В конце ХIХ - начале ХIХ века

РОЛЬ ЦЕРКВИ В РАЗВИТИИ ОБРАЗОВАНИЯ

“Церковь и школа – таковы два главных фактора русской, как и всякой другой, духовной культуры” П.Н.Милюков

Православная церковь на протяжении значительного времени была единственной организацией, которая занималась распространением грамотности в Енисейской губернии, как в городах, так и в селах. Самыми старейшими сельскими школами можно считать школы в Нахвальской, Сухобузимской и Погорельской волостях Красноярского уезда. Они были основаны в 1840 году. 28 ноября 1840 года Красноярское духовное правление ходатайствует перед Томской консисторией о высылке книг для открытых училищ в вышеназванных волостях, “так как в названных училищах по 3-4 человека обучаются по одному букварю, да и вновь принимать детей по сей же крайности затрудняются наставники”.(187,с.192)

Как это происходило? Рассмотрим механизм появления такой школы на примере Нахвальской волости. Учредителем Нахвальской школы был священник Михаил Тыжнов, коренной сибиряк, сын священника, закончивший семинарию в Тобольске. В школе преподавались катехизис, священная история ветхого и нового завета, арифметика, чтение на русском и старославянском языках, пение и письмо. Ученики прислуживали во время богослужения и пели на клиросе. Нерадивых отец Михаил “журил”. При нем “не было примера, чтобы когда-нибудь в школе не было занятий. Иногда он принимал в помощники поселенцев, но только не любил пьяных. Как только замечал нетрезвость, сразу рассчитывал”.(187,с.196) Курс обучения в школе был трехгодичным. Отец Михаил учил безвозмездно и только говорил своим ученикам: “Умру, ребятушки, поминайте меня за то, что учу вас, чему могу”.(187,с.196) Отец Михаил трудился в школе до 1852 года, пока не умер. С 1852 года до 1863 года преподаванием в школе занимался пономарь Павел Виноградов. В 1863 году он писал духовному начальству: “…Но так как родители учащихся не только не принимают никакого участия в благотворении за учение, а еще настоятельно требуют постоянного занятия с их детьми, не входя в мое положение, что я должен иногда участвовать в совершении богослужения и иметь время заняться хозяйством, то прошу уволить меня от занимаемой должности наставника”.(187,с.194) Письмо священника было типичным. П.Н.Милюков в “Очерках по истории русской культуры” приводит подобное письмо священнослужителей: “По опытам других видим, что безвозмездный труд охлаждает часто ревность в самых сильных деятелях, а в слабых он может подорвать всю охоту к учению”.(195)

Примеров бескорыстной деятельности священников можно привести достаточно много.

На протяжении довольно значительного времени в ведении епархии существовало одно духовное училище, которое было преобразовано из русской школы и, как свидетельствуют документы 1 общеепархиального съезда духовенства в 1867г “ в другом училище пока надобности не предвидится, да и нет к существованию оного достаточных средств” (184,с.1). Правда, в том же году духовенство ставило проблему открытия в Красноярске семинарии (184,с.1)

Всего в училище обучалось 127 учеников. Содержалось оно за счет местных средств и финансов, поступающих из Священного Синода.. Поощрялись пожертвования духовенства на его содержание, т.к. в 1867г попечительского совета при училище не было, деньги передавались в правление училища. Деньги тратились на приобретение постельных принадлежностей, посуды, улучшение пищи и на одежду воспитанников “кои, по бедности родителей, ее не имели” (184,с.7)

Учащимся давалось духовное образование и поначалу в училище принимались дети священнослужителей, но с 1867г было решено принимать детей из других сословий с платой за учение в размере 10руб в год. Проблемы создания нормальных условий для учебы постоянно обсуждались на съездах духовенства. Например, в 1882 году обсуждался вопрос о разрешении проводить вечерние службы для учеников в общежитии, т.к. в темные осенние вечера учащиеся должны были ходить в кафедеральный собор и священник Матвей Смирнов доказывал невозможность путешествия по этой пустыне для мальчиков, большинство из которых не имели ни галош, ни сапог, приспособленных для ходьбы по болотам” (184,с.374)

