Глава XXII. Vis recte vivere? Quis non? – Ты хочешь хорошо жить? А кто не хочет?

Гарри стремительно шел по залу Хитроу, лавируя между пассажирами, раздраженно поводя плечами и бурча проклятия себе под нос. Долгий перелет вымотал его, и теперь он мечтал только об одном: быстрее добраться до «Дырявого котла», а оттуда переместиться в Малфой-мэнор. Гарри снял с себя пиджак бело-кремового цвета, закинул его за спину, придерживая просунутым через вешалку пальцем, и расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Несмотря на осень, в Лондоне стояла одуряющая, несвойственная этому времени года жара. Кондиционеры работали на полную мощность, но в аэропорту все равно было душно. Дарк задержался, передавая встречавшему их шоферу багаж. Вдруг откуда-то сбоку на Гарри налетел толстяк, чуть не сбив его с ног. Гарри, с трудом сохранив равновесие, сердито посмотрел на неуклюжего маггла. Тому повезло меньше. Он сидел на полу, крепко прижимая к себе переноску с жалобно скулящим щенком бульдога.

Дадли сегодня совершенно замаялся. Тетя Мардж, встречавшая в аэропорту нового питомца, которого ей присылали из Штатов, притащила племянника с собой в качестве бесплатной рабочей силы. Ему пришлось почти два часа трястись в старом раскаленном автобусе, выслушивая при этом непрестанные стенания тети, что все хорошие крови английских бульдогов оказались заграницей, из-за чего англичанам приходится покупать своих же собак у невоспитанных гринго, и что правительству давно пора запретить это безобразие. Такси Мардж собиралась брать только из Хитроу, чтобы не мучить «несчастное животное». После ареста брата и его жены Мардж продала свой дом в деревне и купила небольшой старый коттедж в пригороде Лондона, чтобы быть поближе к тюрьме, куда поместили ее брата. Петунью она так ни разу и не навестила, и не позволила это сделать племяннику, обвиняя во всем произошедшем свою невестку**. Все имущество родителей Дадли было отобрано за долги, и тетя частенько напоминала племяннику, за чей счет он живет, заставляя ухаживать за своей псарней и убираться в доме. Правда, в еде она его никогда не ограничивала, умиляясь «здоровому аппетиту» мальчика.

Петунья умерла год назад, а Вернон на полгода раньше, что позволяло Мардж время от времени причитать, картинно размазывая скупые слезы, что ее дорогой брат умер из-за дурной крови родственников его жены. И что она предупреждала его не жениться на этой подозрительной и недостойной особе.

Получив щенка, Дадли шел, почти не разбирая дороги из-за тумана перед глазами. Он очень хотел пить, есть, спать, а не тащить по жаре тяжелую переноску. Налетев на кого-то, Дадли упал на пол, к счастью, не навредив щенку. Подняв глаза, он уставился на рослого стройного мальчика. Его длинные волосы были заколоты в хвост заколкой с блестящими прозрачными и зелеными камушками, из мочки уха свисала белая цепочка с покачивающимся на конце большим зеленым камнем в форме капли. Из расстегнутого ворота рубашки выглядывали слишком тяжелый для ребенка явно золотой медальон на массивной цепи и тонкая белая цепочка с сияющей всеми цветами радуги звездой. Манжеты белоснежной рубашки скрепляли запонки со странной гравировкой, из такого же белого металла, что и цепочка. «Обвешался цацками, как девчонка, — с презрительной завистью подумал Дадли. — Педик!» И тут он обратил внимание на глаза мальчика — ярко-зеленые, миндалевидные. Такие глаза он видел только у одного человека за свою жизнь. Дадли уже не помнил, как выглядел его двоюродный брат, но эти глаза забыть не мог. И, не успев еще ничего сообразить, Дадли ошеломленно выдохнул:

— Г-г-гарри?

— Простите? — надменно-презрительно произнес мальчик, выгнув бровь.

