Синельниковское общество и Ольгинский приют для сирот

Ещё одно заведение для сирот в буквальном смысле обязано своим появлением семье Щёголевых. Городской голова Пётр Иванович Кузнецов в знак глубокого уважения к тогдашнему губернатору Восточной Сибири сенатору Николаю Петровичу Синельникову, после того, когда тот вышел в отставку, проявил инициативу о создании благотворительного общества, носящего его имя. В Уставе, утверждённом 24 мая 1874 года, цели общества были сформулированы следующим образом:

1)Облегчать участь местных жителей города, впавших в нищету;

2)Принимать все меры к прекращению нищенства в городе, в особенности, между детьми.

3)Призревать и давать воспитание детям-сиротам, остающимся после смерти беднейших жителей города.

4)Давать воспитание и обучать детей тех из жителей города, которые не имеют к тому положительно никаких собственных средств.

5)Заботиться о сохранении здоровья и правильного в санитарном отношении устройства жилищ и беднейших жителей города.(180,с.1). Однако после утверждения Устава ещё три года общество бездействовало: пожертвований не было, новый глава города Павел Маркович Прейн был занят вхождением в должность, и фактически только когда Александр Сидорович, Иннокентий Сидорович и Елизавета Густавовна Щёголевы внесли на столовую для бедных 6100 рублей, это дало импульс в работе общества. Почётными членами и попечителями Синельниковского общества были в 1895 году Преосвященный Акакий, Епископ Енисейский и Красноярский, Тихон, архиепископ Иркутский и Нерчинский, Александр, Епископ Тамбовский, протоирей Кронштадского Андреевского собора Иоанн Ильич Сергеев, губернатор Енисейской губернии Леонид Константинович Теляковский. В 1895 году в обществе состояло 155 членов(132,с.3-7) За счёт общества в этот период содержалось в приюте 32 воспитанника и столовая для бедных.(132,с.23) Часть воспитанников получали именное содержание от Г.В. Юдина, Н.Г. Гадалова, Н.Н. Гадалова, Н.К. Переплётчикова.

Положением от 1775г на губернские управления возлагалась ответственность за устройство народных школ, сиротских домов, богаделен. Существовавшее с 1873 года Синельниковское общество с момента своей регистрации 24 мая 1874г занималось устройством сирот раннего возраста в частные руки, монастыри, а с 1886г в приют арестантских детей. На содержание каждого ребенка платились деньги. Однако находить желающих взять сирот было сложно, и 17 ноября 1888г комитет Синельниковского общества принял решение открыть приют для мальчиков. Открытие состоялось 9 мая 1889 года. В приют были приняты первые 9 сирот –мальчики от 4 до 10 лет. Купеческое общество сдало под приют дом в аренду. (142,.с.12). Количество детей уже в первый год существования приюта увеличилось до 14, из них 12 содержалось на средства общества, 1 на деньги купца Г.В. Юдина, 1- на средства церкви Всех Святых, где часть прихожан постановила ежемесячно отчислять для Синельниковского общества по 5 рублей, в память чудесного спасения государя Императора и всей царской семьи его при крушении поезда у станции «Борки» (142,с.14)

Самое крупное пожертвование на приют сделал купец Н.К. Переплетчиков –1000руб. Штат приюта был небольшим: смотрительница, сапожный мастер, прачка, няня. Питались дети в столовой Синельниковской богадельни. Учеба для детей сначала была организована в городской школе. (142,с.18). На хоровое пение детей водили в приют арестантских детей, а учить ремеслам в ремесленную школу.

В 1893 году были начаты работы по строительству здания под приютскую школу. С 1896г школа была в введении Енисейского Епархиального совета как церковная.

В 1910 году под влиянием демократических настроений члены совета общества решили передать ее в ведение Министерства народного просвещения, мотивируя тем, что епархия отпускает мало средств на содержание учебного заведения. Епархия пообещала улучшить снабжение школы и выполнила свое обещание: были приобретены новые парты, пособия. В приюте воспитанникам прививались трудовые навыки: здесь учили сапожному, столярному, портняжному, переплетному делу. Однако приют не смотрел на «занятия ремеслами как на доходную статью, а исключительно как на воспитательный способ приучить детей к постоянному труду и развить у них любовь к той или иной области ручного труда» (142,с.28)

