Глава 7. Возвышение бога солнца Основными источниками информации для нас в этой главе являются переводытекста Харлейского манускрипта

ВОЗВЫШЕНИЕ БОГА СОЛНЦА Основными источниками информации для нас в этой главе являются переводытекста Харлейского манускрипта, озаглавленного "Вторая битва при Мойтуре". Потеряв в этом сражении с кланом Фир Болг руку, король Нуада получилпрозвище Аргетламх, то есть "Серебряная Рука". Дело в том, что Диан Кехт,бог-врачеватель клана Туатха Де Данаан, сделал ему искусственную,серебряную, руку, двигавшуюся на особых сочленениях и действовавшую совсемкак настоящая. С одной стороны это, конечно, было хорошо, но с другой -обернулось для Нуады бедой, ибо, согласно кельтским обычаям, калека иувечный не может занимать королевский трон. Поэтому Нуада был низложен, ивесь клан Туатха Де Данаан собрался на совет, чтобы выбрать себе новогокороля. Участники совета согласились, что из политических соображений имразумнее всего заключить мир с фоморами, пресловутыми морскими гигантами, идаже вступить в союз с ними. Поэтому они послали письмо Бресу, сыну короляфоморов Элатхана, приглашая его прибыть в Ирландию и стать их повелителем.Брес, разумеется, принял это предложение, и хозяева тотчас женили его наБригите, дочери Дагды. В то же время у Киана, сына Диан Кехта, целителяТуатха Де Данаан, был сын Луг, рожденный от Этлинн, дочери фомора Балора.Итак, Брес стал королем и вступил во владение всеми землями и дворцом, но, всвою очередь, поручился, что немедленно отречется и покинет престол, еслиего правление разочарует тех, кто избрали его королем. Но, несмотря на все свои лукавые обещания, Брес, будучи как и все людиего племени, коварным и жестоким, немедленно обложил своих подданныхогромной данью. Он требовал уплаты дани с каждого очага, с каждойтестомешалки и с каждой ручной мельницы и, кроме того, установил подушнуюподать в размере одной унции золота с каждого члена клана Туатха Де Данаан.Будучи могущественным колдуном, он отбирал себе молоко у всех их коров.Поначалу он потребовал отдать ему всех буро-коричневых и бесшерстных коров,и племя богини Дану покорно отдало их ему, однако Брес приказал прогнатьвесь скот Ирландии между двумя огромными кострами, вследствие чего их шкурыпообгорели, подпалились и лишились ворса. Таким образом, Брес завладелмонопольным правом распоряжаться главным источником питания на острове.Чтобы заработать себе на пропитание, все боги Туатха Де Данаан, в том числеи верховные божества, вынуждены были гнуть спину на Бреса. Силач Огма былпослан собирать дрова и хворост, а Дагда работал на строительстве крепостейи замков. Однажды, когда Дагда работал на стройке, к нему подошел его сынОэнгус. - Ты почти что закончил строительство этого замка, - сказал он. - Какуюже награду ты надеешься получить от Бреса, когда окончишь свой труд? Дагда отвечал, что он пока что не задумывался над этим. - Позволь мне дать тебе один совет, - проговорил Оэнгус. - Попроси уБреса позволения собрать весь скот Ирландии на одной равнине, чтобы ты смогвыбрать одну из коров себе. Он наверняка согласится. И тогда выбери телкучерной масти по кличке Океан. Закончив строительство крепости, Дагда отправился к Бресу за наградой. - Ну, чего ты хочешь за свой труд? - спросил король. - Прикажи собрать весь скот Ирландии на этой равнине, чтобы я смогвыбрать себе одну из коров - всего одну. Брес так и сделал, и Дагда выбралтелку черной масти, о которой говорил ему Оэнгус. Король, ожидавший, чтоДагда запросит у него куда большую награду, рассмеялся, посчитав его наивнымпростаком. Однако Оэнгус, как стало ясно впоследствии, дал отцу очень мудрыйсовет. Тем временем Брес все больше и больше угнетал племя богини Дану. Обычнокороли щедро угощают всех приходящих к ним, но при дворе Бреса люди давноуже не отхватывали ножом куски сала, а запах эля и вовсе забыли. Никто - низнаменитые поэты, ни искусные музыканты, ни ловкие жонглеры - не развлекалгостей своим искусством, ибо Брес был скуп и не терпел излишеств. Наконец онурезал до минимума и без того скудное пропитание, отпускавшееся богам. Онистали получать пищи