Прошлое

Живете ли вы с теплыми воспоминаниями о вашем прошлом? Или же вы боитесь своего прошлого, боитесь, что оно однажды вернется со всеми страшными тенями и скелетами? Не стягивают ли с нас маску дове­рительности, которую мы носим сейчас, воспоминания о наших прошлых неудачах и плохих поступках. Не тревожит ли вас сейчас то, что вы были богаты или бедны, или принадлежали к среднему классу, или ваша нацио­нальность? Что бы вы почувствовали, если бы вы пришли туда, где вы жи­ли в детстве, и встретились бы с вашими соседями или повстречались бы с теми, с кем вы учились в школе или в институте? Появилось бы у вас же­лание рассказать им о том, кем вы стали сейчас? С удовольствием ли вы рассказываете о своем прошлом тому, с кем вы ближе всего сейчас, или сама мысль об этом вам неприятна? Любите ли вы воскрешать в памяти картины из вашего прошлого или вы предпочитали бы похоронить их? Рассматривая все свое прошлое, чувствуете ли вы себя или свое положе­ние привилегированным, в каком-то смысле лучшим, чем оно было у дру­гих, или, напротив, ощущаете себя обманутым, чувствуете ли вы благо­дарность или протест?

В детстве

Ребенок в нас — это воспоминание о событиях, имевших место в первые пять лет жизни, и о наших ответах, реакциях на эти события. По­скольку наши ответы на события в возрасте от года до пяти имели место главным образом на уровне чувств, то ребенок в нас — это весь запас на­ших эмоций, та часть в нас, где сосредотачиваются все наши эмоции от радости до разочарования. Другие могут лишь стимулировать проявле­ние наших эмоций, но не могут быть их причиной. Теперь прислушайтесь к себе-ребенку и постарайтесь описать, насколько возможно живо, свои преобладающие эмоции. Эти эмоции, запас которых отложился в первые пять лет вашей жизни, легко распознать по тому, какие эмоциональные состояния были наиболее устойчивыми в течение всей вашей последую­щей жизни. Например, чувствует ли ребенок, живущий в вас, отвержен­ность, одиночество, неполноценность? Был ли он когда-либо радостным, роскошествующим, одержимым творческим порывом, причудливым? Любит ли он петь или танцевать? Был ли он когда-либо настолько свобо­ден и раскован, чтобы совершать безобидные "сумасшествия"? Не чувст­вовал ли он себя обделенным, ненужным? Не накопился ли в нем запас гнева, озлобления? Чувствует ли он себя в основном в безопасности или, напротив, у него такое ощущение, что ему что-то угрожает? Ощущает ли он уют, комфорт, дискомфорт?