Глава 14. Старинные гэльские истории о любви однако следует отметить, что эпоха ирландских героев вовсе не быласплошной кровавой оргией битв

СТАРИННЫЕ ГЭЛЬСКИЕ ИСТОРИИ О ЛЮБВИ Однако следует отметить, что эпоха ирландских героев вовсе не быласплошной кровавой оргией битв, как могло показаться читателю по прочтенииглавы 12. В ту эпоху нашлось место не только для ирландских Ахилла иГектора, но и гэльских Елены и Андромахи. Герои тех славных времен находиливремя не только для постоянных войн, но и для любви. Более того, легенды обих любовных похождениях и приключениях часто несут на себе печатьромантической прелести, не встречающейся в других памятниках раннейкельтской литературы. Женщины могли сами выбирать себе возлюбленных ипользовались большим уважением у своих поклонников. В самом деле,исследователи уже не раз отмечали тот факт, что именно мифологическиелюбовные истории кельтов породили основной круг идей рыцарских романовсредневековой Европы. В них, как ни в каких других литературных памятникахтой эпохи, мы находим совершенно рыцарское отношение к противнику (легенда опоединке Кухулина с Фердией) или поразительное по своей деликатностиобращение к женщине (история о сватовстве к Эмер, сохранившаяся во фрагментеКниги Бурой Коровы). А диалог между мужчиной и девушкой, когда Кухулинприбыл на своей колеснице, чтобы нанести визит Эмер в дун Форгалл, благодарясвоей странности кажется сошедшим со страниц современных женских романов. Эмер подняла свое прелестное личико, узнала Кухулина и сказала: "Даблагословит Бог пути твои!" - А тебя, - отвечал тот, - да сохранит Он от всякою зла! Эмер спросила героя, откуда он прибыл, и тот ответил. Затем Кухулинзадал ей такой же вопрос. - Я - Тара среди женщин, - отвечала та, - самая белоснежная из всехдев, которая может смотреть на всех, но никто не вправе глядеть на нее; я -порыв, за которым никто не может угнаться; я - неисхоженная тропинка Я незнаю равных в старинных добродетелях, в искусном обхождении, в соблюденииприличий, в величавой гpaции, подобающей королеве, в гармоничности облика, иво мне одной можно найти благородные черты самых знатных Эрина. В более хвастливом тоне Кухулин рассказывает о своем собственномрождении и деяниях. Он ведь был призван, двору Конхобара не как крестьянскийсын, но как один из героев и богатырей, шутов и друидов. Даже совсемвыбившись из сил, он может сражаться с двадцатью воинами; обычно же он одинвыходит против сорока; а под его защитой чувствует себя в безопасностидобрая сотня. Нетрудно представить, какая насмешливая улыбка заиграла на губах Эмер,когда она слушала всю эту похвалу: - По правде сказать, - заметила девушка, - все подвиги, достойныебезусого мальчишки, а не воина на боевой колеснице! Вполне современным представляется и описание сцены, в которой девушканапоминает своему поклоннику, что ее старшая сестра пока еще не замужем. Нокогда герой сам говорит ей об этом, девушка дает ему ответ, мягкий иодновременно достойный. Ее можно покорить не словами, а только благороднымиподвигами. Человек, за которого она согласится выйти замуж, должен добитьсятого, чтобы его имя было на устах у всех и упоминалось всякий раз, кактолько речь заходит о подвигах славных героев. - Ради тебя я сделаю все, что ни прикажешь, - отвечал ей Кухулин. - В таком случае я принимаю твое предложение и обещаю сдержать слово, -поклялась Эмер. Очень жаль, что после столь благородного ухаживания Кухулин не сохранилверность невесте, руку которой он сумел завоевать. Но таков уж удел всехславных