Хозяйство. Земледелие. Основным занятием русских было пашен­ное земледелие, в северных лесных районах оно сочеталось с подсечно-огневым

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ. Основным занятием русских было пашен­ное земледелие, в северных лесных районах оно сочеталось с подсечно-огневым. Хозяйственный год начинался весенней под­готовкой к вспашке почвы. На севере в лесных районах выруба­лась растительность и сжигалась тут же на поле, что увеличи­вало плодородие почвы. На юге в лесостепной и степной зонах практиковалось залежное земледелие, когда истощенная земля не обрабатывалась некоторое время для восстановления пло­дородия. Господствовало трехполье—два участка отводилось под яровые и озимые культуры, а третий оставлялся «под па­ром», его не засевали. Вспашка, посев и уборка урожая яровых культур производились в одном календарном году. Под озимые пахали и сеяли их в течение лета—начала осени, уборка при­ходилась уже на следующий год. Сроки сельскохозяйственных работ определялись климатическими условиями, поэтому на се­вере по сравнению с югом они проводились примерно на месяц позднее.

На севере землю пахали сохой, было известно несколько их типов — черкуша, курашимка, ярославская косуля и др., на юге—плугом, тоже нескольких разновидностей—«крас­ный» плуг, сабан с колесным передком, плужницы. Тягловой силой на севере была лошадь, на юге—быки и волы, обычно запрягаемые попарно.

После вспашки землю боронили, иногда боронение произво­дили и после сева. Бороны были разными, и очень примитив­ными, сделанными из вершины ели с коротко обрубленными ве­твями (суковатка), и более совершенными, в виде решетки из прутьев с деревянными зубьями (плетенка), решетка могла де­латься из деревянных брусков, а зубья—из металла. В зажи­точных хозяйствах борона могла быть целиком металлической. Сеяли, разбрасывая зерно рукой. С момента сева начинал­ся очень рискованный период, когда судьба урожая зависела не столько от усилий земледельца, сколько от капризов погоды. Поэтому сев сопровождался многими обрядами—клали кури­ные яйца в мешки с семенами, чтобы зерна нового урожая были такими же крупными, везли семенное зерно на поле ночью, что­бы его не «сглазили», сеятель должен был надеть чистую ру­баху — тогда на поле не будет сорняков, и т. д. Главное место в хозяйстве русских крестьян занимали зерновые. По климатическим условиям на севере в основном сеяли ячмень, в цен­тральных районах — рожь, на юге — пшеницу. Выращивались также просо, гречиха, горох, овес, последний главным образом в качестве фуражной культуры. Зерновое земледелие давало не только пищу людям и домашним животным, но и солому, кото­рая использовалась как топливо, для покрытия крыш, набива­ния матрацев и очень широко в обрядовых действиях.

Значительное место в пищевом рационе русских отводилось репе, которую выращивали на специальных, участках—«репищах». С середины XIX в., несмотря на упорное сопротивле­ние, которое оказывалось на первых порах, в крестьянских хо­зяйствах внедряется картофель, он занимает место репы в пи­тании, становясь «вторым хлебом».

Из технических культур выращивались лён (преобладал на севере) и конопля (главным образом, в южных районах), из их волокон делалась нить, шедшая на изготовление ткани, из кото­рой производилась одежда, постельные принадлежности, поло­тенца и др. Из семян этих культур выжималось масло.

С XVIII в. начинается распространение новых полевых куль­тур, в основном на юге России,—кукурузы, подсолнечника, та­бака, сахарной свеклы. Там же, в южных районах, русское население заимствует навыки бахчеводства и виноградарства. Кроме полевых культур, выращивали огородные—лук, чеснок, капусту, огурцы, хрен, редьку, позднее появляются помидоры. Существовало и садоводство, но оно не получило у крестьян широкого развития, на севере по причине климатических усло­вий, на юге из-за недостатка земли. Единственным удобрением, которое вносилось на поля, был навоз, особенно много навоза надо было на севере с его малоплодородными почвами. Выво­зился навоз на поле обычно в конце весны—начале лета. Везли его в специальных телегах, которые назывались навозницами, или наземницами.

С июня начинался сенокос. При косьбе использовали косы двух типов—с длинной рукоятью, такая коса иногда называ­лась литовкой, и с короткой изогнутой—горбуша, последняя бытовала преимущественно на севере, где была удобнее на коч­коватой, поросшей кустарником местности. Старались отко­ситься к концу июля, потому что с этого времени начиналась страда—уборка урожая.

