2015-05-18
504
Войдя в Атриум, Малфой облегченно вздохнул: огромный холл министерства был пуст, если не считать авроров, толпящихся у одного из каминов. По всему холлу разносился бас Грюма, который невозможно было не узнать, и, судя по интонации, Грозный Глаз распекал за что-то своих подчиненных. Внезапно из коридора послышались чьи-то торопливые шаги и тяжелое дыхание. Люциус и Сириус обернулись, готовые выхватить свои волшебные палочки. В Атриум ворвался Артур Уизли и, задыхаясь от быстрой ходьбы, выпалил:
— Сириус, Малфой, мне необходимо поговорить с вами!
— У меня нет общих тем для бесед с предателями крови, — высокомерно отрезал Малфой.
Сириус промолчал — после его оправдания Артур ни разу не попытался заговорить с ним, несмотря на то, что со времени начала работы Блэка в министерстве они сталкивались практически ежедневно. Уизли лишь проскальзывал мимо, отводя глаза и бормоча короткое приветствие куда-то в сторону.
— У нас есть общая тема, — продолжал настаивать Артур. — Это Гарри. Молли очень соскучилась по нему, и мы хотим пригласить его к себе в гости.
— Вы хотите сделать что?! — не веря своим ушам, переспросил Люциус и посмотрел на рыжеволосого волшебника словно на жука-вонючку, неизвестно как очутившегося у него в тарелке. — Гарри воспитывался как наследник рода. Богатого рода. Моргана-хранительница! Да у меня конюшни больше и чище, чем эта ваша Нора! — Малфой презрительно выделил последнее слово. — Посещение трущоб вряд ли заинтересует моих сыновей.
Артур покраснел от возмущения и шагнул к Люциусу, сжимая кулаки:
— Да как ты смеешь! Ты! Лизоблюд Сам-Знаешь-Кого! Стоило твоему хозяину исчезнуть, как ты…
Малфой довольно сощурился — его тревога наконец-то нашла выход, он мог сорвать злость на этом ничтожестве. И Люциус с удовольствием втянулся в перебранку, самыми язвительными репликами выражая свое отношение к образу жизни, интеллектуальному уровню и социальному статусу Уизли.
Нарцисса, подозревая, что из-за несдержанности и невоспитанности Артура словесная баталия может перейти в банальную драку, отвела детей в сторону. Драко с любопытством следил за ссорой, ловя каждую фразу, кивая и ухмыляясь особенно удачным оборотам речи отца. Гарри же решил рассмотреть поближе фонтан, привлекший его внимание своей помпезностью и вычурностью. Мальчика не интересовал конфликт между отцом и Уизли — Люциус любил прохаживаться по поводу так раздражающей его семьи — и Гарри был уверен, что ничего нового не услышит. Разглядывая центральную фигуру — волшебника, воздевавшего к небесам волшебную палочку(1) — Гарри вдруг заметил, как от статуи ведьмы отделилось и метнулось в его сторону, шлепая по воде, что-то непонятное. В водной пыли проступил силуэт человеческого тела. Мальчик попятился от фонтана, решив вернуться к взрослым. Внезапно чары, скрывавшие фигуру, исчезли, и перед Гарри предстала волшебница в желтой мантии странного покроя. Ее молодое лицо контрастировало с грязными седыми волосами, повисшими неопрятными прядями. Зрачок расплылся во всю радужку, отчего глаза казались черными.
— О-о-обороте-е-ень! — буквально пропела она. Ее голос, высокий и звонкий вначале, стал глухим и низким к концу слова. — Оборотень, оборотень, оборотень! — забормотала она, впиваясь пальцами в свои сальные патлы, и снова пропела: — Я не да-а-ам тебе уби-и-ить моих де-е-ето-о-ок! — и вновь сумасшедший шепот: — Не дам, не дам, не дам! — и, практически без перехода, в Атриуме раздался ее дикий вопль: — Avada Kedavra!
Гарри отскочил в сторону, пропуская зеленый луч в опасной близости от себя.
— Avada Kedavra! — ведьма останавливаться не собиралась.