Летом воспитанники ухаживали за домашними животными, работали в саду и огороде. Для физического развития был выстроен гимнастический городок. Детей водили в цирк, театр, кинематограф, на городские праздники. Однако все положительное, что делалось для детей, омрачалось тем, что здание, где жили воспитанники, ветшало, приходило в негодность. Зимой в спальнях был такой страшный холод, что кровати сдвигались в центр комнаты, чтобы как-нибудь защитить детей от холодного воздуха, проникающего через стены. (142,с.45)

Перед членами комитета общества ясно вырисовывалась проблема: необходимо новое здание. Начинается сбор средств. Самые крупные взносы внесли: Николай Кириллович Переплетчиков –25тыс. руб., Спиридон Философич Васильев –1000руб., ремесленное общество –2446руб, дамский комитет –1412руб. Сазонтий Васильевич Телегин –1000руб., Владимир Иванович Новаков –595руб. (142,с.46)

В 1912г здание приюта с водопроводом, центральным водяным отоплением, было выстроено. Денег не хватало и комитет «все пустил в ход»; проводились благотворительные мероприятия, собирались взносы по подписным листам. Насколько это было сложно сделать, говорит сам факт расходов на приют и надворные постройки: -60108руб.

Новое здание было открыто в торжественной обстановке 8 ноября 1912г и к концу года там уже проживало 67 детей. Деньги на содержание детей собирались из разных источников: например, расходы на 20 воспитанников финансировались из губернского попечительства о бесприютных детях. (142,с.51)

Содержание 1 ребенка в приюте составляло 165-170рублей. В приюте находились не только сироты, но и дети, родители которых оказывались в безвестной Сибири. Именно дети «этой категории составляли большой процент мальчиков». (142,с.53)

При улучшении материального положения родителей детей возвращали им. Круглые сироты воспитывались до 16лет.

На столовую и приют жертвовались не только деньги, но и продукты, одежда, обувь, постельные принадлежности. Детей, находящихся в приюте, обучали Закону Божию, арифметике, русскому языку, переплётному и сапожному делу. Для обучения детей было выстроено прекрасное здание по улице Береговой. Учителям работать в этой школе было довольно трудно, т.к. детей в приют собирали в буквальном смысле "с улицы", с плохими наклонностями, это обстоятельство обусловливало частую смену учительского персонала.

Положение с безнадзорными детьми в городе постоянно оставалось сложным. 11 октября 1913 г. енисейский губернатр И.И. Крафт обратился к жителям г. Красноярска с воззванием: "По улицам нашего города бегают голодные, оборванные и босые дети, жалобными голосами выпрашивающие на хлеб "хоть копеечку", ютятся они где-нибудь "На дне", изучают там всевозможные пороки, затем попадают в тюрьму и выходят оттуда уже с законченной подготовкой на всякие преступления. Дальнейшая судьба таких детей-преступников известна: они представляют собою тот элемент, который постоянно напоминает о себе обществу убийствами, грабежами, разбоями и кражами, общественные благотворительные организации выбиваются из сил(Какая высокая оценка благотворительных обществ из уст губернатора -В.Б.) в заботах о призрении всех бесприютных детей,...но много ещё остаётся их на улице". Губернатор предложил: "Пусть каждый при ежемесячной получке жалованья или при покупке фунта чая вспомнит жалобный голос малютки "хоть копеечку" и внесёт эту копеечку на доброе дело призрения нищих детей".

Был организован комитет по сбору пожертвований. Призыв губернатора сначала встретил со стороны местного городского общества отзывчивое и благожелательное отношение. В октябре 1913 года были собраны 1055рублей и на эти деньги в уже имеющиеся приюты были размещены19 бездомных детей. Затем размер поступлений уменьшается, например:

декабрь1913г. 333р.19коп.

январь1914 448р.26коп.

июнь1914 196р.72коп.

декабрь1914 151руб.

январь-февраль1915г. 122р.95коп.