Зерновые убирали серпами, реже косами, к концу XIX в. появились механические жнейки. Существовала традиция начинать уборку.зерновых сообща. Сжатые снопы связывали и укладывали для просушки на поле разными способами. Такое сооружение называлось суслоном (бабкой, крестцом). Особые обряды были приурочены к окончанию жатвы: на поле оставля­ли несколько несжатых колосьев, их завивали, затем пригибали к земле, произнося при атом фразу: «Вот тебе, Илья, борода, а ты нам хлеба вороха»; последний сноп обвязывали красной лентой и торжественно вносили в избу, где ставили в переднем углу, его, необмолоченным, потом скармливали скоту.

Снопы вывозили с полей и при необходимости перед обмо­лотом досушивали в специальных постройках-—шишах, овинах или ригах. Шиш был самым примитивным сооружением. Он представлял собой яму, в которой разводился огонь. Над ямой делался дощатый настил с отверстиями, а поверх нее ставил­ся конус из жердей, на которые укладывали снопы для суш­ки. Овин—двухэтажное строение, в нижнем этаже разводили огонь, тепло от него поступало в верхний, который набивался снопами. Из-за легкой возгораемости овинов к концу XIX в. хлеб стали сушить в основном в ригах — одноэтажных построй­ках с печью.

Хлеб обмолачивали на току — ровной площадке, открытой, под навесом или в специальном помещении. Молотили зерно цепом, кичигой—палкой с кривым суком или корневым отрост­ком, иногда прямой палкой, на юге пользовались каменными каталками-гарманами или прогоняли по снопам скот. Для по­лучения неповрежденной соломы, которая шла на изготовление различных изделий, обивали снопы о бочку. В зажиточных хо­зяйствах использовались механические молотилки.

После обмолота зерно веяли, подбрасывая деревянными ло­патами на ветру или в решете, одновременно оно сортирова­лось—на семена, в пищу людям и на продажу, на корм ско­ту. Хранили зерно в амбарах, на севере их делали массивными бревенчатыми, иногда двухэтажными, на юге—из более тонких бревен, плах, обожженного кирпича, самана, иногда даже плет­ня, обмазанного глиной. Здесь практиковалось также хранение хлеба, в земляных ямах. Внутри амбаров вдоль стен отгора­живались отсеки для различных видов зерна, они назывались сусеками.

Для получения муки зерно размалывали на мельницах. Бы­ли ручные мельницы—жорны, но чаще для размола использо­валась сила ветра или воды. Водяные мельницы были двух типов: наливные, когда вода на мельничное колесо падала сверху, и подошвенные—вода била по лопаткам колеса снизу. Также су­ществовало два типа ветряных мельниц: столбовки вращались всем корпусом на столбе, на котором они были насажены, у шатровок поворачивалась только верхняя часть. Существовали мельницы, приводившиеся в движение силой животных. Особое приспособление могло быть установлено на мельнице для дро­бления зерна в крупу, в домашних условиях зерно дробили в ступах.

ЖИВОТНОВОДСТВО давало мясо и молоко, кожи и шку­ры, шерсть для изготовления одежды, рог, из которого делали гребни, пуговицы, музыкальные инструменты. Скот давал удо­брение для полей, служил тягловой силой при выполнении хо­зяйственных работ и т. д. Держали русские крестьяне крупный рогатый скот, в основном коров, а также лошадей, овец и коз, свиней, домашнюю птицу. Корова была почти в каждой семье, в зажиточных по несколько. Разводили разные породы коров — сюземскую, ярославскую и др., преобладала холмогорская.

Система содержания скота была стойлово-выгонная. В те­плое время, когда была трава, скот выгоняли на пастбище, обычно под присмотром пастуха, профессия которого ввиду рискованности была связана с выполнением многих магических обрядов и предписаний. Особенно развита была пастушеская обрядность в северных районах, где скот приходилось выпасать в лесу и опасность утраты его была велика, меньше—на юге с его открытыми пространствами.

На севере накануне сезона выпаса пастух брал «отпуск», т. е. заключал «договор» с «нечистой силой». Написанный на бу­маге текст с заговором, иногда вместе с другими сакральными предметами—крестом, хлебом, кусочком воска, в который были закатаны волоски от всех животных стада, он прятал до конца выпаса в каком-нибудь укромном месте. Магические действия по сохранности стада им совершались при первом выгоне ско­та, обычно на Егорьев день — 23 апреля ст.ст. (6 мая нов. ст.) и ежедневно, например, утром пастух, распуская стадо, отмы­кал замок, а вечером, собирая его, замыкал. Однако были в его арсенале и реальные приемы, обеспечивающие сохранность жи­вотных: пастух мазал медвежьим жиром растения на границах пастбища, чтобы скот не уходил за его пределы, прогонял жи­вотных утром между двух костров, тогда запах дыма отпугивал хищников и т. п.