Гарри снова увернулся, привычно потянулся, чтобы вытащить из закрепленной на руке кобуры палочку, и похолодел: ни палочки, ни даже кинжалов у него не было — отец настоял, чтобы они не брали с собой никакого оружия.
— Avada Kedavra! — в третий раз Гарри пришлось перекатом уходить в сторону от летящего в него смертельного заклинания. Во время отчаянного кувырка он натолкнулся на какое-то препятствие, оказавшееся застывшим в ужасе Драко. Гарри отпихнул его в сторону.
— Avada Kedavra! — на этот раз уклониться от зеленого луча он уже не успевал. Неожиданно на пути заклинания возникла преграда. Приняв на себя удар Непростительного заклятия, Нарцисса опустилась на пол, как сломанный цветок.
— Expelliarmus! Stupefy! — голос Люциуса был полон ненависти и боли.
— Incarcerous! — вторил ему Сириус.
Оба заклинания попали точно в цель. Оглушенная ведьма, лишившаяся своей палочки и обвитая веревками, перевалилась через бортик фонтана и беспомощно упала на темный паркет холла. Сириусу и Люциусу потребовалась всего пара мгновений, чтобы отодрать Артура, словно клещ вцепившегося в своего обидчика. Но эти секунды стали фатальными для Нарциссы. Бросившись к детям, она оказалась между мужем и нападавшей, мешая мужчинам прицелиться.
— Avada Kedavra! — прилетевший со стороны авроров зеленый луч оборвал жизнь безумной ведьмы.
— Зачем? — скрипнув зубами, спросил Малфой, с яростью глядя в глаза подошедшему Грюму. — Она же не сопротивлялась.
— Я не церемонюсь с Пожирателями, — нагло усмехнулся аврор.
Атриум наполнился гулом голосов и взволнованными выкриками журналистов, покинувших конференц-зал и спешивших добраться до своих редакций. Снова засверкали вспышки колдокамер. Малфой перевел взгляд на тело жены. Возле него на коленях стоял Драко и, дергая Нарциссу за рукав мантии, монотонно повторял:
— Мама, вставай, вставай, мама.
Гарри застыл, сидя на полу. Выражение его лица и пустой взгляд заставили Люциуса нахмуриться и шагнуть к сыну, но тут сбоку раздался сдавленный возглас. Сириус, с посветлевшими так, что казались бельмами, глазами смотрел на Грюма, с силой сжимая в руке палочку. Люциус понял, что пора что-то предпринимать, несмотря на переполнявшие его гнев и боль утраты. Его верная подруга ушла, но оставались дети, о которых он обязан позаботиться. Дети, и еще этот гриффиндорский недоумок, который, кажется, был готов сотворить какую-то очередную глупость.
— Сириус! — резко окликнул родственника Малфой. — Забирай мальчиков и возвращайся в мэнор! Немедленно!
Блэк непонимающе взглянул на Люциуса.
— Я сказал: быстро взял Гарри и Драко и возвратился в мэнор! — властно приказал Малфой.
Сириус оглянулся на детей, кивнул Люциусу и, бросив многообещающий взгляд на Грюма, отправился вместе с мальчиками в поместье. Люциус вытащил зеркальце и вызвал Дарка, приказав тому пригласить детям колдомедика и проследить, чтобы Блэк не покидал Малфой-мэнор.
Люциус оставил одного из авроров охранять тело Нарциссы и, отмахиваясь от назойливых корреспондентов, подобно мухам налетевших на запах смерти и сенсации, пошел искать министра. Фадж обнаружился почти сразу, благодаря телохранителям, возвышающимся в толпе, словно дозорные башни замка.
— Господин министр, не пора ли прекратить это безобразие и позволить, наконец, аврорам заняться расследованием убийства моей супруги? — не скрывая своего раздражения, осведомился Люциус. — Я бы попросил вас вызвать сюда аврора Долиша. Полагаю, что он, как компетентное и незаинтересованное лицо, сможет пролить свет на то, как пациентка — если судить по ее мантии — психиатрического отделения, оказалась в закрытом для посетителей министерстве. Кроме того, мое самое искреннее недоумение вызывает то, как она смогла спрятаться в Артриуме на глазах целого аврорского отряда. И почему заместитель главы аврората мистер Грюм применил к этой женщине Непростительное заклятие, когда я и лорд Блэк уже обезвредили нападавшую.