Поднимался вопрос и о строительстве новых зданий для училища. Средства изыскивались из церковных прибылей и от свечного завода (184,с.375). Новое здание было построено в 1889г (184,с.559) При училище в 1884г было открыто общество святого князя Александра Невского “с целью усилить средства материального обеспечения воспитанников училища и содействовать по возможности возвышению учебно-воспитательного дела в училище”. Устав определял следующие функции общества: “изыскание мер к тому, чтобы воспитанники, не пользующиеся епархиальным содержанием и не имеющие достаточных собственных средств, были снабжаемы учебными пособиями и принадлежностями, пищею, одеждою, обувью, бельем, оказание вспоможения бедным воспитанникам, не имеющим возможности, по недостатку средств, отправиться на каникулы или в семинарию для продолжения образования или по увольнении из училища отправиться на родину” (184,с.396) На Х1У съезде духовенства Енисейской епархии было принято решение о привлечении средств в фонд общества от получаемых священниками наград по службе. Получивший скуфью должен был на нужды общества перечислять 2руб, священника –3руб, протоиерея –5руб. (184,с.397)

В общество поступала плата за обучение поступающих от иносословных учеников (184,с.419). Кроме того, в качестве взносов было принято решение вносить от каждого причта епархии ежегодно по 1 рублю (184,с.421)

В Красноярске функционировало женское епархиальное училище. На его строительство и обустройство собирались пожертвования. Иулитта Сидоровна Токарева пожертвовала на построение церкви пророка Предтечи и Святой мученицы Иулитты при училище 8 тысяч рублей.

В епархиальном училище преподавались дидактика и методики, т.к. выпускницы должны были работать учительницами. При училище была открыта Советская образцовая начальная школа, где ученицы давали пробные уроки. (125, с.61)

С 1898г Советская школа начинает усиленно развиваться благодаря опеке со стороны протоиерея Н.П.Асташевского. В том же году она была преобразована в двухклассную, через год число учеников достигло 102 человек. Смешанный состав школы был найден неудобным и она была переименована в женскую. В 1900г школу посетил имперский наблюдатель В.И.Шемякин, который нашел постановку учебного дела в школе очень хорошей. 8 учениц из окончивших курс при училище в том же годубыли назначены на учительские места в сельские школы. В 1901г по инициативе Н.П.Асташевского при школе было открыто педагогическое отделение, где преподавались методики. (125, с.58-59)

13 июня 1884 года были изданы “Правила о церковно-приходских школах”, которые способствовали расширению роли церкви в деле создания школ. “Правила” были утверждены царём и по ним школы церковного ведомства должны были быть оплотом "истин православной веры" и средством воспитания в духе "преданности царю и отечеству". Священный Синод распоряжением от 24 июня призвал священников к "ревности в священном их служении" в деле просвещения народа. Министерство просвещения соответствующим циркуляром, направленным в учебные округа, призвал оказывать всемерное содействие церковно-приходским школам.

По правилам о ЦПШ были учреждены должности “попечителей” и “почетных попечителей”. Звание “попечителей” получали лица, учредившие ЦПШ на свои средства. Их функции в правилах не обозначались. Звание же “почетный попечитель” присваивалось Священным Синодом лицам, обнаружившим “особую ревность в распространении народного образования в духе православной церкви” (29,,с.13)

Долгое время считалось, что в ЦПШ был "низкий уровень учебной работы, длительные перерывы в занятиях по случаю отвлечения занимавших учительские должности церковнослужителей по своим служебным делам".(70,с.20)

Однако священнослужители вели в церковно-приходских училищах только Закон Божий, за их деятельностью осуществлялся строгий надзор. Ежегодно для епископа Красноярского составлялся отчёт о работе школ. Конечно, конкуренция между министерскими и церковно-приходскими школами имела место, это признавали и руководители церкви. Имели место требования крестьян ряда населённых пунктов открыть министерские училища взамен существовавших ЦПШ. Причины при этом были следующие:

1) лучшее финансирование министерских училищ,(119,с.20)

2) обеспечение этих школ более квалифицированными кадрами,(70,с.20)

3) "судьба церковной школы неразрывно связана с личностью приходского священника. Приговоры о закрытии церковных школ появляются исключительно в тех приходах, где недовольны приходским священником".(119,с.203)

4) “неразумная борьба, которую ведут против церковной школы деревенские полуинтеллигенты" - волостные писари, фельдшера, лавочники.(119,с.199-204)

Кстати, в деревнях сильным было влияние эсеров, которые подвергали критике преподавание в ЦПШ.

