Введение. Стало почти традицией начинать все более или менее развернутые работы по информатике с описания информационного кризиса в системе научных коммуникаций и

Стало почти традицией начинать все более или менее развернутые работы по информатике с описания информационного кризиса в системе научных коммуникаций и предсказания тех мочальных последствий, к которым он может привести, если вовремя «не взяться за ум». Мы с должной серьезностью относимся к действительным проблемам, порожденным кризисной ситуацией, тем не менее, чтобы лишний раз не запугивать читателя апокалипсическими ужасами «информационного взрыва», к данной работе этот традиционный раздел почти полностью опускается. Хотелось бы обратить внимание лишь на следующее важное, на наш взгляд, обстоятельство: «кризис информации» — явление не эпизодическое, характерное только для современного этапа развития системы научных коммуникаций,¹ а хроническое, имманентное состояние научных коммуникаций на всех этапах их эволюции. И, как любое хроническое заболевание, оно характеризуется периодами ремиссии и обострения. Каждый раз, когда в системе научных коммуникаций возникало «обострение» (кризисная ситуация), подчиняясь механизму саморегулирования, система порождала новые формы и средства, которые в той или иной степени компенсировали кризисные явления, и на какой-то промежуток времени наступала «ремиссия». К числу таких форм и средств можно отнести возникновение письменности, изобретение бумаги, печатного станка, появление библиотек, реферативно-библиографических служб, информационных органов, центров анализа, интегральных информационных систем (ИИС) и многое другое. Существенное, качественное отличие современного кризиса информации от всех предшествующих в том, что он породил информатику как науку, изучающую закономерности всех процессов научных коммуникаций. Для компенсации кризисной ситуации на современном этапе уже недостаточно прежних эмпирических, «кустарных», основанных на методе «проб и ошибок» способов преодоления кризиса. Необходимо активное, сознательное вмешательство в систему научных коммуникаций. А для этого, как известно, нужна теория, обладающая объяснительной, про­граммирующей силой, в частности теория свертывания информации. Создание такой теории — дело будущего. Однако любые, пусть незначительные, шаги в этом направлении представляются нам делом исключительной важности. В условиях, когда через реферативно-библиографические службы и органы анализа информации протекают (а значит, и подвергаются свертыванию) миллионные потоки документов, становится очевидной экономическая бесперспективность чисто эмпирических, интуитивных методов обработки информации.

Положение обостряется также с развитием интегральных информационных систем с их многофункциональностью и идеей одноразового ввода, когда встает вопрос, на базе каких видов вторичных документов должны функционировать те или иные подсистемы, каким требованиям эти документы должны удовлетворять, чтобы в максимальной степени использовать возможности принципа интегральности. Все это ставит перед информационными службами задачу совершенствования методов подготовки существующих вторичных документов и изыскания новых видов таких документов.

Однако совершенствование методов свертывания на эмпирической основе практически себя уже исчерпало. Необходимо, как уже указывалось, обращение к теории, которая бы позволила формировать методический аппарат свертывания информации на качественно иной основе.

На актуальность решения проблемы свертывания и создания специальной теории обращала внимание Г. С. Жданова [44] еще в 1963 г.: «...различного рода количественные подсчеты динамики роста первичных документов с экстраполяцией в будущее делают весьма актуальной разработку вопросов механизации и автоматизации в этой области (области свертывания, — Д. Б.), так как подготовка вторичных документов связана с колоссальными затратами умственного труда, времени и средств. Это в свою очередь требует теоретического и методологического осмысления как проблемы свертывания в целом, так и различных разработок в области формализованных методов свертывания».

Предлагаемая работа представляет собой попытку теоретически осмыслить некоторые проблемы свертывания, связанные прежде всего с аннотированием, реферированием, фрагментированием и обзорно-аналитической деятельностью, при этом затрагиваются вопросы формализации ряда этих процессов.

Автор не проследует цели заложить своей работой основы теории свертывания информации. Свою задачу он будет считать выполненной, если ему удастся определить объект и предмет такой теории, сформулировать вопросы, на которые эта теория должна отвечать, т. е. очертить ту область опыта, которую рассматриваемой теории следует осветить, и тем самым привлечь внимание информационной общественности к назревшей необходимости разработки подобной теории.

