Телеграмма Полномочного Представителя СССР в США в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР 4 страница

⁶⁹ Сато было заявлено следующее: «Литвинов поручил мне передать Вам искренний привет и сообщить, что он принял с большой радостью

известие о Вашем назначении министром иностранных дел. На основании встреч и совместной работы с Вами в Женезе и в Моятрё, о которых он сохранил наилучшие воспоминания, он убежден, что, поскольку это зависит от Вас, советско-японские отношения могли бы быть налажены наиболее удовлетворительным для й&еях стран образом в соответствии с интересами мира. Он, однако, отдает себе отчет в затруднениях, которые Вы будете испытывать в пределах, поставленных развитию отношений в указанную сторону доставшимся Вам обременительным наследством. Литвинов имеет в внду главным образом японо-германское соглашение, и не ту открытую часть его, которая говорит о борьбе с Комннтерном и которая нас не интересует. Важен дополнительный секретный протокол к соглашению, связывавший японское правительство з отношении СССР. Литвинов просит Вас не пытаться, по примеру Арита, по крайней мере в частных разговорах, опровергать наличие этого протокола, который мы считаем непреложным фактом. Нам известен в точности текст этого протокола. Это соглашение в своей совокупности нанесло тяжелый удар советско-японским отношениям, и мы должны иметь всегда это соглашение перед глазами при разрешении любых спорных между нами и Японией вопросов, и отнюдь не в порядке репрессии или мести, з законной самозащиты. В силу установившихся между Японией и Германией отношений мы должны японских граждан рассматривать иногда как возможных агентов не только Японии, но и Германии.

Литвинов убежден, что интересы СССР и Японии отнюдь не антагонистичны. Мы хотим жить с Японией в мире п ни в какой мере не мешать ее мирным стремлениям, н Японии нечего опасаться чего бы то ни было с йашей стороны. Мы будем оберегать наши границы н выступать дипломатически или иначе, когда явятся опасения, что японская агрессия может быть направлена в нашу сторону, или если к этому делаются какие-либо приготовления.

Мы хотели бы максимального улучшения отношений с Японией вплоть до длительной дружбы, но если это теперь невозможно, то надо хоть стараться помешать их ухудшению.

Такое ухудшение неизбежно по мере активизации японо-германского соглашения. >^т нас, например, тоже есть далеко идущее соглашение с Германией, известное под названием линии Рапалло. но оно со времени прихода к власти Гитлера не активизируется и поэтому никем не принимается больше вэ внимание. Мы знаем достоверно, что между Японией и Германией ведутся переговоры о создании каких-то смешанных комиссий в Берлине и Токио для осуществления японо-германского соглашения, делаются попытки привлекать третьи страны к этому соглашению, и это мы, конечно, понимаем как активизацию соглашения и соответственно реагируем.

Далее, ухудшение также возможно в результате столкновений на сове тско-м г ньчжурекой и монгольско-маньчжурской границах. Чрезвычайно важно поэтому скорейшее создание потраничных комиссий. Столкновения не приносят и не могут приносить Японии никакой пользы, а, наоборот, она несет при них даже жертвы, как человеческие, так и материальные, ^[г.он'ля поэтому по крайней мере не меньше нашего заинтересована в этих комиссиях, и не может быть речи о каких-либо уступках или компенсациях с нашей стороны взамен создания комиссий. Но будут ли нли не будут созданы комиссии, гораздо важнее, чтобы не было самих столкновений, Для этого необходимо, чтобы военные с маньчжурской стороны не пытались переходить через гранипу, так же как этого не делают и наши военные.

Япоко-созетскне отношения часто обременяются конфликтами, возникающими между нами и Маньчжоу-Го. Литвинов убежден, что если Вы ознакомитесь с дипломатическими и административными методами Мань-чжоу-Го, то Вы сами признаете, что они невозможны и немыслимы ни з одной современной стране. Маньчжоу-Го и его агенты абсолютно не заботятся о соблюдении международных обычаев, элементарной вежливости и абсолютно пренебрегают понятием о справедливости и даже простой человеческой логикой. Эти методы дискредитируют Маньчжоу-Го и набрасы-

