Ребенок нуждается в нашем принятии, в поддержке и понимании. Ему важно делиться с нами своими переживаниями, чувствами. Он открыт к общению, стремится к нему (до тех пор, пока мы, взрослые, не «закрываем» его доверчивость и открытость чувств).
Но чтобы общаться с ребенком, нам нужно научиться слушать его. И, что еще важнее, слышать его. И если мы находим время выслушать его и стараемся услышать, то тем самым устанавливаем доверительный контакт с ребенком, формируем чувство близости. Тогда нам, родителям, будет гораздо легче взаимодействовать с ним. Потому что нам будет понятно, что с ним происходит. Потому что, внимательно выслушивая его запросы, обсуждая с ним какие‑то важные для него темы, мы помогаем ему осознанно относиться и к самому себе, и к своим поступкам, и к другим людям. И все это без критики и поучений. Просто – в доверительном разговоре.
Но чтобы этот доверительный разговор произошел – нужно выполнить несколько условий.
Слышать ребенка – это, в первую очередь, смотреть ему в глаза. Без этого нет настоящего слушания. Есть видимость, что мы слушаем. Но если нет контакта наших глаз, значит, нет контакта наших душ. Тогда какой же это близкий разговор?
|
|
Но, увы, чаще всего мы слушаем своих детей между делом.
Мы жарим котлеты, глядя на котлеты, и слушаем ребенка. (Тогда – с кем ты сейчас разговариваешь, если фокус твоего внимания – на котлетах?) Мы смотрим телевизор, следя за сюжетом, и разговариваем с ребенком. И как часто мы, слушая вот так, не замечаем, упускаем важность каких‑то вопросов, каких‑то интонаций, которые звучат в речи детей. Ведь они часто посылают нам шифрованные сообщения. Распознать их можно только будучи внимательным к сказанному.
Наши дети, в отличие от нас, живут чувствами, поэтому наши ответы невпопад, когда мы их не особо слушали, наши дежурные фразы, изображающие заботливость и внимание: «Ты поел? Как дела в школе?» – не обманывают их. Они прекрасно чувствуют, что мы в это мгновение заняты не ими, что нам не до них.
Поэтому одно из условий для создания настоящей близости с ребенком – это нахождение времени для слушания его. Только его. Пусть это будут десять минут в день, но это должен быть ваш совместный, тесный, близкий, глаза в глаза – разговор. В таком контакте всегда есть возможность и услышать интонации, и почувствовать ребенка, и найти правильную интонацию ответа, и правильно сформулировать сам ответ.
Нам также очень важно понять – что на самом деле говорит ребенок. Что скрывается за его фразами, репликами.
Поэтому слышать ребенка – это и значит смотреть за слова, вникать в глубину смысла сказанного.
|
|
– У меня сегодня опять живот болит… – говорит ребенок.
И за этой жалобой скрывается: «Пожалей меня. Побудь со мной. Обрати на меня внимание».
– А когда ты, наконец, придешь? – спрашивает ребенок.
И на самом деле ему не важен твой ответ – в пять часов вечера ты придешь или в шесть. В вопросе звучит: «Когда ты будешь со мной? Когда ты найдешь на меня время? Мне тебя не хватает!»
– Мам, а я красивая? – спрашивает девочка, глядя на себя в зеркало.
И в этой фразе – запрос, просьба о поддержке: «Подтверди, что я красивая, потому что я в этом сомневаюсь».
Я слышала от взрослых людей рассказы о разных реакциях родителей на этот вопрос, который задает практически каждый ребенок. Рано или поздно внешность начинает его волновать. Каждый ребенок переживает этот период сомнения – так ли я выгляжу, хорошо ли я выгляжу, какой я на фоне других людей?
– Красивая, как кобыла сивая! – один из вариантов ответов ребенку на этот вопрос, сказанный «доброй» мамой.
Есть разные варианты ответов родителей:
– Оттого, что ты вертишься у зеркала, краше не станешь!
– Хватит пялиться на себя в зеркало. Лучше бы уроки делала!
– Нет, вы слышите, что она спрашивает! И в кого ты только такой вертихвосткой растешь!
– С такой рожей, как у тебя, в зеркало не смотрят! – Это ответ «доброго» папы. Ответ, который звучал потом в женщине на протяжении многих лет ее жизни, когда она подходила к зеркалу. (Не дай Бог нам так любить и слышать наших детей!)
Любить ребенка – это услышать внутренний смысл его послания и ответить на это внутреннее послание. Это понять, услышать не только смысл его слов, но и поступков, потому что дети говорят с нами иногда своими поступками – привлекая к себе наше внимание, взывая о помощи, иногда – просто выражая какой‑то запрос.
Я помню удивительную ситуацию, которую я пережила с моим совсем еще маленьким внуком. Я укладывала его, шестимесячного, спать. Я запеленала его и положила в кроватку, но он начал плакать. Я взяла его на руки и начала качать. Плач только усиливался. Он ревел и извивался в моих руках. Я понимала – ребенок что‑то говорит мне, чего‑то он хочет. Но – чего? Я ослабила его пеленки, думая, что ему неудобно быть спеленутым, – он продолжал плакать и извиваться. Я начала качать его ритмичнее – он продолжал плакать. Я начала качать его плавно, большими замахами рук – он плакал. Я поставила его вертикально и так начала качать – он плакал. Я тихо начала петь колыбельную песню. Он продолжал плакать. Я начала петь громко – он плакал и извивался в моих руках.
Мне уже стало просто интересно – чего же он хочет? Ведь о чем‑то же говорит его плач и эти его телодвижения! Я пробовала все возможные варианты укачивания – ни один ему не понравился. Я просто положила его на спину в кроватку. Он плакал и извивался. Я, не зная, что с ним делать, повернула его на бочок. Он замолчал, как будто его выключили. Закрыл глаза, вздохнул, как бы говоря: «Ну наконец‑то!» и уже спустя мгновение крепко спал.
А я тихо рассмеялась. И вспомнила анекдот: бабушка укладывает внука спать и поет ему колыбельные песни. Час поет, два поет. Устала, замолчала на мгновение. Внук открывает глаза и спрашивает: «Бабушка, а можно я теперь посплю?»
Если мы научимся слышать наших детей, их слова, их поступки, если осознаем ценность (взаимную!) нашего общения с ними – мы всегда найдем время и возможности побыть в этой близости. И она поможет нашему взаимопониманию на долгие годы.
Однажды дочь позвонила мне, находящейся в длительном отсутствии, чтобы поговорить со мной. Я выслушала ее, дала ей ту поддержку, о которой она просила. И она сказала фразу, которая меня развеселила:
– Ты, наверное, уже устала меня слушать! Сколько лет ты меня слушаешь – тебе уже, наверное, надоело выслушивать все мои истории, все мои переживания! Ты меня слушаешь уже двадцать пять лет! У тебя уже наверное уши устали меня слушать!
|
|
– Нет, детка, ты ошибаешься, слушаю я тебя двадцать четыре года. В первый год жизни ты ничего членораздельного не говорила. Ты не волнуйся, я тебя слушала, слушаю и всегда буду слушать, пока жива.
– Прикольно! – сказала дочь. – Представляешь, мне будет семьдесят лет, тебе девяносто, я буду тебе звонить, обсуждать с тобой своего дедка или какие‑то покупки с пенсии, а ты будешь слушать меня со слуховым аппаратом…
– Так и будет, детка, – только и сказала я.
И да будет так – пусть наши дети станут нашими близкими друзьями на долгие‑долгие годы…