— Это я, Дадли, твой кузен, — зачастил толстяк. — А ты принарядился, я сморю. Неужели в приюте есть такая хорошая одежда? И побрякушки?

Гарри понимал, что лучше всего сказать этому магглу, что тот обознался, но внезапно ему припомнились все давно позабытые детские обиды.

— В приюте? — с нарочитым удивлением переспросил Гарри у кузена, которого вряд ли бы узнал самостоятельно. — Я никогда не был в приюте. Меня сразу же забрал родственник отца, — и, пожав плечами, добавил: — А эти «побрякушки», как ты говоришь, стоят половину этого аэропорта, я думаю.

— Милорд, — к мальчикам спешил Дарк, — с вами все в порядке?

— Да, — коротко кивнул Гарри. — Что там с машиной?

— Сейчас ее подадут.

— Это твой опекун? — поинтересовался Дадли, внимательно рассматривая высокого мужчину в темных очках и наглухо застегнутом на все пуговицы черном костюме.

— Конечно, нет! — возмутился Гарри, переводя взгляд на все еще сидящего на полу Дадли. — Это мой телохранитель!

— А почему он тебя так называет? — продолжил расспросы Дадли.

— Потому что мой отец был не безработным пьяницей, как врали твои родители, а лордом, — презрительным тоном объяснил Гарри. — Естественно, я унаследовал титул своего отца после его смерти. И, кстати, он не разбился в автокатастрофе — его убили, — внимательно посмотрев на собеседника и отметив его потрепанную серую рубашку, с большими кругами пота подмышками и на груди, старые, вытянутые на коленях джинсы, мстительно добавил: — Вижу твоя семья, лишившись тех денег, которые получала за то, что держала меня в чулане, издевалась и морила голодом, живет не очень хорошо. Как там тетя Петунья?

— Она у-умерла, — с трудом выдавил из себя Дадли.

— Вот как? Жаль, — равнодушно сказал Гарри, всем своим видом и тоном показывая, что никаких сожалений он не испытывает.

Заметив сквозь стеклянные двери аэропорта подруливший к входу лимузин, он, не попрощавшись, пошел к автомобилю, чувствуя то же злорадное удовлетворение, что и Золушка, покидавшая на белом коне принца дом ненавистной мачехи. «Хотя нет, — решил он, — эта дурочка была просто счастлива». Дождавшись, пока Дарк откроет перед ним дверь, мальчик забрался внутрь.

В лимузине Гарри сразу же попал в крепкие объятия Драко.

— Мы расстались всего несколько часов назад! — со смехом отбиваясь от блондина, возмутился Гарри.

— А я уже соскучился, — не разжимая рук, произнес Драко. — И попросил Кларка взять меня с собой встречать тебя. Как полет?

— Скучно, нудно, утомительно. Больше никогда не полезу в этот летающий котел, — признался Гарри.

— А я предупреждал тебя, — наставительным тоном высказался Драко. — Магглы просто не в состоянии придумать что-нибудь интересное. Вспомни, как ты хотел попасть в Диснейленд. И что? Одно разочарование. Мы провели там целый день, но так и не смогли найти ничего, стоящего внимания. Разве могут сравниться какие-то там русские горки с полетом на метле?

— Ты говоришь совсем как бабушка, — с насмешкой произнес Гарри, — но в аквапарке-то тебе понравилось?

— Только потому, что на метле в воду не нырнешь. Но из-за этого терпеть толпу магглов я не намерен. Тебе, по-моему, тоже не понравилась постоянная толкучка? — парировал Драко.

— Ладно, ладно, ты, как всегда, прав, — с улыбкой ероша волосы Драко, согласился Гарри. Отсветом ему стал возмущенный вопль блондина, который терпеть не мог, когда нарушают его идеальную прическу.

Дадли проводил взглядом удаляющийся лимузин и, кряхтя, поднялся с пола. Отряхивая джинсы, он сердито бурчал:

— Заносчивый придурок, нацепил на себя дешевые побрякушки и нос задрал. А у самого только и есть что один кулон золотой, а остальное железки, наверное.

