Письмо Полномочного Представителя СССР в Великобритании Народному Комиссару Иностранных Дел СССР M. M. Литвинову

24 июкя 1937 г.

Дорогой Максим Максимович,

1. События бегут с такой быстротой, что даже с помощью шифровок не всегда можно за ними угнаться. Тем менее можно угнаться за ними с помощью диппочты. Вопрос, который Вы задаете мне в своем письме от 19 нюня ^1£В. чем Англии удалось заманить Германию и Италию в Комитет после

«,* £^м- ^газ- «Известия». 22 июня 1937 г.

См. соответственно газ. «Известия», 23 и 24 нюня 1937 г. а также док- № 195, 204. 212.

инцидента с «Дейчланд» * еще до получения ответов из Валенсии и Саламапки, сегодня имеет уже больше историческое значение. Я, однако, постараюсь ответить на него в аспекте -несколько более широких проблем, ибо все испанские вопросы теснейшим образом сзязаны и постоянно переплетаются с вопросами общеевропейскими.

2. С самого окончания абиссинской войны британское правительство с большим беспокойством присматривалось к прогрессирующему сближению между Римом и Берлином. И не только присматривалось, но также делало различные попытки для предотвращения слишком большого укрепления этой «оси:>. Сначала британское правительство полагало, что более слабым звеном в данной комбинации является Италия. Поэтому в койне прошлого года оно затратило немало усилий в целях достижения нормализация англо-итальянских отношении и отвлечения Италии от слишком тесной близости с Германией. Этой цели в первую очередь должно было служить подписанное 2 января текущего года между обеими странами «джентльменское соглашением о Средиземном море**. По целому ряду причин, изложенных мной в письме к Вам от 10 апреля (Л? 152/с) ^:£9_S надежды британского правительства на урегулирование англо-итальянских отношений не оправдались. Прошедшие с того времени два с половиной месяца не только не принесли никакого улучшения, но, наоборот, в связи с испанскими событиями характеризовались дальнейшим усилением напряженности между Лондоном и Римом. В итоге британское правительство пришло к выводу, что итальянское направление в целях ослабления оси Рим — Берлин (а также в целях укрепления британских позиций на Средиземном море) для данного момента является линией наибольшего сопротивления, и потому решило поискать иных путей для достижения своей основной задачи.

3. Выход был найден следующий: раз Муссолини сейчас не склонен идти па соглашение с Англией, нельзя ли закинуть удочку в Берлине и с этого конца попробовать расстроить гармонию итало-германского сближения? К тому же идея англо-германского контакта, как известно, имеет большое количество сторонников в Великобритании (в том числе и в правительстве) по соображениям не только итало-германской «оси», но и по целому ряду иных причин. Таким образом, иозая попытка договориться с Берлином могла рассчитывать, по мнению правительства, на широкий резонанс в стране. Действительно, с конца апреля целый ряд фактов сигнализировал известную перемену во внешнеполитической тактике британского правительства — перемену, на возможность которой

* См. г.эии. 115; док. Ns 192, 195 204. ** См. док. Хе 2.

я указывал Вам в своем письме от 24 марта (Л° 114/с). посвя-шеином англо-германским отношениям ^1Э:'.