— Конечно, конечно, лорд Малфой, — Фадж засуетился и, обернувшись к сопровождающим, приказал немедленно очистить Атриум и вызвать Долиша. — Не хотите ли вы пройти в мой кабинет? — косясь на вездесущих представителей прессы, предложил министр. — Там нам будет удобнее обсудить сложившуюся ситуацию. О вашей жене… — министр опустил глаза, — позаботятся. Примите мои самые искренние соболезнования в связи со случившейся трагедией, — и, повысив голос, явно для журналистов, воскликнул: — Не сомневайтесь, что виновные будут наказаны со всей строгостью!
Люциус сжал зубы и, выдохнув сквозь них, попытался убедить себя, что награждать пыточным заклятием этого жирного индюка на глазах многочисленных свидетелей и авроров, будет крайне неблагоразумно.
— Я присоединюсь к вам позже, министр, — процедил сквозь зубы он. — Я должен сам убедиться, что Нарцисса… что с ней… — Малфой встряхнул головой и непререкаемым тоном закончил: — Я подожду Долиша.
* * *
Два часа спустя Малфой покидал кабинет министра, прокручивая в голове воспоминания о приобретенных дивидендах. Главой аврората, минуя все промежуточные посты, был назначен старший аврор Долиш. Ранее этот пост занимала совершенно безвольная личность — ставленник Фаджа, как огня боявшийся Грюма и плясавший под его дудку. Против самого Грозного Глаза началось служебное расследование. В отставку были отправлены все авроры, дежурившие в Атриуме. Большинство из них, как подозревал Люциус, были людьми Грюма. Но… все это не радовало аристократа — утрата Нарциссы была невосполнима. Тело жены ему пообещали отдать завтра, после обследования колдомедиков. Сейчас же он спешил в Малфой-мэнор, беспокоясь за детей и Сириуса.
Переместившись в поместье, Люциус столкнулся с Филлиасом Уоффлингом, который собрался покинуть мэнор, и до крайности взбешенным Сириусом.
— Дети спят, — кратко проинформировал Малфоя колдомедик. — Я дал им успокоительное зелье. Лорду Блэку советую тоже принять его. У Анри реактивный психоз(2) — я не смог добиться от него ни одного слова. Будем надеяться, что это расстройство долго не продлится. Вернусь утром, — и Уоффлинг исчез в пламени камина.
— Нам надо немедленно пригласить другого колдомедика! — зло выкрикнул Блэк. — Этот даже не попытался что-то сделать! Гарри не может говорить! А этот только… напоил его зельем! — Сириус передразнил Филлиаса тоненьким голоском.
— Тебе действительно нужно принять успокоительное, — устало проговорил Люциус. — Как Драко?
— Сначала плакал, звал Нарциссу, потом успокоился и заснул. Что в министерстве? Надеюсь, Грюм в Азкабане?
Люциус, не отвечая, пошел в свою спальню. Блэк двинулся за ним, как привязанный:
— Может, ты все-таки соблаговолишь ответить мне? — сердито спросил он.
— Мне нужно принять душ и переодеться. Потом я тебе все расскажу.
Когда слегка пришедший в себя Малфой вышел из ванны, Сириус в нетерпении метался по комнате:
— Ну, рассказывай!
— Я заставил Фаджа назначить главой аврората Долиша. Против Грюма начато служебное расследование.
— Что?! — заорал Блэк. — Служебное расследование?! И все?! Смерть Нарси — это его рук дело! Я уверен! Он пытался убить Гарри! Я убью этого одноглазого монстра! — и Сириус метнулся к двери, вытаскивая на ходу палочку. Малфою с трудом удалось перехватить разъяренного родственника. Поймав того за мантию и развернув, Люциус швырнул его на кровать.