героев, которых не только смертные женщины, но и богини нередкособлазняют сойти с пути добродетели. Так, в истории под названием "Кухулинна одре болезни" рассказывается о том, как Фанд, жена Мананнана Мак Лира,покинутая богом моря, поручила своей сестре, Ли Бан, роль посланницы любви иотправила ее к Кухулину. Поначалу тот отказывался заглянуть к богине иприказал своему колесничему, Лаэгу, отправиться с Ли Бан в Маг Мелл, "ДолинуСчастья", чтобы осмотреть ту страну. "Если бы мне принадлежала вся Ирландия,- заявил он по возвращении своему господину, - и я был бы верховнымправителем над всеми ее племенами, я без малейшего сожаления бросил бы ее ипоселился в том дивном дворце, который мне довелось повидать". Тогда Кухулин сам поспешил к богине и целый месяц провел в этомкельтском парадизе с Фанд, самой прекрасной женщиной в сидхе. Передвозвращением в страну смертных он условился с богиней, что вскоре встретитсяс ней в своей собственной стране, под старым тисом на берегу Байле. Однако Эмер каким-то образом услышала об этом и сама отправилась наместо свидания вместе с пятьюдесятью служанками, каждая из которых захватилас собой нож, чтобы убить соперницу своей госпожи. Придя на берег, онизастали там Кухулина с Лаэгом и Фанд. - Что заставило тебя, Кухулин, - начала Эмер, - опозорить меня передженщинами Эрина и всеми достойными людьми? Я вошла в твой дом, положившисьна твою верность, и вот теперь ты ищешь повода поссориться со мной. Но Кухулин, этот прославленный герой, никак не мог понять, почему егожена не желает делить его с другой женщиной. Та ведь не собирается отнятьего насовсем; к тому же она так прекрасна и происходит из рода богов. Далеемы узнаем, с каким поистине королевским пафосом отвечает ему Эмер. - Я не стану мешать этой женщине, раз ты пылаешь к ней страстью, -проговорила она, - ибо я знаю, что новое и свежее порой кажется самымпрекрасным, а привычное и знакомое - надоевшим. Доступное перестает бытьжеланным, и все, что мы имеем, - не бережем И все же, Кухулин, вспомни, чтои я была желанной для тебя. Как бы мне хотелось опять стать ею. В сердце героя проснулась совесть. - Клянусь, - с трудом произнес он, - что ты и сейчас желанна мне иостанешься такой до конца моих дней. - В таком случае позволь мне уйти, - заметила Фанд. - Нет, уж лучше уйду я. - возразила Эмер. - Нет и нет, - возвысила голос Фанд, - уйти должна я и только я. Яухожу, но сердце мое разрывается от скорби. Я куда больше хотела бы остатьсяс Кухулином, чем жить в солнечном дворце богов. О Эмер, он твой, и тыпоистине достойна его. Но того, чего не вправе коснуться мои руки, будетвечно желать мое сердце. Поистине, самое горькое - это любовь без ответаЛучше уж вообще отречься от любви, чем не встретить взаимности. Как же тебене стыдно, о прекраснокудрая Эмер, убивать несчастную Фанд... И пока богиня и смертная женщина состязались друг с другом в готовностик самоотречению, Мананнан Мак Лир узнал о печальных похождениях Фанд ипринялся горько сожалеть, что покинул ее. Затем он, невидимо для простыхсмертных, явился богине. Он попросил у нее прощения, но она не могла забыть,как еще недавно была счастлива с "всадником, скачущим по волнам" и вполнемогла бы вновь обрести счастье с ним. Тогда бог попросил ее выбрать одногоиз двух, и, когда богиня направилась к герою, Мананнан взмахнул своим плащоммежду нею и Кухулином. Одно из волшебных свойств его плаща заключалось втом, что тем, между кем бог взмахнул им, было не суждено больше увидеться.