Из цели работы вытекает и ее читательское назначение — широкие круги информационных (в том числе и библиотечно-библиографических) работников, интересующихся проблемами подготовки как первичных, так и особенно вторичных документов. (Несмотря на то что в книге достаточно широко освещены некоторые вопросы синтаксиса текста, для лингвистов особого интереса она не представит). Следует, однако, напомнить, что работа носит дискуссионный характер. Здесь, конечно, затронуты не все проблемы, но в работе именно проблемы — спорные и гипотетические вопросы, и притом те, решение которых позволило бы, по мнению автора, значительно продвинуть и область практики. По этой причине здесь не следует искать ни готовых рецептов, допустим, по реферированию, ни вполне законченных результатов экспериментальных исследований.

Рамки работы не позволили автору хоть сколько-нибудь удовлетворительно изложить состояние отдельных вопросов в виде обзорных разделов перед главами, хотя необходимость в них для полной картины безусловно была. В ряде случаев мы ограничились ссылками на уже имеющиеся обзоры и библиографические указатели. По той же самой причине в работе не только не проанализирован, но порой даже и не упомянут целый ряд весьма значительных работ по вопросам, связанным с аналитико-синтетической переработкой информации, как например работы Г. В. Бондаренко, С. И. Гиндина, Г. И. Голъдгамера, Г. С. Ждановой, А. И. Жолковой, Е. Ш. Журавель, Г. В. Корсунской, О. П. Коршунова, Д. Г. Лахути, Н. Н. Леонтьевой, X. X. Миропольского, В. А. Полушкина, Э. Ф. Скороходько, А. И. Черного, Е. И. Шамурина, Д. Е. Шехурина, Ю. А. Шрейдера и многих других, которым автор приносит свои извинения. Приведены лишь те публикации, которые непосредственно «работали» на текст.

Исследования по информатике обладают той спецификой, что обычно предваряются (и сопровождаются) достаточно обширными терминологическими уточнениями. Не смогла избежать этой особенности и данная работа. «Терминотворчество» — задача неблагодарная, более того — опасная, однако, не уделив этому вопросу необходимого внимания, автор рискует поставить себя н положение, когда вполне понимать свою собственную речь будет лишь он сам. При этом автор будет стремиться следовать принципу, высказанному еще У. Оккамом (1285—1349), — не порождать терминов больше, чем существует сущностей. Некоторые уточнения терминов ² будут производиться в порядке «оппозиции» к терминологическому аппарату, сформулированному в монографии А. И. Михайлова, А. И. Черного и Р. С. Гиляревского «Научные коммуникации и информатика» [95]. Делается это потому, что указанная работа — одна из наиболее широко известных читателям фундаментальных отечественных работ по информатике.

Прежде всего понятие «свертывание (развертывание)» информации ³ в нашей работе рассматривается практически как эквивалент понятию «аналитико-синтетическая переработка информации», хотя в действительности они пересекаются.

Под термином «научная информация» в первом приближении будем понимать сведения, являющиеся объектом хранения, преобразования и распространения в системе научных коммуникаций. Таким образом, это понятие охватывает, в частности, всю научную, техническую, производственную, учебную и управленческую литературу (документацию). Для наших целей такого определения вполне достаточно, хотя вопрос о содержании понятия «информация» в соответствующем месте потребует более подробного рассмотрения.

Нами различаются понятия «научная деятельность», «информационная деятельность» (в [95] — «научно-информационная деятельность»), «информационное обслуживание» и «информационное обеспечение».

Цель научной деятельности (в нашем аспекте рассмотрения) — переработка информации для создания новой научной информации. Частью научной деятельности является и н ф о р м а ц и о и и а я деятельность как совокупность операций по восприятию, переработке и выдаче информации в рамках системы, научных коммуникаций. Эти операции неотделимы от научного творчества специалистов.

