Дискуссионные вопросы учения о ценности («стоимости»)
Дискуссии по проблемам ценности проходили в основном между представителями марксистского и либерального течений в российской политэкономии. Среди экономистов-марксистов прежде всего следует отметить А.С.Изгоева, В.И.Ильина (один из псевдонимов В.И.Ульянова – Ленина), А.А.Исаева, Н.А.Каблукова, Н.А.Карышева, А.И.Чупрова. Их оппонентами являлись Б.В.Авилов, С.Н.Булгаков, Н.Х.Бунге, П.И.Георгиевский, Ю.Г.Жуковский, В.Ф.Залеский, Г.Ф. Симоненко, Л.З.Слонимский, П.Б.Струве, М.И.Туган-Барановский, Б.Н.Чичерин и др.
«У нас многие почему-то полагают, что теория Маркса подлежит только усвоению, а не критике, – писал Л.З.Слонимский. – Такой взгляд кажется мне в высшей степени странным. Нет сомнения, что обстоятельный и беспристрастный разбор популярного учения мог бы принести некоторую долю пользы даже последователям Маркса, как удобный способ проверки усвоенных ими воззрений и выводов»[366].
П.И.Георгиевский (1857–1938) также призывал искать в науке «только истину, которую открыть может одно беспристрастное, спокойно изучение действительности, чуждое фантастических мечтаний и увлечений партийного фанатизма»[367].
|
|
Так как позиция отечественных экономистов-марксистов достаточно хорошо известна, затронем недостаточно освещенные в современной литературе моменты критики распространявшихся в России теорий трудовой и прибавочной ценности («стоимости») Маркса.
1. Отвлечение от потребительной ценности товара в теории трудовой ценности («стоимости»). Речь идет о том, что российские марксисты нередко подменяли категорию «ценность» понятием «стоимость»; об этом свидетельствует, например, высказывание Ильина, который, поддерживая идеи Маркса[368], в работе «Еще к вопросу о теории реализации» писал: «Я не придаю особенно существенного значения вопросу об употреблении того или другого термина, но считаю необходимым отметить, что я употреблял и употребляю всегда термин «стоимость»[369].
Данная позиция не могла быть принята в научной среде: «в разговорном языке понятия «стоимость» и «ценность» могут совпадать, однако на научном языке их следует рассматривать, безусловно, как разнопорядковые: слово «стоимость» не есть простой синоним меновой ценности: оно имеет самостоятельное значение, именно выражает собою те пожертвования или усилия, ценою которых данный предмет получается кем-либо в обладание»[370].
2. Сведение источников ценности исключительно к абстрактному труду наемных рабочих. Последователи марксистской теории трудовой ценности («стоимости») пытались доказать, что разнородные товары, обмениваемые между собой в различных пропорциях, признаются равноценными, несмотря на все свои качественные различия. Равноценность означает равенство по отношению к чему-то третьему, общему для всех сравниваемых товаров и присущему им в одинаковой мере. Общим, с марксистской точки зрения, является только воплощенный в товарах труд наемных рабочих. Но это не реальный труд, потраченный на производство, а абстрактный, «безразличный» человеческий труд, «кристаллизующийся» в создаваемых им товарах.
|
|
Показывая несостоятельность концепции абстрактного труда Маркса, отечественные экономисты называли ее «фикцией»[371], которая «сама уничтожает себя на каждом шагу своими неразрешимыми внутренними противоречиями,... она не может быть ни истиною, ни научным открытием, ни даже гипотезою»[372]. В действительности «ценность вообще не производится и не может быть произведена. Производятся лишь формы, изменяется форма материалов и они комбинируются между собою, следовательно, производятся только вещи, блага. Они могут, конечно, быть ценными благами, но они не выносят с собой ценности из процесса производства, как нечто вложенное, вделанное в них. Человеческий труд точно также не имеет привилегии создавать ценности, как и все другие факторы производства»[373].
Кто же «примет фикцию за истину и уверует в ее непреложность, отказавшись от права критики ради признанного авторитета Маркса, тому не трудно уже принять и дальнейшие рассуждения, вытекающие из первой посылки»[374].
3. Противоречивость марксистской концепции двойственного характера живого труда. Чичерин и Слонимский[375] особое внимание обратили на содержание поддерживавшейся российскими марксистами концепции двойственного характера живого труда, которая в первом томе «Капитала» представлена, на наш взгляд, по меньшей мере двумя противоречащими друг другу вариантами[376].
Сравнение первого и второго подходов Маркса к живому труду говорит о том, что создание абстрактным трудом стоимости (по первому варианту концепции), включающей в себя стоимость всех потребленных факторов производства плюс прибавочная стоимость, и перенос конкретным трудом в то же самое время стоимости средств производства (по второму варианту концепции), уже вошедшей в стоимость, образуемую абстрактным трудом, «разрывает» функциональное назначение» средств производства, – их стоимость в процессе ценообразования вынуждена буквально разрываться между принадлежностью к результатам функционирования противоположных свойств труда. В любой один и тот же момент времени она образуется (создается) абстрактным трудом и переносится на товар конкретным трудом.
Марксистская логика анализа двойственного характера живого труда может быть представлена в виде таблицы 1.
4. О «производстве» прибавочной ценности («стоимости»).