Фанд поневоле вернулась к своему cyпругу-богу в страну бессмертных, а друидыЭмайн Махи напоили Кухулина и Эмер чудодейственным напитком забвения, такчто герой тотчас забыл свою любовь, а Эмер - обиду и ревность. Одна из сцен этой легенды перекликается с другой, не менееочаровательной любовной историей. Тот самый "старый тис на берегу Байлс"вырос на могиле Байле Медоточивая Речь, напоминая облик Эйлинн. возлюбленнойБайле. Эти гэльские Ромео и Джульетта происходили из королевского рода Байлебыл наследником короны Ольстера, а Эйлинн - дочерью сына короля Лейнстера.Однако разлучила их не вражда между Монтекки и Капулетти, а чары злых духов.Влюбленные условились встретиться в Дундилгане, и Байле, прибывшего на местосвидания первым, почтительно приветствовал некий странник. - Ну, какие вести ты принес мне? - спросил Байле. - Никаких, - ответил странник, - разве что Эйлинн из Лейнстера хотелабыло отправиться на свидание со своим возлюбленным, но мужи лейнстерскиезаставили ее вернуться, и тогда сердце ее разбилось от горя. - Услышав это,сам Байле пал бездыханным на бреге - и его сердце разбилось, гонец же темвременем улетел на крыльях ветра нa родину Эйлинн, которая еще не успелаотправиться в путь. - Откуда ты? - спросила его девушка. - Из Ольстера, с беретов Дунлилтана, где я видел, как люди воздвигаютмогильный камень над телом только что скончавшегося мужа, и на камне том япрочитал имя Байле. Он прибыл на свидание со своей возлюбленной, но им несуждено было встретиться вновь при жизни. От этой вести Эйлинн тоже палазамертво и вскоре была похоронена; далее мы узнаем, что на ее могиле вырослаяблоня, а ее яблоки напоминают лик Байле. А на могиле Байле широко раскинулветви старый тис, в очертаниях которого угадывается облик Эйлинн. Вероятно,эта легенда - часть общеарийского наследия - бытует в фольклоре народов,населяющих обширные территории от Ирландии до Индии. Гэльская версия,однако, содержит концовку, не встречающуюся в других вариантах легенды. Двадерева, с которыми она связана, были срублены, и друиды сделали из нихволшебные палочки, на которых барды Ольстера и Лейнстера записали или,точнее говоря, вырезали старинным алфавитом огам песни о любовной трагедии,разыгравшейся встарь на землях этих двух провинций Эрина. И даже этимбезмолвным свидетелям любви Байле Эйлинн не суждено было разлучиться друг сдругом. Два века спустя Эйрт Одинокий, верховный король Ирландии повелелперенести их в свой дворец в Таре, и, как только обе волшебные палочкиоказались рядом, они тотчас срослись друг с другом, так что не было ни силы,ни возможности разделить их вновь [1]. Тогда король приказал хранить ихнаравне с другими реликвиями в сокровищнице двор в Таре. [1] Ср. мотив переплетающихся деревьев на могиле Тристана и Изольды(прим. перев.). Однако ни одна из подобных историй не приобрел столь же широкойизвестности, как та, которую мы только что привели здесь. Она сохранилась вгэльском фольклоре во множестве вариантов, наиболее ранний из которых дошелдо нас в составе Лейнстерской книги, тогда как самыми полными ее версиямиследует признать тексты, входящие в состав двух манускриптов, находящихсяныне в Адвокатской библиотеке в Эдинбурге. Приводимая нами версия взята изодного из них, так называемого манускрипта Гленн Масайна. Несомненно, для многих всю совокупность старинных гэльских любовныхисторий можно обозначить одним словом - Дейрдр. Это - легенда о гэльскойЕлене Прекрасной, легенда, которую так любили варьировать на все лады поэтысовременной кельтской школы, а сказители веками рассказывали ее у