Информационное обслуживание — область профессиональной информационной деятельности,⁴ направленной на удовлетворение различных информационных потребностей. Информационное обслуживание включает операции оформления, сбора, аналитико-синтетической переработки, хранения, поиска и распространения информации, выполняемые профессиональными отрядами информационных работников (информаторами, библиотекарями, библиографами, переводчиками, издательскими работниками и многими другими) с целью повышения эффективности творческой деятельности специалистов народного хозяйства.

Перечисленные операции в большинстве случаев могут быть отделены от творческой деятельности специалистов и в силу специализации более квалифицированно выполняться информационными работниками.

Здесь следует отметить два момента: а) границы между операциями информационной деятельности и информационного обслуживания не очень резкие; так, например, специалисты, занимающиеся поисковыми НИР, операции поиска информации предпочитают проводить самостоятельно, не перепоручая ее информационному работнику; в данном случае поиск информации неотделим от творческого процесса, выполняемого специалистом, и является частью информационной деятельности; понимание относительности границ между информационной деятельностью и информационным обслуживанием в различных сферах (НИР, ОКР, промышленное производство) важно при определении меры вмешательства информационного работника в творческий процесс специалиста; б) информационным обслуживанием, видимо, и в дальнейшем будут заниматься не только информационные работники, но и специалисты науки и техники (например, некоторыми видами концептографического информационного обслуживания).

По способу удовлетворения информационных потребностей информационное обслуживание разделяется на три вида: 1) документальное, в процессе которого специалистам предоставляются первичные документы (необходимые факты и концепции из ко­торых специалисты извлекают самостоятельно); 2) фактографическое — путем непосредственного (минуя первичные документы) предоставления им фактов и концепций; 3) концептографическое — путем представления им развернутой или интерпретированной информации (подробнее см. в 4.1).

Информационное обеспечение — это комплекс методов и средств документального, фактографического и концептографического обслуживания, используемых для удовлетворения информационных потребностей в конкретной научно-технической ситуации.

Таким образом, приведенные определения несколько расходятся с аналогичными дефинициями, указанными в [95]: наше определение информационного обслуживания примерно совпадает с, определением информационной деятельности в [95], однако полое принципиальным является рассмотрение уточнения к формулировке информационной деятельности авторов [95]: «Под аналитико-синтетической переработкой научной информации здесь понимается ее систематизация, анализ и синтез, не доходящие до получения нового знания, что является задачей собственно исследований» (с. 241).

Мы считаем, что такая форма информационного обслуживания, как концептографическое обслуживание, «доходит до получения нового знания». Однако о каком в данном случае новом знании идет речь? В этой связи нами различаются два основных вида знания (в сфере науки, техники, управления и т. п.): системное иситуативное. Именно такое расчленение понятия «знание» позволит достаточно четко разграничить сферу информационного обслуживания и сферу информационной деятельности как органической части деятельности научно-исследовательской, конструкторской и пр.

Системное знание — это совокупность (система) предложений (суждений) науки, фиксирующих устойчивые, необходимые связи и свойства предметов и явлений объективного мира. Например: «Общая масса (вес) веществ; вступающих в реакцию, равна общей массе (весу) продуктов реакции»; «Невозможно доказать непротиворечивость формальной системы средствами самой системы»; «Установлено, что в атмосфере Марса содержится около 5% аргона»; «Биполярный транзистор представляет собой монокристаллическую полупроводниковую пластину, в которой с помощью напыления в вакууме созданы три области с дырочной и электронной проводимостью» и т. д. и т. п. Системное знание составляет структуру науки и техники и является конечной целью научно-технической деятельности.

