Считалка

Я вот думал раньше о том, что такое предчувствие. И не мог никак решить. Наверное, человек устроен так, что мелкие знаки, на которые он сначала не обращает внимания, начинают накапливаться, и в конце концов из них получается картинка, которая показывает, что может произойти. Вроде как вывалишь на пол гору кубиков, на каждом часть рисунка, и не догадаешься сразу, что изображено. А потом посмотришь-посмотришь на них и уже понимаешь — вот можно картинку с трактором сложить или, например, с динозавром.

Так и сейчас у меня появилось плохое предчувствие. Конечно, никто никаких кубиков передо мной не рассыпал, но что-то стало беспокоить. Вроде и шли мы, как обычно, по шоссе, но то странный шум слышен в зарослях на обочине, то птица какая-то выскочит и побежит в сторону, и не мы ее спугнули. А потом зомби стали все время влево забирать. Кровососы, которые вообще ничего не боятся, тоже как-то тревожно порыкивать начали. Ыду вообще уже давно вернулся к Толику и не просто за руку держал, а прижимался к нему, как испуганный котенок. Один Полтергейст шел беззаботно, не выпуская из руки веревочку с тушканчиком.

Несмотря на то что по карте нам надо было еще долго идти по шоссе, в конце концов, следуя за зомби, мы сошли с дороги и пошли по полю. Поле заросло, кроме мелкой зеленой травы, небольшими островками высокого бурьяна, который очень красиво цвел в это время. Это было даже не поле, а пустырь. Кое-где по нему были разбросаны полуразрушенные здания, сейчас по их виду нельзя было понять, какими они были раньше и зачем здесь построены.

Время от времени я оглядывался и замечал, что некоторое кусты бурьянов качаются больше, чем остальные. Не так, как если бы их раскачивал ветер, скорее так бывает, когда пробегает крупный зверь и прячется за растениями.

— Пацаны, вам не кажется, что что-то не так? — не выдержал я и спросил.

— Давно кажется, — буркнул Толик. — Не нравятся мне те, что за нами идут.

— Кто за нами идет? — испугался я.

— Да я заметил, когда еще на поле вышли… Сначала они по лесу шли и не высовывались. По-моему, они метрах в ста сзади, по кустам прячутся.

— Тут нет кустов, — почему-то сказал Юрка, словно это было так важно.

— Ну, бурьян тоже как кусты. Я не ботаник разбираться.

— Может, они по своим делам идут? Не нападают же на нас. — Мне очень не хотелось опять встречаться с какими-нибудь военными или бродячими борцами за свободу Зоны.

— Надо к лесу идти, вон к тому. — Юрка показал пальцем на черную полосу вдалеке. — Они сами в лес не сунутся.

— А то они не из лесу вышли.

— Ну а вдруг они тот лес плохо знают, — с надеждой сказал Юрка.

— Ага, если бы да кабы… — протянул Бэрик.

— А делать нечего, не попремся же мы им навстречу, — согласился я.

— А почему бы и не попереться? — удивился Толик. — Не все же тут сразу стреляют или норовят побить?

— История показывает, что все. Пошли к лесу, — решил я.

Я подошел к прапорщику и стал ему объяснять, куда идти. Он слушал, слушал и слушал, но ничего не понимал. А когда я просто показал вдаль на полосу леса и сказал: «Лес!», военный закивал головой и затопал к своим. После этого они все зашагали через поле прямо к новой цели. Они топали шустро, мы с пацанами еле поспевали за ними. Ну а для остальных это все было просто легкой прогулкой.

Теперь я уже и сам несколько раз замечал пригнувшиеся фигуры, перебегающие от бурьяна к бурьяну. Даже на таком расстоянии было понятно, что это люди с оружием. И они, без всяких сомнений, шли за нами. То, что они прятались, не сулило нам ничего хорошего.