торфяныхкостров Ирландии и Хайленда. И ученых, и крестьян можно в равной мересчитать хранителями этого предания, возраст которого не поддается точномуопределению, поскольку оно было записано в Лейнстерской книге (ХII в.) исчитается одной из "самых ранних историй", которую каждый уважающий себябард мог цитировать по памяти. Наряду с "Судьбой сынов Туиреанна" и "Судьбойдетей Лира" она является одной из "Трех печальных преданий Эрина". Столь популярная и любимая легенда, естественно, не могла не претерпетьизменений на протяжении многих поколений, но ее основное содержание сводитсяк следующему. Король Ольстера Конхобар устроил пышный праздник в доме одного избардов, по имени Федлимид. Жена Федлимида только что родила дочь, и по томуслучаю друид Катбад произнес пророчество. Он предсказал, что новорожденноедитя со временем станет самой прекрасной девушкой на свете, равных которойеще не бывало, но красота ее станет причиной смерти многих героев и принесетОльстеру много горя и бед. Услышав это, воины Красной Ветви потребовалинемедленно предать ее смерти, но Конхобар отказался поступить так и вверилребенка попечению верной служанки, поселив их в тайном месте до тех пор,пока малышка не достигнет возраста, когда ее придется отдавать замуж. И служанка унесла Дейрдр (это имя дал девочке сам король) в уединенныйприют, о местонахождении которого не знал никто в Ирландии, за исключениемсамого Конхобара. Здесь она оказалась под присмотром няни, воспитателя инаставницы и не видела вокруг себя никого, если не считать лесных зверей иптиц, порхающих с холма на холм. Как-то раз воспитатель зарезал теленка, чтобы приготовить пишу длядевочки, и на алую кровь бедного детеныша, обагрившую снег, тотчас прилетелчерный ворон. - Вот если бы на свете был юноша, - проговорила Дейрдр, - чьи волосыбыли бы черны, как вороново крыло, а щеки алели, словно кровь этого теленка,то за такого я согласилась бы выйти замуж. - Такой юноша есть, - задумчиво отвечал воспитатель. - Это Наоиз, одиниз сынов Усны, героя из того же королевского рода, что и сам корольКонхобар. Любопытная Дейрдр тотчас стала умолять привести Наоиза, чтобы она моглапоговорить с ним. И как только дева увидела юношу, она, не теряя времени,предложила ему свою любовь и попросила увезти ее из владений короляКонхобара. Очарованный красотой Дейрдр, Наоиз послушался ее. В сопровождении двухсвоих братьев, Артана и Эйнле, и их приближенных он увез Дейрдр на Альбу,где заключили союз с одним из тамошних королей и принялись странствовать поего владениям, охотясь на оленей и сражаясь на стороне короля вмногочисленных битвах. Оскорбленный Конхобар воспылал жаждой мести. Однажды, когда героиКрасной Ветви собрались в Ольстере на какой-то праздник, король спросил их,доводилось ли им слышать о более славном и благородном воинстве, чем онисами. Герои тотчас отвечали,что в мире нет другой такой армии. - Увы, - заметил король, - наши ряды не совсем полны. Трое сынов Усныспособны защищать Ольстер против любой другой провинции Ирландии, и оченьжаль, что из-за какой-то женщины их сегодня нет среди нас. Как бы я был радповидать их! - Мы сами, - отвечали богатыри Ольстера. - давно собирались вернуть их,но не смели сделать этого без твоего приказа, король! - В таком случае я пошлю за ними одного из моих лучших богатырей, -проговорил Конхобар. - Я имею в виду Коналла Кирнаха, Кухулина, сынаСуадтама, и Фергуса Мак Рота. Хотел бы я посмотреть, кто из них троих большелюбит меня. Первым он тайным знаком вызвал Коналла. - Ну, Коналл, что бы ты