2015-05-27
769Обозначившийся в 2008 г. в США финансовый кризис быстро превратился в глобальный кризис транскапитализма, сформировавшегося в последней четверти XX в. в трех измерениях: экономическом, энергетической безопасности и климатическом (экологическом). Этот многомерный кризис дал по всей мирохозяйственной системе капитализма глубокие экономические трещины, которые "заклеиваются" денежной массой в виде антикризисных пакетов, достигших, по данным Transparency International, к середине 2009 г. для стран G-20 10 трлн. долл.1 Последние два измерения важны не менее первого - экономического, но отсутствует адекватная методология их количественной оценки2. Поэтому будем в основном касаться экономического измерения, используя методологию системного подхода.
В борьбе с кризисом регуляторы "залили" финансовую систему дешевыми деньгами. Количество их в конечном счете переросло в качество - западные фондовые рынки в начале марта 2009 г. достигли дна и начался их рост. За год (до 31 марта 2010 г.) общемировой фондовый индекс (FTSE All World) прибавил 53%. Лидером рейтинга FT500 стала китайская PetroChina, обогнав американскую ExxonMobil, которая лидировала с 2006 г. Событие это довольно символичное, так как именно Китай стал локомотивом, вытянувшим мировую экономику из рецессии. Благодаря росту китайской промышленности восстановились цены на сырьевые товары, включая нефть.
За год роста (март 2009 г. - март 2010 г.) согласно Fr500 секторами-лидерами выступали банки - 108.1% (1.94 - 4.03 трлн. долл.) и нефтегазовые компании - 31.6% (2.4 - 3.15 трлн. долл.). Доля капитализации компаний США, согласно этому рейтингу, - 36.86%, Китая - 7.45, России - 2.18%. Совокупная капитализация компаний (23.5 трлн. долл.) приблизилась к уровню марта 2008 г. (26.8 трлн. долл.). На дне кризиса она составляла 15.6 трлн. долл. В мае 2010 г. вновь последовал кратковременный провал фондового рынка США, что отнесли на счет технических причин - произошел сбой компьютерной системы в США, а далее по мировым рынкам сработал "эффект домино". Ближайшие годы покажут, в какой мере этот рост отличен от фальстарта. На горизонте видны признаки второй волны кризиса: надуваются "пузыри" на европейском и китайском рынке недвижимости. Грядут новые мегасписания у европейских банков (в 2010 - 2011 гг. около 300 млрд. долл.).
Всемирный банк (ВБ) прогнозирует мировую экономическую рецессию на ближайшие два-три года. Это подтверждается экономическими неурядицами в ЕС (Греция, Португалия, Испания, Италия) и ростом дефицита бюджета США, который уже равен госдолгу (около 14 трлн. долл.). Однако официальная версия национального долга - цифра лукавая. К этой цифре необходимо добавить еще 8.4 трлн. - долги фактически национализированных проблемных корпораций. Госдолг ведущих стран мира непрерывно увеличивается. ВБ предсказывает на ближайшие годы "долговой кризис", который перевернет всю мировую экономику.
Структурный перекос в экономике США практически не изменился - разница между совокупным спросом и реально располагаемыми доходами населения составляет около 3 трлн. долл. в год. В реальности восстановить спрос не удалось. Банки перестали кредитовать домохозяйства и корпоративный сектор - падение банковского портфеля за год составило 12%. В ряде штатов ситуация такая же, как в Греции.
"Накачиваемые" деньги нужно куда-то девать. Помимо роста цен на нефть, выросли цены на базовые инвестиционные товары (40% за год - с марта 2009 г. по март 2010 г.). Это ведет к росту издержек реального сектора, а доходы повышаться не могут, так как упираются в спросовые ограничения.
Кризис ведет к разрушению основной линии экономического развития миросистемы: капитал - кредитная "истерика" - производство - по-
МЯСНИКОВА Людмила Анатольевна, доктор экономических наук, профессор ГОУ ВПО "Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов" (mjasnikowal@mail.ru).
1 См.: Ведомости. 24.06.2009.