— Успокойся! — повторил он. — Хочешь обратно в тюрьму?
— Плевать! — Сириус вскочил с кровати и снова бросился к двери.
Разозленный Малфой, проклиная неистовый темперамент Блэков, со всей силы ударил Сириуса по лицу, снова роняя его на кровать. Люциус тяжело переживал случившуюся трагедию, поэтому его так долго сдерживаемая ярость вышла из-под контроля. Он схватил Блэка за отвороты мантии и яростно встряхнул, так, что голова Сириуса мотнулась, как у тряпичной куклы.
— Плевать?! А на Гарри тоже плевать? И на Драко? Ты хочешь, чтобы они лишились и тебя тоже?! — его взгляд остановился на изогнутых, словно эльфийский лук, губах Блэка. Перед глазами все поплыло, и Люциус медленно склонился к замершему от неожиданности Сириусу. Руки Малфоя рванули мантию и рубашку, а губы уже покрывали поцелуями обнажившуюся грудь, перемежая их с укусами. Он спускался все ниже и ниже, пока не достиг широкого ремня из драконьей кожи. Трясущимися от нетерпения руками принялся расстегивать металлическую пряжку с выгравированным на ней гербом семьи Блэк. Вернулся к губам Блэка, который неожиданно страстно ответил ему, извиваясь и прижимаясь всем телом.
Сириус был переполнен эмоциями, словно котел с бурлящим и готовым взорваться зельем, поставленным на слишком сильный огонь. Перед его глазами мелькали картинки: мертвый Джеймс, уткнувшийся лицом в пол, его руки широко раскинуты. Лили, удивленно смотрящая в потолок застывшим взглядом. Заходящийся криком малыш Гарри с окровавленным лицом, стоящий в кроватке, вцепившись руками в верхнюю перекладину. И он же, уворачивающийся в последний момент от летящей в него смерти. Испуганное, даже после смерти, лицо Нарциссы… Блэку просто необходимо было выплеснуть куда-то кипящие в крови ненависть, страх и боль, чтобы его не разорвало от этих чувств.
Мужчины, вцепившись друг в друга сведенными от страсти и боли руками, катались по кровати, рыча, кусаясь и царапаясь, как дикие звери. Когда и как Малфой остался без халата, а Сириус без остальной одежды, было уже неважно. Малфоя охватило неистовое желание сделать Блэка своим, слиться с ним, срастись с ним и не отпускать от себя ни на миг. Запереть в надежном сейфе Гринготтса, как самое драгоценное свое сокровище. Перевернув партнера на живот, Люциус без подготовки, практически без смазки, только смочив член слюной, резко толкнулся в анус Сириуса, чуть не порвав при этом себе уздечку. Боль немного отрезвила мужчин, но они застыли только на пару секунд, а потом Сириус резко дернул бедрами, требуя от партнера поторопиться, и Малфой, зашипев от ярости, ворвался в распластанное под ним тело.
— Идиот, идиот, Мордред, какой же ты идиот! — страстно шептал Люциус. Остановившись, он стал покрывать спину Сириуса поцелуями, проводя языком по позвонкам. — Я не могу потерять тебя, только не тебя!
— Иди к дементорам, Люц! Шевелись, давай! — Сириус снова нетерпеливо двинул бедрами.
— К дементорам, по-моему, это ты торопишься, порываясь прикончить Грюма, — Малфой чувствительно прикусил шею любовника и возобновил движения.
Добившись стона наслаждения от партнера, в сознании которого боль и удовольствие сплелись в причудливый разноцветный клубок, Люциус облизал ладонь, просунул ее под живот Блэку, обхватил его член и начал энергично двигать рукой в такт своим толчкам. Кроваво-красная пелена плавала перед глазами, мешая Люциусу прийти в себя и осознать, что происходит. Он только чувствовал, что, наконец, исполнил так давно и долго лелеемую мечту. Все, чего он хотел — это, чтобы эйфория, испытываемая им сейчас, длилась и длилась, не прекращаясь ни на минуту, заставляя тело плавиться от мучительного, на грани боли, блаженства. Прокатившаяся по телу Сириуса волна наслаждения вызвала его собственный оргазм. Утробно зарычав, он на мгновение замер и, содрогаясь всем телом, начал изливаться в любовника, как будто избавляясь от собственного безумия.