— Эт-т-то п-п-платина, — дрожащим голосом произнесла стоявшая рядом Мардж, на которую никто не обратил внимание. — Она д-дороже з-золота. А к-камни — изумруды и б-бриллианты.

Весь привычный и понятный мир этой женщины сегодня разлетелся на куски. Поганый выродок, дурная кровь, оказался одним из сильных мира сего. Одним из тех людей, перед которыми и Мардж, и Вернон привыкли лебезить и заискивать. Шесть лет назад объяснения адвоката, почему семья брата осталась без денег, прошли мимо ее сознания: она была сосредоточена только на одном — вытащить Вернона из тюрьмы, опровергнув неслыханные и незаслуженные обвинения.

— Теперь понятно, почему моего брата так несправедливо осудили, — злобно прошипела она, пытаясь собрать осколки своего уничтоженного мира. — Эти аристократы голубых кровей всегда топчут простых смертных.

* * *

Люциус сидел в своем министерском кабинете и, машинально перебирая бумаги, с нежной улыбкой поглядывал на колдографию, на которой дурачились двое мальчишек с метлами в руках. Они пихались, стараясь вытолкнуть один другого за край снимка. Прошло шесть лет с тех пор, как Гарри появился в Малфой-мэноре. Эти годы для Люциуса и его окружения были наполнены неустанными заботами о детях, решением бесконечно возникающих проблем, но все эти мелкие неурядицы сполна возмещались родительским счастьем видеть, как растут и развиваются дети, их любовью и привязанностью. Малфой часто жалел, что ему пришлось лишить мальчиков беззаботного детства, наполнив их жизнь ежедневной учебой и тренировками. Несмотря на понимание необходимости всего этого. Как бы ему хотелось, чтобы дети играли, летали на метлах, сражались в плюй-камни или взрывающие карты, наконец. Вместо этого, их день был жестко, почти поминутно, расписан: занятия с Дарком, который обучал основам обращения с холодным оружием, начиная от кинжалов и заканчивая мечами. Также Дарк научил Гарри управлять эмпатическими способностями. Рунами, Чарами, Трансфигурацией, арифмантикой и иностранными языками с мальчиками занимались учителя — мальчики уже свободно говорили на латинском и французском и сейчас начали изучать немецкий и итальянский. Танцы и музыка. Занятия каллиграфией у них сменились штудированием классической литературы и написанием эссе по прочитанным произведениям. Уроки с Кларком, который обучал их основам тактики и стратегии, рукопашного боя, стрельбе из маггловского оружия (пока еще пневматического), маскировке и умению ориентироваться в маггловском мире. С Люциусом дети изучали юриспруденцию и историю волшебного мира, политологию и риторику, а с Нарциссой — родословные чистокровных семейств и особенности родовой магии.

По выходным ровно в девять утра в мэноре появлялся Снейп, занимавшийся с детьми зельями и ЗОТИ. А к середине дня из камина выходила леди Блэк, в темных траурных одеждах похожая на несокрушимую башню. Она посвящала мальчиков в тонкости ритуальной магии. И только вечером в воскресенье в плотном расписании удавалось выкроить пару часов, когда дети могли ездить верхом или летать на метлах. Люциус со смешком вспомнил историю злосчастного Имбиря. Найти мерина такой же масти так и не удалось — только похожего внешне, и конюху пришлось использовать маггловскую краску для волос, чтобы ребенок не заметил подмены (причем, чтобы добиться нужного цвета, нужно было смешивать несколько оттенков краски). А потом, еще в течение четырех лет, подкрашивать несчастное животное, пока мальчики не научились хорошо держаться на верхом, и не настало время пересаживать их на породистых скакунов.

Если обстановка в министерстве была спокойной, то вечером в выходные дни Люциус, Северус, Сириус и Нарцисса устраивали учебные дуэли с мальчиками и между собой.

