2015-05-15
602
Общее значение конституционного института наследования. В случае смерти собственника одной из важнейших конституционных гарантий стабильности отношений собственности становится наследование. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, государство, объявившее своей целью создание рыночной экономики, основанной на приоритете частного предпринимательства и частной собственности, должно обеспечивать в числе прочего и такую регламентацию права наследования, которая способствовала бы укреплению и наибольшему развитию частной собственности, исключала ее необоснованный переход к государству (определения от 5 октября 2000 года № 200-О, от 2 ноября 2000 года № 224-О).
Право наследования, предусмотренное статьей 35 (часть 4) Конституции Российской Федерации и более подробно урегулированное гражданским законодательством, обеспечивает гарантированный государством переход имущества, принадлежавшего умершему (наследодателю), к другим лицам (наследникам). Это право включает в себя как право наследодателя распорядиться своим имуществом, так и право наследников на его получение. Право наследования в совокупности двух названных правомочий вытекает и из статьи 35 (часть 2) Конституции Российской Федерации, предусматривающей возможность для собственника распорядиться принадлежащим ему имуществом, что является основой свободы наследования.
Вместе с тем статья 35 (часть 4) Конституции Российской Федерации не провозглашает абсолютной свободы наследования. Она, как и некоторые другие права и свободы, может быть ограничена законодателем, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации), то есть при условии, что ограничения носят обоснованный и соразмерный характер (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 января 1996 года № 1-П).
Распоряжение своим имуществом на случай смерти может быть осуществлено собственником как в режиме гражданско-правового института наследования, так и в иных режимах, все из которых являются составной частью института наследования в более широком, конституционно-правовом смысле. При этом собственник может изъявить свою волю как конкретным действием (например, путем составлением завещания), так и посредством бездействия (в частности, отказом от составления завещания и подчинением своего имущества режиму наследования по закону). Этими лицами, по общему правилу, являются члены его семьи (родственники), чем обеспечивается тесная связь наследования с такой конституционной ценностью как семья (статья 38, часть 1 Конституции Российской Федерации).
Статьей 1112 Гражданского Кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности; не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами.
В соответствии со статьей 1183 этого же Кодекса право на получение подлежавших выплате наследодателю, но не полученных им при жизни по какой-либо причине сумм заработной платы и приравненных к ней платежей, пенсий, стипендий, пособий по социальному страхованию, возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, алиментов и иных денежных сумм, предоставленных гражданину в качестве средств к существованию, принадлежит проживавшим совместно с умершим членам его семьи, а также его нетрудоспособным иждивенцам независимо от того, проживали они совместно с умершим или не проживали (часть 1); требования о выплате сумм на основании пункта 1 настоящей статьи должны быть предъявлены обязанным лицам в течение четырех месяцев со дня открытия наследства (часть 2); при отсутствии лиц, имеющих на основании пункта 1 настоящей статьи право на получение сумм, не выплаченных наследодателю, или при не предъявлении этими лицами требований о выплате указанных сумм в установленный срок соответствующие суммы включаются в состав наследства и наследуются на общих основаниях, установленных настоящим Кодексом (часть 3).
Конституционный институт наследования и нормы законодательства о пенсионном обеспечении военных пенсионеров. Нормами статьи 63 Закона о пенсионном обеспечения военных пенсионеров, которые являются специальными по отношению к нормам статей 1112 и 1183 Гражданского Кодекса Российской Федерации, предусмотрено, что сумма пенсии, причитавшаяся пенсионеру из числа лиц, указанных в статье 1 настоящего Закона, и членов их семей и оставшаяся недополученной в связи с его смертью, выплачивается членам семьи умершего пенсионера, если они производили его похороны, без включения этих сумм в состав наследства; в других случаях сумма пенсии, недополученная пенсионером в связи со смертью, выплачивается его наследникам на общих основаниях, установленных гражданским законодательством Российской Федерации. То есть, принадлежавшее умершему пенсионеру имущественное право на получение недополученной суммы пенсии в силу закона передается специальным правопреемникам умершего, наиболее близким к нему людям - тем членам его семьи, которые производили похороны, и только в том случае, когда подобное правопреемство не реализовано, данная сумма в общем порядке наследования передается наследникам умершего. На практике практически все вдовы военных пенсионеров хоронили своих умерших мужей.