4. Каковы были эти факты? Я подробно их перечислил в своем разгозоое с Ванситтартом 9 июня, краткое содержание которого я сообщил Вам своевременно по телеграфу ^:21. Факты эти следующие: 1) перевод английского посла в Берлине Эрика Фиппса в Париж (немцы очень не любили Фиппса за его критическое отношение к гитлеровскому режиму); 2) назначение в Берлин в качестве нового посла Невиля Гендерсона — человека, явно сочувствующего национал-социализму, как о том можно заключить из его речей (при вручении верительных грамот и на англо-германском обеде в Берлине 31 мая); 3) подчеркнуто торжественный прием, оказанный на коронации генералу Бломбергу, в том числе появление на приеме у Риббентропа 13 мая по меньшей мере восьми членов кабинета, включая Невиля Чемберлена*: 4) чрезвычайное забегание перед немцами в связи с инцидентом с «Дейчланд» (почти безоговорочное признание немецкой версии инцидента, воинские почести в Гибралтаре убитым членам экипажа «Дейчланд», широкая публикация в печати сообщений о посылке на аэропланах английских сестер милосердия в Гибралтар для ухода за ранеными немцами и т. д.)- 5) общий той консервативной печати, в частности «Тайме» и «Дейли телеграф», начавших с конпа апреля систематическое зазываняе Германии в свой околоток. К этим пяти только что перечисленным фактам теперь я могу прибавить еще приглашение Нейрата в Лондон и достаточно большие уступки, сделанные англичанами немцам в соглашении 12 июня о предупреждении новых инцидентов в испанских водах**. Кстати, о приглашении Нейрата. Судя по всему тому, что мне удалось узнать, формальным поводом для этого приглашения послужил кризис в Комитете по невмешательству, последовавший вслед за инцидентом с «Дейчланд». Англичане хотели сделать попытку договориться с немцами о ликвидации кризиса и, если возможно, об эвакуации волонтеров из Испании. Но это было далеко не все. Наряду с испанскими событиями Идеи в разговоре с Нейратом собирался затронуть все основные проблемы англо-германских отношений, будучи готов обсуждать с германским министром иностранных дел (пока, конечно, в предварительном и необязывающем порядке) даже колониальный вопрос. Есть много оснозаний полагать, что Идея был склонен в обмен за эвакуацию волонтеров идти на известные компенсации Германии в вопросе о Западном пакте. Таким образом, внзит Нейрата мыслился в Лондоне как новый и важный этап в процессе улучшения англо-германских отноше-

* Премьер-министр Великобритании с 29 мая 1937 г. См. прпм. 121; газ. «Известия», 14 июня 1937 г.

ний, шаг, возможно открывающий за собой большие перспективы.

5. Именно с целью создать более благоприятную атмосферу для визита Нейрата англичане убедили немцев вернуться в Комитет по невмешательству немедленно, еще до получения ответов от испанского правительства и Франко. А Берлин в свою очередь уже воздействовал в том же духе на итальянцев. Однако англичан и здесь (как и раньше с Муссолини) ждало глубокое разочарование. Разыгрался инцидент с «Лейпцигом», крахнуло. не выдержав первого испытания, соглашение четырех держав от 12 июня, визит Нейрата в Лондон был отложен на неопределенное время. Англичане в настоящий момент, несомненно, раздражены и оскорблены бесцеремонным щелчком по носу, который они только что получили от Гитлера. Вспоминая, однако, некоторые прошлые эпизоды (например, историю поездки Саймона и Идена в Берлин в феврале — марте 1935 г. *). я не склонен придавать слишком большого значения этой размолвке между Лондоном и Берлином. Наоборот, целый ряд симптомов указывает на то, что, если Гитлер в ближайшее время не выкинет каких-нибудь новых фокусов в Испании или в каких-либо иных частях Европы, англичане скооо успокоятся, проглотят обиду и с удовольствием примут Нейрата в своем столице. Но поведет ли себя Гитлер достаточно благоразумно? Это большой вопрос. Ибо единственное удовлетворительное объяснение для конфликта из-за «Лейпцига» и срыва визита Нейрата — это желание Германии сохранить полную свободу действия для организации совместно с Италией новой и еще более открытой, чем раньше, попытки разгромить испанское правительство. Такой ход вещей, конечно, сильно испортил бы атмосферу англо-германских отношений и затруднил бы сближение между Лондоном и Берлином. Пойдет ли Гитлер по этому пути? Сегодня на данный вопрос трудно ответить что-нибудь определенное. Блцжайшяе дни и недели это покажут. Пока же в англо-германских отношениях вновь наступило временное охлаждение, и идее «пакта четырех» в результате первого ее испытания в соглашении 12 июня нанесен серьезный удар.

С товарищеским приветом

Полномочный Представитель СССР

в Великобритании

И. Майский

Печат. по арт.

* См.т.ХУШ, док. №93, 108, 115, 146.