Через пару мгновений Люциус немного опомнился и скатился с Блэка, почувствовав, как тот нетерпеливо дернулся под ним, стараясь освободиться. Взглянул на свой измазанный кровью и спермой член и поморщился, вспомнив любимую присказку МакНейра: «Кровь — лучшая смазка».
Сириус сел на кровати, посмотрел сначала на Малфоя, а потом в огромное, во весь рост зеркало в серебряной раме, висевшее напротив кровати, и засмеялся хриплым, лающим смехом. Когда Люциус понял, что на его партнера накатила истерика, он отвесил ему оплеуху и вызвал эльфа, приказав принести успокаивающее зелье. Блэк опустошил пузырек и, все еще задыхаясь от смеха, протянул:
— Мерлин, мы выглядим, как жертвы взбесившегося стада гиппогрифов!
Пряча смущение и стыд из-за своих неконтролируемых действий, Люциус оглядел любовника: одна щека припухла, по ней расплывался огромный фиолетовый синяк, на другой красовался отпечаток ладони. Все тело Сириуса было покрыто царапинами и следами укусов. И Малфой подозревал, что сам выглядит не лучше. Ощущая себя крайне неловко, он начал:
— Я… хм…
— Засунь свои извинения боггарту в задницу, — перебил его Блэк. — Еще скажи, что ты этого не хотел!
— Хотел, — признал Люциус. — Уже давно. Правда, не таким… хм… способом. А своему боггарту я ничего засунуть не смогу, потому что у него нет задницы.
— Да? — заинтересовался Сириус. — А что у него есть?
Обрадовавшись, что ему не надо извиняться — он попросту не умел этого делать — Малфой пустился в объяснения:
— Не знаю, какой боггарт у меня сейчас — я давно с ним не встречался — а в школе у меня был гринготтский сейф. Пустой. Дверь открывается, а там ни кната — только пыль и паутина.
— О, Мидхир(3)! — засмеялся Блэк уже нормальным, мягким смехом. — Бедный, бедный, нищий Малфой! — и, став серьезным, сказал: — Спасибо, что остановил меня. Со мной второй раз в жизни такое случилось. Я очень испугался за Гарри. И Нарцисса… я никогда не прощу им ее… Дамблдору и его церберу-Грюму. Их грязных рук дело.
— Думаешь, я прощу? — поморщился Люциус. — Только не нужно торопиться. Как говорят итальянцы — месть подают холодной, — он немного помолчал и поинтересовался: — А первый раз… это когда Поттеры?..
— Да, — кивнул Сириус и принялся объяснять сбивчиво, с трудом подбирая слова, выплескивая из себя накопившуюся боль: — Джеймс… он мне как брат был… нет, ближе брата — с Регом, сам знаешь… Я ведь первым их нашел… Я в тот день решил заглянуть к ним… отпросился ненадолго с дежурства… раньше мы с Джеймсом напарниками были в спецотряде…
— Hit Wizard? — уточнил Малфой. — Состоящий из одних чистокровных волшебников?
— Да, — подтвердил Блэк. — Знаешь ведь, эту группу всегда кидают в самые поганые места. Нам дали в напарники молодых авроров. Разделили по разным сменам. Когда заступил на дежурство, узнал, что группе Джеймса досталось по полной программе. Чудом без жертв обошлось. Лонгботтом в Мунго полдня провел и даже Lumos был не в состоянии зажечь. А Джеймс от госпитализации отказался. Домой спешил, за жену и сына волновался. Сказал, что сам справится. Хотя пострадал больше всех. Как старший смены.
