Свойства звука и его психофизическое воздействие на человека

Под средствами музыкальной выразительности понимаются те элементы, из которых и состоит любая музыка. Соединив их, мы сможем говорить о композиции (лат. compositio — составление, сочинение), музыкально воздействующей на нас. Даже музыкальная импровизация (лат. improvisus — неожиданный, внезапный) является в данном случае композицией, то есть произведением, в котором элементы, причудливо, спонтанно скомпонованные, сложились в единое целое.

В своих первых работах в области нейрофизиологии и психологии восприятия Реверс и Харрер, а также Сутермайстер наблюдали за воздействием на человека ритма, мелодии, гармонии и динамики (греч. dynamos — сила), или громкости звучания. Все наблюдения за воздействием прозвучавшей в тот или иной момент музыки на слушателя всегда опирались только на оценку силы переживаний, испытываемых человеком при прослушивании музыки, причем измерялись они под утлом зрения психофизиологии. Неизмеряемым оставалось содержание эмоциональных реакций. Звучит ли музыка печально или весело, легко или тяжело становится от нее на душе, может определить только сам слушатель. Правда, не только качественные, но и количественные измерения могут быть достаточно любопытными, — однако надо учитывать, что при равной силе эмоционального отклика его содержание (то есть позитивность или негативность реакции) может широко варьироваться.

Первый звукоряд: эрготропная музыка

Музыка, в которой:

• преобладающим является пунктирный ритм;

• идет постепенное ускорение;

• основной лад — мажорный;

• имеют место диссонансы;

• наиболее распространенным динамическим оттенком является форте,

приводит преимущественно к:

• повышению сердечно-сосудистого давления;

• учащению пульса и дыхания;

• ритмическому сокращению мускулатуры (как мы это можем наблюдать у так называемых «танцоров диско», часами конвульсивно двигающихся под музыку и неспособных остановить себя одним лишь усилием воли, а поэтому вынужденных обратиться за амбулаторной медицинской помощью);

• расширению зрачков;

• повышенной чувствительности кожных покровов.

В качестве дополнения к характеристике музыки подобного рода можно назвать следующее:

• чрезмерное акцентирование;

• штрих стакатто, то есть «отрывисто»;

• отказ от привычных ладотональных соотношений;

• подчеркнутость диссонансов.

Последние замечания взаимосвязаны между собой, так как наше восприятие лишь тогда считает сочетание звуков благозвучным, когда диссонанс «разрешается», то есть переходит в консонанс, устойчивое созвучие определенной тональности. Прекрасный пример этому — два последних аккорда в заключительном хоре «Страстей по Матфею» Баха. Любая кода в классической музыке построена по общему принципу: сначала звучит диссонанс, создает напряжение, и в этот момент мы думаем: «Вот сейчас он разрешится...» Заключительный тонический аккорд

2 За к. 42

(часто, вопреки общему минорному ладу произведения, мажорный) успокаивает, вселяет уверенность в торжестве гармонии над хаосом. Конечно, гармония, диссонанс — консонанс — понятия культурно обусловленные, сформированные на основе традиций и опыта предшествующих поколений. Действительно, мы воспитаны так, что считаем диссонанс неблагозвучным, а минор — синонимом печали. Но вообразите, что с вами будет, если вы вынуждены будете слушать только народную музыку или шлягеры хит-парадов, исключительно мажорные и упрощенно гармоничные. Такая музыка вскоре буквально выведет вас из себя. Только присутствие дисгармонии и диссонанса позволяет музыке оставаться увлекательной и интересной для нас с вами.

УПРАЖНЕНИЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ (ВЛАДЕЛЬЦЕВ ПИАНИНО)

Сыграйте ре и фа-диез (или другую терцию) и позвольте данному интервалу действовать на вас подольше, дайте звукам медленно «погаснуть» в вашей душе... И только после этого возьмите любые другие интервалы. Потом повторите все вместе еще раз.

Сыграв ре и фа-диез и затем соль — вы почувствуете успокоение, а взяв ля и до и после нихдо-диез — вы почувствуете напряжение, а возможно, и натяжение каждого нерва.

В третьей части настоящей книги (рассказывающей об активной музыкальной терапии) нас как раз будет занимать данные напряжение — натяжение — успокоение, которые необходимо учитывать, потому что они могут многое значить для наших пациентов. В процессе свободной импровизации они поначалу «цепляются» за поиски гармонии и не терпят никакой какофонии (греч. kakos — дурной и phone — звук), не рискуют упражняться в «плохозвучии». И когда пациент неожиданно понимает, что он предпочитает исключительно диссонансы, он поймет и то, что каждый раз, непроизвольно «скатываясь» к гармонии, поступает наперекор собственным желаниям и замыслам, потому что не выдерживает напряжения.

Что может сказать данная игра о человеке, что можно сказать о ней самой? Что означают консонанс и диссонанс в повседневной жизни и концепции повседневности? Я упоминаю данные вопросы здесь, задолго до рассмотрения рецептивной музыкальной терапии, для того чтобы объяснить психотерапевтические возможности подхода к пациенту с помощью звуков, с помощью музыки.