Логическая структура правовой нормы

В деонтологии (логике норм) различаются собственно содержание правовой

нормы (правило поведения) и источник, императив, которым норма установлена

и (или) охраняется от нарушений[19]. В правоведении этому соответствует так

называемая трехчленная структура правовой нормы, наиболее удачной

модификацией которой следует признать вывод Н.Г.Александрова о том, что

логическая структура правовой нормы включает гипотезу (определение

жизненных обстоятельств. на которые рассчитана данная норма) и диспозицию

(определение предписываемого поведения), необходимым атрибутом которых

является санкция[20].

Изложенное представление о структуре правовой нормы широко

распространено, но не является общепризнанным. В процессе развития теории

права сложились разные взгляды на структуру правовых норм[21].

Некоторые теоретики считают, что правовая норма состоит не из трех, а

из двух частей, или «элементов», которые называются по-разному: первая

часть нормы, обозначающая условия ее применения, именуется гипотезой или

диспозицией, вторая часть, определяющая само правило поведения, —

диспозицией или санкцией.

В обоснование этого взгляда ссылаются на то, что двухэлементную

структуру имеют многие статьи нормативных актов или, по крайней мере, их

содержание может быть легко преобразовано в суждение: «если — то». Такое

суждение (посылка — вывод) ориентировано на определение непосредственных,

ближайших правовых последствий юридически значимых обстоятельств дела

(юридических фактов и состояний). Наконец, мнение о таком строении правовых

норм восходит к трудам Н.М.Коркунова и других дореволюционных юристов.

Однако этот взгляд подвергался критике на том основании, что в

представлении о двухэлементном строении правовой нормы не отражено такое

специфическое качество права, как обеспечение каждой его нормы

государственным принуждением. Предположение некоторых авторов о так

называемой санкции ничтожности (ненаступление юридических последствий в

случае несоблюдения гипотезы) как о мере государственного принуждения к

соблюдению правовых норм не получило сколько-нибудь широкого признания в

правовой науке. Справедливо отмечалось также, что если предположение о

двухчленном строении правовых норм и соответствует структуре ряда статей

нормативных актов, то содержание многих других статей тех же актов такой

структуры не имеет, и потому названному предположению нельзя придавать

общетеоретический характер. Указывалось и на то, что отдельно взятая норма-

статья закона, имеющая два элемента, не может применяться без учета многих

других норм-статей закона (например, определяющих правоспособность или

компетенцию участников правоотношения и др.).

Попыткой преодолеть обозначенные недостатки стало изложенное выше

предположение о том, что правовая норма состоит из трех элементов (т.е.

составных частей) — гипотезы, диспозиции и санкции.

Структура правовой нормы существует объективно как неразрывная связь

правила поведения (диспозиция) с условиями и пределами его применения

(гипотеза) и способом охраны от нарушений (санкция). Формула «если — то —

иначе» является применением к каждой из правовых норм общего правила,

которое может быть выражено следующим образом: «Находясь на территории

государства (или: будучи гражданином государства), необходимо соблюдать

законы этого государства; в противном случае государство применит к

нарушителю правовых норм меры принуждения». Конкретизация этого положения

применительно к отдельным нормам дает возможность определить, кто и при

каких условиях должен следовать норме, что именно нужно сделать для ее

реализации, какими мерами государственного принуждения она охраняется от

нарушения.

В структуре правовой нормы выражены специфические качества права,

отличающие его от других социальных регуляторов. Гипотеза определяет

возможные, типичные и в случае спора доказуемые обстоятельства, при которых

реализуется норма; гипотеза и диспозиция адресованы разуму и воле

участников общественных отношений и рассчитаны на ситуации, когда возможен

выбор различных вариантов поведения, и определяют (в диспозиции) тот

вариант, который соответствует выраженной в праве государственной воле.

Наконец, санкция должна выражать способность государства принуждать к

соблюдению нормы, пресекать ее нарушения, восстанавливать нарушенное право.

Если гипотеза определяет пределы (объем) действия и применения нормы, а

диспозиция — способ ее регулирующего воздействия на поведение людей и

общественные отношения, то в санкции выражен способ охраны правовой нормы

от нарушений.

Структура правовой нормы основывается на взаимосвязи, системности

правовых норм. Системность является существенным качеством права — правовые

нормы неразрывно связаны между собой, в определенных аспектах выступают как

диспозиции, имеющие свои гипотезы и санкции, в других — как элементы

гипотез или санкций других норм; санкция одной нормы становится диспозицией

при нарушении охраняемой нормы и применении мер принуждения к

правонарушителю; гипотезы также в определенном аспекте становятся

диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать

юридическое значение. Так, с точки зрения пешеходов и водителей

транспортных средств, соблюдение правил дорожного движения является

обязанностью (диспозиция), а административные взыскания за невыполнение

обязанности — санкцией, способом принуждения к соблюдению этих правил; с

точки зрения государственных органов и должностных лиц, уполномоченных

рассматривать дела об административных правонарушениях, та же самая норма

выступает в другом аспекте: гипотезой становится описание административного

правонарушения, диспозицией — обязанность применить взыскание в

установленных законом пределах и соответствующей процессуальной форме;

способом же обеспечения этой обязанности (санкцией) является отмена

незаконного и необоснованного постановления по делу об административном

правонарушении, а также меры персональной ответственности должностных лиц,

виновных в бездействии либо в неправильном применении закона.