Несмотря на это, количество ЦПШ росло, правда, темпы были различными. Если в 1884 году в губернии насчитывалось 5 школ, то в 1885 - 59. В 1900 году из 309 учебных заведений было 179 ЦПШ(58% от общего числа, что превышало общероссийский показатель) (70,с.19-20)

Комитетом грамотности в ноябре 1893 года была поставлена задача введения тщательного контроля за строительством зданий для церковно- приходских школ: "Желательно было бы, чтобы здания церковно-приходских школ были надлежащего типа, причём были бы соблюдены условия в отношении устройства как самого помещения по количеству учеников, так и ретирадных мест, т.е. отдельным помещением в связи со зданием, с крытым ходом и отдельно для мальчиков и для девочек".(135,с.1)

Но только в 1914 году в сельские общества были разосланы рекомендации по строительству зданий под церковно-приходские школы, подготовленные священником В.Катановым, которые предусматривали соблюдение санитарно-гигиенических норм.(86,с.3-25)

Мелкий ремонт школьных зданий производился за счет средств церквей, взносов попечителей, которых было немного. В 1913г при церковно-приходских школах было всего 2 попечителя на всю губернию: при Отрокской и Кавказской школах (119,с.26) Открокское попечительство ежегодно изыскивало на нужды школы свыше 100руб. Кавказское попечительство, помимо удовлетворения хозяйственных нужд, приобретало теплую одежду беднейшим ученикам. Епископ Никон, узнав об опыте попечителей этих школ, сделал предложение: “Попечительства должно открыть при всех школах” (119,с.26)

После революции 1905-1907 годов государство приняло ряд постановлений, которые позволили активизировать работу по открытию министерских школ. К 1913-1914 учебному году сложилась следующая ситуация в образовании в губернии:

Население обоего пола в тысячах	1 119
Число детей школьного возраста	100 710
Число церковно-приходских школ
Число школ МНП
Число ремесленных и сельскохозяйственных школ
Число частных начальных школ
В том числе вновь открытых в 1913г.школ церковно-приходских МНП
Число учащихся обоего пола:
в ЦПШ	10 937
в училищах МНП	35 412
в частных школах
Число детей, остающихся без образования	53 915
Число приходов, не имеющих школ
Число сёл с населением не менее 30 дворов, не имеющих никаких школ
Число переселенческих посёлков с населением не менее 30 дворов, не имеющих никаких школ
Число старожильческих деревень, не имеющих школ
Число районов с трёхверстовым радиусом, где размещены хутора, заимки, улусы с населением не менее 30 дворов, не имеющих школ
Итого необходимо вновь открыть школ

Анализ цифровых данных подтверждает правильность вывода Енисейского епархиального наблюдателя протоирея Леонида Смирнова о том, что "перед обоими ведомствами широкое поле просветительской деятельности в тех пунктах и даже целых краях, где до сего времени нет никаких школ. Энергия и силы служащих народу требуются не на ненужную борьбу там, где есть школы, а на совместную дружную просветительскую работу с полной безграмотностью большинства населения нашей обширной губернии".(119,с.205)

В 1913г. было построено 10 церковно-приходских школ, из них на казенные средства –4, на средства церковно-строительного комитета переселенческого управления –3. На средства сельского общества была выстроена школа –Березовская Канского уезда. На пожертвования купца Кулаева строилось каменное здание для Тюльковской школы Ачинского уезда В том же году была открыта ЦПШ при приюте для арестанских детей (119.с.14-17)

Священнослужители привлекали жертвователей для решения просветительских задач: для Канской городской школы “Его преосвященством” Никоном в 1913г. попечительницей была приглашена Гадалова, “которая намерена энергично повести дело о постройке школьного здания” (119,с.19) Сказать, что жертвователей на строительство и содержание церковных школ было много, нельзя. Каждый благотворительный взнос скрупулезно учитывался, что дает возможность видеть, что к концу Х1Х - началу ХХ века уменьшается число благотворителей на строительство церквей, и учебных заведений На открытие школ вносили деньги очень редко лишь отдельные состоятельные жители губернии.