Блэк уставился застывшим взглядом куда-то в угол и продолжил, тяжело роняя слова:
— Взял мотоцикл, прилетел… а там… одни развалины… еще дымятся… Джеймс и Лили… и Гарри от плача заходится… все лицо в крови… тут мне мозги и переклинило… отдал Гарри Хагриду… знал, что Петтигрю Хранителем был… Очнулся, когда меня мои же ребята скручивали… Потом все три года в Азкабане только это и видел… и еще… как за пару дней до смерти Джеймс просит меня после Хэллоуина стать их Хранителем… говорит, что Лили против крысы…
— Успокойся, — Люциус осторожно приобнял любовника, стараясь не задевать уже начавшие подсыхать царапины. — У нас остался Гарри, и мы должны позаботиться, чтобы с ним и Драко ничего подобного не случилось.
— Гарри! — встрепенулся Сириус и попытался спрыгнуть с кровати.
— Сиди, — придержал его Малфой. — Я сам проверю мальчиков и поставлю на их кровати сигнальные чары. Как только они проснутся, мы об этом узнаем. Он взял палочку, применил к любовнику несколько исцеляющих заклинаний, призвал из ванной баночку с заживляющим бальзамом, которым они тщательно смазали друг друга. Когда, накинув на себя мантию, Люциус собрался выходить из спальни, Блэк уже спал.
* * *
Прошло много времени с тех пор, как Грюм, будучи молодым аврором, не осмеливался сесть в кресло в этом кабинете — кабинете директора Хогвартса. Его хозяин — да, хозяин кабинета и, одновременно (и Грюм это признавал) хозяин самого аврора — Дамблдор, сейчас находился у окна и внимательно, как будто впервые, разглядывал окрестности Хогвартса. В помещении царило предгрозовое молчание. Наконец, директор обернулся и смерил аврора жестким взглядом. Нервы Грюма не выдержали и он, отведя в сторону глаза, заговорил первым:
— Ты же сам мне велел узнать, кто опекун Поттера. А как я это мог сделать? Если бы мальчишка попал в Мунго, то там бы и его опекуны нарисовались.
— В Мунго? — холодно осведомился Дамблдор. — После Avada Kedavra попадают не в Мунго, а в могилу.
— Я же не знал, что эта ненормальная начнет Непростительным кидаться. Она с ума сошла после того, как ее детей и мужа стая оборотней загрызла. Сама спаслась — на чердак залезла и лестницу скинула. На ее глазах детей рвали, а она ничего кроме слабенького Stupefy применить не смогла.
— Она сумасшедшая. Ты должен был ожидать от нее всего, чего угодно. Когда люди теряют рассудок, они становятся неуправляемыми и непредсказуемыми. Как ты заставил ее напасть на Гарри? — резко спросил директор.
— Она постоянно говорила о своих детях, твердила, что должна спасти их, — неохотно объяснил Грюм. — Я сказал ей, что оборотень замаскировался под черноволосого, зеленоглазого мальчика и проник в министерство, чтобы добраться до ее детей. Но никто не сможет связать меня с ней — я приходил в психиатрическое отделение совсем к другому пациенту, — уверенным тоном заявил Грозный Глаз. — И ее дело вел не я.
— Не держи всех за дураков, — сухо посоветовал Дамблдор. — Долиш — умный и цепкий аврор. А Малфою и Блэку никаких доказательств не нужно. Я бы порекомендовал тебе отныне чаще поглядывать себе за спину. Это второй твой крупный промах — тот боевик должен был только убрать Слизеринов и ранить парочку магглов, а вместо этого перестрелял половину посетителей ресторана. Нам пришлось подправлять память нескольким аврорам и колдомедикам, которым стало известно, что маггл был под Imperio. Но тогда ты был моложе и неопытнее. Что заставило тебя совершить подобную глупость сейчас?
Грюм с запозданием покосился на портреты бывших директоров Хогвартса.
— Я наложил специальное заклятие, — поморщился заметивший этот взгляд Дамблдор. — Они не могут слышать наш разговор.
— А мне уже нечего терять, — пожал плечами Грюм. — Медкомиссия через две недели, и мне уже дали понять, чтобы я готовился к выходу в отставку.
— В отставку, да, — согласно кивнул Дамблдор, — но не в Азкабан. Я вряд ли смогу помочь, если за тебя возьмутся всерьез. Фадж последнее время чересчур осмелел.