сделал, - спросил его король, - если бы тебяпослали за сынами Усны и если бы они, несмотря на твою охрану, на обратномпути были убиты? - Поистине, во всем Ольстере не найдется человека, - отвечал Коналл, -который дерзнул бы совершить и избежал смерти от моей руки. - Итак, я вижу, что ты не считаешь меня самым дорогим человеком на всемсвете, - проговорил Конхобар. Отпустив Коналла, он позвал Кухулина и задал ему тот самый вопрос. - Даю слово чести, - отвечал Кухулин, - что если бы такое произошло ствоего ведома, о Конхобар, то я не удовлетворился бы никаким воздаянием,кроме твоей собственной головы! - Все ясно, - отвечал король, - Значит, и тебя нельзя посылать за ними. Наконец Конхобар обратился к Фергусу, и тот ответил, что если бы сыныУсны находились под его покровительством и погибли, то он отомстил былюбому, за исключением одного только короля. - В таком случае тебя-то я и пошлю за ними, - решил Конхобар. -Отправляйся сегодня же и не мешкай в пути, и, когда ты вернешься в Ирландиюв Дун Борраха, что бы с тобой ни случилось, тотчас отправь сынов Уснывперед. На следующее утро Фергус со своими сыновьями, Илланном Прекрасным иБунине Рыжим, отправился на собственной галере на Альбу и вскоре достиг ЛохЭтайв, на берегу которого поселились сыновья Усны. Наоиз, Эйнле и Ардансидели за шахматами, как вдруг до их ушей донесся крик Фергуса. - Это кричиткто-то из мужей Эрина, - заметил Наоиз. - Да нет, - отозвалась Дейрдр, сразу почуявшая недоброе. - Не обращайвнимания: это всего лишь голос жителя Альбы. - Но сыны Усны думали иначе ипослали Ардана на берег, где он и увидел Фергуса и его сыновей,приветствовал их, узнал, ради чего они прибыли на Альбу, и повел их кбратьям. В тот же вечер Фергус уговорил сынов Усны возвратиться в Эмайн Маху.Дейрдр же, которой интуиция подсказывала обратное, убеждала их остаться наАльбе, но беглецы страшно соскучились по родным местам и не разделяли ееопасений. И когда они вышли в море, Дейдр запела свою знаменитую песню"Прощание с Альбой", страной, которую ей не суждено было больше увидеть. Любимая восточная земля, О Альба, ты - волшебная страна! Я б никогда тебя не увидала, Когда б не Наоиз, избранник мой! Любимые Ду-Фолга и Дун-Финн И крепости и замки вокруг них! Как задушевен Инис-Драйгенде И сказочно прекрасен Дун-Суибни! О Кайл Куан, В котором Эйнле навсегда исчез! Как быстро время пронеслось на Альбе Для нас с любимым Наоизом! Гленн Лайд! Как часто я спала там под утесом; Барсучий жир, форель и оленина - Вот моя доля там, в Гленн Лайд. О Гленн Этайв! Там высится мой первый дом. Прекрасны там леса, и даже стадо Восход встречает в Гленн Этайв... Гленн Да-Руад! Отдать готова сердце, Тому из смертных, кто тобой владеет! Как сладок ранний крик кукушки, Звучащий над холмами Гленн-Руад. Прекрасен Драйген И белые пески в его волнах; Я ни за что бы не ушла с Востока, Когда б не дорогой избранник мой. Наконец они переправились через море и прибыли дун Борраха, жителикоторого приветствовали их возвращение в Ирландию. Однако король Конхобартайно послал Борраху приказ устроить пир в честь Фергуса по случаювозвращения с Альбы. Здесь надо отметить, что в старинных ирландскихлегендах на разных героев и персонажей часто налагались самые странные табу,или гейсы. Одним из гейсов Фергуса было запрещение посещать пиры. Получив приглашение на пир, Фергус, как гласит предание, "рассвирепелот макушки до пят". Однако он не мог уклониться от пира и обратился к Наоизус вопросом как же ему поступить. И тогда Дейрдр бросила: "Значит, ты хочешьспросить, не бросить ли тебе сынов Усны на произвол судьбы ради этого пира?