Окклюменцию дети уже освоили, Снейп только время от времени устраивал проверки их ментальных щитов, удовлетворенно хмыкая после каждой: мальчиков ни разу не удалось застать врасплох и считать воспоминания, которые бы они хотели скрыть.

В процессе обучения выявились сильные и слабые стороны детей: Драко был более успешен в трансфигурации, арифмантике и рунах, а Гарри — в чарах, ЗОТИ и ритуальной магии. Во всех остальных предметах успехи мальчишек были практически одинаковы. Зельеварение оба ребенка просто обожали (они уже изучили все обязательные зелья, включая продвинутый уровень), только Драко любил экспериментировать, усовершенствуя уже известные зелья, а Гарри предпочитал создавать что-то совершенно новое, что частенько приводило к взрывам в лаборатории.

Оценивая уровень детей, Люциус признавал, что сейчас они находились примерно на уровне второго-третьего курса Хогвартса (если судить по практическим навыкам). Их магических сил еще не хватало для более сложных заклинаний, но в теории они продвинулись, возможно, и дальше — индивидуальные занятия с преподавателями даром не прошли. Малфой знал, что в связи со сложной политической обстановкой и напряженными отношениями с министерством, все чистокровные семейства Англии отказались от обучения своих детей магии до школы. Они боялись, что их чада могут выдать свои знания и дать министерству повод обвинить родителей в нарушении запрета на использование магии несовершеннолетними. Но Люциус верил в благоразумие своих мальчиков.

Каждые три месяца Малфой устраивал мальчикам двухнедельный перерыв в занятиях, отправляя их на отдых за пределы Англии с Нарциссой или леди Блэк. Они объехали уже всю Западную Европу, побывали в Австралии, Канаде, а сегодня должны были возвратиться из Америки. Он сам и Сириус очень редко могли присоединяться к подобным поездкам — они были слишком заняты, делая карьеру в министерстве и преумножая семейный капитал. Избавившись от своих детских страхов, Сириус проявил себя настоящим Блэком. Прорезавшаяся цепкая хватка, сильная воля и упорство в достижении цели, сделали его незаменимым помощником Люциуса. В первую очередь Блэк с Малфоем решили заняться министерством, чтобы уменьшить влияние Дамблдора и исключить Фаджа из списка врагов Гарри. На исполнение задуманного потребовалось три года и немало денег, но в итоге они своего добились: Люциус стал начальником отдела Тайн, а Сириус — главой отдела обеспечения магического правопорядка. Пара аристократов, преспокойно подмяв под себя два наиболее значительных отдела из семи, теперь распоряжалась в министерстве как дома, постепенно заменяя всех работников на преданных лично им. Кроме того, они пользовались несомненным авторитетом и в других отделах. Фадж почти полностью находился под их влиянием, постоянно бывал на приемах в Малфой-мэноре и родовом особняке Блэков, который Сириус отреставрировал, вернув этому дому былое величие и блеск. Конечно, министр, в силу своей трусости, был абсолютно ненадежен и время от времени все же заискивал перед Дамблдором, но Малфой и Блэк быстро научились справляться с этими временными «побегами» Фаджа, возвращая его под свой контроль, чему способствовала сильная занятость директора в Хогвартсе и в Международной конфедерации магов.

Случались и неудачи: так, Сириусу пока не удавалось подчинить себе аврорат — сильное противодействие ему оказывал Грюм, которого пока не получалось ни «свалить», ни подставить, но Блэк продолжал работать в этом направлении.

К счастью Люциуса и Сириуса, Визенгамот все еще действовал по правилам, созданным в свое время Слизеринами, поэтому проникнуть в этот орган власти для них не составило никакого труда — они вызвали на магическую дуэль двух сторонников Дамблдора и, победив, заняли их места. Причем «жертвой» Сириуса стала Амелия Боунс, что еще сильнее уменьшало влияние Дамблдора.