Епископ Тихон устроил в пользу бесприютных детей духовный концерт, давший 600 рублей дохода и был проведён однодневный кружечный сбор "Праздник сердца". 26 сентября 1913 года было проведено это мероприятие, и оно дало 1387 руб. 41 коп. Эти деньги дали возможность пристроить к концу года в приюты ещё 42 ребёнка. Но начавшаяся война вызвала расстройство финансов и у граждан, и у города, и перед Городской Думой встал вопрос: где изыскивать средства на бездомных детей. "Положение создалось безвыходное - содержать далее детей нечем. Остаётся один выход выбросить их вновь на улицы, откуда они были взяты".(157,с.86)

После долгих дебатов, однако, Дума приняла решение изыскать средства из бюджета на содержание сирот. Городская Дума не оставляла без внимания вопросы содержания детей в приютах. Так, 18 мая 1915 года, на заседании Думы рассматривался вопрос о результатах работы комиссии по обследованию этих учреждений. "Комиссия обратила внимание на режим приютов и вынесла впечатление, что наиболее рационально дело воспитания поставлено в Синельниковском приюте. Все воспитанники выглядят хорошо, проводят много времени на воздухе, чувствуют себя свободно и непринуждённо. К сожалению, нельзя сказать того же о Щёголевском Сиропитательном доме. Воспитанники его вялы, бледны, не имеют свойственной детскому возрасту живости. Причиной этому, по мнению комиссии, служит слишком строгий режим, при котором дети имеют только 2 часа свободных в день, остальное время заняты работой и уроками. Помещения приюта крайне низки и тесны, кубическое содержание воздуха недостаточно".(157,с.222) Кстати, в марте того же года в Думу обращался казначей попечительского совета сиропитательного дома К.И. Ауэрбах с просьбой разрешить взять 2000 рублей из запасного капитала на заготовку материала для пристройки к приюту ремесленного класса, рекреационного зала и расширения спален, на что Дума ответила отказом.(157,с.224)

Революция, гражданская война внесли расстройство в деятельность благотворительных организаций и опекаемых ими учреждений. Персонал приютов разбегался, снабжение ухудшалось. После занятия Красной Армией Красноярска в январе 1920 года в городе был образован отдел народного образования. На одном из первых заседаний коллегии ОНО был рассмотрен вопрос о положении дел в приютах. Проверяющие нашли, что наряду с тяжёлым материальным положением, характерным для всех детских учреждений, " в Синельниковском приюте практиковались такие наказания, как заключение детей в карцер, где ползают мыши и крысы.(41,с.11).

Ольгинский приют "Трудолюбие" для детей переселенцев в г. Красноярске был учреждён 28 июля 1899 года (по некоторым данным-9мая, 28 июня) в память рождения великой княжны Ольги Николаевны и состоял в ведении "Попечительства о трудовой помощи", состоящего под покровительством императрицы Александры Фёдоровны. 28 июня 1899 года в г. Красноярске на средства, отпущенные управляющим делами комитета сибирской железной дороги статс-секретарём Анатолием Николаевичем Куломзиным и супругой Енисейского губернатора М.И. Плец, был открыт приют для детей переселенцев. Сам губернатор М.А. Плец это начинание поддержал.

Для организации подсобного хозяйства у города были арендованы земли:"1999 года, я, нижеподписавшаяся заведующая и устроительница Красноярского приюта переселенческих детей, жена Действительного Статского Советника Мария Ивановна Плец, заключила настоящий контракт с Красноярской городской управой в том, что принимаю в арендное содержание под означенный приют по 28 апреля 1908 года место земли, находящееся в выгоне города Красноярска близ дач Кудрявцева, Емельянова, Гадалова и других – всего 480 квадратных сажен земли с платою аренды по 48 рублей в год."(52,с.1)

В 1904 году арендный договор был изменён и приют начал арендовать 4 десятины пахотной земли, 4 десятины под выгон и неудобицы - 248 квадратных сажен.(52,с.2)