Вместе с тем, при рассмотрении норм статьей 1112, 1183 Гражданского Кодекса Российской Федерации, статьи 63 Закона о пенсионном обеспечение военных пенсионеров в совокупности с нормами статей 43, 49 и 48 Закона о пенсионном обеспечении военных пенсионеров (далее – обжалуемые нормы), правоприменительной практикой выявляется наличие дополнительного условия перехода к наследникам (правопреемникам) умершего пенсионера такого имущества как недополученные им за прижизненный период пенсионные средства.
Использование законодателем в обжалуемых нормах таких терминов как «исчисление пенсии», «начисленная сумма пенсии», а также «сумма пенсии» для обозначения имущества, которое после смерти пенсионера государственные пенсионные органы обязаны передать его правопреемникам и (или) наследникам, фактически рассматривается в существующей правоприменительной практике как указание на следующее дополнительное условие возникновения у наследников и (или) иных правопреемников умершего пенсионера права на соответствующее имущество: это право может возникнуть только в том случае, когда соответствующие суммы пенсии будут начислены обязанным лицом – государственным пенсионным органом (военкоматом).
Такое содержание обычно придается указанным нормам и государственным пенсионным органом (военкоматом), куда обращаются вдовы военных пенсионеров с заявлением о выдаче причитающихся им сумм, а также судами общей юрисдикции, рассматривающими их дела. Точно такой же смысл был выявлен у данных норм и в решениях, принятых по иску Прокуратуры Санкт-Петербурга (решение Октябрьского районного суда г. Санкт-Петербурга от 8 ноября 2007 года по заявлению заместителя Прокурора Санкт-Петербурга - прилагается), а также в определении Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 ноября 2006 года № 83-В06-17, принятом по конкретному делу.
Спорные нормы – в истолковании, даваемом упомянутой выше правоприменительной практикой, характеризуют право на перерасчет пенсии, а также право на получение недополученных пенсионных средств как права, связанные с личным субъективным правом пенсионера, что служит основанием для отказа правопреемникам (наследникам) умершего не только в передаче им указанных средств, но также и в понуждении государственного пенсионного органа к осуществлению перерасчета, не совершенного своевременно.
В таком истолковании данные нормы противоречат природе пенсионного обеспечения в правовом государстве с социально ориентированной рыночной экономикой, так как такое государство обязано гарантировать не только право на социальное (пенсионное) обеспечение, но и право частной собственности, обеспечивающее свободное владение, пользование и распоряжением своим имуществом в форме пенсионных сумм (статья 35, части 1 и 2; статья 39, части 1 и 2 Конституции Российской Федерации). Подобная природа государства предполагает, что конституционное право на пенсию имеет комплексный характер.
Одной компонентой данного права является право на пенсию, как источник средств к существованию. Оно представляет собой длящуюся гарантию социальной (пенсионной) защиты, осуществляемой в режиме личного социального (пенсионного) обязательства, которая входит в правовой статус лица. Другой компонентой права на пенсию служит имущественное требование (право требования) выплаты той конкретной пенсионной суммы – суммы за наступивший прижизненный период, размер (порядок его исчисления) и возможность получения которой пенсионером для свободного владения, пользования и распоряжения ей своей волей и в своем интересе (в режиме частной собственности), предусмотрена федеральным законом.
Первая компонента – право на источник, возникает в рамках длящегося социального (пенсионного) обязательства с периодическим (ежемесячным) исполнением, и включает в себя возможность получения месячных пенсионных сумм не только в наступивших прижизненных периодах (месяцах), но также и в будущем. Личный характер указанного обязательства и, соответственно, данного права, обусловлен его целью – предоставить средства к существованию конкретному лицу (при его жизни). Следствием подобного характера права служит невозможность его использования в режиме свободного оборота и прекращение длящегося социального (пенсионного) обязательства, а вместе с ним и этого права, со смертью пенсионера.