Сириус смог занять место попечителя Хогвартса. Дамблдор имел трех сторонников: Диггори, Патил и Багнольд, которые всегда поддерживали директора. Блэк, Малфой и Забини составляли ему оппозицию, остальные шесть попечителей голосовали в зависимости от ситуации, но Люциус постепенно приобретал влияние и на «независимых» членов Попечительского совета.

Дамблдор напоминал медведя, обложенного охотниками. И сложившаяся ситуация сильно тревожила его. Он старался помириться с Сириусом, чтобы вновь перетянуть его на свою сторону, но Блэк стойко игнорировал эти попытки Дамблдора. Сириус тщательно скрывал свою ненависть к директору, которую приобрел после того, как Дамблдор отказался раскрыть ему местопребывание Гарри, объясняя это заботой о безопасности мальчика и тем, что ребенок очень привязан к своей приемной семье и искренне считает своих опекунов родителями. Дамблдор уверял, что новость, что Гарри является неродным ребенком, может сильно травмировать мальчика. По той же причине он попросил Блэка не обращаться в министерство с просьбой об опекунстве. Сириус сделал вид, что смирился с ситуацией в интересах Гарри и согласился подождать встречи с крестником, когда тот пойдет в Хогвартс, но с тех пор все шансы примирения между ним и директором были равны нулю.

Люциус часто ловил себя на мысли, что он все больше и больше восхищается Сириусом — не только его внешней привлекательностью (а к красоте Малфои всегда испытывали слабость), но и силой его характера и умом. Став главой рода и овладев родовой магией с помощью матери, семейной библиотеки, портретов отца и родственников, Блэк неожиданно увлекся артефакторикой, став признанным специалистом и в этой области. Он редко делал артефакты на заказ, но всю семью снабдил уникальными и красивыми вещицами. Несмотря на постоянные попреки матери, Сириус так и не женился, хотя пользовался бешеным успехом у лиц обоих полов. Он менял любовников и любовниц как перчатки, умудряясь оставаться в дружеских отношениях со всеми и часто обзаводясь при этом нужными связями.

Блэк так и не признался, что именно напугало его в родовой магии, но Валбурга догадалась, что что-то произошло на посвящении, которое проводят для своих детей родители, в чьих семьях практикуют ритуальную магию и ее разновидности: магию крови и некромантию. Волшебникам, занимающимся этими видами магии, часто приходится уходить за «грань». Посвящение заключается в том, что ребенка временно «умертвляют», позволяя встретиться лицом к лицу со смертью и с существами «нижних миров», чтобы подготовить маленьких волшебников к их будущей судьбе. Разумеется, родители всегда тщательно контролируют процесс, чтобы исключить несчастные случаи. Однако из-за болезни Регулуса Валбурга не смогла участвовать в ритуале. Позднее Орион рассказывал ей, что ему с большим трудом удалось вернуть их наследника в мир живых. Вторичное посвящение Сириуса под надзором матери, Крэбба и Гойла (которых на балу в Самайн пришлось посвятить в тайну бессмертия Темного Лорда, и которые с тех пор оказывали Малфоям и Блэкам всяческую поддержку) прошло благополучно.

Во время снятия щита Бэра с Гарри леди Блэк чуть не умерла от магического перенапряжения, помогая своему сыну, так как оказалось, что часть души Риддла все же находилась в мальчике. Сириусу и Валбурге удалось снять с ребенка все чары и переместить хоркрукс сначала во временное пристанище — родовое кольцо Блэков, а потом и в «Ловец душ», предоставленный Крэббом. Крэбб, Гойл и леди Блэк до сих пор удивлялись, каким образом часть души не просто оказалась в Гарри, но и смогла прижиться там, не убив носителя — в истории некромагии подобного не случалось. Это был первый хоркрукс, добытый ими. С тех пор им удалось найти и переместить хоркруксы Волдеморта, заключенные в чаше (Люциус сумел получить доверенность Лестрейнджей на управление их состоянием и попасть в их фамильный сейф), диадеме, медальоне и дневнике. Если Риддл не поместил еще одну часть своей души в Нагини, то оставалось два хоркрукса — кольцо Гонтов и, собственно, сам Волдеморт, который сейчас блуждал где-то в лесах Албании. Кольцо Люциус решил пока не трогать — неизвестно, что за заклинания были на нем. Гоняться за своим бывшим повелителем Малфой тоже не захотел — лучше дождаться, пока тот не явиться в тюрбане Квиррелла.