С точки зрения Слонимского, марксистская теория ценности построена на системе внутренних противоречий, «неразрешимых даже с точки зрения самого автора «Капитала». Все рассуждения последнего
Таблица 1
Варианты концепции двойственного характера живого труда
В одно и то же время: | ||
Варианты | абстрактный труд | конкретный труд |
1 вариант | образует с + v + m | создает полезность |
2 вариант | создает v + m | переносит с |
«об образовании прибавочной ценности во время процесса производства теряют почву, если вспомнить, что ценность вовсе не составляет самостоятельного внутреннего качества, присущего товарам, а зависит от внешних условий, над которыми производители не властны, т. е. от степени общественной потребности в данных товарах и от средних общественно-необходимых условий их производства»[377].
|
|
Как прибавочная ценность может создаваться до появления товаров на рынке, когда ценность существует еще только в предположениях и расчетах предпринимателя? «Ведь сколько бы ни употреблялось усилий на создание и увеличение прибавочной ценности в процессе производства, никакой прибавочной ценности не окажется на деле, если она не входит в цены производимых товаров и не влияет на эти товарные цены»[378].
5. Противоречие между теориями прибавочной ценности и прибыли. Слонимский замечает: посвятив два обширных тома, пропагандировавшихся отечественными марксистами, подробному анализу производства и извлечения прибавочной ценности, «Маркс в 3-м томе делает поворот в другую сторону; он вынужден признать, что все его законы и формулы прямо противоречат действительности и никак не могут быть с нею согласованы, – что размер прибавочной ценности вовсе не обусловливается количеством наемных рабочих и степенью их эксплуатации в отдельных предприятиях, и что прибавочная ценность, в форме прибыли, получается в одинаковой мере со всякого вообще производительного капитала, даже при отсутствии наемных рабочих»[379].
Вместо прибавочной ценности, соответствующей количеству дарового труда, присваиваемого капиталистом, выступает «на сцену средняя норма прибыли, одинаковая для различных отраслей производства;... цены товаров определяются уже не внутреннею ценностью, измеряемою трудом, а стоимостью издержек производства с присоединением средней прибыли,.... «цена производства» приближается более или менее к ценности товаров»[380].
Таким образом, «после долгих теоретических блужданий, Маркс возвращается на старую торную дорогу, проложенную «вульгарными экономистами», и в то же время с полной уверенностью заявляет, что этим окончательно разъясняется и упрочивается внутренний смысл его доктрины. Желание во что бы то ни стало уверить читателя, что фактическое отречение от доктрины есть в сущности ее подтверждение, запутывает аргументацию до того, что она становится окончательно непонятною»[381].
|
|
Теория «цены – ценности» П. Б. Струве
П.Б.Струве (1870–1944)[382] считается крупным теоретиком либеральной экономической мысли России. Как экономист он выступил в начале 1890-х гг. Опубликовал ряд книг: «Экономия промышленности» (1909), «Торговая политика России» (1913), «Хозяйство и цена», в 2-х частях (ч. 1. – 1913 г., ч. 2. – 1916 г.), «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» (1916), «Историческое введение в политическую экономию» (1916), «Социальная и экономическая история России с древнейших времен в связи с развитием культуры и ростом государственности» (изд. в Париже в 1952 г.) и др., а также много журнальных статей.
Монография «Хозяйство и цена» – основное экономическое произведение Струве, в котором нашли отражение практически все главные экономические идеи творчества автора. Цена поставлена автором в центр созданной им теоретической системы, так как, по его мнению, в ней отражаются три главных момента хозяйственной деятельности: взаимодействие – соотношение – оценка. В своей системе политической экономии, базирующейся на понятии цены, Струве придерживался «решительного эмпиризма».
Ценность выступает у Струве как производная от цены. Если обобщить его рассуждения, то они могут быть представлены следую -
щими основными положениями:
- «цена есть факт. Скажем так: цена есть понятие реального менового отношения между обмениваемыми благами, есть реализованное меновое отношение. Ценность есть норма... понятие идеального, или должного соотношения между благами в процессе обмена»[383];
- существует различие между философской (теоретической) идеей ценности, как сущности и закона цены[384], и эмпирической идеей цены-ценности, как реального факта[385]; первая идея проявляется как «норма этическая», вторая – как «норма-тип»;
- то, что принято в современной литературе трактовать как «субъективная ценность», «есть психический процесс оценки. Когда этот процесс приводит к меновому акту, мы имеем перед собой явление цены. Это явление по существу и интересует экономиста. Рядом с ценой, над нею, или под нею не существует никакого другого реального экономического явления»[386];
- ценность, как нечто отличное от цены, от нее независимое, есть «фантом». Создание этого фантома вытекло из неискоренимой на известной ступени научного развития потребности субстанциализировать и фиксировать текучие явления и отношения, которые предстоят нам в виде многообразных и колеблющихся оценок и цен; людям хотелось сквозь эту пеструю «внешнюю» сеть пробиться к чему-то единому и твердому, к «неподвижной», «внутренней» ценности[387];
Струве вводит в свою теоретическую систему понятия «вольной цены», или цены, свободно устанавливаемой в результате обмена услугами, и понятие «указной цены», то есть цены, подвергнутой социальному регулированию и нормированию, вмененными государственной властью. По мнению ученого, в основе противостояния «указной» и «вольной» цен в ходе исторического процесса лежит дуализм экономической жизни общества[388].
Струве доказывает, что дуализм присущ всякому общественно-экономическому процессу, как бы ни было организовано общество в хозяйственном отношении. Этот дуализм означает, что в едином общественно-экономическом процессе есть два ряда явлений, в каждый данный момент существенно отличающихся один от другого. Один ряд может быть рационализированным, то есть направленным согласно воле того или иного субъекта, другой ряд не может быть рационализированным, ибо протекает стихийно, вне соответствия с волей какого-либо субъекта[389].