— Поможешь, — зло оскалился аврор, — никуда не денешься. Ты же не захочешь, чтобы мне задавали вопросы под Веритасерумом?
— Ты все равно ничего не сможешь рассказать обо мне, — презрительно усмехнулся директор. — Ты давал Непреложный обет не разглашать тайны Ордена Феникса и его Главы. Помнишь? Иди. Выпутывайся сам. И еще, — бросил Дамблдор в спину уже выходящему из кабинета Грюму (тот не решился просить разжечь для него камин). — Не смей больше замышлять что-либо против Гарри.
Грозный Глаз обернулся:
— Почему? Если сопляк, как ты утверждаешь, герой пророчества, то никто не может его убить, кроме Того-Кого-Нельзя-Называть.
— Не следует лишний раз испытывать судьбу, — возразил Дамблдор.
— Этот мальчишка так важен для тебя? Из-за пророчества?
Дамблдор улыбнулся, впервые за весь разговор принимая свой обычный вид добросердечного старца:
— Гарри очень светлый мальчик. Я уже забыл об этом за прошедшие годы. Там, в зале, я почувствовал его силу, но не вспомнил вовремя, где я встречал подобное. Он просто излучает свет и тепло. Я стар. Надеюсь, что Гарри продолжит мое дело.
— Твой преемник?! — искусственный глаз аврора завращался с бешеной скоростью, а настоящий выпучился так, что казалось, вот-вот выпадет из глазницы. — Воспитанник Малфоя?! Ты еще более безумен, чем стараешься выглядеть, старик, — рявкнул Грюм и вышел из кабинета, попытавшись от души шваркнуть напоследок дверью. Но зачарованная от таких выходок дверь лишь тихо захлопнулась за его спиной.
После ухода Грюма Дамблдор отправил Фоукса с запиской и стал, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, ожидать прихода Снейпа. Увидев вошедшего зельевара, он расплылся в добродушной улыбке:
— Северус, мальчик мой, присаживайся. Чаю?
— Нет, спасибо, — отказался Снейп, настороженно глядя на директора. К счастью, Люциус успел предупредить его о том, что, возможно, Дамблдор узнает, у кого живет Гарри. И декан Слизерина догадывался, о чем может пойти речь. Он подошел к креслу и сел, держа спину идеально ровно.
— Ты знал, что Гарри Поттер воспитывается в семье Люциуса Малфоя? — буквально впившись взглядом в Снейпа, спросил директор.
— Гарри Поттер? — удивился зельевар. — Вы ничего не путаете? Воспитанника Люциуса зовут Анри Малфой. Он сын его погибшего какого-то там троюродного брата.
— Значит, ты не в курсе? — Дамблдор все также внимательно следил за Снейпом. — Сегодня на пресс-конференции Фадж представил Гарри и его опекуна общественности. Ты не замечал у мальчика шрам?
— Нет! — отрезал Северус. — Не замечал. Значит, Люциус обманул меня! Заставил меня обучать поттеровского выродка! И это после всего!
Дамблдор слегка расслабился и, поглаживая бороду, довольно усмехнулся:
— Не стоит так расстраиваться, мальчик мой. Неужели Гарри был так плох?
— Нет, — неохотно признал зельевар. — Он совсем не похож на своего нахального, безответственного папашу. И в зельях хорошо разбирается. Наверное, это у него от Лили.
— Ну, вот видишь! — обрадовался директор. — Не все так плохо! А чем вы еще с ним занимались?
— Иногда устраивали дуэли, — решил выдать часть информации Снейп. — Он будет прекрасным боевым магом. Великолепная реакция, умение прекрасно справляться со стрессовыми ситуациями, используя все навыки, которые у него есть в арсенале.
— Ты обучал его ЗОТИ? — уточнил Дамблдор.
— Их, — поправил директора зельевар. — Его и Драко. Драко тоже будет отличным боевым магом, когда научится справляться со своей растерянностью в неожиданных ситуациях. Полагаю, что к нему это придет с возрастом.
— Надеюсь, ты не собираешься отказаться от обучения мальчиков? — с нажимом спросил директор.
