Мораль и право

Чтобы решить вопрос о том, какой характер носили нормы поведения в первобытном обществе и относились ли они к одной форме социального контроля или же к нескольким разным, рассмотрим предварительно право и мораль в чистом виде.

Любые действующие нормы поведения представляют собой проявление власти, причем не власти инстинктов, среды, обстоятельств, а особого рода власти - власти социальной, общественной. Из всех форм власти в общества нас прежде всего интересует власть, которую чаще именуют публичной. Под публичной обычно понимают власть в масштабах общества в целом, а не отдельных входящих в его состав различного рода образований (семья, хозяйственная ячейка, учебное заведение, политическая партия и др.).

Говоря об обществе, следует учитывать, что слово «общество» имеет в научном языке несколько разных значений. Нас прежде всего интересует одно из них – то или иное конкретное отдельное общество, представляющее собой относительно самостоятельную единицу исторического развития. Общество в таком понимании я давно уже предложил именовать социально - историческим (социоисторическим) организмом, или, сокращенно, социором. [6] Таким образом, публичная власть - это власть в пределах всего социоисторического организма, власть социорная.

Социорная (публичная) власть, как и всякая общественная власть, представляет собой сложное явление, включающее в себя несколько моментов. Первым является властная воля, вторым - носитель властной воли, субъект власти, третьим - подвластные воли, четвертым - носители подвластных воль, объекты власти. Пятым моментом власти является отношение между властной волей и подвластными волями, которое состоит в том, что властная воля определяет, детерминирует подвластные воли. Это и есть собственно общественная власть в узком смысле этого слова. Шестой момент власти – это сила, при помощи которой властная воля детерминирует подвластные воли.

В обыденном языке властью называют не только воздействие властной воли на подвластные воли, но и саму властную волю, а нередко и ее носителя. Очень часто властью называют также силу, при помощи которой властная воля детерминирует подвластные воли. Властная воля проявляется не только в нормах. Но последние - всегда важнейшая форма ее проявления и способ ее закрепления и фиксации. В нормах выражается и закрепляется главное содержание властной воли.

Самая зримая форма социорной власти - государственная. Здесь все до предела отчетливо. Властная воля есть воля государства, которое является ее носителем. Эта воля фиксируется в нормах, которые именуются правовыми, и совокупность которых образует право. Право есть воля государства. Во властной воле государства проявляются его интересы. Подвластные воли - воли подданных или граждан государства и вообще всех, кто проживает на его территории. Силой, при помощи которой воля государства навязывается его подданным или гражданам, являются особые его органы - отряды вооруженных людей (полиция, милиция, армия). Именно эта сила стоит на страже правовых норм.

Право одновременно и является и не является социорной волей. Оно представляет собой социорную волю в том смысле, что его предписания обязательны для всех членов того или иного конкретного общества. Но в этой воле выражаются интересы не всех членов социоисторического организма, вместе взятых, а прежде всего основные интересы господствующего эксплуататорского класса, которые и приобретают форму интересов государства. Поэтому право не есть воля всего социора и в этом смысле не представляет собой социорной воли. Именно поэтому данная воля может быть навязана всем членам общества только с помощью особого, непосредственно не совпадающего с обществом аппарата принуждения, которым и является государство.

Вместе с тем в любом классовом обществе кроме правовых норм существуют и иные - моральные. С ними дело обстоит сложнее, чем с правом. Мораль у нас обычно определяли как одну из форм общественного сознания. В целом это верно, но в таком определении не схвачена главная особенность морали. А она состоит в том, что мораль, как и право, есть форма общественной воли. Но в отличие от права она не есть воля государства. В идеале она представляет собой волю социоисторического организма, что в полной степени справедливо лишь в отношении общества без классов.

Правовые нормы зафиксированы в различного рода документах: уголовных и гражданских кодексах, конституциях, отдельных законодательных актах и др. Моральные нормы не записаны нигде. Они существуют лишь в общественном мнении. И последнее является единственной силой, обеспечивающей соблюдение норм морали.

Конечно, моральные нормы можно записать и затем довести их до сведения всех членов общества. Но все это не имеет никакого отношения к реальному функционированию морали. Чтобы понять сущность моральной власти, необходимо хотя бы коротко ознакомиться с целым рядом понятий. Для простоты я буду рассматривать мораль в том ее виде, в котором она может существовать только в обществе без классов, ибо существование последних значительно осложняет дело.

Когда человек появляется на свет, он представляет собой всего лишь биологический организм. Затем он шаг за шагом вступает в человеческую среду. Человек совершает различного рода действия, а окружающие его люди определенным образом их оценивают. Нас в данном случае интересуют не все действия человека, а лишь те, в которых проявляется его отношение к другим людям и к обществу в целом.

Для оценки этих действий существуют два основных понятия: добро и зло. Эти оценки имеют объективную основу. Эта основа - интересы общества, уходящие в конечном счете своими корнями к системе социально-экономических отношений. Добро - действия людей, совпадающие с интересами общества и служащие этим интересам. Эти действия одобряются обществом. Зло - действия людей, идущие вразрез с интересами общества, наносящие ему ущерб. Подобного рода действия влекут за собой санкции со стороны общества, осуждаются им. Вместе с тем санкции за нарушение моральных норм никогда не принимают форму физического насилия. Когда окружающие человека лица осуждают его поступки, у него возникает чувство вины и стыда перед ними за свои действия. С завершением формирования этих чувств человеку становится стыдно за осуждаемые обществом действия и тогда, когда о них знает только он сам.

У обществ с разными социально-экономическими структурами представления о добре и зле могут не совпадать. Повседневно оценивая действия людей как добрые и злые, одобряя одни и осуждая другие, общество тем самым формирует у человека представление не только о том, что можно делать и чего делать нельзя, но и о том, что делать нужно.