вают также тень на Японию. Достаточно указать на попытку Маньчжоу-Го делать произвольные вычеты из причитающихся нам платежей за какке-то мнимые денежные претензии к нам, причем о«о отказывается обосновать эти претензии или представить нам какие бы то ни было документальные или справочные данные. Далее следует указать на бесчеловечное отношение с советск?:ми гражданами, которые арестовываются без всяких оснований, подвергаются пыткам, кончающимся иногда смертью. Хуже всего, что эти меры осуществляются лря посредстве русских белогвардейских чинов полиции, которые на наших гражданах вымещают таким образом свою контрреволюционную месть. Использование русских белогвардейцев против наших граждан вызывает у нас наибольшее возмущение. К тому же маньчжурские власти всячески поошряют антисоветские демонстрации русских белогвардейцев, а маньчжурская печать ведет себя более беспардонно в отношении СССР, чем даже гитлеровская печать.

Наши переговоры с японским правительство«по разным поводам часто осложняются благодаря преждевременному вмешательству прессы. Стоит нашему послу в Токио появиться в МИД, чтобы японская пресса немедленно раструбила суть состоявшихся разговоров, которые к тому же часто искажаются. То же бывает при переговорах японского посла в Москве с Наркомннделом. Мы, однако, ничего не читаем в японской печати о разговорах германского или других послов с японским МИД нлз японских послов с представителями других правительств. Трескотня японской печати сопровождает лишь цочему-то пеоеговоры между Японией и СССР. Отсюда опровержения, контрзаявления и т. п. Мы не возражаем против открытой дипломатии, но Сато, наверно, понимает, что она не всегда бывает полезной на всех стадиях переговоров.

Литвинов откюдь не хотел исчерпать все причины, осложняющие советско-японские отношения. Он привел лишь некотоэые в порядке иллюстрации. Он поручил мне все это передать Вам в совершенно частном порядке, и он просит Вас никоим образом не третировать это как официальное заявление. Он ^:е просит также ответа. Он хотел лшпъ, пользуясь своими лнчных1Я отношениями с Вами, изложить Вам его точку зрения, дабы Вы могли лучше понимать нашу позицию при возникновенЕ;и тех или иных спорных вопросов и конфликтов. Он убежден, что Вы личгЮ со своей стороны будете делать все, в пределах Ваших возможностей, для улучшения отношений, к чему будет стремиться и он».— 170. 249

^;о 13 апреля 1937 г. судебный исполнитель Марселя по обращению адвоката общества «Сосифрос», ссылаясь на решение суда департамента Сена но делу «Сосифрос» (см. т. XVIII, прим. 1S6), потребовал от директора марсельской таможня и капитана порта задержать документы советского торгового судна «Киев».

17 апреля заведующий III Западным отделом НКИД СССР А. Ф, Нейман вручил временному поверенному в делах Франции в СССР Пакяру памятную записку, в которой указывалось, что по делу сСосифрос» французский суд «не был компетентен рассматривать иск к суверенному государству» и что. «несмотря на очевидно неправомерный характер этого решения, оно до су.х пор не отменено». «Правительство СССР,— говорилось далее в записке,—-придает сеоьезное значение настоящему делу, кзк ставящему под угрозу нормальные экономические относе:-!}!я между сторонами, поскольку во Фрак дни создается возможность наложения произвольных арестов на имущество, принадлежащее Союзу ССР. Советское Правительство будет ожидать от Правительства Франции принятии срочных мер к освобождению от ареста парохода «Киев» и к активному вмешательству его в настоящее дело в целях пресечения возможности повторения в дальнейшем подобных случаев».

В тот же день в Париже полпредство СССР направило МИД Франция ноту протеста против задержания советского судна, обратив особое внимание на то, что предпринятая французскими властями попытка распространения юрисдикции одного суверенного государства на другое суверенное

государство находится в разительном противоречии как с принципами международного права, так н с обычной практикой французского судопроизводства. В результате энергичных демаршей советской стороны 21 апреля председатель совета министров Франции издал письменное распоряжение о снятии аре:та, и 22 апреля «Киев» вышел из Марселя.

