Ночь черных собак

1 2 3 4

-Вы несете за это полную ответственность. – Не имеющий тела голос.

-Я знаю, – Док злился. И без этих их глупых напоминаний.

-Вы все исправите.

-Разумеется.

-Да будет так.

Голоса ушли.

Док стискивал кулаки, зубы скрипели.

Что-то разладилось. Что-то пошло не так.

Где была ошибка?

Акира должен был придти. Он не мог выбраться отсюда сам.

Но…

Просчет Дока. Если Акира смог отказаться от терапии, да ещё уйти… так громко хлопнув дверью…

Док повернулся к машине, холодному, блестящему стальному агрегату. Слишком слаба?

Он испытал желание ударить её, разрушить, уничтожить, но не было смысла в простом выплескивании злобы. В конец концов…

-Активировать проект. Начать захват цели.

Он хотел бы этого избежать. Док погладил холодный подлокотник машины. В этом могла прослеживаться любовь и нежность, но он знал, что никогда не сядет в это кресло.

Здоровенные черные псы ворвались в комнату, злым хороводом закружили вокруг него, сонного, вскочившего, растерянного.

Твердые зубы, прокусившие до крови и хруста руку, вернули Акиру в мир, творящуюся вокруг ситуацию. Он с силой ударил собаку кулаком в голову, ещё раз и ещё, со всей жестокостью, пока она не разжала челюсти. Другие собаки нападали, хватая за ноги, спину. Он бил их ногами, отшвыривал, вертелся.

У него даже не осталось времени подумать над происходящим.

Акира боролся.

В этом было даже больше, чем хватание за жизнь, всеми силами и зубами, больше чем боязнь проиграть, смерти что за этим следует…

Но он не мог выиграть.

Акира лежал хрипя, стоны рвали грудь, как челюсти псов крошили кости, изламывая руки и ноги в неприятные углы.

Он ещё дергался, шевелил оставшимися культями, обрубками, пытаясь дергаться, бесполезная борьба, но не желание сдаваться. Сам рвался вперед, сжимая челюсти на морде пса, последним усилием.

Потом он умер, или что-то ещё – Акира не знал, но – борясь.

Проиграл.

Он открыл глаза – вокруг был тот свет.

Нет.

Он не мог понять что.

Смерть?

Жизнь?

Все закончилось слишком быстро.

Все случилось слишком глупо.

Он прожил неплохо, но целиком не мог похвастать.

Это оказалось странно.

В конце, ожидало то же отвратное состояние, что и до этого.

Акира уже был здесь прежде.

Машина.

Работала, урча довольно, шестеренки вертелись что бешенные. Если б у нее была душа, или хоть чувства – это высшее блаженство. Машина словно скрипела на пике оргазма.

Седьмой сеанс… О, долгожданный… это… хренов седьмой сеанс. Дерьмо.

Док, ублюдок. Ты… однозначный урод.

Он был нигде. Он был внутри себя. Это не имело смысла.

Словно на огромной пустой равнине, гладкой и потрескавшейся, словно иссохшая земля, затвердевшая в камень, но ограниченная, не за горизонт и вечно, а обрывающаяся, и вокруг, под низом пустота и ничто.

Он видел Дока, стоящего впереди, силуэт, Док был словно бог этого мира.

Акира пошел к нему. Это было неплохо. Ему хотелось однажды хоть раз двинуть богу по морде.

Если так часто сменяется население олимпа – секретный ход, но ближе к краю массы. Он снял с себя перевязь и поправил оружие.

Будь готов бежать, чуть что.

Земля вдруг наклонилась, поехала под углом, его понесло, как не сопротивлялся, упал, покатился… вниз, отрываясь от удаляющийся земли и гравитации, в небо и космос, за пределы… в ничто…

Все это было в его сознании. Помешательство, словно удар в голову.

Акира валялся на земле, ноги подвели его, а не земля.

Док.

Акира собрался с силой и выкинул из сознания навеянный бред, стиснув кулаки, сел.

Мысли, навязанные Доком, и все.