С системностью права связана специализация правовых норм. Ряд отраслей

права определяет санкции и порядок их применения (уголовное и уголовно-

исполнительное право, уголовный и гражданский процесс), в пределах самих

отраслей права в особые институты выделены нормы, определяющие санкции за

правонарушения (институты имущественной ответственности в гражданском

праве, материальной и дисциплинарной ответственности — в трудовом праве и

др.). В результате целый комплекс норм нередко охраняется от нарушений

общей санкцией, неразрывно связанной с каждой из норм, составляющих

комплекс. С другой стороны, общий для ряда норм права характер имеют

некоторые положения об условиях их применения (определения субъектов права,

их правовых статусов, правила действия правовых норм во времени, в

пространстве, по кругу лиц, определения правового режима различных видов

имущества и др.). Эти общие для ряда норм положения также входят в каждую

из них, что обнаруживается при логико-систематическом толковании текстов

нормативно-правовых актов.

Логическая структура правовой нормы имеет большое значение для

совершенствования практики применения правовых норм. Системность права,

неразрывная связь и согласованность правовых норм, «элементы» которых

содержатся в различных нормативных актах (или статьях, разделах закона),

при решении любого юридического дела требуют тщательного изучения всех тех

положений законодательства, которые связаны с применяемым правоположением.

Громадным достоинством трехэлементной схемы как раз и является то, что она

побуждает практических работников к тщательному и всестороннему анализу

нормативного материала во всем его объеме, к сопоставлению неразрывно

связанных между собой статей нормативных актов, к выделению и сопоставлению

«элементов», образующих одно правоположение, к определению условий

применения правовой нормы, ее содержания, последствий ее нарушения. Такой

ориентации не дает двухэлементная схема, отгораживающая «китайской стеной»

одну статью закона с ее «двумя элементами» от других статей, замыкающая

анализ юридических норм рамками анализа формулировок отдельных статей и

параграфов, подходящая к изучению права не с точки зрения системности,

взаимосвязи правовых предписаний, а с точки зрения их разрозненности,

разобщенности, бессвязности.

Логическая структура правовой нормы дала возможность решить ряд

теоретических проблем, неразрешимых с позиций «двухэлементной структуры».

Такова, как отмечено, проблема специфики права, состоящая в охране его

государственным принуждением. Признавая необходимость такой охраны, авторы,

не считающие санкцию необходимым элементом (или атрибутом) каждой правовой

нормы, допускают ряд противоречий («нормы без санкций обеспечиваются

государственным принуждением или санкциями других норм») либо

необоснованных суждений (таковы суждения о противоправности или

неправомерности отказа от использования субъективного права)[22].

Разобщая элементы одной нормы по разным статьям законов, критики

«трехэлементной структуры» не могли понять механизм действия и реализации

правовых запретов и приходили к диковинным выводам, что «уголовно-правовые

нормы вообще не нарушаются и не могут быть нарушены теми, к кому они

применяются, так как нарушение этих норм практически возможно только со

стороны суда, который обязан их применять»[23].

Как отмечено, логическая структура правовой нормы критиковалась по

основаниям, некоторые из которых заслуживают внимания. Во-первых, в

действующих нормативных актах трудно (если вообще возможно) найти статью,

которая соединила бы все три элемента правовой нормы, тогда как текстов,

построенных по формуле «если — то», в законодательстве предостаточно. Во-

вторых, в системно-логическом толковании права, в результате которого

конструируются все три элемента правовой нормы, надобность возникает при

решении юридических споров, при применении правовых норм или при подготовке

и принятии новых нормативных актов, но не при обычном для повседневного

обихода определении ближайших юридических результатов тех или иных

поступков и обстоятельств.

Не случайно в последние годы наметилось сближение поначалу

противоположных взглядов на структуру правовой нормы. Во-первых, сторонники

«трехэлементной структуры» правовой нормы ввели в категориальный аппарат

теории права понятие «нормативное предписание», под которым понимается

сформулированное в тексте нормативного акта логически завершенное

положение, направленное на регулирование определенного вида общественных

отношений[24]. Тем самым снимается то возражение против «трехэлементной

структуры» правовой нормы, что в ней как бы «растворяются» относительно

самостоятельные предписания права, способные регулировать поведение людей и

общественные отношения и потому обособленные в тексте нормативного акта.

Открывается также путь к углубленному анализу закономерностей связи текстов

нормативных актов с содержащимися в них правовыми предписаниями.

Во-вторых, теоретическое и практическое значение «трехэлементной

структуры» правовой нормы стало признаваться ее авторитетными критиками. В

результате понятие «норма права» исследуется в двух аспектах: 1) логическая

норма и 2) норма-предписание. Логическая норма — это та же «трехэлементная

структура» (гипотеза — диспозиция — санкция), рассматриваемая как способ

(закон) связи правовой системы на уровне ее первичных элементов[25].

С этих позиций логическая структура правовой нормы признается не

только одним из важных понятий общей теории права и соответственно

ориентиром доктринального толкования действующего законодательства

подготовки предложений о его совершенствовании, но и основой логического

толкования закона при его применении, т.е. при выявлении обстоятельств,

имеющих значение для решения дела, определении содержания прав и

обязанностей сторон правоотношения, а также санкций, обеспечивающих защиту

этих прав и исполнение соответствующих обязанностей.