До леса было еще порядочно чесать, а я увидел, что преследователи двигались теперь не только сзади нас, но и слева и справа, обходя с боков. Нет, по-настоящему надо сказать — заходя с флангов. Мне вообще было непонятно, почему они себя так вели. Если бы они нас хотели убить, то могли сделать это давно, когда шли рядом с нами вдоль леса. С другой стороны, зачем они шли за нами, так плохо скрываясь? Ответа на этот вопрос я не смог придумать и поэтому просто шел, как и все, вперед.

Чем ближе мы подходили к лесу, тем ближе к нам колыхался бурьян, тем ближе были преследователи. Они уже взяли нас в клещи, и нам не оставалось ничего другого, как идти под защиту деревьев. С этого поля или пустыря, не знаю, как его правильно назвать, к лесу вела узенькая дорожка, которая начиналась прямо с опушки. Другого пути не было, только бежать по ней. Мы уже и так почти бежали, так быстро приходилось идти, чтобы нас не догнали военные. В том, что они военные, сомнений не оставалось, все преследователи были в одинаковой, защитного цвета одежде. Но зомби почему-то притормозили и не решались заходить в зеленую чащу. Словно подгоняя нас, сзади поверх голов ударила автоматная очередь. Зомби помчались один за другим по дорожке к лесу. Но как только первый из них скрылся за деревьями, бабахнул взрыв — там, в глубине, за невысокими сосенками. Мы застыли как вкопанные.

— Там мины! — первым догадался Юрка.

— Так что, нас просто гнали на мины? — понял я наконец.

— Наверное.

— Эй, пацаны, идите сюда! — раздался голос.

Преследователи теперь не таились, а вышли на открытое пространство. Их было человек двадцать. Один, высокий в капюшоне, стоял чуть впереди, он нам и орал, сложив руки ковшиком.

— Оставьте выродков, идите к нам! Мы вас не обидим.

— Они нас тоже не обижают! — закричал я в ответ. — А выродки вы сами.

— Очень умно, загнешься ведь, придурок! — ответил взрослый.

И в подтверждение своих слов он опять выпустил автоматную очередь. У меня за спиной затрещал автомат — Бэрик не выдержал. Военные как подкошенные залегли.

— Надо посмотреть, что там, в лесу, что за мины? Может, только одна? — тихо сказал я ребятам.

— Вот иди и смотри, — нервно рявкнул Бэрик.

Он стоял и сжимал в руках «калаш», готовый в любой момент открыть огонь.

— Я пошел, — сказал я и побежал к соснам.

Оглянувшись на бегу, махнул ребятам рукой, мол — ложитесь!

Метрах в двадцати на лесной дороге стояли, сбившись в кучку, зомби. Впереди на земле лежал зомби, который подорвался на мине. Он был весь прошит осколками. Но никакой воронки, которая должна была остаться на месте взрыва, не было. Я быстро осмотрелся и понял — взорвалось дерево справа от дороги. А на земле я увидел проволоку.

Все было просто. Мину закрепили на сосне, а от нее через дорогу протянули проволоку и привязали к другому дереву. Зацепился — взрыв. А зомби, наверное, такого не понимали. Ведь надо просто под ноги смотреть внимательно и координацию надо иметь хорошую, а не такую, как у зомби. Я уже заметил, что впереди, метрах в пяти, блестела на солнце еще одна такая проволока. Я осторожно, а вдруг тут еще что задумали, подошел к следующей мине. Ну да — на дереве лимонка, и к кольцу привязана тоненькая металлическая нить, которая по ту сторону дороги намотана на елку. Ну, размотать ее было совсем просто. А ведь эти ловушки ставили именно на зомби. Эти военные против нас тут целую операцию подготовили?

— Пацаны, давай сюда! — заорал я изо всех сил.

В ответ застучала автоматная очередь. Я понял, что ребята идут ко мне, отстреливаясь. Через секунду они были рядом, а в зарослях у дороги грозно гудели остальные — кровососы, Ыду, Полтергейст с тушканчиком и вечный трус Бруно. Мы пошли по дороге вглубь, правда, отряд возглавляли уже мы с пацанами и внимательно смотрели под ноги и по сторонам. По пути нашли еще пару ловушек и легко их обезвредили.