так мало, что начали быстро слабеть от голода. Огма,вконец ослабев, стал приносить дров втрое меньше, чем требовалось дляотопления домов, так что боги начали страдать не только от голода, но и отстужи. Именно в это тяжелое время два целителя - Мидах, сын Диан Кехта, богаврачевания, и Эйрмид, его дочь, - тайком проникли в замок, где жилсвергнутый король Нуада. Привратник Нуады, такой же калека (он лишилсяодного глаза), как и его господин, печально сидел у ворот. На коленях унего, свернувшись калачиком, спала кошка. Привратник спросил их, кто они иоткуда. - Мы - искусные врачеватели, - отвечали они. - Ну, если так, - отозвался привратник, - не могли бы вы сделать мненовый глаз. - Сколько угодно, - согласились врачеватели. - Мы можем взять один изглаз этой кошки и пересадить его тебе на место твоего вытекшего глаза. - Я был бы вам очень благодарен, если бы вы это сделали, - отвечал он,и Мидах с Эйрмид тотчас вынули у кошки глаз и вставили его привратнику вглазницу черепа. Далее в истории говорится о том, что эта операция оказалась дляпривратника не вполне удобной, поскольку пересаженный глаз сохранял всекошачьи повадки, и, когда его новый хозяин хотел спать по ночам, зоркийкошачий глаз упорно высматривал мышей, а днем был закрыт и дремал. Тем неменее привратник ужасно обрадовался, побежал и рассказал все Нуаде, которыйраспорядился, чтобы врачевателей, совершивших столь волшебное исцеление,немедленно привели к нему. Войдя, врачи услышали, что бывший король стонет;оказалось, что у Нуады загноился один из суставов в том месте, где егоискусственная серебряная рука соприкасается с телом. Мидах спросил короля,где же его настоящая рука, и услышал в ответ, что она зарыта глубоко вземле. Мидах выкопал ее, приладил на прежнее место к культяшке Нуады исделал тугую перевязку, сказав: "Жилы с жилами, кости с костями, а ну-ка,срастайтесь!" И за три дня и три ночи рука прижилась, приросла на прежнемместе и стала действовать как и прежде, так что Нуада снова стал здоров. Когда Диан Кехт, отец Мидаха, услышал об этом, он страшно разгневалсяпри мысли, что его сын превзошел его самого в искусстве врачевания. Онтотчас послал за ним и, как только сын вошел, ударил его по голове мечом,пробив кожу, но не повредив мышц. Мидах с легкостью залечил эту ранку. ТогдаДиан Кехт ударил его вновь, и на этот раз рана была уже до кости. Мидахизлечил и эту рану. Когда же отец ударил его в третий раз, меч прорубиллобовую кость и задел мембрану мозга. Но Мидах и на этот раз смог залечитьрану. Однако четвертым ударом Диан Кехт прорубил череп и рассек мозг надвое,и Мидах уже ничего не смог поделать. Он мгновенно умер, и Диан Кехтпохоронил его. На его могиле выросло триста шестьдесят пять стебельковтравы, по одному для излечения всех болезней каждого из трехсот шестидесятипяти нервов, имеющихся в человеческом теле. Эйрмид, сестра Мидаха, бережносорвала их и разложила на своем плаще в соответствии с их лекарственнымисвойствами. Однако ее гневный и жестокий отец скомкал плащ и непоправимоперемешал травинки. Если бы он этого не сделал, замечает старинныйпереписчик, люди умели бы излечивать любые болезни и таким обазом обрели быбессмертие. Исцеление руки Нуады произошло как раз в то время когда племя богиниДану наконец убедилось, что жестокость и тиранию Бреса терпеть большеневозможно. Последней каплей, переполнившей чашу терпения богов, сталооскорбление, которое Брес нанес Кэйрбру, сыну Огмы, богу литературы. Этооскорбление нанесло удар по традиционным ценностям. Поэты всегдапользовались у кельтов особым почетом, и, когда Кэйрбр, бард Туатха ДеДанаан, пришел в гости к Бресу, он ожидал, что его примут с подобающимпочтением и усадят за стол рядом с королем. Однако вместо этого Брес отвелему тесную, темную комнатку, где не было ни очага, ни постели и вообщеникакой мебели, за исключением низенького стола. На столе стояло блюдо смаленькими кусочками засохшего хлеба; это и было угощение для знаменитогобарда. На следующее утро Кэйрбр встал очень рано и покинул дворец, даже неувидевшись с Бресом. У поэтов существовал обычай: перед тем как покинутьдвор