В начале 1938 г. судебный исполнитель г. Тулона на аналогичном основании, как и в случае с «Киевом», наложил арест на советский пароход «Покровский». Суд г. Тулона, в котором капитал судна обжаловал арест, выне^ 26 апреля 1938 т. решение, создавшее важный судебный прецедент Суд нашел, что имущество СССР во Франции не может быть подвергнуто принудительному взысканию как имущество, принадлежащее суверенному государству и пользующееся вследствие этого иммунитетом в отношен hei исполнительных мер, отменил постановление об аресте и возложил на «Со-сифрэс» судебные издержки.— 170, 176

⁷'- В соответствии с планом научных работ Ученый комитет МНР организовал в 1937 г. комплексную экспедицию по изучению история в культуры монгольского наоода и естественных, в частности сельскохозяйственных, ресурсов страны. В письме на имя полпреда СССР в лШР от 17 февраля 1937 г. председатель совета министров и министр иностранных дел МНР Лмор обратился в этой связи с просьбой к советской стороне прислать для оказания помогли спепиалистов и ученых Академии наук СССР.— 171

<² Железная дорога Эрен-Цаб — Баин-Тумен, построенная на средства Советского Союза, была сганз в эксплуатацию в 1939 r_L Договор между СССР и МНР об услозЕ:я\ ее эксплуатации и управления был подписан 23 августа 1941 г. 23 апреля 1956 г. между СССР п МНР заключено соглашение о передаче железнодорожных линий, построенных Советским Союзом на территории лШР, Советско-Монгольскому акционерному обществу («Улан-Баторская железная дорога») _L В соответствии с этим соглашением железная дорога Эоен-Цаб— Баин-Тумен со всеми постройками, сооружениями и подвижным составом передана безвозмездно названному акционерному обществу. С подписанием соглашения договор от 23 августа 1941 г. утратил силу".— 173

^TS Речь идет о попытке фирмы еТефимс» навлечь торгпредство СССР во Франции в качестве ответчики по нарушенному договору фирмы с Московским еврейским театром от 5 «юня 1928 г. об организации гастролей Коммерческий суд отказал фг'.рке з иске по неподсудности. Парижский апелляционный суд отклонил Это решение и, вопреки нормам международного права. 17 мая 1934 г. признал дело подсудным французскому суду, что означала, KSK и в деле «Сосифрос» (см. прим. 70), возможность произвола в отношении советского государственного имущества во Франции.—- 176

⁷⁴ По возвращении з Москву Кулондр в беседе с заведующим III Западным отделок НКИД СССР А. Ф. Нейманом 26 апреля 1937 г., сославшись на договоренность с министерством торговли Франции, уточнил предложения в отношении торгового договора, высказанные им в Париже временному поверенному в делах СССР во Франции E_L В. Гир^фельду. Как видно :,з записи беседы Неймана, предложения Кулондра предусматривали «исключение яз торгового договора чгтсто коммерческих вопросов, с тем чтобы в торговом договоре оставить только соглашение о посе-тешш. глазу о режиме торгпредства и минимум вопросов общего характера, касающихся торговли. Кулоядр предложил также одновременно с торговым договором заключить отдельно консульскую конвенцию вместе с соглашением об установлении сети французских kohcv-tî.ctb б CCCP»l Конкретные вопросы торговли, по мнению Кулондра. должны были по-прежнему регулироваться ежегодными торговыми соглашениями.

4 мая В. n_L Потемкин ггапоав^л Гиршфельду письмо со следующими согла:озаи;-!Ш,1Н с НКВТ СССР" указаниями: «EcJn? франпузы сейчас предлагают снять вопоос о таможенных пошлинах для того, чтобы скорее закончить затянувшиеся торговые переговоры, то мы. движимые тем же стремлением скорее" закончить эти леэегаворы. готовы пойти им навстречу и снять наше требование по таможенным тарифам. Само собой разумеется,

что в этом случае те компенсации, которые были нами намечены в обмен за эти французские уступки, также не будут предоставлены и договор приобретет форму формального торгового договора. В этот договор должны будут всптн: глава о поселении, глава о торгпредстве и хозорганах, глава о мореплавании и небольшая глава по торговым вопросам, включающая лншь формальные моменты торговли (таможенные формальности, сертификаты о происхождении, сертификаты о здоровье и np_L|l». «Вы,— говорилось далее в письме,— должны возражать против связывания вопроса о торговом договоре с консульской конвенцией, указывая, что такое связывание могло бы затянуть переговоры и лишить происходящее сужение рамок переговоров смысла, иоо вопрос о консульской конвенции является новым сложным вопросом, не связанным с торговым договором»,

S мая посол Франции в СССР выразил согласие с мнением советской стороны относительно консульской конвенпии. В ходе последующих переговоров в Парижа и Москве французская сторона не проявила, однако, заинтересованности в скорейшем разрешении вопросов советско-французских экономических отношений (см. док. Уч 429) _L— 187, 199