Занижать значение церковно-приходских школ нецелесообразно потому, что в своём большинстве это были единственные учебные заведения для многих населённых пунктов губернии. Если их число в городах было сравнительно невелико, то в сельских отдаленных районах они были вне конкуренции. Кроме того, нельзя не видеть вклада многих учителей и учительниц, которые за меньшее, чем в государственных училищах, жалованье работали на ниве народного просвещения. В 1913 году по линии церковного ведомства в церковно-приходских школах трудилось 288 учителей.

Их труд не был оценён по достоинству при царской власти, а при советской власти работа церковно-приходских школ вообще характеризовалась негативно. Тем не менее за каждой маленькой сельской церковной школой - судьбы многих безвестных учителей. Один из них М.П.Соколов, по окончании курса Духовной семинарии в 1901 году обучал детей в селе Маторское Минусинского уезда, в котором была одноклассная школа с 70-ю учениками. В основном это были дети переселенцев. В школе было холодно, учебников не было. Квартира учителя располагалась в школе. "Бывало, в длинные зимние вечер заберёшься на полати, возьмёшь письменные работы учеников и при сальном огарке исправляешь их, а на улице метель воет, в пустой школе по всем углам раздаётся треск и завывание; жутко приходилось, тем более, что школа тогда стояла за селом, ночевал я один. Если добавить, что жалованье тогда я получал 20 рублей в месяц, то из этого ясно обрисуется положение в то время учителя."(144,с.78)

Затем его переводят в Туруханский край: "Школ в тундрах нет и едва ли могут быть. Обучение детей велось мною следующим образом. Собирались мы, обыкновенно, для занятий в чуме или в балагане. Балаган - это четырёхугольное помещение, сделанное из лиственичных жердей, покрытого толстым слоем снега, оставляя отверстия для окон. Вместо окон вставлены льдины, около четверти толщиною, через которые попадает очень мало света. Сядем, бывало, возле огня (костёр, не потухая, горит целые месяцы), на разостланные на земле оленьи шкуры, ноги подберём под себя и начнём учиться по раскрытым букварям. О письме, конечно, при таком обучении нечего было и помышлять. Дым, наполняющий чум густым облаком, невыносимо разъедает глаза, на улице пурга, мороз. Сидишь с инородческими ребятами в костюме инородца. Учились чтению, молитвам, больше всего заучивали краткие молитвословия. Вечером, когда соберутся взрослые инородцы, поучаешь их рассказами из Закона Божия".(144, с.80)

Один из церковных наблюдателей писал: “Большая половина ЦПШ работает в ненормальных условиях, которые дурно отражаются и на успехах, и на здоровье детей, и особенно на здоровье учащих”. (119,с.23)

Прав был Г.И.Итыгин, издатель журнала "Сибирская школа", говоря о пренебрежительном отношении к труду учителя: "В рабьем воспитании от колыбели, в домостроевском укладе нашей жизни – источник всех зол, в приниженности учителя, гениально отмеченном А.П.Чеховым "Человеком в футляре", в неумении обывателя разбираться в труде учителя его детей, которого он, обыватель, зачастую обвиняет в нерадении...".(143,с.49)

Высокий процент безграмотности в Енисейской губернии объяснялся главным образом приездом переселенцев, для которых школ открывалось недостаточно. Сами переселенцы в первые годы своего проживания в новых местах не имели средств на их открытие. Отношение Переселенческого Управления к просветительским нуждам новосёлов было недостаточным. В среднем оно строило по 5 школ ежегодно, но в губернию за год приезжало до 30000 переселенцев, имеющих около 2700 детей школьного возраста, для которых было необходимо открывать каждый год по 54 новых школы.(119,с.7)

Из-за низкой культуры, безденежья целые десятки посёлков "пропадали от сифилиса и винокурения, особенно в Канском уезде, но одних медицинских и полицейских мер было недостаточно для их спасения. Нужны были мероприятия просветительского характера”. Типично прошение одного врача на имя епископа Енисейского Никона, в котором он указывал на "беспомощность борьбы лекарствами с массой пороков и болезней, порождаемых народным невежеством"(119,с.6-7)