После проведения ритуала над Гарри Валбурга долго болела, но благодаря зельям Северуса, уходу и заботе сына и племянницы, пошла на поправку и начала активно участвовать во всех делах. Казалось, что с возвращением Сириуса, леди Блэк обрела вторую жизнь. Для Люциуса получить в тридцать лет весьма деятельную и энергичную тещу(1) оказалось не слишком приятным подарком, но он смирился, поскольку старуха приносила несомненную пользу. Вместе с Нарциссой они ловко управляли всем светским обществом магической Англии, организовывая приемы, балы и рауты. Дамы постоянно принимали участие во всех благотворительных проектах, полностью реабилитировав свои семьи в глазах остальных волшебников. Рита Скиттер стала их личным корреспондентом, публикуя нужные им статьи и формируя общественное мнение так, как было угодно Малфоям и Блэкам.

Все чистокровные семейства недоумевали, почему Малфой отказывал тем, кто хотел бы заключить брачные контракты как с Драко, так и с Анри (а желающих было немало). Паркинсоны так и не простили отказ Люциуса и до сих пор демонстрировали свою обиду и раздражение.

Несмотря на то, что из воспоминаний Лили Малфой узнал о содержании брачного контракта Поттеров, он, тем не менее, заключил брачный контракт между Гарри и Драко, сохранив, однако, это втайне от всех, кроме Крэбба и Гойла, которые выступали как свидетели, и Нарциссы. Ему была необходима уверенность в том, что Гарри останется в их семье и не покинет Драко.

Нарцисса после проведения ограждающего ритуала стала гораздо спокойнее и уделяла все свое свободное время мальчикам, беззастенчиво балуя их. Ее порывы сдерживала только леди Блэк. К сожалению, по заключению колдомедиков, Нарцисса больше не могла иметь детей. Однако ее это не слишком огорчало — всю свою любовь она отдавала сыну и Гарри, искренне обожая своих мальчиков. С мужем их связывали ровные дружеские отношения, что, впрочем, не мешало им время от времени разделять супружеское ложе и иметь легкие, необременительные интрижки на стороне.

Северус, помимо обучения мальчиков, также активно участвовал во всех начинаниях друзей. Ему благополучно удалось забрать мальчиков в Хогвартс на рождественские каникулы (Драко наотрез отказался расставаться с Гарри), воспользовавшись тем, что Дамблдор отлучился из школы на все праздники по каким-то своим делам. Так что все ритуалы удалось провести без помех. Lapis genericus Слизеринов оказался там, где и подозревал Люциус — в Тайной комнате. Гарри очень быстро нашел общий язык и с василиском, и с портретом Салазара, который обнаружился там же, и который позже забрали в Малфой-мэнор.

Возвратившемуся директору Снейп объяснил, что он забирал мальчиков как крестный Драко, так как родителям необходимо было съездить в Америку для решения семейных проблем, а оставлять мальчиков одних или с Блэком они не решились. Северус рассказал Дамблдору, что Анри — родственник Люциуса, и что родители мальчика были убиты из-за кровной вражды этой ветви Малфоев с неким чистокровным семейством. В дальнейшем эта версия послужила прекрасным обоснованием и беспрецедентному увеличению количеству щитов вокруг Малфой-мэнора, и «найму» Люциусом вампиров для охраны своей семьи.