Вторая же компонента конституционного права на пенсию – имущественное требование (право требования) в отношении конкретной пенсионной суммы возникает как отдельный элемент длящегося социального (пенсионного) обязательства. Это право личным характером обладать не может и корреспондирующая данному праву обязанность пенсионного органа (государства) по выплате месячной суммы смертью пенсионера, по общему правилу, прекращаться не должна. Иное противоречит конституционным положениям о правовом государстве, об охране законом права частной собственности, о гарантировании права наследования, конституционным принципам ограничения прав и свобод, а также равного признания и защиты частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности (статья 1, часть 1; статья 8, часть 2; статья 35, части 1 и 4; статья 55, часть 3 Конституции Российской Федерации), так как создает для обязанных лиц – государственных пенсионных органов (военкоматов), стимулы произвольно (умышленно) задерживать выплату пенсионных сумм пенсионеру в надежде, что его смерть погасит обязанность государства по осуществлению пенсионных выплат за прижизненные периоды и позволит сохранить соответствующие средства в государственной собственности вследствие того, что переход этого права к другим лицам либо в порядке специального (сингулярного) правопреемства, либо в порядке наследования – общего (универсального) правопреемства, заблокирован.
Подобное блокирование умаляет также и достоинство личности умершего пенсионера, позволяя в части недополученных пенсионных сумм относиться к нему так, как если бы ни его, ни его прижизненной воли в отношении судьбы принадлежащего ему имущества на случай смерти, вообще не существовало.
Несоразмерность ограничения спорными нормами конституционного права на достоинство личности, а также конституционного принципа равенства и конституционного принципа правового государства.
Значение конституционного права пенсионера на достоинство личности для вдов умерших военных пенсионеров. Признание достоинства личности, в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации - основа всех прав и свобод человека и необходимое условие их существования и соблюдения; государство в силу статьи 21 Конституции Российской Федерации обязано охранять достоинство личности во всех сферах, чем утверждается приоритет личности и ее прав (постановления от 28 июня 2007 года № 8-П, от 3 мая 1995 года № 4-П и от 15 января 1999 года № 1-П, а также определение от 15 февраля 2005 года № 17-О).
Эти положения корреспондируют предписаниям статьи 1 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах.
В силу приведенных положений каждый человек имеет право на уважение окружающих, ничто не может служить основание для умаления достоинства личности и оно подлежит защите независимо от фактического социального положения человека. Охраняя достоинство личности, государство обязано не только воздерживаться от контроля над личной жизнью человека и от вмешательства в нее, но и создавать в рамках установленного правопорядка такой режим, который бы гарантировал реализацию его прав и свобод. В частности, оно должно гарантировать достойное отношение к памяти человека, т.е. обеспечивать человеку возможность рассчитывать на то, что и после смерти его права и свободы будут охраняться, а государственные органы, официальные и частные лица будут воздерживаться от посягательства на них.
Иное означало бы – в противоречие с нормами статьи 21, часть 1; статьи 55, части 2 и 3 Конституции Российской Федерации, что смерть человека может служить основанием для умаления достоинства личности, либо отмены права на достоинство личности, или что на таком основании – без каких либо иных оснований, в отношении права на достоинство личности может быть ограничено действие конституционного принципа равенства (статья 19, часть 2 Конституции Российской Федерации).
Как следует из неоднократно высказанных Конституционным Судом Российской Федерации правовых позиций, такая конституционно значимая ценность как достоинство личности не исчезает со смертью человека и ее охрана охватывает не только прижизненный период существования личности (постановление от 28 июня 2007 года № 8-П, определение от 4 декабря 2003 года № 459-О). Право на охрану достоинства личности после смерти гарантируется рядом конституционных норм, в число которых – в соответствии со смыслом и практикой осуществления подобной охраны, входят нормы о гарантировании права наследования и об охране такой тесно связанной с наследованием ценности как семья (статья 35, часть 4 и статья 38, часть 1 Конституции Российской Федерации).
Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал на то, что по смыслу статей 37 (части 1 и 3) и 59 Конституции Российской Федерации, рассматриваемых во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт «м»), 72 (пункт «б» части 1) и 114 (пункты «д», «е» части 1), военная служба представляет собой особый вид государственной службы, непосредственно связанной с обеспечением обороны страны и безопасности государства и, следовательно, осуществляемой в публичных интересах, а лица, несущие такого рода службу, выполняют конституционно значимые функции. Этим, а также характером военной службы, предусматривающей выполнение задач, которые сопряжены с опасностью для жизни и здоровья, а также иными специфическими условиями прохождения службы, определяется особый правовой статус военнослужащих, содержание и характер обязанностей государства по отношению к ним и их обязанностей по отношению к государству, что требует от законодателя установления как для них, так и для лиц, выполнивших обязанности военной службы по контракту, дополнительных мер социальной защиты (постановления от 26 декабря 2002 года № 17-П, от 5 апреля 2007 года № 5-П, определения от 5 июня 2003 года № 275-О и от 30 сентября 2004 года № 428-О). Это предполагает и повышенную защиту достоинства личности военнослужащих, а также и памяти о них, в том числе после смерти
Обращаясь в суды, в том числе в Конституционный Суд Российской Федерации, вдовы военных пенсионеров фактически защищают не только свои интересы, но достоинство умершего мужа в части уважения принадлежавшего ему имущества - как самый близкий к нему из живущих человек, член его семьи. Виновными действиями (бездействием) органов государства он был лишен своего имущества в виде недополученных сумм пенсии, а оспариваемые мною нормы – в истолковании, даваемом им правоприменителями, дополнительно к этому позволяют блокировать реализацию и его наследственного правомочия в той ситуации, когда он, всегда заботившийся о своих близких (семье) и об их материальной обеспеченности, не может сам это правомочие защитить.
Нарушается оспариваемыми нормами и конституционное положение о недопустимости издания законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина (статья 55, часть 2 Конституции Российской Федерации), так как государство, признавая, уважая и охраняя имущество ныне здравствующих военных пенсионеров в виде недополученных ими сумм пенсии, выплачивая им данные средства, одновременно с этим не признает, не уважает и не охраняет точно такое же имущество умерших пенсионеров, отказываясь от исполнения соответствующих обязанностей исключительно на том основании, что обладателя имущества, военного пенсионера, уже нет в живых.
Несоразмерность ограничений конституционных принципов равенства и правового государства. Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал на то, что принцип равенства, закрепленный в статье 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, не препятствует законодателю при осуществлении правового регулирования устанавливать различия в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным категориям, если эти различия являются объективно оправданными, обоснованными и соответствуют конституционно значимым целям, содержащимся в статье 55, часть 3 Конституции Российской Федерации. В частности, должно отсутствовать недопустимое в правовом государстве произвольное усмотрение органов исполнительной власти в сфере реализации прав граждан (постановления от 25 февраля 2004 года № 4-П, от 5 апреля 2007 года № 5-П и др.).
Спорные нормы – в истолковании, даваемом правоприменительной практикой, устанавливают начисление государственным пенсионным органом (военкоматом) недополученных умершим пенсионером пенсионных средств в качестве дополнительного условия возникновения правопреемства в отношении данного имущества. При этом, как свидетельствует правоприменительная практика, в данных нормах отсутствуют реальные гарантии того, что действия (бездействие) по начислению пенсии государственный пенсионный орган (военкомат) не будут совершать на основании своего произвольного усмотрения и этим либо полностью блокировать, либо разрешать реализацию конституционного права наследования при любом способе приобретении данного права – и в порядке специального (сингулярного) правопреемства, и в порядке общего (универсального) правопреемства (гражданско-правового наследования).
Присутствующая в оспариваемых нормах неопределенность, вследствие которой усмотрение органа государственной исполнительной власти может становиться основанием возникновения гарантируемого статьей 35, часть 4 Конституций Российской Федерации права наследования, позволяет реализовываться таким различиям в правовом статусе правопреемников (наследников) умершего военного пенсионера, которые не являются ни объективно оправданными, ни объективно обоснованными, и не соответствуют конституционно значимым целям. В частности, правопреемник (наследник) того умершего пенсионера, в отношении сумм прижизненной пенсии которого государственный пенсионный орган совершил действия по надлежащему начислению пенсионных сумм, получает право на них в режиме правопреемства (наследования), а правопреемник (наследник) умершего пенсионера, в отношении сумм пенсий которого данный орган таких действий не совершил, хотя и был обязан их совершить, лишается данного права.