Любопытным было и поведение самих переселенцев в отношении своего образования. Приезжая из центральных губерний, густонаселённых районов, развитых в промышленном отношении, они в первые годы жительства в губернии "усиленно хлопочут об открытии школ, но потом, подчиняясь необходимости, как сибиряки, всё больше и больше расширяют обработку земли, привлекая на помощь и детей, и подростков. Вместе с этим они менее остро начинают относиться к просветительным нуждам, не видя для своих детей ближайшей практической потребности в грамотности, какая ощущалась прежде там, в Европейской России, где в мастерстве, торговле и других промыслах грамотный ценится вдвое против неграмотного."(119,с.5)

Другая причина, которая сдерживала развитие школьного дела в деревнях, была, как уже указывалось выше, материальная. Наблюдатели от епархии справедливо ставили своей задачей “бороться со злом в виде обложения учащихся натуральными повинностями про отношению к школе”. “Страдают дети от дурного отопления и грязи, еще больше страдают учителя от холода, пыли, неправильного посещения детьми школы. Бедные и некультурные родители, пока еще очень дешево ценящие грамоту, стараются оттянуть свою очередь в поставке дров и мытье полов до последней возможности, а потом, не ожидая конца учебного времени, берут своих детей, чтобы избавиться от расходов” (119,с.25). Епархиальное ведомство пыталось взять часть расходов на себя: комплектовались библиотечки для отдельных школ, приобретались учебно-наглядные пособия. В 1912 г. им было выделено 2000руб для покупки школьно-письменных принадлежностей, т.к. “испытываемый в них недостаток лишает бедняка возможности учиться, но рождает нерасположение к сим школам и заставляет сельские общества возбуждать ходатайства об открытии школ министерских”. (72,с.128).

Епархия использовала те же формы просветительской работы с населением, что и светские учреждения.

В 1900г при Епархиальном женском училище была открыта воскресная школа. Занятия в ней вели законоучитель священник В.Захаров, псаломщик В.П.Оносовский, учительницы Доможилова, Н.С.Макарова, Е.И. Рязанская, М.Красикова, Е.Зеленецкая. В 1902г для занятий в школе записалось 69 учениц, однако на занятия пришли 27 учащихся. Число учащихся колебалось: к 1 января 1903г их было 59человек, а к 1 мая 1903г –35. Состав учащихся был разновозрастным.

Открывались воскресные школы и в селах. Их долгожительство зависело от многих обстоятельств, но главное, конечно, было наличие энтузиазма у учителя. Однако таких учителей было немного, учителя часто переезжали с места на место. В 1913-14 учебном году на всю епархию было только три воскресные школы: Ачинаская, Иннокентьевская, Чадобская. В них обучались люди самого разного возраста от 14 до 35лет. Преподавали в них священники и учителя. Письменные принадлежности приобретали на местные средства. В 1913г съездом церковно-школьных деятелей было решено учителям выдать по 40руб. при условии, если они будут “вести правильно организованные занятия со взрослыми” (72,с.134)

Повсеместно организовывались народные чтения преимущественно религиозно-нравственного характера. К их проведению привлекались священники, учителя, учащиеся старших классов. Чтения сопровождались пением хоров. В Красноярске принимали участие архиерейский хор, хоры духовной семинарии, епархиального училища, второклассной школы, мужской гимназии, учительской семинарии, играл военный оркестр. Программа составлялась под непосредственным руководством архипастыря, для чего в его школах еженедельно устраивались предварительные собрания чтецов. Такие же чтения, но в меньшем масштабе, происходили в тюрьме и в двух городских училищах. Стали устраивавться чтения и в остальных городах. Недостатка в слушателях никогда не наблюдалось. (72,с.131-132)

По селам и деревням чтения устраивались почти повсеместно. В Красноярском уезде – в 63 школах, Канском – в 50, Минусинском – в 26, Ачинском – в 12, Енисейском – в 16, Ангарском районе – в 4.

В среднем ежедневно в каждой школе проводилось до 20 чтений. “Жажда послушать очень велика в народе”, - так писали очевидцы. (72,с.132). “Польза от народных чтений несомненна. Они заменяют, хоть от части, школу для взрослых. Материала для чтений требуется масса и запас книг и брошюр требует постоянного обновления. Особенно мало популярных книг по беллетристике, естествознанию, путешествиям и санитарному отделу. Мало фонарей и картин, а кинематографов совсем нет. Городская молодежь громадными толпами осаждает различные “иллюзионы”, дающие нездоровую пищу мелодраматического содержания с нередкими злоупотреблениями в сторону разврата и уголовщины. (72,с.133)