-Эй, ублюдок… – Он поднялся, словно черпая в себе уверенность и силы.

И тут с небес грянули голоса. Словно гроза или гром.

Мир стал нереальным.

Все смешалось. Гром голосов, он сам. Ему не было здесь плохо, только странно, здесь от него требовались действия, борьба, этот мир, а не размышление о своей жизни, времени и прочим. Всего того, что наполняло его дни долгие годы.

Он бросился к Доку, в этот ураган криков и споров, но не мог разобрать ни слова из того, что они несли.

Потом все исчезло.

Док оказался вдруг прямо перед ним.

Акира впечатался лицом в его лоб, отшатнулся и упал на задницу.

Док возвышался над ним, заслоняя небо и весь мир, черный силуэт.

-Эй, что за хрень, ты?! – закричал Акира.

И тут Док ударил его.

Акриа почувствовал, как челюсть хрустнула, с такой силой ещё никто не бил его. В этом мире, где Док был богом.

Машина окрасилась кровью. Человек в ней дергался и бился.

-Что ты чувствуешь?

-Сукин сын, Док…

-Ярость? Боль? Гнев? Открой свою душу?

-Ты ебанулся или как? Совсем мозги дерьмом замешал своей психонаучной херью?

-Акира Моцурато, слушай меня.

-Говори. Что это за хрень? Что все это значит? Какого дьявола ты вообще творишь?

-Это хорошие вопросы. Но остановись. Сейчас, именно сейчас… что ты чувствуешь? Нет, подумай, в самом деле подумай над этим.

-Ты совсем спятил, ублюдок? Выпусти меня отсюда!

-Ну почему ты никак не хочешь понять то, что я говорю? – Док развел руками. – Все войны происходят из-за нежелания понимать другого.

Он стоял, бог в этом мире, и я видел, как он не прав. Даже тех людей что я понимал, я был готов убить и уничтожить. Если они того стоили. Но я не собирался ничего ему доказывать.

-Чего ты хочешь, ублюдок? Говори быстрее.

-Куда ты торопишься? Теперь у тебя будет здесь в распоряжении целая вечность.

-О чем ты говоришь, – Акира сжал кулаки. Этот ублюдок смеется над ним. Хотелось уйти отсюда, вернуться к тому что было, чтоб все это исчезло, не давило.

-Ты не сможешь никуда уйти, даже если я отпущу тебя. Я в принципе тебя и не держу, но… как бы ты ни хотел… – Док улыбался, лицо в тени, искаженное злой тьмой. – Тебе некуда возвращаться.

-Что за хрень ты несешь? – Злость. Акира чувствовал злость. Хренов ублюдок сошел с ума, как он затащил его сюда? Что вообще кругом?

-Ничего такого. Просто ты умер.

-Ты, ублюдок?! – закричал Акира.

-В настоящее время, – спокойно продолжал Док, – твое тело разорвано на тысячи кусочков голодными псами и не подлежит какой-либо реабилитации. Спасая тебя от смерти, я поместил твой мозг в эту машину.

Мир качнулся. Сознание уплывало. Акира не хотел верить, но причин недоверию не было. Черные псы действительно рвали его, руки и ноги до сих пор болели.

Что за херь? Что теперь делать? Эй… черт, это странно! Это более чем плохо. Это… я что, должен с этим МИРИТЬСЯ?!

-Это ведь ты сделал, – сказал Акира, голос дрожал от злости, словно разворачивающийся ураганом ветер. – Натравил собак… и остальное… тварь… не знаю, чего ты добиваешься, но… ублюдк. Сдохни. Сдохни!

Руки вдруг опустились, в осознании собственного бессилия, словно он спорил с богом.

Просто конец. Перед носом мелькнуло лезвие, ножницы обкорнали от его от жизни.

Отчаянье убивало.

Док стоял над ним.

Стоял над миром.

Акира лежал на камнях, в крови, раздавленный весом этого могущества.

Пошевелил пальцами перед глазами. Они дергались, все ещё послушные. Сгибались.

