Мотивационные тенденции как детерминанта индивидуальной саморегуляции человека

Исследователи могут спорить о содержании понятий мотива и мотивации, мотивационных интенциях и потребностях, о побудительной и смысловой функциях мотивов, но сам факт регуляторной роли мотивационно-потребностных личностных структур не нуждается в специальных доказательствах. Важнейшая задача в этой области, на наш взгляд, заключается в том, чтобы от констатации регулирующей роли мотивации и потребностей перейти к исследованию функций и места различных мотивационных структур в целостной системе саморегуляции деятельности и поведения человека. Ее решение наталкивается на целый ряд методических и методологических трудностей. Здесь мы приводим результаты одного из первых в этой области исследований, основная задача которого заключалась в проверке гипотезы о том, что степень или индивидуальный уровень, а также развитость отдельных функций целостной системы саморегуляции зависят от особенностей мотивационно-потребностной сферы человека.
Эмпирическое исследование проводилось на юношеской выборке 16-19 лет (71 чел.). Изучали характер взаимодействия переменных мотивационно-потребностной и когнитивной сфер с индивидуальными особенностями осознанной саморегуляции человека. Для этого мы использовали: опросник ССП-98 [23]; адаптированный Т.В. Корниловой "Список личностных предпочтений" А. Эдвардса [13] - на выявление мотивационных тенденций личности; методику "Импульсивность-рефлективность" Дж. Кагана, MMFT (Matching Familiar Figures Test); методику А. Уиткина, EFT (Embedded Figures Test) - на определение когнитивного стиля "полезависимость-поле-независимость".
Выбор нами методики Т.В. Корниловой обусловлен тем, что она диагностирует количественные показатели, характеризующие потенциально осознаваемые пласты в мотивационно-потребностной сфере личности. Важным для нас явилось и то, что показатели методики не только характеризуют динамическую сторону мотивации, но и могут рассматриваться со стороны предпочитаемых личностью способов действий и отношений с окружающим миром [ 13 ].!
Подтвердилась наша гипотеза о том, что уровень индивидуальной саморегуляции и развитость отдельных регуляторных функций взаимосвязаны с особенностями мотивационно-потребностной сферы.
Существуют мотивационные тенденции, позитивно влияющие на развитость осознанной саморегуляции при высокой интеграции всех компонентов регуляторной системы. Индивидуальный уровень осознанной саморегуляции положительно связан с тенденциями стойко стремиться к поставленным целям (Сдц), с агрессивностью (А), а доминирование (Д) и автономность (Авт) - с развитостью регуляторной самостоятельности (см. табл. 1, 2).

Таблица 1. Коэффициенты корреляции показателей опросника ССП-98 и опросника Корниловой, методик Уиткина, Кагана

Мд - мотивация достижения, Лкп - любовь к порядку, Авт - автономия, Сам - самопознание, Д - доминирование, Чв - чувство виновности, Сдц - стойкость в достижении целей, Агр - агрессия; Пз-Пнз - полезависимость, поленезависимость, Имп-Рефл - импульсивность, рефлективность; *р< 0.05; ** р< 0.005.

Таблица 2. Сравнение подгрупп с высоким и низким уровнями сформированности саморегуляции по шкалам мотивационных тенденций (методика Корниловой) и показателем выраженности полезависимости-поленезависимости (методика Уиткина)

Мд - мотивация достижения, Чв - чувство виновности, Сдц - стойкость в достижении целей, Сам - самопознание, Агр - агрессия; Пз-Пнз - шкала полезависимости-поленезависимости; ОУ - общий уровень сформированности саморегуляции.

Отрицательно связан с общим уровнем саморегуляции показатель мотивации достижения (Мд). На первый взгляд, этот результат кажется парадоксальным, так как в литературе имеются данные о том, что высокий уровень мотивации достижения способствует формированию эффективных стилей учебной и профессиональной деятельности. Результаты наших исследований высших спортивных достижений показали, что при высокой мотивации достижения чаще формируются гармоничные профили регуляции с высоким уровнем саморегуляции. Но здесь надо иметь в виду, что данная шкала в опроснике Корниловой измеряет мотивационную тенденцию к достижениям в социальной сфере, направленность на внешний результат, потребность быть лучше других. В классическом же понимании мотивация достижения выражает тенденцию к достижению субъектно принятой цели. Разницу между этими мотивационными тенденциями мы наблюдали у спортсменов-стрелков высшей квалификации, когда благотворно влияла на регуляцию достижения успеха в соревнованиях мотивация показать максимально возможный для себя результат и отрицательно влияла, разрушала регуляцию выполнения соревновательного упражнения мотивация во что бы то ни стало победить соперников. Ценно то, что наше исследование показывает механизмы такого отрицательного влияния, которое происходит в основном из-за нарушения процессов адекватного планирования целей и регуляторной гибкости (см. табл. 1, 2).
Отрицательно связана с общим уровнем саморегуляции также мотивационная тенденция, обозначаемая как склонность к чувству вины (см. табл. 1, 2). Этот результат согласуется с представлениями о том, что иррациональные, негативные эмоции ухудшают способность управлять своими действиями, контролировать себя. Механизм влияния на общий уровень саморегуляции здесь иной - из-за нарушения процессов оценивания результатов действий (возможно, при изменении критичности) и моделирования значимых условий достижения (снижения адекватности этого процесса) (см. табл. 1, 2).
В каком-то смысле углубляют представления о взаимосвязи автономности с развитостью индивидуальной саморегуляции данные о том, что поленезависимость как когнитивный стиль положительно связана с высокой общей саморегуляцией, причем взаимодействие прослеживается и с отдельными регуляторными звеньями (см. табл. 1,2). Что касается импульсивности, то, по нашим данным, такие связи носят опосредствованный характер и нуждаются в дополнительном исследовании [22].