Гитлер: готовность к риску

Приведу два примера. В одном благодаря интуиции и готовности рисковать Гитлер победил, в другом — потерпел поражение, от которого уже не оправился.

1. В марте 1936-го по решению Гитлера два десятка пехотных батальонов Рейхсвера в сопровождении нескольких самолетов пересекли демаркационную линию и вошли на территорию демилитаризованной по результатам Первой мировой войны Рейнской области. Это был откровенный вызов Франции и Англии. Ограниченные Версальским договором силы Германии намного уступали французским. Но Париж и Лондон не оказали никакого сопротивления. После войны, на допросе французскими офицерами Гудериан показал: «Если бы французы вмешались в Рейнскую область в 1936-м, мы бы проиграли всё, и падение Гитлера было бы неизбежным». Своему переводчику Паулю Шмидту Гитлер как-то сказал: «48 часов после марша в Рейнскую область были самыми изматывающими в моей жизни. Если бы французы нас атаковали, нам пришлось бы ретироваться с поджатыми хвостами между ног. Мы не могли бы оказать никакого сопротивления». Вся военная верхушка — военный министр Бломберг, командующий армией Фрич, начальник генштаба Бек — убеждала его, что это авантюра и она закончится неизбежным поражением. Он поставил ва-банк — и выиграл. Эта политическая победа Гитлера над Англией и Францией, продемонстрировавшая их неготовность к сопротивлению его вызовам, и одновременно его моральная победа над своим генералитетом стала прологом к развязыванию Второй мировой войны. Думаю, что Сталин ни за что не решился бы на подобный ход. Он был игрок другого стиля.

2. Блицкриг в Россию по плану «Барбаросса» должен был начаться не 22 июня, а 15 мая и завершиться через три месяца, то есть до осени. Климатические, погодные условия играли важнейшую роль: кошмар зимней войны в России не только владел сознанием разработчиков плана «Барбаросса», но и фюрером, немало читавшим о русской кампании Наполеона. Почему же, осознавая это, Гитлер передвинул нападение на 22 июня? Вот почему: 25 марта в Югославии произошел переворот. Правящий регент Павел был настроен прогермански, и Гитлер был уверен, что ему удалось запустить Белград на орбиту Берлина, что, в свою очередь, было ключевым моментом в его политике на Балканах. Но население, большинство политэлиты и армейская верхушка были настроены просоветски. Павел был свергнут. Пришедшие к власти генералы отказались ратифицировать фактически вассальный договор с Германией, но, не желая обострять отношения с Гитлером, предложили ему заключить вместо этого договор, сохраняющий лояльные отношения с Берлином, но предоставляющий Белграду большую независимость и, главное, не позволяющий использовать Югославию как транзитную территорию для германской армии в ее маневрах на Балканах. Исходя из избитой, но, тем не менее, неопровержимой максимы о том, что политика — это искусство возможного, исходя из высшего в тот момент приоритета реализации без промедления (сам же потом говорил, что медлить было уже недопустимо) плана «Барбаросса», Гитлер должен был бы смириться с этим, совсем не таким уж критическим в том раскладе карт фактом и найти, хотя бы на время (если уж на то пошло, расправился бы с югославами после победы над Россией!), новый модус в отношениях с Белградом. Так, полагаю, поступил бы Сталин, на протяжении всей своей политической биографии не раз доказывавший способность маневрировать, не поддаваясь эмоциям действовать исходя из соображений высшей целесообразности.

Но не Гитлер. Получив сообщение о перевороте, об отказе нового югославского премьера генерала Симовича следовать в фарватере его балканской политики, Гитлер воспринял это как личное оскорбление и впал в состояние неконтролируемого бешенства. Кейтель вспоминает, что он ворвался в комнату, где шло обсуждение деталей «Барбароссы», швырнул ему и Йодлю сообщение о перевороте и в ярости стал кричать, что его предали, что уничтожит Югославию как государство, и приказал немедленно атаковать ее. Кейтель пытался возражать, убедить его, что это поломает тщательно разработанные всеми службами планы и графики и отодвинет нападение на Россию с вытекающими из этого последствиями, но фюрер был непреклонен. Стратегически иррациональное желание наказать малую нацию, которая осмелилась стать поперек его воли, преобладало над здравым смыслом. И преподать урок другим: «Так будет с каждым, кто покусится».

В назидание этим другим Гитлер приказал люфтваффе полностью с воздуха разрушить Белград, что и было сделано. Разгром югославской армии, хотя и быстрый, но занял какое-то время. В результате нападение на Россию началось на пять недель позже. А если бы танки Гудериана подошли к Москве в августе, до наступления распутицы и морозов, до того, как в сентябре и затем в октябре «Рамзай» Зорге сообщил, что Япония не нападет на Россию, по получении которого Сталин двинул Дальневосточную армию на защиту Москвы?..