(Ср.: предметом не оперируют, искажая его внутреннюю структуру или деформируя его.)
Правило изоморфизма предполагает, что референт и его вербальный эквивалент должны находиться в отношениях соответствия друг другу.
Вопрос о том, насколько такое соответствие возможно, уже затрагивался нами, так что будем просто исходить из следующего очевидного положения: необходимо создать условия для того, чтобы предмет, представленный посредством слов, давал по возможности адекватное представление о реальном предмете.
Если я, сообщая, например, о каком-нибудь театральном представлении, сосредоточу свое внимание исключительно на исполнителях эпизодических ролей, ничего не сказав об исполнителях главных, я фактически искажу структуру театрального представления в моем рассказе. Безусловно, у меня могут быть на то самые разнообразные причины, и я могу ставить перед собой самые разнообразные цели (например, я намерен таким образом косвенно обозначить мое негативное отношение к исполнителям главных ролей).
|
|
Более того, эти причины и цели могут даже сколько угодно оправдывать мой избирательный интерес к исполнителям исключительно эпизодических ролей, но характеристика театрального представления (референта в данном случае) оказывается все равно объективно неполной. И, если я не найду способа каким-нибудь образом обозначить оставшуюся вне поля зрения часть театрального представления (случай полного игнорирования исполнителей главных ролей), я должен отдавать себе отчет в том, что фактически деформирую целое, отсекая от него пусть даже невысоко оцениваемую мной, но все же присущую ему часть.
Понятно, что деформация может быть и еще более грубой, т. е, приводящей к прямому искажению референ-
та. Так, передавая кому-нибудь информацию, базирующуюся на непроверенных слухах и на самом деле, скажем, не отвечающую реальному положению вещей, я не только вступаю в конфликт с постулатом истинности (см. гл. 3, § 2), но и совершаю «преступление» в адрес референта, не гарантируя его неискажения. Разумеется, «поправки на точность» сведений следует делать всегда, но нужно помнить и о том, что грубые искажения референта (даже если на момент взаимодействия они не приводят к провалу коммуникативной стратегии) задним числом способны аннулировать результат, достигнутый в ходе коммуникативного акта.
К счастью, пример с Форсети с которым мы работаем на протяжении анализа всех правил транспорта референта, не дает оснований упрекнуть автора соответствующей словарной статьи в сильном искажении референта, однако некий элемент деформации отметить
|
|
все же можно.
Приведенная в энциклопедии формулировка («... в скандинавской мифологии бог из асов, разрешающий споры (председатель тинга)») способна, в частности, привести к не вполне точной ориентации адресата по поводу референта, якобы исключительно «заседающего» в тинге (вместе с другими судьями?) и осуществляющего суд (не очень понятно над кем).
Причем деформация происходит в следующих направлениях:
• отсутствуют принципиально важные сведения об основных функциях Форсети (бог ветра и рыбной ловли);
•искажены сведения о других основных функциях («бог, разрешающий споры (председатель тинга)», с одной стороны, и «бог закона и права» — с другой,— это все-таки довольно разные «степени ответственности»!);
• не приведены сведения о «направлении деятельности» («разрешающий споры» и «ежедневно вершащий суд над богами и людьми» суть почти противоречия!);
• не приведены сведения о резиденции Глитнир (вследствие чего Форсети воспринимается как этакий мудрец, сидящий на камне, ибо члены тингов первоначально действительно вершили суд, сидя в кругу на камнях);
• не точны сведения о значении имени («председатель» и «Праведный судья» далеко не одно и то же!).
Как видим, правило изоморфизма соблюдается лишь, мягко говоря, частично, следствием чего является только условное соответствие референта своему энциклопедическому репрезентанту. Коммуникативный акт, разумеется, не разрушается, но адресат «несколько» дезинформирован: вместо могучего бога первого плана ему предложено чуть ли не второстепенное божество.
При этом понятно, что несоблюдение правила изоморфизма в данном случае не является (и отнюдь не всегда бывает!) следствием предосудительной коммуникативной стратегии: упрекать автора энциклопедической статьи в намеренном сокрытии от нас «подлинной природы» Форсети, разумеется, было бы вполне беспочвенно.
Однако достойные коммуникативные цели, к сожалению, не всегда гарантируют изоморфизм референта его вербальному эквиваленту. Многое зависит и от того, удачно ли применительно к данной речевой ситуации избрана коммуникативная стратегия, Например, внимание автора анализируемой статьи к такому параметру соответствующей речевой ситуации, как фиксирован-ность на факте (см. выше), могло бы осуществиться в том, что автор счел бы необходимым просто закавычен-но процитировать в переводе на русский язык те же самые фрагменты из общедоступных источников, приведенные выше. От такой «привязки» к источникам референт выиграл бы дважды: во-первых, было бы реализовано правило изоморфизма, во-вторых, в статье появился бы признак документальности, которой в данном случае ощутимо (ср.: «Алкуин (8 в.)») не хватает.