^ÎS Более подробно эта часть разговора изложена в записи беседы. «Хотя Бенеш знал об этом от Крофты,— говорится в ней.— я счел пра • аильным повторить ему опровержение слухов о сближении СССР? Германии. Бенеш реагировал на это довольно живо вопросом о том, почему бы СССР и не сблизиться с Германией. Чехословакия только могла бы приветствовать такое сближение. Тогда и ее соседские взаимоотношения с Германией приняли бы более благоприятные формы. Признаться, я был удивлен и сказал, что не понимаю постановку вопроса. СССР всегда хотел хороших отношений с Германией, был автором Восточного пакта и старался включить в него Германию. Не кто другой, как Германия, отвергает идею создания мирного фронта, идею коллективной безопасности ц противопоставляет им свело сястеиу подготовки войны.

Бенеш ответил, что между нами является само собой понятным, что предпосылкой остается гарантия ненарушимости мира. Минимум — те га-ргнтии, которые существуют, должны быть всячески сохранены.

Я адова спросг-tл Бенеша, видит ли он какие-либо изменения в линии поведения Геэманнн, на основании которых можно было бы рассчитывать на улучшение взаимоотношении СССР или Чехословакии, или Франции с Германией.

Бенеш ответил, что Германия производила зондаж в Чехословакии, о чем м^е известно (см. также прим. 30, 43.— Ред.), Дальше зондажа не пошло, но если бы Германия сделала какие-нибудь предложения, то Чехословакия не смогла бы отвергнуть без переговоров те германские предложения. которые открывали бы перспективу на улучшение взаимоотношений. Однако непременный условием было бы тогда полное сохранение, а по возможности я укрепление уже существующих гарантий икра. К таким гарантиям Бенеш прежде всего относит систему догозоров о взаимной помощи, объединяющих СССР с Францией и Чехословакией».— 188

"^Б Как видно из записи беседы Я. X. Давтяна с Беком на обеде 27 апреля 1937 г.. последний выразил «большое удовлетворение поездкой» в Румынию и охарактеризовал польско-румынские отношения как «очень хорошие*. Ответив «с явным сочувствием этому факту» наличие «центробежных тенденций з Югославии и Румынии», Бек заявил, что «он не против Малой Антанты, она его не интересует и он ее, так сказать, игнорирует. счйтея эту организацию внутренним делом этих трех стран».— ]95

^т7 В состоявшейся в зтот день беседе посол Франки^ в СССР Кулондр рассказал, в частности, о своих встречах с Блюмом. Дельбосом. Даладье, Эррно. Леже и другими официальными лияами. К,ак отмечено в составленной временные: поверенным в делах СССР во Франпии Е. В. Гирш-фельдом записи беседы, Кулондр «заявлял своим собеседникам о необходимости быстрейшей реализации франко-советского пакта и оживления экономических отношений, в частности путем скорейшего заключения постоянного торгового договора». Посол также оптимистически опенил

«сдвиги в области франко-советских отношений, происшедшие с конца прошлого года».— 198

⁷⁸ Касаясь международно-экономических аспектов политики гитлеровской Германии, Я, 3. Сурвп в письме в НКИД СССР от 16 апреля 1937 г. отмечал: «В беседах за последнее время много взимания вызывает поездка Шахта в Брюссель. Шахт рассматривает торговое соглашение с Бельгией как прецедент для заключения подобных же соглашении, даюшнх Германии возможность получать колониальное сырье з обмен:-:а промышленные товары. При этом соглашение с Бельгией якобы должно быть построено на идее реэкспорта.

Несомненно, что Шахт рассчитывает найти в Ван-Зееланде липо, могущее ззять на себя роль посредника в проведении плана международного экономического соглашения. Эта переговоры Шахт, очевидно, будет продолжать в Париже» (см. также газ. «Иззесгня», 8, 9. H _r 15, 17, 24, 25, 28 апреля 1937 г.; сб. «СССР в борьбе за мир...», М.. 1971, прим, 14; «Международная жизнь», 1973, As 3, стр. 114—Мб).— 209, 204

'* 16 апреля 1937 г. заведующий 1 Западным отделом НКИД СССР М. А. Карский поставил в беседе с советником посольства Польши в СССР Янковским вопрос об уравнении числа консульств в обеих странах (Польша имела 5 консульств. Советский Союз — 2). Янкозскш! ответил, что передаст сообщение послу и в МИД Польши, но считает со сзоей стороны предпочтительным, чтобы переговоры по этому вопросу велись в Варшаве.

