Искривление времени. Если от самого слова "время" у вас что-то сжимается в груди и на­чинает пульсировать висок — вы не одиноки

Если от самого слова "время" у вас что-то сжимается в груди и на­чинает пульсировать висок — вы не одиноки. Многие исследова­ния показывают, что все большее число американцев страдают от недостатка времени. Мы часто относим это за счет своего состоя­ния "перерабатывающих американцев", как назвала нас Джульег Шор в своей влиятельной книге 1991 года, но не все так просто1. Хотя представи­тели креативного класса действительно имеют тенденцию работать сверх­урочно, это чувство прессинга складывается из множества факторов. Кроме того, со временем связано не только увеличение рабочего дня, но и другие серьезные перемены.

Главная новость заключается в том, что мы стали пользоваться временем более интенсивно. Сегодня мы стараемся каждую минуту заполнить до от­каза всевозможными занятиями и видами деятельности — на работе, дома и на отдыхе. В ходе этого процесса наши идеи о времени, равно как и прин­ципы его использования, приобрели новые очертания. Это касается органи­зации дня или недели, которые строятся теперь по более гибкому графику. Это касается также общего направления жизни: чем дальше, тем больше люди предпочитают "фронтальную загрузку" в личных делах и карьере, от­кладывают на потом брак и детей или решаются на важные перемены в среднем возрасте. Креативный класс здесь на переднем плане, что, в свою очередь, вызвало появление новых линий разрыва в обществе: люди, при­надлежащие к этому классу, живут по одному типу времени, а остальное на­селение — по другому.

Интенсификация опыта времени началась в далеком прошлом. В сель­скохозяйственных сообществах люди жили и работали по солнцу, в согла­сии с круговоротом сезонов. Часы, как пишет британский историк Э. П. Томпсон, преобразовали характер труда, а вместе с ним и прочих об­ластей жизни2. Изобретение часов, разбивших день на часы и минуты, по­влекло за собой изменения в идее времени и его распределении. Благодаря промышленной революции возникло жесткое разграничение времени на рабочее и свободное. Возникшая на рубеже XIX и XX веков теория "науч­ного управления" Фредерика Тейлора основывалась на более производи­тельном и эффективном использовании рабочего времени, а технические нововведения, наподобие электричества, обусловили увеличение продол­жительности рабочего дня. Научное управление, которое постепенно стало включать хронометрирование и установку стандартов каждой операции, превратило разделение труда в разделение времени. Организационная эпо­ха привела к дальнейшему упорядочиванию и интенсификации времени, а кроме того помогла укорениться представлению о постепенном подъеме по корпоративной лестнице и повышении с возрастом общественного статуса человека как о норме жизни.

Время представляет собой не просто физическую данность, но и соци­альную конструкцию, под постоянным воздействием которой формируется наша жизнь. Джоанна Чиулла пишет:

«Различные культуры меняют и корректируют свою концепцию времени, подобно тому, как они модифицируют понятие труда. У каждого общества есть собственное социальное время. Социальное время определяет общий жизненный курс, все его сроки. Оно укажет, когда человеку есть, когда ид­ти в школу, когда он стал достаточно взрослым, чтобы пить, водить маши­ну, жениться или отправляться на пенсию»3.

Сегодня наше восприятие времени вновь претерпевает изменения. У это­го феномена больше аспектов, чем кажется на первый взгляд.