Что ж, если ты и впрямь покинешь их, это вполне хорошая цена за гейс". Однако Фергусу удалось найти компромиссное решение. Хотя сам он не моготклонить приглашение, чтобы не оскорбить гостеприимного хозяина, Борраха,он решил без промедления отослать сынов Усны в Эмайн Маху под охраной своихсобственных сыновей, Илланна Прекрасного и Бунине Рыжего. Так он и поступил,несмотря на возражения самих сынов Усны и ужас, объявший Дейрдр. Ей былипосланы грозные видения. Так, она видела трех сынов Усны и Илланна, сынасамого Фергуса, обезглавленными. Кроме того, она видела, как их окуталооблако крови. Дейрдр умоляла их переждать в каком-нибудь безопасном месте,пока Фергус не вернется с пира. Но Наоиз, Эйнле и Ардан только посмеялисьнад ее страхами. Они благополучно прибыли в Эмайн Маху, и Конхобар приказалпредоставить в их полное распоряжение дворец Красной Ветви. Вечером король призвал к себе Леваркам, старую наставницу Дейрдр. - Ступай во дворец Красной Ветви, - проговорил Конхобар, - и принесимне весть о том, какой стала любимица Дейрдр; сохранила ли она свою прежнююкрасоту или, напротив, утратила ее? Леваркам тотчас оправилась во дворец Красной Ветви, и поцеловав Дейрр итрех сынов Усны, тайно сообщила им, что Конхобар задумал какое-то злодеяниепротив них. Затем она вернулась к королю и печально объявила ему, чтожитейские скорби, которые перенесла Дейрдр в горах Альбы, погубили еепрежнюю красу и она более не заслуживает внимания Конхобара. Услышав это, ревнивец Конхобар немного успокоился и даже засомневался,стоит ли ему нападать на cынов Усны. Но затем, выпив целый кувшин вина, онпослал вперед гонца, чтобы проверить, правду ли сказала ему Леваркам окрасоте Дейрдр. Гонец, на этот раз - мужчина, поспешил ко дворцу и заглянул в окно.Дейрдр, заметив его, окликнула Наоиза; тот метнул в дерзкого одну изшахматных фигур и выбил ему глаз. Однако тот сумел вернуться к Конхобару ипередал тому, что, хотя он, гонец, и лишился одного глаза, не жалеет обэтом, потому что удостоился видеть красоту Дейрдр. Тогда взбешенный Конхобар приказал мужам Ольстера поджечь дворецКрасной Ветви и убить всех находящихся в нем, кроме Дейрдр. Те послушноразожгли костры углам дворца, но Бунине Рыжий выскочил, затушил огни, имигом убил нескольких из нападавших. Тогда Конхобар обратился к нему,пригласил его на переговоры и предложил ему "целую сотню" земель и своюдружбу, если он бросит сынов Усны на произвол судьбы". Буинне поверил ему ипредал своих друзей, но земля, которую ему дал король, оказалась бесплодной,не желая приносить зерна до тех пор, пока ею владеет такой коварныйпредатель. Но не таким оказался другой сын Фергуса. Он выскочил из дворца сфакелом в руке и сразил на месте нескольких мужей Ольстера, так чтоуцелевшие опасались приближаться к дворцу. Конхобар не решился предлагатьгерою выкуп и поспешил вручить своему сыну, Фергусу, свое волшебное оружие,в том числе и знаменитый Стенающий, который обычно начинал стенать, когдавладельцу угрожала опасность, и послал его в бой против Илланна. Поединок их оказался на редкость жестоким; Илланн оказался сильнееФиахи, так что тому ничего не оставалось, как закрыться щитом, которыйвзывал о помощи. Коналл Кирнах услышал вопли щита и издалека поспешил вЭмайн Маху, думая, что его королю угрожает опасность. Прибежав на поле боя,он без лишних размышлений ударил Илланна своим копьем, знаменитымСине-зеленым, и пробил того насквозь. Умирая, сын Фергуса успел