Известный в городе строитель железнодорожного моста через реку Енисей инженер Евгений Карлович Кнорре пожертвовал для приюта собственный дом, куда дети были переселены осенью 1899г. и где приют располагался до 1915 года. В первые годы существования приюта это помещение вполне удовлетворяло потребностям, но с ростом числа призреваемых детей встал вопрос о строительстве нового здания. В связи с этим перед Иркутским Военным губернатором Почётным опекуном приюта Павлом Ипполитовичем Кутайсовым было возбуждено ходатайство об ассигновании денег на постройку нового здания приюта, т.к. уже в 1903 г. в нём содержалось 30 человек. В ходатайстве указывалось на необходимость расширения приюта до 60 человек. Однако война с Японией, финансовые трудности, переживаемые страной, затормозили положительное решение данной проблемы. В отчёте А. Оносовского за 1913 год о начальных школах даётся следующая характеристика: "В Ольгинском приюте находятся дети разных возрастов, в школе обучаются только те, которые достигли школьного возраста. Ольгинский приют представляет из себя ферму, где дети находятся приблизительно в условиях крестьянской жизни"(117,с.65.) Целью приюта была подготовка детей к жизни, этим объясняется забота попечителей о создании подсобного хозяйства приюта, и если Щёголевский приют готовил детей к овладению городскими профессиями, Ольгинский приют сориентирован был на сельские специальности. Ежегодно для приюта строились подсобные помещения: молочная ферма для 30 коров, погреб, маслодельня, сеновал, свинарник на 30 свиней, столярная мастерская, сыроварня. Благодаря тому, что приют был под покровительством императрицы Александры Фёдоровны, туда поступило оборудование для стерилизации молока: стерилизатор Альборна, холодильник Шмидта, разливатель молока, баки для фильтрования, 1000 бутылок с герметически закрывающимися пробками, прибор для мытья бутылок. Первые 2358 бутылок стерилизованного молока были заготовлены в 1904 году и отправлены в г. Харбин, в санитарный поезд наследника, для раненых в ходе Русско - Японской войны. Из этой же партии заготовленного молока были отправлены бутылки в центральную лабораторию г. Томска и в институт экспериментальной медицины в Петербург. Из обеих лабораторий пришли положительные отзывы о качестве молока.(133,с.10-11) Нельзя думать, что содержание дойного стада являлось для приюта беспроблемным делом. В том же 1904 году скот Енисейской губернии был поражён ящуром. Несмотря на принятые меры предосторожности, стадо фермы заболело, и хотя смертных случаев удалось избежать, однако животные были страшно истощены. Удои молока были незначительны, и поэтому выполнение заказа императрицы по отправлению стерилизованного молока в Харбин было под угрозой срыва, т.к. из-за эпидемии "в окрестностях города молока было слишком мало и цены на него были чрезвычайно высоки".(133,с.9). При ферме были пашня и сенокосы, на период сельскохозяйственных работ нанимались рабочие, но в этих сезонных работах принимали участие и дети: девочки варили еду, ворошили и гребли скошенную траву, мальчики возили на лошадях копны. Все работы велись под наблюдением учителей. В 1904 году руководство приюта было озабочено тем, что нет возможности обучать детей пчеловодству и огородничеству. Эта забота была доведена до Совета приюта, и Иркутский Военный губернатор Кутайсов П.И. вместе с Енисейским губернатором Н.А. Айгустовым выделили на эти цели по 500рублей, а городской голова Красноярска Н.А. Шепетковский -300рублей. На эти деньги была приобретена заимка, что дало возможность создать образцовую ферму с установлением севооборота. Для ухода за животными на ферме нанималась прислуга. Однако не всегда хозяйство давало прибыль, из-за неблагоприятных условий, например, 1909 года оно понесло убытки. В этом году в приюте размещалось 39 воспитанников. Из-за нехватки помещения часть детей размещалась в здании, предназначенном для столярной мастерской. Средств на содержание приюта не хватало, поэтому в отчёте записано: "Обстановка приюта - скудная: кровати в недостаточном количестве и некоторые дети спят по двое на одной кровати. Шкафов для верхнего платья нет, умывальники пришли в ветхость. Одежда находится в неудовлетворительном состоянии. У детей нет для всех верхнего платья и вследствие этого они ходят гулять по очереди, белья очень ограниченное количество, у мальчиков нижнее бельё совершенно отсутствует и они ложатся спать в той же рубашке и шароварах, в которых ходят днём. Простынь совсем не имеется и дети спят прямо на голых матрасах, набитых соломой. Пищу дети получают свежую, приготовленную домашним способом, но в недостаточном количестве и очень однообразную"(127,с.4-5)

О том, чем были заняты дети, свидетельствует следующий распорядок дня: "Дети встают утром в 7 часов утра и после утренней молитвы в 8 пьют чай. В 9 часов дети, обучающиеся в школе, идут в классную, откуда возвращаются в 12 часов и обедают. Дети взрослые, которые уже не учатся, работают на ферме и убирают комнаты. От 12 часов до 4-х дети предоставлены сами себе. В 4 часа пьют чай и опять каждый занимается, чем пожелает до 8 часов, когда все идут ужинать. В 9 часов общая вечерняя молитва и маленькие идут спать, старшие же ложатся в 10 часов".(127,с.6)

