Миссионеры, вообще ни капли имени Бога своего. Я нахожу это достаточно

деликатным; наверняка это слишком деликатно не только для "первых" христиан:

Чтобы ощутить контраст, стоило бы вспомнить, скажем, о Лютере, этом

"красноречивейшем" и начисто лишенном скромности мужике, какого только имела

Германия, и о лютеровской тональности, которая больше всего была ему по

Вкусу как раз в его беседах с Богом. Сопротивление Лютера святым-посредникам

церкви (в особенности "чертовой свинье папе") было в подоплеке, что и

Говорить, сопротивлением мужлана, раздраженного хорошим этикетом церкви, тем

Благоговейным этикетом гиератического вкуса, который впускает в святилище

Лишь более посвященных и более молчаливых и запирает его перед мужланами.

Последним именно здесь раз и навсегда возбраняется говорить - но Лютер,

Мужик, просто захотел этого иначе, настолько это было ему недостаточно

По-немецки: он захотел прежде всего говорить прямо, говорить самому,

говорить "беспеременно" со своим Богом... Что ж, он и сделал это. -

Аскетический идеал - можно, пожалуй, догадаться об этом - никогда и нигде не

Был школой хорошего вкуса, тем паче хороших манер - он был в лучшем случае

Школой гиератических манер, что значит: в нем самом на корню есть нечто

Смертельно враждебное всем хорошим манерам - недостаток меры, неприязнь к

мере, он и есть сам "non plus ultra".

Аскетический идеал испортил не только здоровье и вкус, он испортил еще

Нечто третье, четвертое, пятое, шестое - я поостерегся бы сказать, что

именно (да и когда бы я подошел к концу!). Не то, что натворил этот идеал,

Приходится мне освещать здесь; напротив, только то, что он означает, чему

Дает быть разгаданным, что таит за собою, под собою, в себе, для чего

Является предварительным, смутным, отягченным вопросительными знаками и

Недоразумениями выражением. И лишь на фоне этой цели я не счел возможным

Избавить своих читателей от чудовищной картины его воздействий, в том числе

И роковых воздействий: дабы подготовить их к последней и наиболее ужасающей

Перспективе, в которой предстает мне вопрос о значении названного идеала.

Что же означает само могущество этого идеала, чудовищность его могущества?

Отчего был ему предоставлен столь колоссальный полигон? отчего он не

Наткнулся на достойное сопротивление? Аскетический идеал выражает некую

Волю: где та соперничающая воля, в которой выразился бы соперничающий идеал?

Аскетическому идеалу присуща некая цель - достаточно общая, чтобы в

Сравнении с нею мелкими и узкими выглядели все прочие интересы человеческого