Интересы общества заставляют его предъявлять человеку определенные требования. И эти требования общества к своему члену не выступают перед последним как что-то совершенно ему чуждое. Ведь интересы общества - одновременно и интересы каждого из его членов. Безусловно, у каждого человека имеются и собственные интересы, которые не являются общественными. Вместе с тем общественные интересы, в конечном счете (хотя и не прямо) являются и интересами индивидов. В силу этого требования, которые общество предъявляет к человеку, выступают перед последним как его долг перед обществом.

Объективное совпадение интересов общества с интересами индивида дает основание для превращения требования общества к индивиду в его требования к самому себе. Так возникает чувство долга. Человек теперь сам стремится к тому, чего требует от него общество. Он не просто заставляет себя так поступать, он теперь не может поступать иначе.

Одновременно с чувством долга формируется чувство чести. Честь человека состоит в неуклонном следовании требованиям долга. Поступки человека, идущие вразрез с его долгом, пятнают его честь, лишают его чести. Чувство чести возникает одновременно с чувством человеческого достоинства. Последнее заключается в следовании велениям долга и чести. Вместе с понятиями долга, чести и достоинства возникает новая оценка действий человека. Они рассматриваются теперь обществом не только как добрые и злые, но и как честные и бесчестные, как достойные и недостойные настоящего человека. Так, поступки человека оценивает теперь не только общество, но и он сам.

Вместе с чувствами долга, чести и достоинства возникает чувство совести. Совесть - это внутренний суд человека над самим собой, когда человек оценивает свои собственные действия с тех же позиций, с которых их судит общество. Если эти поступки идут вразрез с требованиями общества и велениями долга, человек испытывает угрызения совести, которые нередко являются более мучительными, чем физические страдания.

Неуклонное следование велениям долга, незапятнанная честь, чистая совесть - величайшие ценности. Во имя них человек готов идти на любые лишения, даже на смерть. Достаточно напомнить слова Шота Руставели: «Лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дней позор». Система этих ценностей представляет собой идеал, к которому человек стремится. Здесь мы имеем дело не просто с нормами поведения, а с мощными стимулами, которые движут человеком. И эти стимулы, имеющие корни в структуре общественного организма, являются более мощными, чем биологические инстинкты.

Чувства долга, чести и совести образуют основу морального облика человека как общественного существа. С формированием этих чувств общественные отношения, продолжая свое бытие вне человека, начинают одновременно существовать и в нем самом, т.е. входят в его плоть и кровь. Формирование этих чувств есть процесс интернализации, или «вовнутривления» общественных отношений. И эта интериоризация, которая начинается с формирования чувств вины и стыда и завершается формированием чувств долга, чести и совести, является процессом социализации или очеловечивания человека. В результате этого процесса появившийся на свет индивид вида Homo sapiens становится человеком, т. е. общественным существом.

Формирует человека не экономика общества непосредственно, а детерминируемая экономикой общественная воля, прежде всего мораль и вообще вся духовная культура общества в целом.

Совесть есть стержень человека. Она служит признаком человека не в меньшей степени, чем, скажем, наличие у него разума, мышления. Человек, лишенный разума, не есть человек. Это - человекоподобное животное. Человека без совести трудно назвать человеком, даже если он сохранил разум. Он в подобном случае представляет собой пусть и рационально мыслящее, но все же животное. Такой индивид - рационально мыслящий и поэтому особенно опасный зверь.

Во всех докапиталистических обществах система социально-экономических отношений определяла волю, а тем самым действия людей не прямо, а через посредство общественной воли: в раннепервобытном общество в основном через посредство морали, в классовых - через посредство морали и права. Мораль и право определяли действия людей и в экономической области, прежде всего в сфере распределения общественного продукта. Член раннепервобытной общины делился своей добычей с остальными членами потому, что того требовали нормы морали. Крепостной крестьянин отдавал часть продукта своего труда крепостнику потому, что этого требовал закон, прикрепивший его к земле, и потому, что, согласно закону, крепостник мог его физически наказать.

На поверхности в этих обществах выступали моральные и правовые отношения. Социально-экономические же были скрыты под ними. Люди даже не догадывались о существовании последних. Отсюда и выводы многих исследователей, что в докапиталистических обществах социально-экономических отношений либо вообще не существовало, либо они были производными от морали, права, родства, религии и других неэкономических факторов. [6]

Социально-экономические связи выдвинулись на первый план и стали прямо определять волю и действия людей тогда, когда они стали отношениями капиталистического рынка. Действия людей в сфере экономики начали всецело определяться стремлениями к материальной выгоде и, соответственно, рациональным расчетом. Именно эти и только эти факторы обычно имеются в виду, когда говорят об экономических мотивах человеческих действий. На данном основании многие исследователи утверждают, что если материалистическое понимание истории и справедливо, то по отношению к капиталистическому обществу. К докапиталистическим обществам оно совершенно не применимо.

Выгодой и расчетом при капитализме стали определяться действия людей не только в экономической, но и в других сферах жизни. «Буржуазия, - писали К. Маркс и Ф. Энгельс, - повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвала она пестрые феодальные путы, привязывавшие человека к его «естественным повелителям», и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой». [7]

Капитализм - общество, в котором, как и в животном мире, господствует индивидуализм, но не зоологический, а имеющий качественно иные корни - не биологические, а социальные. Общая тенденция капитализма - уничтожение чувств долга, чести и совести как регуляторов человеческого поведения, превращение человека в рационально калькулирующего зверя. Эту тенденцию уловили многие западные мыслители, которые пишут о духовном кризисе западного общества, о непрерывно набирающем силу процессе дегуманизации и т. п.