Как видно, целенаправленной работы с детьми не осуществлялось. С младшими детьми вообще не проводилось никаких занятий, а старшие школьники не обременялись даже учебным трудом. Оканчивая курс такой школы, дети имели самые элементарные знания по арифметике, грамматике, Закону Божию. Ни бесед, ни дополнительных чтений с ними не проводилось. В приюте вообще отсутствовали книги, пособия, картины. Основной причиной такого неудовлетворительного положения была нехватка средств на содержание этого учебного заведения. Традиционно в состав Совета приюта избиралась супруга Енисейского губернатора и в 1909 году в исполнение своих обязанностей вступила Н.П. Бологовская. Состав Совета был обновлён: попечителем приюта был выбран заведующий переселения и землеустройства в Енисейской губернии В.Ю. Григорьев, членами Совета супруга начальника 8-ой стрелковой дивизии Е.И. Фон - Клодт, супруга потомственного гражданина В.Н. Гадалова и правительственный агроном Г.Н. Сибирцев.

"Совет принял в особое внимание необходимость и пользу теснейшего единения приюта, предназначенного исключительно для детей переселенцев, с местным Переселенческим управлением, через которое приют с 1909 года стал получать денежную субсидию".(127,с.10)

Совет принял меры к ремонту помещений: оборудование для стерилизации молока вышло из строя, поэтому помещение, занятое им, было освобождено, и приспособлено для школы. Дети были одеты, снабжены постелями, постельными принадлежностями и полотенцами. Совет пришёл к заключению о необходимости расширения приюта. В это время в Енисейской губернии проживало примерно 300 тысяч переселенцев и потребность в увеличении мест в приюте была очень высокой. Для улучшения воспитательной работы новой заведующей приюта в 1909 году была принята Е.И. Громова, как её характеризовали - "особа со средним образованием, опытная в деле воспитания и обучения и относящаяся к нему с большим рвением".(127,с.12) Е.И. Громова работала в приюте более 4-х лет и многое сделала для улучшения жизни воспитанников в нём. В отчёте за 1913 год она писала: "У каждого, кто не только близко стоит к делам приюта, но даже постороннего посетителя всегда является вопрос: "Что из этих детей будет дальше, кем они выйдут из приюта". И ответ даёт сама: "С первого взгляда он кажется неразрешимым, но на самом деле это оказывается гораздо проще и сама жизнь или индивидуальность указывает, что предпринять, как устроить судьбу воспитанника".(128,с.6)

Анализируя её отчёт, видишь, что в основу своей деятельности Е.И. Громова взяла индивидуальный подход, заботу о тех, кто желал учиться. Она устраивала таких учеников в гимназии, показывала преимущества образования и результат не замедлил сказаться: если раньше воспитанницы говорили: "Полы-то мыть большой науки не надо", - то после того как две девочки поступили в гимназию, а два мальчика - в техническое училище, интерес к образованию возрос. В приюте был открыт второй класс. Школа "хотя и тихими шагами, но прогрессирует: в школе появились книги, из педагогического музея брались наглядные пособия. Проанализировав состояние успеваемости детей, Е.И. Громова сделала вывод, что причиной неудовлетворительных результатов является то, что дети приходят в школу совершенно неподготовленными и поэтому не в состоянии усваивать программу. Это приводило к тому, что в одном классе они "сидели" по 2-3 года.

"В это время мне попалась книжка М. Монтессори. Я задумала по её методу создать детский садик и... попробовать пройти азбуку". Занятия начались в конце октября, а закончились в марте. Успехи были налицо. Дошкольники, с которыми проводились занятия, выучили азбуку, писали лёгкие слова под диктовку. Всё делалось охотно, без принуждения. Кроме занятий азбукой дети лепили из глины, шили, стряпали, пускали мыльные пузыри, рисовали, вырезали из бумаги, клеили, играли в кубики, учили наизусть и декламировали, играли в молчанку и куклы. Дети сделались добрее и послушнее".(128,с.10-11).

Таким образом, опыт Е.И. Громовой показывал, что неформальная обстановка, доброжелательное отношение, разнообразные виды деятельности расковывали инициативу детей, будили мысль и развивали интерес к учёбе.

