Противники и единомышленники

На суд аудитории современные СМИ часто представляют дискуссии спе­циалиста с журналистом, совместное «перекрестное» обсуждение пробле­мы, организованное интервьюером — «дилетантом».

Для таких вариантов спора характерна демонстрация понимания, жела­ния слушать и вслушиваться. Тут «третий» — нелишний; журналист, органи­зовавший встречу, сумевший персонифицировать мнения, подобрав собе­седников, помогает выдерживать направление спора, берет на себя необхо­димую оглядку на читателя, «популяризируя» прозвучавшие идеи.

Он следит, чтобы положение партнеров по диалогу было равноправным и происходило постепенное движение к комплексному, системному виде­нию проблемы.

Открытая полемика — это выступление с указанием каждого

конкретного оппонента, с изложением его позиций

Диалог спорщиков — это наглядность совместного рассуждения. Перед читателями должны предстать не два резонера («спинами друг к другу»), но увлеченные совместным поиском истины полемисты.

Положительные последствия для обоих спорящих — уточнение смысла проблемы, более реальное видение самого себя и партнера, с которым, воз­можно, еще предстоит спорить, понимание того, что участие в споре требует не только эрудиции, но и способности стать, хотя бы временно, на точку зре­ния противника.

Что же касается роли журналиста в открытии и проведении такого дис­пута, то она хоть не особенно заметна (журналист намеренно отстраняется, выдвигает на первый план спорщиков), но первостепенно важна. Предпола­гаются поправки по ходу дела, пунктир предварительно подготовленных ключевых вопросов, редкие, но точные, необходимые вмешательства враз­говор для его коррекции.

Почти всегда перед профессионалом общения — интервьюером, кото­рый организовал, поддерживает и косвенно направляет дискуссию автори­тетов, стоит проблема уточнения смысла понятий, которыми оперируют «эксперты». Ведь журналисту предстоит не только продемонстрировать ау­дитории расхождения в позициях, но и, часто, расшифровывать непонятное, выступать в качестве научного популяризатора, для чего уже во время бесе­ды как бы делать синхронный перевод «с научного».

Журналист, представляя дискуссию, не должен вводить в заблуждение читателя, да и в общении с дискутирующими иной раз полезно напомнить, что истина конкретна, то есть весьма относительна, истинна только теперь и сейчас и повернется какой-то новой гранью завтра и в иной ситуации. (Ког­да заходит разговор об относительности сиюминутного знания, вспоминают о том, что среди всех греческих богов и богинь одна только богиня истины не имела «своего лица» — изображений и изваяний — уж слишком это ли­цо казалось переменчивым...)

«Диалог в монологе»

Во многих журналистских материалах используется скрытый диалог, противоречие со сложившимся мнением. (Ведь, как писал философ Г. Померанц, диалог вообще — «это кружение вокруг истины, дающее смысл жиз­ни... Подлинный диалог — с собой... В истории хорошо известен диалог пророческих монологов...»)

Приведем пример такого «диалога в монологе»:

...— Сегодня невежественные или просто недалекие люди могут гово­рить ветеранам: «Ну и что толку? Победили вы Германию, а она живет лучше нас». Да, немцы живут лучше. Наша победа освободила их от фашиз­ма, и они от тоталитаризма пришли к демократическому обществу, что и дало им достаток. Но мы-то, воюя, знали, что может принести Гитлер нам... Мы обязаны были спасти свою страну и свой народ.

Другие, из шибко радикальных демократов, тоже порой бросают упрек: «Вы своей победой спасли сталинский режим». Да, спасли. И не только

спасли, но и укрепили его. Что было, то было. За всю историю советского государства впервые и в единственный раз интересы народа совпали с ин­тересами правящей партии.

Видны истоки авторских рассуждений, чужие позиции, от которых оттал­кивается его мысль. И, кроме того, хорошо заметна «разговорность» произ­ведения, прямые обращения к читателю.

В косвенной полемике противник и его точка зрения

предполагаются, но не обозначаются непосредственно.

Во внутренней полемике автор как бы спорит сам с собой,

выставляя на суд читателя свои сомнения, противоречивые

позиции в системе мысли.

Перед читателем последовательно разворачивается «цепочка» рассуж­дений, многие из которых — результат сопоставления точек зрения. Суще­ствует понятие «полемико-диалогическое начало». Оно означает ориен­тацию на внутренний спор, альтернативное решение вопроса, сосредоточен­ность на том, что нужно отстаивать.

Для остроконфликтного диалога выбирается тема, в связи с которой уже сформировались противоположные мнения; журналист ведет «войну» с реаль­ным, конкретным, либо воображаемым противником (со сложившимся мнени­ем), с теми оценками и суждениями, которые хотел бы кардинально изменить.

Мысль журналиста и тех, кого он вовлек в обсуждение, движется полемично­стью во всех вариантах публичных споров — и открытых, и косвенных.

Выбирается тема, содержащая полемическое зерно.

Идет в ход полемический повод.

Цитата или мнение дают «полемический старт».

«...Один из эмигрантов сказал мне: «Ну и дураки вы, что боролись за права человека. Сидели бы, и выжидали, как мы, когда эти права начнут соблюдать!» Может, он и прав, только вот могло ли вообще наступить такое время?..»

В этом фрагменте есть и полемический повод (один эмигрант сказал мне...) и полемический старт (Ну и дураки вы...). В данном случае с ауди­торией общается лишь автор, защищающий свою точку зрения, идет его спор с воображаемым противником, а гипотетический читатель предполагается стороной, дружественной автору, «читателем-единомышленником», кому и адресуются диалогические фрагменты, предвосхищающие возражения.

В целом же, в любых публичных диалогах, как правило, всем движет поле­мичность — сопоставление взглядов, утверждение точки зрения методом «от противного». Основные моменты полемической организации текста (полеми­ческое зерно, полемический повод и полемический старт) свойственны как скрытой (косвенной), так и открытой полемике. И в том, и в другом случае воз­можна вторичная линия обсуждения: новая тема из последовавших откликов на публичную полемику, возникает эффект полемической эстафеты.

В журналистике, этой «скорой помощи» читателю в социальной ориента­ции, полемика — и косвенная, и открытая — «цепляет» читателя сильнее других журналистских материалов. Во-первых, потому, что дает возмож­ность «наглядно увидеть» позицию. А еще и потому, что позволяет почувст­вовать несогласие сразу с обоими спорящими.

«Многие убеждения мы выносим как результат сопоставления своих точ­ки зрения с мнениями других людей. Причем это сопоставление происходит или при нашем непосредственном участии в словесном состязании — спо­ре, или тогда, когда мы являемся свидетелями спора». (М. Стюфляева).

Воссоздание хорошо проведенного состязательного диалога во всех его вариантах — это «противоядие» против спрямления проблем, упрощения си­туаций (Всего того, что слишком часто преподносит читателю журналистика. Особенно, репортерская журналистика проблемных интервью и отчетов).

Главная сложность работы над таким материалом, его оформлением совер­шенно очевидна: представить спор надо таким образом, чтобы читатель не усомнился, что ему стоило обо всем этом прочитать, а не было просто спрово­цировано нездоровое любопытство к публичным скандалам и склокам.