22 апреля состоялась беседа народного комиссара иностранных дел СССР с постом Польши в СССР Гжибозскпм, в которой посол также высказался за перенесение пеоеговороз в Варшаву. Как отражено в записи беседы, М. М. Литвинов ответил: «Мы голагаля, что польское посольство, знающее даже лучше Варшавы, где и для каких нужд требуются консульства в Союзе, вполне компетентно заниматься этим вопросом. Еслн же я ошибаюсь, то я готов, конечно, поручить нашему полпредству в Варшаве продолжить переговоры, которые я считаю начатым:; с момента заявления т. Карского».— 2Ö5

^w 23 апреля 1937 г. Я. X, Давтян телеграфировал в НКИД и НКВТ СССР: «В результате переговоров с поляками о контингентном соглашении сегодня МИД предложил нам текст обмена нотами, значительно отличающийся от прошлогоднего (см. сб. «Документы и материалы по истории совет с ко -польских отношений», т, VI, М.. 1969. стр. 294.— Ред.). В проекте имеется новый пузкт следующего содержания: «Настоящее соглашение рассматривается в качестве договора в понимании ст. XII! п. 3 советскО'Нран-ского трактата от 27 августа 1935 года» (см. т, XVIII, док. Д«350.— Ред.). Так?.м образам, поляки этим пунктом хотят дзбнгься предоставления им транзита в Иран. Второе нововведение заключается в том, что проект нот гфедускатр^вает ратификапню соглашения и обмен грамотами з Москве, причем соглашение входит в силу на тридпатый день после обмена ратификациями. В крайнем случае МИД согласен путем обмена нотами ввести соглашение в силу досрочно (оставив в тексте клаузулу о ратификации). Считаю, что ссылка на иранский договор для нас неприемлема. Кроме того, клаузула о ратификации, несомненно, имеет пельго придать соглашению характер торгового договора» (см. также док. К? 206).— 205

^SI Имеется в виду телеграмма полпреда СССР в Румынии М. С, Островского в НКИД СССР от 26 апреля 1937 г., в которой он анализировал содержание офипналъкого коммюнике о визите Бека и отклики румынской прессы.— 205

^ег Поездка Муссолини в Германию состоялась 25—29 сентября 1937 г. и носила характер подчеркнуто воинственной фашистской демонстрации под флагом антикоммунизма! Переговоры Гитлера и Муссолини явились очередным шагом по укреплению военно-политического блока фашистских агрессоров и подготовке новой воины. Их содержание тщательно скрывалось. Для дезориентации общественного мненкя я маскировки целей сговора Берлина и Рима против дела мира была выдвинута версия, как отмечалось в донесениях полпредства СССР в Италии, об отсутствии у фа-

шпстскнх государств намерения создать военный союз и что во время визита якобы «нечего:-;звого не будет подписано». Обобщая отрывочные сведения о переговорах на основании бесед с иностранными дипломатами и журналистам;-], полпредство в телеграмме в НКИД СССР от 2 октября 1937 г. отмечало *.наличзе итальянских обязательств согласовывать с Берлином все свои внешнеполитические акты» и согласие Муссолини «на дальнейшие уступки в австрийском вопросе». В телеграмме указывалось также: «В результате поездки Муссолини военное итало-германское сотрудничество получает дальнейшее расширение. В частности, неделю назад «Круп-пу» передан заказ иа восемь судов с тяжелой морской артиллерией* (см. газ. «Известия*, 28—30 сентября 1937 г.; «Documents on German Foreign Policy 1918—1945», Series D, voi. \, Washington,!949, pp. i—12).— 20S, 219, 508, 525

^s= В упомянутой телеграмме Б. Е. Штейн информировал о беседах с послом Великобритании Друммондом и временным поверенным в делах Франции в Италии Блонделем, которые утверждали, что Муссолини будто бы готов прекратить интервенцию в Испании. По словам Друымонда, «Муссолини удовлетворился бы заявлением Англии, Франции и СССР о том, что в Испании не будет допущен советский режим»,— 207, 223

