Как осуществляется воспроизводство солидарности между гражданами государства?

В дальнейшем я исхожу из того, что конституция либерального государ­ства может самостоятельно удовлетво­рять потребность в собственной ле­гитимизации, то есть ей для этого достаточно когнитивных возможнос­тей аргументации, не зависящей от религиозных и метафизических тра­диций. Но и при таком допущении остаются все же сомнения, касающиеся мотивации. Дело в том, что норматив­ные предпосылки существования демократического конституционного государства требовательнее в том, что касается роли граждан, понимающих себя как субъекты права, нежели в том, что касается роли граждан как адресатов права. От адресатов права ожидается только, что они не будут в сво­ем восприятии субъективных свобод (и требований) переходить границы,

установленные законом. В отличие от

простого повиновения обязательным законам свободы, от граждан как демо­кратических участников законодатель­ства требуется более серьезная моти­вация и незыблемые установки.

Граждане должны воспринимать свои права на коммуникацию и учас­тие активно, причем не только в соб­ственных интересах, хотя последние, естественно, присутствуют, но и с огляд­кой на общественное благо. Это тре­бует от граждан большей мотивации, к чему их нельзя принудить легальным путем. Так, например, обязательное участие в выборах для демократичес­кого правового государства абсолютно чуждо точно так же, как и обязательная солидарность. От граждан либерального общества можно только ожидать готов­ности в случае необходимости вступаться за незнакомых и анонимных сограждан и идти на жертвы ради общих интересов. Поэтому политические добродетели, хотя их можно «взимать» только мелкой монетой, имеют существенное значение для существования демократии. Они

4"

ДИАЛЕКТИКА СЕКУЛЯРИЗАЦИИ

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

суть дело социализации и приучения к практике либеральной политической культуры и соответствующему мышле­нию. Статус граждан государства, можно сказать, вмонтирован в цивили­зованное общество, черпающее си­лы из стихийных, если угодно «до-политических», источников.

Из этого еще не следует, что либе­ральное государство неспособно к вос­производству своих мотивационных предпосылок из собственного секуляр-ного «арсенала». Мотивы участия граж­дан в формировании политического мнения и воли основываются, конечно, на этических проектах и культурных формах жизни, но мы не должны за­бывать о том, что и демократические практики обладают собственной дина­микой. «Только правовое государство без демократии, к какому мы в Герма­нии достаточно долго были приучены, требовало бы отрицательного ответа на вопрос Бёкенфёрде: «Могут ли объ­единенные в государство народы жить одним лишь предоставлением свободы

отдельной личности, не имея объединя­ющих уз, которые предшествовали бы этой свободе?»⁵ Ведь правовое государ­ство с демократическим устройством не только обеспечивает негативными свободами граждан общества, озабо­ченных собственным благом. Давая им коммуникативные свободы, оно мобилизует граждан государства и на участие в публичном споре на темы, касающиеся всех. Те «объединяющие узы», которых не находит Бёкенфёр­де, есть сам демократический процесс - коммуникативная практика, которая может осуществляться лишь совместно и в которой на повестке дня стоит в конечном счете правильное понимание конституции.

Таким образом, в современных спо­рах о реформе государства общего блага, о миграционной политике, о войне в Ираке и об упразднении воин­ской повинности речь идет не просто о private policy/ личном деле, но также

⁵ Bockenforde 1991, S. 111.

ДИАЛЕКТИКА СЕКУЛЯРИЗАЦИИ

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

и о спорной интерпретации конститу­ционных принципов и, имплицитно, о том, какими мы хотим сознавать себя в свете многообразия наших культурных образов жизни, наших мировоззрений и религиозных убеждений в качестве граждан ФРГ и в качестве европейцев. Разумеется, в исторической ретро­спективе для возникновения высоко­абстрактной гражданской солидарно­сти чрезвычайно полезны были общий религиозный фон и общий язык, но прежде всего вновь пробудившееся на­циональное сознание. Однако республи­канские настроения со временем в зна­чительной степени отделились от этих дополитических взаимосвязей: то, что мы не готовы уже умирать «за Ниццу», теперь не может быть доводом против Европейской конституции. Подумайте о политико-этических рассуждениях о Холокосте и совершённых от имени правительства массовых преступлениях - этот дискурс ввел в сознание граждан ФРГ понимание того, насколько важна конституция. Пример самокритичной

(теперь уже вовсе не исключительной, а распространившейся и в других стра­нах) «политики памяти» показывает, как конституционно-патриотические взаимосвязи могут самообразовываться и обновляться посредством политики. В противоположность широко рас­пространенному недоразумению «кон­ституционный патриотизм» означает, что граждане усваивают конституцион­ные принципы не только в их абстракт­ном виде, но конкретно в контексте собственной национальной истории. Для того, чтобы моральные содержа­ния основных прав нашли опору в умах людей, недостаточно когнитивного процесса. Нравственных идей и мораль­ного согласия людей во всем мире в том, что массовые нарушения прав человека возмутительны, будет достаточно лишь для призрачной интеграции граждан политически сложившегося всемир­ного общества (если такое когда-либо возникнет). У наших граждан солидар­ность, как бы она ни была абстрактна и опосредована правовым путем, воз-

ДИАЛЕКТИКА СЕКУЛЯРИЗАЦИИ

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

никает только тогда, когда принципы справедливости тесно переплетаются с культурными ценностными ориенти­рами.