Ситуативное знание — предложения науки и техники, которые отражают не устойчивые и необходимые, а временные, конъюнктурные, соотнесенные с определенной ситуацией связи и отношения. Такие предложения не являются элементами науки как системы, а служат той «средой», в которой развивается Сформируется системное знание и на основе которого чаще, всего и принимаются инженерные и управляющие решения. Ситуатив­ным это знание называется потому, что в нем содержатся описание и оценка фактов и концепций, исходя из особенностей конкретной ситуации. К ситуативному знанию поэтому относится также описание состояния, тенденций и перспектив развития тех или иных научно-технических объектов. Примеры предложений ситуатив­ного порядка: «Б последние годы отмечается повышенный интерес к проблеме свертывания информации»; «Процесс становления информатики как самостоятельной научной дисциплины близок к завершению» и т. д. Формулирование нового системного знания — «прерогатива», безусловно, специалистов науки и техники, формулирование ситуативного знания — в целом ряде случаев область концептографического обслуживания. При этом совершенно принципиально, кто в данном случае занимается копцептографическим обслуживанием — штатный ли работник той или иной информационной службы или специалист народного хозяйства (в большинстве случаев и не подозревающий о том, что в этот момент он занимается не научной деятельностью, а информационным обслуживанием). Главное в том, что изучение закономерностей процессов, лежащих в основе концептографического информационного обслуживания, и разработка его мето­дического аппарата находятся в сфере информатики.

Неразличение на практике знания системного и знания ситуативного является причиной многих недоразумений (см., например, в 4.3.4), в частности в тех случаях, когда пытаются провести границу между информационной деятельностью как органической частью творческой деятельности специалистов и информационным обслуживанием. Так, в упоминавшейся нами работе [95, с. 287] указывается: «Если же главная задача аналитико-синтетической переработки информации, содержащейся в каком-то множестве документов, заключается лишь в группировке, сопоставлении, оценке и обобщении (курсив наш, — Д. Б.) той, и только той, информации, которая явно имеется в этих документах... то такая переработка является научно-информационной деятель­ностью» (м нишей, терминологии, информационным обслуживанием). «Естественно, что при информационном анализе и синтезе (к отлично от научного анализа и синтеза, — Д. Б.) научных документов но используется никакая дополнительная экстралингвистическая информация...» И далее: в задачи информационной деятельности (читай: информационного обслуживания) «ни в коей море не входят интерпретация, оценка и синтез научной информа­ции, циркулирующей по каналам системы научной коммуникации» [95, с. 136].

Прежде всего трудно себе представить, как можно заниматься обобщением, а особенно оценкой данных, без привлечения экстралингвистической информации, даже в таких простейших случаях, как оценка сообщения на его релевантность теме подготавливаемого библиографического пособия или его новизну. Однако не это существенно. Причина противоречивости в высказываниях, допускаемых даже одними и теми же авторами, заключается и многозначности; таких понятий, как «обобщение», «оценка», «интерпретация», «синтез» и т. п. В разных сферах — в информационной деятельности, являющейся, напоминаем, частью научного труда, и в информационном обслуживании — содержание этих понятий не эквивалентно.

Так, в научной деятельности под обобщением понимают мысленное выделение каких-либо свойств, принадлежащих некоторой совокупности предметов, и формулирование такого вывода, который распространяется на каждый отдельный предмет данной совокупности. Обобщение ведет к познанию все более глубокой связи между предметами реального мира и их свойствами. В этом случае обобщение — познавательный прием и результатом его о частном случае является системное знание.

При информационном обслуживании обобщение понимают прежде всего как операцию представления исходного текста на белое высоком понятийном уровне путем опускания видовых признаков или малоинформативных элементов текста. То же относится и к понятиям «оценка», «интерпретация». В одном случае (в случае научной деятельности) оценка может быть произведена на основе последних данных эксперимента, теоретических расчетов или новых технических решений, уточняющих или опровергающих прежнее представление о каком-либо объекте, в другом (информационное обслуживание) — на основе имеющихся в общественном тезаурусе знаний. В результате такой оценки и интерпретации формируется ситуативное знание.

Таким образом, аналитико-синтетическая обработка (переработка) информации как самостоятельная операция присуща и информационной деятельности, и информационному обслуживанию. В первом случае она преследует цель формирования прежде всего нового системного знания, во втором случае — свертывание (развертывание) и интерпретацию на основе уже имеющегося знания.

Рассмотрим более подробно содержание понятия «свертывание информации» и его специфичность в различных сферах научной и информационной деятельности.