Лошадей днем использовали в работах, а выпасали в ноч­ное время. Зимой крестьянин, имеющий лошадь, мог заниматься извозом. Держали русские крестьяне также овец ради мя­са, шерсти и овчин, коз, от которых получали молоко ц пух, с конца XIX в. стало активно развиваться свиноводство. Почти повсюду разводили домашнюю птицу—кур, гусей, уток, позже индюшек.

Значительная роль домашних животных в крестьянском хозяйстве получила широкое отражение в культовой практике..Некоторые святые христианского пантеона считались покрови­телями всего скота—Егорий, Власий, Илья, другие—отдель­ных видов его, например, Флор и Лавр — лошадей, Косьма и Дамиан—кур. Устраивались так называемые «скотьи» празд­ники, во время которых выполнялись определенные обряды, на­правленные в основном на сохранность скота—животных кро­пили «святой» водой около церкви или часовни, после чего устраивалась общая трапеза сельчан, кости съеденного жер­твенного животного, завернутые в его шкуру, закапывали где-нибудь. Обрядами сопровождались первый выгон скота на пастбище, покупка домашнего животного, особый комплекс ма­гических действий—«опахивание» деревни—т производился при эпизоотиях.

Народный календарь. Сроки хозяйственных работ определялись календарем. Народный календарь был соотнесен с христи­анским месяцесловом, поэтому, указывая даты, русский человек не называл числа и месяца, а говорил: «на Николу зимнего»(6/19 декабря) или «на Воздвиженье» (14/27 сентября), приме­нительно к длительным промежуткам времени—«на Великий пост» (семь недель перед Пасхой), «на пестрой неделе» (одна
из недель между Крещением и Масленицей).

Как бытовой предмет в конце XIX в. Крестьянский календарь представлял собой деревянный брусок с регулярными нарезка­ми, обозначающими дни, и с отметками у тех, которые: имели особое значение: изображением сохи напротив дня 1/14 мар­та (Евдокия), потому что в этот день предписывалось чинить инвентарь, готовясь к началу земледельческих работ, косы у отметки 8/21 июля (Иоанн и Прокопий Устюжские)—начало сенокоса на севере, серпа, у дня 18/31 августа (флор и Лавр) — в некоторых районах в этот день начинали жатву и т. п. Были и вышивные календари, которые к этому времени утратили свое функциональное назначение и сохранялись в качестве образцов орнаментальных мотивов на бытовых вещах.

Архаичные календари нередко были незамкнутыми, т. е. ис­числяли не все дни года, благодаря чему компенсировалась високосность, которую нельзя было установить эмпирическим пу­тем. По календарю определяли не только сроки агротехниче­ских работ, но и погоду: природные приметы на тот или иной день предсказывали погоду на ближайшую или отдаленную пер­спективу. Иногда эти предсказания выражались в виде сло­весных формул, например: «На Сампсона дождь -— семь недель тож». Это означало, что дождь в день Сампсоиа-странноприимца (27 июня/10 июля) предвещает семинедельную мокрядь. Существовал у русских крестьян обширный арсенал предсказа­ний погоды и по другим природным приметам—поведению жи­вотных, особенностям развития растительности, направлению ветров и т. д.

ПОДСОБНЫЕ ЗАНЯТИЯ, ПРОМЫСЛЫ И РЕМЕСЛА были очень разнообразны и варьировали в различных районах проживания русских. Повсеместно было распространено соби­рательство—грибов, орехов, ягод, трав, во многих местах — рыболовство, прежде всего, речное и озерное, а на Севере и морское. Использовались разные виды рыболовных орудий— сети, остроги, удочки, разнообразные ловушки (морды, верши и т. п.). Охота как подсобный крестьянский промысел была ши­роко распространена только на Севере и в Сибири—с ружьем и собакой, установкой силков и других ловушек. Там, где бы­ла возможность, занимались бортничеством — добыванием ме­да диких пчел, но преобладало уже пчеловодство— содержание домашних пчел в ульях.

Везде были развиты домашние ремесла. Те из ремесел, кото­рые ориентировались на заказ или на рынок, получили развитие в основном в неземледельческих районах, существуя зачастую в качестве отхожих промыслов. Ремеслами крестьяне занима­лись, как правило, в зимнее время, свободное от полевых работ, но в ряде случаев, при ориентации уже не на заказ, а на рынок, само земледелие становилось подсобным занятием. В услови­ях господства натурального хозяйства в крестьянских семьях зачастую изготавливались полностью одежда и обувь, многие предметы утвари, сельскохозяйственные орудия труда, в зим­нее время в лесных районах производились заготовка древеси­ны, выжигание угля, гонка дегтя и т.д. Среди наиболее рас­пространенных отхожих промыслов были плотницкий, шубный, печной, жестяной. Как правило, уже ремесленной специфики требовали такие виды производств, как кузнечное, гончарное, кожевенное, портняжное и ряд других.