— Стоять, стрелять буду! — Дядька в военной форме выскочил из-за поворота, который мы только что прошли.

Военным в лесу, конечно, было хуже — они не могли идти широкой цепью, вот и стали выскакивать по одному. Вояка, как и раньше, сначала дал очередь поверх наших голов. На нас посыпалась кора с сосен и иголки.

— Если не остановитесь — положу всех! — заорал бешеный военный.

Но тут сбоку на него выскочил… тушкан. Он, наверное, очень испугался за своего хозяина и решил защитить. Вот Бруно так бы никогда не поступил. Бруно поджал хвост и спрятался за Юрку. А тушканчик вцепился в руку военного. Тот успел выхватить нож и с размаху пырнул бедного зверька. Тушкан запищал и упал на землю.

И тут на дорогу выскочил хозяин, Полтергейст. Он взмахнул лапой, или рукой, и у военного осталась только половина головы. Полтергейст, не обращая внимания на дергающегося на земле вояку, взял на руки истекающего кровью тушкана и, горестно всхлипнув, пошел с ним в чащу.

— Все в лес! — Я понял, что дорога, даже без мин, для нас смертельно опасна. Зомби не пришлось приглашать два раза, они сообразили сразу же.

Военные в лес ступить не решались, остались на дороге. Сквозь деревья их можно было легко различить, так как дорога освещалась солнцем и зеленые фигуры были заметны на фоне черных силуэтов деревьев.

Мы сначала решили пойти подальше от дороги, но сразу поняли, что далеко не уйти — рядом пролегал глубокий овраг, рассекавший лес надвое. Некоторое время мы так и шли — вдоль оврага, а военные параллельным курсом шли за нами по шоссе.

Но тут жалобно вскрикнул Полтергейст. Он опустился на колени и положил тушкана на землю. Не нужно было быть ветеринаром, чтобы понять — пушистый друг Полтергейста умер. Подбежал Бруно, сел рядом с тушканом и завыл так громко, протяжно и тоскливо, что у меня по спине пробежали мурашки. А Полтергейст стоял на коленях над тушканом и плакал. Странно было видеть монстра больше двух метров росту, с очень непривлекательным лицом, рыдающего над трупом тушканчика. Но нам всем было тоже очень грустно. Мы привыкли к веселому и доброму зверьку. А ведь тушкан для Полтергейста был самым близким другом.

Я достал нож и выкопал небольшую могилку. Ребята помогали как могли. Потом Полтергейст положил туда тушкана и посмотрел на нас так — умоляюще. Я, кажется, понял, что он хотел, достал из рюкзака майку и отдал ему. Полтергейст накрыл майкой растрепанное неживое тельце и засыпал его землей. Получилась могилка с холмиком. А Толик выломал две палочки и сделал крестик.

— Не так надо, — сказал Юрка и поднял автомат стволом в небо.

Я понял, что он хотел сделать. И мы дали салют из трех выстрелов.

На звуки выстрелов ответили военные, но все пули попали в деревья — стрельба в лесу не очень эффективна. Мы двинулись дальше в надежде дойти до конца этого проклятого рва, но он и не думал кончаться. Да и дорога, контролируемая вояками, прижималась все ближе и ближе к оврагу. Полоска леса становилась совсем узенькой. А кровососы все больше нервничали. Они шли, обняв Полтергейста, который никак не мог успокоиться и плакал. Он все время оглядывался назад, на могилку своего тушкана, и сжимал в руке веревочку, которая была раньше поводком.

— Эй, детский сад, выползай на свет! — орали военные. — Дело есть. А твоих друзей мы отпустим. Поджарим и отпустим. Мы же вам жизни сохранить хотим!

