Национализм в политике диктаторов

Гитлер, в отличие от Сталина, не был материалистом. Он был убежден, что национальность важнее, чем класс. Сталин только в момент военной катастрофы схватился за национализм, как тонущий за спасательный круг, а для Гитлера он был изначально базовой идеей его политического менталитета и политической практики. Гитлер положил этнический, расовый национализм в основу своего тоталитарного режима. Гитлер о славянах: «…низшая раса, которая размножается, как паразиты (an inferior race that breed like vermin)». Сталин о немцах (Антони Идену в марте 1935-го): «Немцы — великий и храбрый народ. Мы никогда не забываем это».

Сталин был империалистом-реалистом. Не будучи по природе расистом, он, возможно, учитывал практику британской колониальной политики и вообще опыт состоявшихся империй, абсорбировавших и коррумпировавших национальную элиту провинций и колоний. «Сталинская национальная политика» была основана на создании преданных режиму национальных кадров. И она была эффективной. Он не назначал наместниками в нацреспублики русских, как Гитлер немцев — Франка в Польше, Гейдриха в Чехословакии, Тербовена в Норвегии и т. д. Первые секретари компартий союзных республик были из местных, а вот уже вторые, контролирующие их, русские. Но «плавильный котел» из Советского Союза не получился, хотя надо признать, что мотто (мотто — афоризм, изречение, выставляемое в начале литературного произведения в качестве эпиграфа. — Прим. лит. ред.) «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз» не было совсем уж пустой агиткой. Как всегда бывало в истории империй в периоды ослабления центра под воздействием внешних или внутренних потрясений, в конце 1980-х вспыхнули, казалось бы, загашенные, но тлеющие угли национальной самостийности.

Этнический национализм внес весомый вклад в разрушение Союза и разрушает Россию в наши дни. И боюсь, что разрушит. И никому ни в Евразии, ни в Европе лучше не станет. И ни в Америке. Не нужны нам ни «великие потрясения», ни «великая Россия». Нужна не имитационно, а реально демократическая, интегрированная, без великодержавных комплексов, благополучная Россия в ее нынешних границах.

Спасительная необходимость поддерживать социальную напряженность, мобилизационную готовность четко осознавалась и Гитлером, и Сталиным. (Это органично для тоталитарных режимов: маодзедуновская «культурная революция».) В ноябре 1938-го, после мюнхенского триумфа Гитлера, когда уже и Рейнская область, и Австрия, и Судеты были присоединены к Рейху, и всё это без единого выстрела, только его провидческой интуицией, его волей, — после всего этого он собирает редакторов газет и в секретной речи говорит, что недопустимо расслабляться, что для Германии мир и стабильность губительны, что это застой, ведущий к поражению, что необходимо постоянно поддерживать ожесточенность в народе и в этом функция германской прессы. И Сталин проводил такую же политику. «Эй, вратарь, готовься к бою! Часовым ты поставлен у ворот. Ты представь, что за тобою полоса пограничная идет…» (фильм 30-х годов о футболе).