короля, полагалось сложить хвалебные стихи в честь хозяина, однакооскорбленный Кэйрбр вместо панегирика сочинил едкую сатиру на Бреса. Этобыло первое сатирическое стихотворение, написанное в Ирландии; на нашвзгляд, оно сохраняет характерные черты, говорящие о его древности. Впереводе оно звучит примерно так: Ни мяса на тарелках, Ни молока в кувшинах; Ни крова для бездомных, Ни золота для бардов: Пусть Брес подавится щедротами своими! Столь резкая сатира, брошенная Кэйрбром в лицо королю, надо полагать,заставила последнего вспыхнуть от ярости. Она представляла собой несмываемыйпозор, и тот, на кого он ложился, не мог более занимать королевский трон.Клан Туатха Де Данаан обратился к Бресу и потребовал от него отречься ивозвратить трон прежнему королю. Брес был вынужден покориться. Он вернулся на родину в страну фоморов,укрытую морскими волнами, и обратился с жалобой к своему отцу, королюЭлатхану, с просьбой собрать войско и помочь сыну возвратить себе трон,фоморы собрались на совет, на котором присутствовали Элатхан, Тетра, Балор,Индех и все прочие воины и вожди, и решили собрать огромное войско иотправиться в Ирландию. Они хотели с помощью магии опустить всю Ирландию подводу, на дно моря, где люди богини Дану ни за что не смогут отыскать ее. В это же самое время в Таре, столице клана Туатха Де Данаан, собралсядругой совет. Нуада праздновал свое возвращение на престол, устроив дляпростых людей богатый пир. Когда пир был в самом разгаре, в ворота дворцавошел некий незнакомец в одежде короля. Привратник спросил его, кто он иоткуда. - Мое имя - Луг, - отвечал незнакомец. - Я внук Диан Кехта; его сын,Киан, - мой отец; я прихожусь внуком и Балору, ибо его дочь Этлинн - моямать. - Но чем же ты занимаешься? - продолжал расспросы привратник. - Сюдаможет войти лишь тот, кто показал себя искусным в каком-нибудь деле илиремесле. - Я плотник, - отвечал Луг. - Ну, плотник нам не нужен. У нас уже есть отличный плотник. Его зовутЛухтэйн. - Я хороший кузнец, - продолжал Луг. - И кузнеца нам не надобно. Кузнец у нас тоже есть. Его имя - Гоибниу. - Я - бывалый воин, - стоял на своем Луг. - И воинов нам не нужно. У нас ведь есть знаменитый богатырь Огма. - Я умею играть на арфе, - продолжал Луг. - Ну, арфист у нас - лучше не бывает. - Я - воин, полагающийся скорее на искусство, чем на грубую силу. - И такой воин у нас уже есть. - А еще я поэт и знаток всяких преданий, - сказал Луг. - И таких нам не надо. Среди нас - самый знаменитый поэт и сказитель. - Я еще и волшебник, - настаивал Луг. - Чего-чего, а волшебников нам не надо. Чародеев и друидов у наснесметное множество. - Ну, тогда я врачеватель, - отозвался Луг. - Наш врачеватель - сам Диан Кехт! - А я еще и виночерпий, - настаивал Луг. - И виночерпии у нас есть, целых девять. - Раз так, то я - медник. - И медника нам не надо. Медник у нас просто замечательный. Его зовутКрейдхн. - В таком случае спросите короля, - заявил Луг. - Спросите, есть ли унего человек, совмещающий в одном лице все эти ремесла и искусства; и еслиесть, то тогда я действительно не нужен в Таре. Услышав это, привратник вошел во дворец и поведал королю, что пришелнекий человек, именующий себя Луг Йолданах, или "Повелитель всех искусств";он утверждает, будто знает все на свете ремесла. Король распорядился пригласить своего лучшего шахматиста, чтобы тотсыграл с незнакомцем в шахматы. Луг легко обыграл его, изобретя при этомновую защиту, получившую название "защита Луга". Тогда Нуада пригласил его во дворец. Войдя в зал, Луг уселся на кресло,именовавшееся "кресло сказителя", на которое обычно садились лишь мудрейшиемужи. Силач Огма захотел показать свою силу. На полу зала лежал камень,настолько огромный, что сдвинуть его могли лишь четыре упряжки быков. И вотОгма толкнул эту глыбу в сторону двери и выбросил ее за порог. Тогда Луг,поднявшись с кресла, приволок камень обратно в зал. Однако этот громадныйкамень был лишь обломком куда более тяжелой глыбы, лежавшей на дворе дворца.