Количество переселенцев в губернии с каждым годом увеличивалось, потребности в призревании сирот возрастали, а приют не расширялся довольно продолжительное время. И только в 1911 год енисейский губернатор, ознакомившись с положением дел в приюте, принимает решение: "Приют может призревать 50 детей, но его нужно расширить в соответствии с потребностью до 200 сирот. В этом приюте нельзя поставить надлежащим образом ни воспитания, ни обучения детей, а за неудобным расположением состоящих в пользовании приюта земель... не может быть должным образом расширено. Задача - найти место приюта."(52,с.5)

В августе 1911 года состоялось заседание городской думы по этому вопросу, которое вынесло следующее заключение: "Ещё в недавнем прошлом переселение совершалось без материальной помощи со стороны государства. Переселенцы, в большинстве случаев гонимые нуждой, отправлялись на новые места на свой страх и риск, переносили в пути всевозможные лишения, растрачивали последние средства, от нужды и лишений болели и гибли. Оставались сироты.

Видя нужду, горе, лишение, сибирское общество считало своим долгом приходить на помощь переселенцам. Учреждались благотворительные общества, комитеты, собирались пожертвования.

В настоящее время дело переселения поставлено в иные условия. Оно достигло таких размеров, что стало делом государственным. На переселенческое дело ассигнуются огромные средства. Тем не менее, в виду приведённых губернатором мотивов, городская управа полагала бы взамен освобождаемого участка отвести в пользование приюта на льготных основаниях такого же участка между Цыганским разъездом и землями крестьян деревни Минино по реке Бугач.(52,с.11-12)В мае 1912 года городская дума предоставила приюту землю на 12 лет на общих основаниях по 1руб.20 коп. за десятину. В 1912 году Переселенческое управление отпустило средства в размере 78710 рублей для строительства новых зданий для приюта на участке Жуковском в 90 километрах от города Красноярска недалеко от станции Кемчуг. К 1914 году были построены здания школы, бани-прачечной, квартиры для обслуги, амбар, молочную, конюшню, скотного двора, подвал, ледник, птичник, оборудованы водопровод и электричество. Здания были рассчитаны на 100 детей.(129,с.27) Приют был перемещён на участке Жуковский в августе 1914 года, но в 1915 году там случился пожар, поэтому заново возводилось новое общежитие, заканчивалось строительство школы и эти сложности сдерживали его развитие, заставляли принимать туда лишь особо нуждающихся детей.

Кроме того, продолжавшаяся война резко сократила финансирование, что ухудшило снабжение одеждой, обувью воспитанников.(129,с.17).

В 1916 году было начато строительство ремесленных мастерских. Война 1914 года заставила изменить Устав приюта и принимать туда не только детей переселенцев, но и детей воинов, увечных и павших. Был изменён и подход к обучению и воспитанию детей. С 3 до 8 лет дети должны были заниматься в детском саду, где развивали у них внимание, наблюдательность, память, правдивость и послушание. С 8 лет дети поступали в 2-х классное училище по типу Министерства народного образования и обучались там до 13-14 лет, а затем переходили в сельскохозяйственную школу, где знакомились теоретически и практически с сельскохозяйственными науками и ремёслами. В 1915 г. Епископ Енисейский и Красноярский постановил построить вблизи приюта церковь для духовно-нравственного влияния. К 1 января 1916 года в приюте проживало 61 человек.

ПРИЮТ АРЕСТАНТСКИХ ДЕТЕЙ

Приют арестантских детей обязан своему появлению благодаря посещению начальником Главного тюремного управления Михаилом Николаевичем Галкиным – Врасским Красноярской тюрьмы 19 марта 1882 года. Он обратил внимание местного начальства на то, что в камерах месте со взрослыми арестантами помещаются и их дети и указал «на чрезвычайно пагубное влияние арестантской среды на юные впечатлительные души детей» (147,с.1) Красноярский тюремный комитет 24 марта 1882г постановил: «Немедленно отделить находящихся в тюрьме детей, отвести им обособленное помещение и содержать их отдельно от взрослых арестантов под наблюдением надзирательницы и прислуги» (147,с.2)

Комитетом была образована комиссия, которая должна была решать организационные вопросы. В него были включены: Скрытников Н.П. –губернский прокурор, «горячий и ревностный поборник нового дела», Щепоткин Г.А. –городской голова и коммерсанты И.Г. Гадалов и Н.Г. Гадалов (147,с.2).