— Собираюсь! — Снейп скрестил руки на груди и упрямо посмотрел на Дамблдора. — Я не желаю иметь ничего общего с Поттером!
Директор покачал головой: это не входило в его планы.
— Северус, — увещевающим тоном начал уговаривать он строптивого зельевара, — мы не можем бросить мальчика одного в семье Пожирателя Смерти. Мерлин знает, чему его может научить Малфой. Рядом с ним должен находиться хоть один человек из Ордена. Ты ведь не хочешь появления еще одного Темного Лорда?
— Я сам Пожиратель, — холодно заявил Снейп. — А как же ваша блохастая шавка? Он постоянно ошивается рядом с Поттером. Даже живет в Малфой-мэноре.
— Сириус, к сожалению, покинул Орден. Он заявил мне об этом, как только вышел из Азкабана. Мы не можем рассчитывать на его лояльность, — беспомощно развел руками Дамблдор. — Но ты ведь не откажешь старику в просьбе?
Зельевар пожал плечами и криво усмехнулся:
— У меня ведь нет выбора, верно?
* * *
Вернувшись в спальню, Малфой увидел Сириуса, свернувшегося клубком, прижимающего к животу руки и колени. Он часто дышал, время от времени прикусывая губу, чтобы сдержать стоны. Его лоб был покрыт крупными каплями пота.
— Мерлин, что с тобой? — перепугался Малфой.
— Не знаю, — выдавил сквозь зубы Блэк. — Живот болит. Все стянуло внутри, как после Crucio.
— Может, я тебе что-нибудь повредил? — еще больше всполошился Люциус. — Я вызову Филлиаса!
— Не смей! — немедленно запротестовал Сириус. — Этот коновал все равно утром явится. Если не пройдет, тогда и позовешь. Лучше дай мне болеутоляющее зелье.
— А если внутреннее кровотечение?
— Какое кровотечение? Ты же на меня чары наложил. У меня даже задница уже не болит, — возмутился Блэк. — Говорю же — в животе ноет. Наверное, это нервное.
Малфой недоверчиво взглянул на своего любовника, но все же призвал зелье и протянул ему пузырек. Сириус жадно выпил противную даже на вид жидкость и застыл на кровати в той же позе. Зелье, которое должно подействовать моментально, никакого заметного эффекта не оказало. Скрывая свою тревогу, Люциус прошел в ванную, смочил полотенце холодной водой и, возвратившись, положил его Блэку на лоб, усиленно делая вид, что его забота не связана с беспокойством за жизнь и здоровье любовника. Минут через двадцать Сириус облегченно выдохнул, убрал полотенце и перевернулся на спину, раскинув руки и ноги.
— Кажется, все прошло, — он приподнялся на кровати, намереваясь встать.
— Куда это ты собрался? — недовольно пробурчал Малфой.
— В свою комнату, — удивленно ответил Блэк.
— А если тебе снова станет плохо? — справедливо заметил Люциус. — Останешься здесь, со мной.
— Да, мамочка, — ехидно согласился Сириус, укладываясь удобнее и набрасывая на себя одеяло. Ему не слишком хотелось тащиться через все поместье в свою спальню.
— Nox, — Малфой погасил магический светильник и, сбросив с себя мантию, залез к любовнику под одеяло, крепко прижав его к себе.
(1) — цитата из ГП и ОФ в переводе М.Спивак.
Реактивный психоз(2) — состояние, возникающее в результате воздействия факторов, представляющих особую значимость для больного или угрожающих его жизни и благополучию.
Мидхир(3) — В мифологии кельтов был богом подземного царства, обладателем трех волшебных коров, волшебного котла и "трех журавлей отказа и уверток". Мидхир всегда предстает в образе жертвы плутов, безжалостно обманывающих его. Бог Оэнгус отнял у него жену Этэйн, птиц похитил Этхирн, алчный и завистливый поэт, а его коровы, котел и прелестная дочь Блатнад стали добычей дерзких героев и полубогов из свиты короля Конхобара в золотой век Ольстера.
29.04.2011