Луг поднял и ее и тоже притащил в зал. Тогда весь клан Туатха Де Данаан попросил его сыграть на арфе. Лугзаиграл "усыпляющую мелодию", и король со всем своим двором заснули глубокимсном и проспали целые сутки, проснувшись на следующий день в тот же самыйчас. Затем Луг заиграл печальный мотив, и все боги горько заплакали. Анапоследок он сыграл им веселую, жизнерадостную мелодию. Когда Нуада воочию убедился в столь разнообразных и удивительныхталантах Луга, он задумался - а не сможет ли столь щедро одаренный человекоказать ему решающую помощь в битве против фоморов. Посоветовавшись сдругими богами и выслушав их мнение, король уступил свой трон Лугу натридцать дней, а сам уселся в кресло "сказителя". Луг без промедления собрал всех богов Туатха Де Данаан на совет. - Фоморы, вне всякого сомнения, скоро нападут на нас, - сказал он. -Что каждый из вас способен сделать ради общей борьбы с ними? Первым отвечал Диан Кехт: - Я берусь полностью излечить любого раненого, если только у него неотрублена голова, не поврежден мозг и не сломан позвоночник. - А я, - заявил кузнец Гоибниу, - клянусь заменить каждый сломанныйдротик и меч на новые, даже если война будет продолжаться семь лет. Моиновые копья будут настолько грозными, что будут бить без промаха, всякий разнанося смертельную рану. Дулб, кузнец фоморов, не сможет сделать ничегоподобного. Клянусь, мои копья решат судьбу сражения. - А я, - воскликнул медник Крейдхн, - сделаю прочные заклепки для копийи рукоятки для мечей, а еще шипы и оковку для щитов! - А я, - проговорил плотник Лухтэйн, - сделаю щиты и древки для копийиз самого прочного дерева. Силач Огма пообещал убить короля фоморов и трижды девять егоприближенных, а еще захватить в плен треть войска фоморов. - А ты, о Дагда, - спросил Луг, - чем поможешь ты? - Я буду сражаться, - отвечал Дагда, - изо всех сил, никого не жалея. Икогда два войска сойдутся на поле боя, буду крушить своей палицей костифоморов до тех пор, пока они не захрустят, как галька под копытами коней. - А что скажешь ты, о Морриган? - обратился к богине Луг. - Я буду без устали преследовать их, когда они обратятся в бегство, -отвечала она. - А я всегда настигаю тех, за кем погналась. - Ну а ты, о Кэйрбр, сын Этэйн? - обратился Луг к поэту. - Что будешьделать ты? - Я буду возглашать быстродействующие заклинания против врагов. Своимисатирами я развею в прах их честь и доблесть, и они, заслушавшись меня, несмогут противостоять нашим воинам. - А ты, о волшебник, чем поможешь нам ты? - Мы прибегнем к нашему магическому искусству, - отозвался Матхган,главный виночерпий клана, - и обрушим на фоморов двенадцать горных вершинИрландии. Этими горами будут Слив Лиг, Денна Улад, горы Моурн, Бри Рури,Слив Блум, Слив Снехта, Слемиш, Блай-Слиаб, Непхин, Слиаб Макку Белгодон,Сегайс [1] и Круахан Эйгл [2]. [1] Холмы Курлью Хиллз между Роскоммоном и Слиго. [2] Гроаг Патрик. Наконец Луг спросил виночерпиев, чем они собираются помочь богам. - А мы с помощью колдовства, - отвечали виночерпии, - спрячем отфоморов двенадцать самых больших озер и двенадцать главных рек Ирландии,чтобы враги нигде не смогли найти воду, даже когда их охватит сильная жажда.И тогда вода начнет сама ускользать от фоморов, так что они не получат никапли ирландской воды; а племя богини Дану сможет пить вволю, сколько бы нипродолжалась эта война, даже если она продлится семь лет. Затем виночерпииповедали Лугу, что двенадцатью главными озерами Ирландии были Лох Дерг, ЛохЛуимнигх [3], Лох Корриб, Лох Ри, Лох Маек, Стрэнгфорд Лох, Лох Лэйг, ЛохНигх, Лох Фойл, Лох Тара, Лох Ригх и Мар-Курлью Хиллз между Роскоммоном иСлито. Гроаг Патрик. Устье Шэннона лох, а двенадцать главных рек острова -это Буш, Бойщ Банн, Нем, Ли, Шэннон, Мой, Слиго, Эрн, Финн, и Суйр. [3] Устье Шэннона. А напоследок друид Фигол, сын Мамоса, заявил: - Я направлю три огненных потока прямо в лицо фоморам, волшебнымичарами отберу у них две трети их сил и мужества; племя же богини Дану,наоборот, с каждым вздохом будет набираться все больше и больше сил ихрабрости, так что они не почувствуют ни малейшей усталости, даже если битвабудет продолжаться целых семь лет. И все боги решили готовиться к войне и постоянно советоваться обо всемс Лугом.