Помещение было найдено во дворе пересыльной тюрьмы, в нем устроена скромная необходимая обстановка, и 25 марта 1882г после молебна, который совершил тюремный священник А. Орлов в присутствии губернатора, в приют были приняты первые 10 детей. Приют содержался на средства тюремного комитета. Работники приюта, организуя быт и воспитательный процесс в нем, понимали, что «контингент питомцев мог состоять только из детей простого звания. Следовательно, содержание, воспитание и обучение детей следовало обставить по быту честных, трудолюбивых детей простого же класса и среднего достатка. Говоря другими словами, приют должен был из своих питомцев образовать честных тружеников рабочего класса, грамотных и знающих какие-нибудь ремесла». (147,с.4)

Практически сразу комиссия сознавала, что расположение приюта в тюремной ограде – вынужденный и временный вариант, т.к. «находясь в тюремной ограде, дети не были освобождены от созерцания обычных в местах заключения неприглядных картин, от суровой гнетущей обстановки». (147,с.3)

Комиссией было принято решение вывести приют за ограду тюрьмы». Как впоследствии напишут в отчете, «к достижению этой высокой цели было приступлено без копейки денег, но с горячей любовью к ближнему и с крепкою верою в животворящую сил добра и любви». (147,с.6)

Комиссия предприняла немало усилий для изыскания средств и в 1886г., благодаря их инициативе, настойчивости, было открыто новое здание, на строительство которого было потрачено 5850руб. В нем было размещено 23 ребенка (147,с.4). В 1894г было принято решение о приеме в приют детей неимущих ссыльных, позже стали принимать и детей, брошенных родителями. (147,с.13) Число детей, принятых в приют постоянно менялось. Ситуация с наполняемостью в 1900г. сложилась следующая:

Категории	Арестантские дети	Дети ссыльных	Дети, брошенные родителями	Всего
В 1900
Осталось к 1901г

При приюте действовал попечительский совет, который в основном, занимался изысканием средств для содержания сиротского заведения и организацией внутреннего распорядка в нем. При открытии был собран от благотворителей капитал в размере 2008 руб. За 15 лет непрерывной работы внебюджетных средств было привлечено 67559руб. Естественно, они шли на удовлетворение потребностей приюта. (147,с.14) Для нормального функционирования детского приюта были построены деревянный дом для прачечной и бани, амбар, кладовая, подвал. Жили дети просто, довольствуясь самым необходимым. Для каждого ребенка была куплена железная кровать с матрацем и подушкой, набитыми соломой, шерстяное одеяло в тиковом пододеяльнике, по 4-6 смен белья. Мальчиков снабжали сапогами, девочек –ботинками. Зимой мальчики носили овчинные шубы, девочки –пальто из черного солдатского сукна. (147,с.34)

Пища, даваемая детям, была однообразной и скудной: утром и вечером –чай с молоком, сахаром и хлебом, в полдень – обед из 2-х блюд, вечером из 1 блюда. Соблюдались детьми постные дни. (147,с.34). Жестким был и режим дня: летом дети вставали в 6ч. утра, зимой в 7., затем они умывались, убирали комнаты и шли на молитву, после чтения которой все отправлялись на чай.

До 1900г приют не имел школы и дети ежедневно с 9 до 12 должны были ходить в другие школы на занятия. В 1900г духовное ведомство открыло при приюте церковно-приходскую школу. После обеда детям полагалось иметь свободное время, а затем он занимались рукоделием –шили на швейной машинке и руками, плели на коклюшках кружево. Хороших мастерских не было, поэтому для освоения детьми ремесел приют сотрудничал с Щеголевской ремесленной школой и Ольгинским детским приютом. Постепенно в приюте были собраны книги и образовалась небольшая библиотека в 200 книг. Благотворителями был приобретен «волшебный фонарь» (147,с.38) Детей водили на экскурсии зимой – на елки и катушки. Приучали их к труду – воспитанники убирали снег, участвовали в топке печей. Персоналом приюта производилась профилактическая и воспитательная работа, использовался при этом дифференцированный подход при работе с детьми, изучались их индивидуальные способности. В одном из отчетов отмечалось: «подгонять всех детей под общую мерку – значило бы свести дело воспитания или нравственного возрождения на формальную почву, в лучшем случае добиваясь формального послушания и механического исполнения предписанных правил. Применяя к детям приюта общий метод воспитания, пришлось бы духовную природу их насильственно вгонять в узкие рамки условной догмы, совершенно забывая, что холодная мертвая догма способна лишь оттолкнуть от себя детей и заставить их замкнуться в себе.