Знаю я, как они жизни сохраняют. Не было у меня к ним доверия. Но в тот момент, когда мне уже казалось, что выхода нет, и придется прыгать в глубокий овраг, переломав себе ноги, у кровососов вдруг, кажется, родилась идея. Они остановились и, расставив в стороны руки, затормозили зомби. Потом они вместе с Полтергейстом подошли к нам совсем близко и взяли нас за руки. Меня и Толика — кровососы, а Юрку — Полтергейст. И потащили нас вперед, стараясь идти как можно быстрее. За нами сразу увязались Ыду и Бруно, но на них рявкнули так, что те немедленно отстали.

А мы бежали по лесу и через полминуты обогнали военных метров на пятьдесят. Тут кровососы с Полтергейстом резко изменили направление и выскочили прямо на дорогу, волоча нас за собой. И началось такое, после чего я еще долго не мог прийти в себя. И кровососы, и Полтергейст вдруг сгребли нас и взяли на руки. Как взрослый человек поднимает маленького ребенка. И в таком состоянии они стали пятиться по дороге.

В какой-то момент я подумал, что они нас решили предать и сейчас просто отступают, прикрываясь нами. Но через несколько шагов страшная сила подбросила нас, как невидимый громадный трамплин, и мы все взлетели в воздух. Я, чтобы удержаться, обнял кровососа за шею. Ох и твердая она у него, как сталь. Кровосос вместе со мной сделал сальто в воздухе и, уже падая, вывернулся так, чтобы мы упали не на дорогу, а на кроны елей. Падал он спиной вперед, закрывая меня от колючек и веток. Мы приземлились в ста метрах, наверное, от того места, где нас подбросило. Это был какой-то сказочный полет. А рядом как ни в чем не бывало приземлились остальные.

Конечно, если бы кровососы выступали на Олимпийских играх, то неграм там было бы делать нечего. Мы стояли и приходили себя после кульбита, а кровососы с Полтергейстом тихонько ушли в лес. Я тоже решил пойти за ними, но они дали знать, что нам надо оставаться на дороге.

Военные, наверное, никак не ожидали такого развития событий. Мы были уже в полном порядке после прыжка, а те все еще стояли и смотрели на нас. Потом они, я не очень хорошо видел отсюда, кажется, стали бросать всякие предметы туда, откуда нас подбросило. Вояки искали границы этой аномалии. Бросали они обычные гайки, я понял это, когда одна долетела даже до нас.

Потом солдаты определились и двумя колоннами, слева и справа, обошли этот невидимый «трамплин», или катапульту, через лес, зайдя в него на пару шагов, не более. Очень они боялись леса. Обойдя аномалию, они собрались кучкой на дороге и, уже уверенные в своей победе, двинулись к нам. Если бы я не доверял кровососам, то подумал бы, что мы влипли. Но я надеялся, что что-то тут не так и мы в безопасности.

Военные прошли совсем немного, и вдруг вокруг них возник вихрь. Сначала это был просто легкий пылевой конус, но в мгновение он разросся, раскручиваясь все сильнее и сильнее. Людей, которые заорали одновременно и безнадежно, оторвало от земли и стало раскручивать, сначала медленно, плавно, как утенка в ванной, когда вытекает вода, потом все быстрее и быстрее. А потом вихрь словно с цепи сорвался и крутанулся так, что люди превратились в сплошную вращающуюся массу. Еще секунда, и все, что засосала «воронка», разлетелось по деревьям и кустам на обочине и выпало кровавым дождем на дорогу. Ни одного преследователя не осталось в живых. От них вообще ничего не осталось. Только мокрые обрывки. Мы были свободны. На дорогу неспешно вышли наши друзья. Бруно, словно не виделся с нами сто лет, устроил скачки, вертелся на месте, визжал от радости, как будто ему прищемили хвост.

Мы уселись на траве и стали разбираться, куда же нас занесло. Юрка с Толиком рассматривали карту, споря и тыча пальцем в бумагу. А я сидел и думал, что вот как легко привыкнуть к смерти. Не знаю, к чему я еще тут привыкну.