^w Во время беседы М. С. Островского с премьер-министром Румынии Татареску 19 карта 1937 г. последний, согласно телеграмме полореда в НКИД СССР от того же ч;!сла, заявил, что «нет такого сумасшедшего в Румынии, который мог бы позволить себе антисоветскую политику; что он, Татареску, отдает себе отчет, как н все прочие ответственные факторы, что вся система союзов Румынии летит к черту при враждебном [отношении] СССР; что Румыния счастлива с того момента, как СССР сделался яркой антнревизнонистской державой и верным членом Лиги наций; что либералы в своих внешнеполитических расчетах исходят из того положения, что СССР язляется союзником Румынии; что он, Татареску, обязательно оформит это положение заключением договора о взаимопомощи, именно он, Татареску. Что на этой точке зрения стоят и национал-царани-сты, завтрашнее румынское правительство, и вся страна, за небольшим ис-лючением».— 21!, 313

⁴¹ Принц Николае, брат Кароля П, занимавший пост генерального инспектора румынской армии, поддерживал связи с руководством румынской воен но-фашисте к зй организации «железная гвардия» и в начале апреля 1937 г. принял участие в организованной ею попытке переворота. Заговор был раскрыт. «Случай с принцем Николае» явился отражением роста и активизации фашистских сил а Румынии.

Стелеску, ближаиишй помощник руководителя «железной гвардии» Кодряну, в результате обострившейся между ними борьбы за власть выступал с обвинениями против Кодряну, порвал с «железной гвардией» н сделал разоблачающее заявление относительно обстоятельств убийства премьер-министра Дукн 29 декабря 1933 г. Вскоре после этого Стелеску был зверски у бит железкогвардейцами. Состоявшийся в апреле 1937 г, суд по делу об убийстве Стелеску показал, что румынская реакция не собиралась принимать решительных мер против «железной гвардии».— 217

^ве В телеграмме от 2 мая 1937 г. в НКИД СССР Б. Е. Штейн информировал о беседе с послом Польши з Италии Хвалковским. Последний рассказал о взглядах Хасселя. изложенных в комментируемом документе.— 219

^В7 В телеграмме Б. Е. Штейна в НКИД СССР от 2 мая Î937 г. говорилось: «Вчера Лутошиану подтвердил мне, что он ведет переговоры с Чиано о заключении цтало-румынского пакта. Состояние переговоров в настоящий момент таково: 1) речь идет о договоре аналогичном итало-югославскому; 2) в последней беседе Лугошиану — Чиано намечена возможность устранения основного препятствия со стороны Венгрии путем заключения румыно-венгерского пакта о ненападении, в котором ничего не будет сказано о территориальных претензиях. Одновременно, как я уже сообщал, Румыния должна будет дать ряд гарантии венгерскому меньшин-

7î9

ству. Вторым препятствием для Румынии является вопрос о Чехословакии, содействовать изоляции которой Бухарест не хочет. В ответ на изложенное в этом смысле Лугошнану опасение Mf.aHO решительно заявил, что судьба Чехословакии Италию не интересует*.

Директор политического департамента ЛШД Италии Бути 4 мая 1937 г. в беседе с советником полпредства СССР в Италии, как видно из записи беседы, подтвердил, что «Италия добивается заключения венгеро-югослав-ского и венгеро-румынского пактов о ненападении. Принципиальное согласие Будапешта на такие пакты якобы уже получено. Согласилась также Венгрия устранить пока из переговоров проблему своих территориальных притязаний з отношении Югославия и Румынии».— 222

** Имеется в виду информационное письмо Al. M. Литвинова полпреду СССР в Чехослозакии С. С. Александровскому ог 10 апреля 1937 г., направленное в копии в полпредство СССР в Италии,

О сзонх беседах на ату тему с представителями Великобритании, Франции, Польши н Болгарии Б, Е. Штейн информировал НКПД СССР в телеграмме от 24 апреля 1937 г.— 222

^s'^à Даты, видимо, неточны. Беседа M. M Литвинова с послом Италии в СССР, в которой Россо спрашивал, не замечает ли Литвинов улучшен eis советско-итальянских отношений, на что получил отрицательный ответ, состоялась 25 апреля 1937 г.— 224

