Прекрасное в искусстве: аппариция, одухотворенность, наглядность

«Больше» чем видимость

Красота природы в том, что кажется, будто она способна сказать больше того, что знает, дать больше того, что имеет. Вырвать это «боль­ше» из сферы случайности, овладеть его иллюзорной видимостью, определить его самого как видимость и отвергнуть как нереальное и составляет идею искусства. Творимое человеком «больше», этот ру­котворный излишек сам по себе не гарантирует метафизического со­держания искусства. Оно может быть совершенно ничтожным, и все же произведения искусства могут выразить этот излишек, это «боль­ше» как направление. Произведения искусства и становятся произве­дениями искусства именно благодаря созданию этого «больше»; они создадут собственную трансцендентность, а не просто являются аре­ной, на которой эта трансцендентность развертывается, и именно бла­годаря этому трансцендентность покидает их. Место, занимаемое трансцендентностью в произведении искусства, — взаимосвязь со­ставляющих его моментов. Делая акцент на одном из них или при­спосабливаясь к нему, произведения искусства перешагивают то яв­ление, которым они сами выступают, но такое перешагивание может быть нереальным. В процессе своей реализации, а не только в силу присущих им значений (если такое вообще возможно, что весьма со­мнительно) произведения искусства представляют собой явления ду­ховного плана. Их трансцендентность — это то, что в них сказано или написано, но трансцендентность без значения или, точнее гово­ря, трансцендентность с урезанным или завуалированным значени­ем. Сообщенное субъективно, субъективно опосредованное, значение проявляется объективно, однако тем безрезультатнее. Искусство опус­кается ниже уровня своего понятия, туда, где оно уже не стремится к трансцендентности, то есть перестает быть искусством, разыскусствляется. Но оно столь же успешно предает трансцендентность и там, где оно ищет ее как систему взаимосвязей, обусловливающих воздей­ствие произведения. Это подразумевает наличие существенно важ­ного критерия нового искусства. Музыкальные композиции обнару­живают свою несостоятельность в качестве чисто шумового оформ­ления или заготовок для дальнейшего творчества, так же как и карти-

ны, на которых геометрические линии, к которым сведены эти карти­ны, так и остаются геометрическими линиями; отсюда важность от­клонения от математических форм во всех произведениях, которые такими формами пользуются. Священный трепет, который некогда стремилось вызывать искусство, уже не годится — он просто не воз­никает. Один из парадоксов произведений искусства состоит в том, что они не имеют права создавать то, что они создают; этим измеря­ется их субстанциальность, их глубинная сущность.