объяснитьКоналлу обстоятельства их поединка, и тот, посетовав на свою ошибку, поразилзаодно и Фиаху. После этого сыны Усны до самого утра обороняли дворец против воиновКонхобара. Когда же настал день, им пришлось выбирать - спастись бегствомили обречь себя на верную смерть. Собравшись вокруг Дейрдр и прикрыв еещитами, сыны Усны внезапно распахнули двери и выбежали из дворца. Они наверняка сумели бы пробиться сквозь кольцо окружения, если быКонхобар не приказал друиду Катбаду прочесть против них магическиезаклинания и пообещать сохранить им жизнь. И Катбад создал вокруг сынов Усныпризрак бушующего моря. Наоиз поспешно подхватил Дейрдр и посадил ее себе наплечо, но колдовские волны подымались все выше и выше, так что братьямпришлось побросать оружие и пуститься вплавь. И тогда воинам Конхобара предстало странное зрелище: они увидели людей,отчаянно барахтавшихся на суше, воображая, что борются с волнами. И неуспели колдовские чары слететь с сынов Усны, как воины короля напали на нихсзади и взяли в плен. Несмотря на свое обещание, данное друиду Катбаду, король приговорил ихк смерти. Однако никто из мужей Ольстера не пожелал взять на себя рольпалача. В конце концов вперед вышел один чужеземец, родом из Норвегии, отецкоторого пал от руки Наоиза, и предложил обезглавить пленников. Каждый изних умолял казнить первым именно его, чтобы не быть очевидцем гибели любимыхбратьев. Но затем Наоиз окончил это состязание в благородстве, протянувдобровольному палачу меч, прозванный Карателем, который он сам некогдаполучил от Мананнана Мак Лира. Братья встали плечом к плечу, и знаменитыймеч бога одним ударом снес головы всем троим... Что касается Дейрдр, то различные предания описывают ее смертьпо-разному, однако все они сходятся на том, что она пережила сынов Уснывсего на несколько часов. Но перед кончиной она успела написать скорбнуюэлегию в их память. Этой элегии присущи удивительный трагический пафос иочарование, весьма редко встречающиеся в стихах из Лейнстерской книги: Как долог день без вас, о дети Усны! Как я хочу уйти за вами вслед! О дети короля, по вам рыдают плакальщицы, Три льва, сошедшие с Холма Пещеры!.. Три светоча британских жен, Три сокола из Слив Гвильон; О дети короля, питомцы славы, Как вас любили старые бойцы! Печаль мою по Наоизу Ничто унять не сможет. А после Эйнле и Ардана, На этом свете я не задержусь. О первый мой супруг, владыка Ольстера, Я так горда любовью Наоиза. Недолго я его переживу: Вот только справлю погребенье с тризной. Без них троих мне более не жить - Без трех богатырей, спешивших в битву Богатырей, одолевавших беды, Трех витязей, не избегавших боя... О ты, могильщик, роющий могилу Для милого супруга моего: Ты выкопай ее пошире, чтобы И я могла улечься рядом с ним. Однако эта победа не принесла Конхобару радости. Дейрдр, прекраснаяДейрдр, навеки скрылась от него, уйдя в могилу. Да и его соблазненныесторонники так и не простили королю этого злодейства. Фергус, вернувшись спира Борраха и узнан, что произошло в Эмайн Махе, убил сына Конхобара имногих его воинов и бежал к одним их самых заклятых врагов Ольстера, Эйлиллуи Медб, правителям Коннахта. А друид Катбад наложил грозное проклятие накороля и его королевество, моля богов, чтобы в Эмайн Махе никогда больше неправил никто из потомков Конхобара. Так и случилось. Столицу Ольстера удалось ненадолго спасти лишьблагодаря отваге и стойкости Кухулина. А когда погиб и он, она очень скоростала такой, какой мы видим ее и сегодня. Сегодня на ее месте выситсякурган, заросший травой.