⁹³ Имеется в виду письмо Я. 3. Сурида В. П. Потемкину от 27 апреля 1937 г., в котором содержалось резюме бесед Сурица с послом Франции в Германи'/з Франсуа-Понсе во второй половине апреля 1937 г. Как указывалось в письме, «инициатива в большинстве случаев исходила от самого Понсе и преследовала дзе основные задачи: с одной стороны, рассеять у кеня сложизшееся о нек, Понсе, впечатление как о германофиле (здесь несомненная оглядка на мои предстоящие встречи с Блюмом и Дельбосом), а с другой стороны, з порядке «дружеских советов» подсказать мне, как мне следует держаться во Франции. Для характерпстЕШ1 своего отношения. к Германии в к проблеме франко-германских отношений Понсе избрал формулу, заимствованную им из последней речи Дельбоса; «Ошибки французской дипломатии в отношении Германии заключалась в том, что при неуступчивости на словах Франция всегда уступала на деле».

Согласно письму, Франсуа-Понсе утверждал, что он всегда возражал против такой тактики, критиковал постоянное отставание, опаздывание от событий, нерешительность французской дипломатии, ее уступчнзость Гитлеру, когда дело касалось жизненных интересов Франции. Заявляя, что он считает созетеко-французский договор о взаимопомощи от 2 мая Î93Ô г, «одним е-:з главных залогов укрепления мира в Европе», Франсуа-Поноа высказывался тем не менее против «стремлений презратить этот пакт з военный союз», так как это «привело бы бесспорно лишь к ускорению войны».— 227

^&i H мая 1937 г. полпред телеграфировал в НКИД СССР о новой встрече с министром иностранных дел Японии; «Сато спросил, имею ли я от вас ответ в связи с нашими разговорами о пограничных комиссиях. Я ответил, что не имею о не жду его. ибо ничего нового в наших с ним разговорах не выяснилось. Отношение Советского правительства и постановка НКПД вопроса о комиссиях давно определены и не претерпела изменений. Сато просил, чтобы мы все же как-либо реагировали на его высказывания, ибо это дгсг ему зацепку для нажЕша на всякие инстанции в Токио и в Маньчжоу-Го. Я обешал передать его просьбу» (см. док Кз 152).— 230, 243

⁹² В результате демаршей полпредства СССР в Польше упомянутые в документе советские сплавшикя леса были освобождены.— 231

³³ В письме Б. С. Стомонякову от 5 мая 1937 г. Д. В. Богомолов, характеризуя позицию китайского правительства в отношении советско-китайских переговоров, отмечал: «Так как наши предложения (см, прпы. 28-— Ред.) китайскому правительству совпали с моментом наибольшего смягчения японской политики в Китае и с моментом расцвета надежд у катай-

скнх политиков достичь наиоольших уступок от Японии, то понятно, что они, несмотря даже на то, что новый министр иностранных дел Ван Чун-хой является принципиальным сторонником идеи Тихоокеанского пакта, о чем он говорил со мной еще до моего отъезда из Китая, встретили довольно прохладный прием. Китайцы прекрасно учитывают, что японцы больше всего боятся китайско-советского соглашения, и поэтому опасаются, что всякий переговоры с нами з настоящий момент затруднят для них соглашение с Японией. Их опасения, конечно, совершенно необоснованны. Я уже несколько ргз втолковывал им, что как раз улучшение китайско-советских отношений заставляет Японию сдерживать свою агрессию в Китае, но несмотря на то, что они неоднократно со я кой з этом соглашались, у них не хзатает мужества осуществлять эту линию. И когда дело доходит до принятия решения, она по-прежнему трусят и колеблются».— 233, 302

^н В письме Д. В. Богомолова з НКИД СССР от 5 мая 1937 г. рассматривалось состояние китайско-японских отношений и возможность компромисса нг осноае частичного удовлетворения японских требований. В письме, а частности, отмечалось; «Основным вопросом, по которому, по-вцди-MOMv, никакого соглашения между Японией и Китаем не будет достигнуто. является вопрос о постройке Шпшячжуанскои ж. д., имеющей не только большое экономическое, но и большое политическое и стратегическое значение. Позиция китайского правительства, однако, затрудняется тем, что отношения между Сун Чжз-юанем (председатель Хэбзй-Чахарского политического совета и командующий 29-й армией.— Ред.) и Нанкином за последнее зремя значительно ухудшились, и у китайцев имеются опасения, что Сун Чжз-юань сам может подписать соглашение с японцами, даже не имея согласия Нанкина. По нашим сведениям с Севера, Сун Чжэ-юань почти договорился с японцам о постэойке этой дороги».— 233