Ввиду этого правление применяло способ воспитания, строго сообразованный с индивидуальными чертами каждого отдельного ребенка». (147,с.41)

Для лучшего знакомства с детьми использовалось их «тщательное наблюдение и изучение, определение отличных свойств и наклонностей каждого поступающего ребенка и уже на основании такого исследования решалось, какие из его природных душевных свойств следует поощрять и развивать, как добрые, какие искоренять, как злые и дурные». (147,с.41)

Конечно, целенаправленная и последовательная работа давала результаты: «поведение упорядочивается, характер смягчается, дурные привычки исчезают». (147,с.41) Однако рассчитывать на слишком хорошие результаты во всех случаях воспитателям не приходилось. Они отмечали, что им приходится считаться с «обстоятельствами»:

1. приюту достается воспитывать не девственную, чистую почву детской природы, а уже загрязненную влиянием преступной среды;

2. приходится не сразу сеять в их души благотворительные начала доброй нравственности, но сначала повырывать дурные нравы;

3. нужно учитывать непостоянство состава воспитанников и влияние новичков» (147,с.41)

Тем не менее, приют выполнял свои функции, привлекая с первого дня основания и на протяжении всей деятельности, благотворительные средства. (147,с.49).

ВЫВОДЫ: первыми образовательными благотворительными учреждениями в Енисейской губернии были детские приюты. Государство в лице губернаторов морально стимулировало местных золотопромышленников, которые вносили пожертвования на содержание сиротских заведений.

Прослеживается дифференциация между приютами, открытыми в Х1Х и ХХ веке.

Если в Х1Х веке в учреждавшихся приютах, как правило, открывались низшие ремесленные школы, которые были призваны дать трудовые навыки воспитанникам, то в ХХ веке в открываемых приютах непременным было открытие начальных классов.

2.Как в Х1Х, так и ХХ веке, приюты открывались по инициативе городских дум, городских глав, которые создавали попечительские советы, занимавшиеся организационными и финансовыми вопросами. Традиционно собранные деньги поступали в «основной капитал», проценты с которого шли на содержание приютов, но в связи с тем, что постоянных пожертвований было недостаточно для содержания детей, города из своего бюджета были вынуждены дополнительно финансировать средства, т.е. выступали в качестве стабилизирующего фактора для постоянного функционирования сиротских заведений.

3.Государство не выпускало из поля зрения функции управления и контроля за деятельностью приютов, попечительских советов. Частные лица, на средства которых создавались сиротские заведения, практически никакого участия в управлении учрежденными заведениями не принимали. Их роль сводилась к почетному присутствию в определенных уставами мероприятиях, но реальное руководство возлагалось на членов городского самоуправления.

4.Анализ работы детских приютов показывает, что главной задачей их организаторов была борьба с детской беспризорностью и абсолютное большинство жертвователей понимало, что основная причина этого явления – экономическая. Финансирование детских приютов было крайне скудным, учредители не ставили задачей создание беззаботного существования сирот. Воспитанники занимались самообслуживанием, приучались к различной домашней работе, получали рабочую профессию.

5.Члены попечительских советов проявляли упорство и настойчивость в изыскании средств для деятельности приютов. Например, в коллекции Г.В. Юдина обнаружено 15 обращений, которые были отправлены от Синельниковского общества с 1896 по 1909г, с просьбами «не отказать в пожертвовании с Вашей стороны и принять на себя труд по сбору пожертвований, пригласив к участию в них знакомых Вам лиц». Все 15 подписных листов остались чистыми. (67,с.1-12)

Между тем, за счет средств Г.В. Юдина в Синельниковском приюте содержалась одна девочка, как пансионер. Здесь же хранятся еще 17 обращений с аналогичными просьбами от других обществ. На обращении от Владимирского детского приюта от 26 февраля 1906г написано: «Отослано почтой на имя начальницы приюта 5руб. с возвращением подписного листа. 6 марта 1906 года» (67,с.10))

25 апреля 1903г попечительный совет приюта арестантских детей проводил лотерею в «пользу» детей. Г.В. Юдину было отправлено 15 билетов с просьбой об их продаже. Билеты были не проданы и не возвращены. Между тем в распространении лотерейных билетов участвовало 132 человека и было собрано 1046руб.65коп. (67,с.21-22)

Но в том же 1903г Г.В. Юдин пожертвовал на приют для арестантских детей в августе 200руб., а в ответ на вторичную просьбу от 13 декабря 1903г –отправил от себя 3руб. и от жены Евгении Михайловны –2руб. (67,с.24-25)

Эти факты приведены для того, чтобы показать, сколько сил нужно было приложить членам общественных организаций для пополнения касс средствами, необходимыми для полноценного функционирования приютов.