На вершине небывалого мира, он лежал на земле, а Док возвышался над ним, громадная фигура.

Безразличие и тоска владели Акирой. Ничего не хотелось. Он мог лежать так тысячелетия, он хотел умереть, но не смог бы. У него ничего не осталось. Он не знал что делать.

Акира был подавлен.

Но…

Какая-то его часть в самой глубине сердце, не чувствовала перемен. Словно он вернулся домой. Это чувство всегда было рядом.

Док что-то говорил – Акриа не слушал. Он знал, что ни за что не сдвинется с места. Как камень, без мыслей и жизни. Муравьи и деревья… небо и трава… все что я прожил… я словно шел к этому… надо бы поблагодарить этого ублюдка… пошел он!.. земля теплая… приятно… если разверзнется могилой, я буду не против… не хочу вставать… ничего…

Все что было… он вспоминал жизнь. И не был против ничего из того что было. Вы шло отлично. Сейчас, когда он дошел до такого состояния… значит, все было отлично.

Если чего-то не хватало, сейчас он обрел это.

И не важно, что вокруг. И что было до этого.

Все будет как в жизни.

Лучше чем сказка.

Акира лежал на земле, и все было отлично. Счастье и одиночество… он больше ничего не искал.

Мир, гармония, счастье, свет, идеал, совершенство… все эти понятия стали грязью для него. Ибо и близко не могли подобраться к тому всеобъемлющему, что заполнило Акиру.

И это состояние, было истиной.

Истиной божьей?

Бог был так же далек и не нужен ему как все прочее.

Зная все это, и отвергая…

Тем не менее, ничего не мог с собой поделать – Акира улыбался, глаза влажно блестели счастьем.

Рука.

Он не сразу обратил на нее внимание. Словно на муравья. Маленькая, незначительная. Прямо перед глазами.

Она казалось такой ненужной и далекой от него, словно лежала за тысячи километров от лица и глаз.

Если я пошевелю ей… она дернется?.. все-таки, они моя, не отдельна от моего тела. И за тысячи километров.

Он не думал об этом. Ему не стало смешно.

В глазах Акиры, в душе и сердце, словно зияла пустота.

И все-таки, это не верно.

Я… могу двинуть ею. Даже за тысячи километров от сознания… это все-таки моя рука. Это ведь моя сила.

Акира сжал мизинец.

Ничего не изменилось.

Он ничего не чувствовал.

Безымянный.

Ничего.

Зачем это делать?

Заложил большой.

Ноль. Пусто. Абсолют.

Черт, абсолют.

Акира заложил указательный.

Ему не на кого было указывать.

АБСОЛЮТ.

А-Б-С-О-Л-Ю-Т.

Средний, Акира закладывать не стал.

И тот торчал, одинокий.

В этом было… что-то человеческое.

Акира повернул рукой, чтобы палец торчал в небо.

Человек.

Он сложил и его.

Пальцы были в кулаке.

Акира стиснул его, словно впервые изучая это ощущение.

Крепко сжатый кулак.

Акира не заметил, как уже стоят на ногах, стискивая кулак.

Дыхание сводит. Тяжесть гнет к земле, как и все. Акира не знал, зачем стоит. Что делать. Куда идти и как жить с этим. Странно… так сильно метаться, когда условия жизни неведомы, но заданы Богом, и сразу почему-то проще, когда эти условия, заданы человеком. Словно в этом, есть смысл.

Док все ещё что-то говорит, но слова не доходят до сознания, словно он просто открывает рот, а звук отключили. Смешно.

Акира усмехнулся.

Не смешно абсолютно.

Он не знал, что делать.

Вдруг осознал, что если Док исчезнет, он останется тут один, может навсегда, и…

Хотя это было не так плохо.

Пока что.

Но док был его Богом в этом мире, мог делать с ним и со всем что хотел.

Это было плохо.

Может, он просто контролирует мой мозг, залез в мое сознание, и насылает эти картины?

Он не мог знать наверняка, тоже. Ничего об этом мире и себе.

Даже показалось, что он вернулся туда, в нормальный мир.