Уклониться от деканства Снейпу не удалось, но он сумел выторговать у Дамблдора все выходные, для пребывания в Малфой-мэноре. С Сириусом Северус сумел примириться, сведя их многолетнюю вражду к ехидным и почти беззлобным пикировкам. В общем, по мнению Люциуса, пока у них все получалось.

Воспоминания Люциуса прервал быстрый стук, и распахнувшаяся дверь впустила стремительно ворвавшегося в кабинет Сириуса. Малфой даже не успел натянуть на лицо привычную маску холодного безразличия (увидев улыбку на лице шефа, сотрудники, пожалуй, решили бы, что настал конец света).

— Люц! — радостно воскликнул Блэк (единственный, кто мог вторгаться в кабинет Малфоя подобным образом). — Со мной сейчас связалась мать. Они с Драко уже в Малфой-мэноре.

— А Анри? — встревожено нахмурился Люциус.

— Он решил вернуться на этой маггловской летающей машине. Аэ-ро-бу-се, — тщательно выговорил незнакомое слово Сириус. — С ним летит Дарк. Я уже отправил лимузин за ними в аэ-ро-порт. Они тоже вот-вот прилетят! — и с воодушевлением предложил: — Давай уйдем сегодня пораньше? Я ужасно соскучился по мальчикам!

— А ты не забыл, что в четыре часа Фадж собирает всех начальников отделов на очередное дурацкое совещание? — ехидно осведомился Малфой.

— Да ну его! — раздраженно махнул рукой Сириус, состроив пренебрежительную гримасу. — Все равно ничего нового и полезного не услышим.

Люциус почувствовал, как у него, при взгляде на Блэка, замирает сердце. Он с удовольствием начал флиртовать со своим шурином**, тем более что был практически уверен, что его примут благосклонно. Единственное, что сдерживало Малфоя это понимание, что короткой интрижки ему недостаточно, а Сириус был явно не способен на сколь либо продолжительные взаимоотношения: все его любовные истории не длились больше пары недель.

— Нет, — покачал головой Малфой, взяв себя в руки, — уйдем после совещания, как раз и Анри вернется.

Сразу же после совещания Блэк и Малфой переместились в Малфой-мэнор. Мальчики сидели в гостиной, играя в волшебные шахматы. Взглянув на доску, Люциус неодобрительно хмыкнул: предсказуемый результат — Гарри ожидал мат в три, а, может быть, и в два хода. Гарри никак не удавалось освоить игру в шахматы. В тактике он был просто гением, принимая инстинктивные, единственно верные решения за доли секунды. Ни Драко, ни Люциусу, ни Кларку, ни разу не удалось обыграть его игрушечных солдат на поле боя. Но вот что касается долговременной стратегии… Умение думать больше чем на пару ходов вперед мальчику было явно несвойственно. Он проигрывал Драко в шахматы семь партий из десяти. Но Малфой все же не терял надежды научить Гарри хоть чему-нибудь.

После бурных приветствий и объятий, рассказов о том, что они увидели и где побывали в Америке, все переместились в столовую, чтобы поужинать. Как только присутствующие расселись за столом и приступили к еде, в комнате с громким хлопком появился домовой эльф.

— Плохая Дилли! — заверещало лупоглазое существо, заламывая руки и стучась головой об пол. — Дилли нужно наказать! Она не выполнила приказ хозяина!

— Успокойся, — приказал Люциус. — И объясни, что произошло.

— Дилли велели следить за женщиной, а Дилли не уследила! Женщина умерла, а Дилли ничего не сделала! Плохая Дилли! — и она снова начала биться головой об пол.

(1) — таких понятий, как теща, золовка или шурин, в английском языке не существует. Все родственные отношения, возникшие в результате брака, у них выражаются фразой -in-law (т.е. по закону). Так, например, mother-in-law (мать-по-закону) может переводиться, как: теща, свекровь; sister-in-law (сестра-по-закону) — золовка, невестка, свояченица, сводная сестра; brother-in-law (брат-по-закону) — деверь, шурин, свояк, сводный брат.

29.04.2011