В результате возможность реализации конституционного права наследования, в части права на получение недополученных военным пенсионером при жизни сумм, ставится в зависимость не от объективных, конституционно-значимых, правоустанавливающих обстоятельств, а от правоподтверждающих обстоятельств – в конечном итоге, от того, исполнил или нет надлежащим образом (в частности, своевременно) государственный пенсионный орган (военкомат) свою предусмотренную законом обязанность по начислению пенсии в установленном законодательством размере. Узаконив подобный произвол, оспариваемые нормы не только обесценили существо конституционного принципа равенства, но и – в противоречии с принципом правового государства, создали предпосылки для возникновения коррупции в органах государства.
Содержание спорных норм нарушает конституционный принцип равенства и в отношении права на судебную защиту, позволяя государственным пенсионным органам произвольно разрешать или ограничивать доступ правопреемников (наследников) к правосудию, начисляя или отказывая в надлежащем начислении сумм пенсий. Как свидетельствует правоприменительная практика (см. решения судов, приложенные в настоящей жалобе или упомянутые в ней), основываясь на оспариваемых нормах, суды фактически не рассматривают спор о праве на недополученные средства пенсии по существу, если государственный пенсионный орган не начислил данные средства.
Более того, они отказывают и правопреемникам (наследникам) умершего пенсионера в праве судебного обжалования действий (бездействия) государственных пенсионных органов (военкоматов) по расчету (перерасчету) неполученной пенсионером пенсии за месяцы, прошедшие до момента его смерти, признавая подобное право только за пенсионером, который уже умер. Вследствие этого оказывается заблокированной гарантированная статьей 46, часть 1 Конституции Российской Федерации судебная защита прав и свобод граждан.
Конституционный принцип правового государства возлагает на Российскую Федерацию обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина как высшую ценность, что предполагает установление такого правопорядка, который должен гарантировать каждому государственную защиту его прав и свобод (статья 1, часть 1; статьи 2, 17 и 18; статья 45, часть 1, Конституции Российской Федерации).
В соответствии с неоднократно выраженной в решениях Конституционного Суда Российской Федерации правовой позицией действующий в правовом государстве конституционный принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства предполагает правовую определенность, позволяющую быть уверенным в неизменности приобретенных прав, действенности их государственной защиты, т.е. в том, что приобретенное на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано (постановления от 16 декабря 1997 года № 20-П, от 24 мая 2001 года № 8-П, от 19 июня 2002 года № 11-П, от 25 февраля 2004 года № 4-П, от 23 апреля 2004 года № 9-П, определения от 4 декабря 2003 года № 415-О, от 15 февраля 2005 года № 17-О, от 1 декабря 2005 года № 521-О и др.).
Правовое государство обязано стимулировать правомерное поведение граждан, в том числе на основе ясных и недвусмысленных норм об установлении и применении юридической ответственности – норм, закрепляющих меры, которые предусматривают претерпевание лицом, нарушающим прав и свободы граждан (правонарушителем), лишений имущественного и (или) личного характера вследствие своего противоправного поведения. Иное означало бы фактическое признание доминирования противоправной воли над правовыми предписаниями, что противоречило бы самой природе правового государства, в частности конституционным принципам справедливости, верховенства права, а также государственной защиты прав и свобод человека и гражданина (Преамбула; статья 1, часть 1; статья 45, часть 1 Конституции Российской Федерации).
Спорные же нормы – в их истолковании, даваемом устойчивой правоприменительной практикой, стимулируют именно противоправное поведение. Действительно, в соответствии с данными нормами результатом противоправного поведения государства в лице государственных пенсионных органов (военкоматов) становятся не отрицательные, а положительные для государства имущественные последствия. Фактически погашая смертью пенсионера обязанность государства по выплате средств, причитавшихся пенсионеру за прижизненный период, данные нормы позволяют государству, посредством совершения виновных и противоправных действий (бездействия) получать позитивный для себя результат в форме сохранения (присвоения) указанного имущества.