2 См.: Стиглиц Д. Больше чем ВВП // Ведомости. 13.10.2009.
стр. 100
требление - накопление капитала. Нарушается опосредованный социальный контроль: растет ложное (новое) потребительство, направленное на приобщение массы к химере социального равенства через вещное рабство. Потребительство "сорвало крышу" у народа. Потребительский кредит стал главным лекарством капиталистической системы против революционной лихорадки. Дрессура вокруг золотого тельца выковала "одномерного" человека (по Маркузе), легко поддающегося нужным для элиты манипуляциям.
Экономическое измерение кризиса выразилось в банкротстве множества ключевых финансовых и производственных ячеек социально-экономической матрицы системы. Этот процесс сопровождается обесцениванием человеческого и социального капитала, прежде всего за счет роста безработицы (в среднем 10 - 12%), которая ведет к отрезвлению шопоголиков общества нового потребления. Смутное время наступило для действующего формата мирохозяйственной системы. На наших глазах разворачивается, если использовать вновь ставшую популярной марксистскую терминологию, системный кризис капитализма как общественной формации. Достаточно очевидной становится неадекватность либеральной трилеммы мировой экономики: экономическая глобализация, демократия, независимые государства - несовместимы.
Следует обратить внимание еще на такое обстоятельство, как линейная гносеологическая синтагма "традиционное общество - модерн - постмодерн"3. Такая линейная динамика справедлива в какой-то мере для общества Запада, но не отражает ситуацию во всей миросистеме, особенно в Азии, Африке и Латинской Америке, где имеет место синхронное развитие основных экономических парадигм относительно оси истории.
КРИЗИС И КАТАСТРОФА
Кризис и катастрофа - понятия теории систем. Парадигма кризиса предполагает избыток устойчивости системы. Только в такой системе возможна (и даже полезна, как "созидающее разрушение" Шумпетера) поправимая неприятность, разворачивающаяся в самой системе, но не разрушающая ее. Кризисы подобны движениям маятника, когда основа возвращается на круги своя. Такой характер носили примерно 15 финансовых кризисов XX в.4 Написанное по-китайски слово "кризис" состоит из двух иероглифов: первый означает опасность, второй - благоприятную возможность. Аналитики любят приписывать течению кризисов буквенные обозначения - V, L, W. Двум первым соответствуют ситуации благополучного завершения на том же или более низком стабильном уровне. Почему-то не рассматривается ситуация M, когда все кончается плохо. Между прочим, пока никто не опроверг теорию всеобщих (структурных) кризисов капитализма, финальной фазой которых является мировая война, теперь, возможно, и с применением ядерного оружия.
Если система неустойчива, или находится на грани, то возникший кризис (или их череда) перерастает в катастрофу. Она начинается с разрастания ведущего объективного противоречия - слабого звена в паутине обратных связей. Кризис связан с субъективным - сегодня это глобальные финансовые аферы и игры правящих элит за возможность самопродления. Катастрофа предполагает объективное, например, виртуальный информационный супербум, сопровождаемый хаосом.
История знает множество катастроф. Примерами из древности могут служить: минойский Крит, Древний Египет. В начале нашей эры - распад Римской империи. В XX в. - Великая Октябрьская революция, фашизм, горбачевская перестройка. Последняя по своей значимости сравнима с распадом Римской империи. Все эти катастрофы, разные по причинам и состоянию коммуникаций, охватывали ограниченную область ойкумены и были локальными. Общее для них - фазовый переход различной глубины для соответствующего социума, вплоть до его полного распада.
Любое общество должно чем-то регулироваться, оно и остается обществом, пока имеет место такая регулятивность. В традиционных обществах регулятором выступает нечто неписаное - привычка ("привычка - душа держав" по А. Пушкину). В обществах, переходящих в стадию модерна, регулирование осуществляет закон, входящий постепенно в плоть и кровь и подчас насаждаемый достаточно жестокими методами (например, Наполеон и Фуше). Однако обращение только к таким регуляторам не позволяет понять историю ряда стран, особенно России XIX-XX вв., где традиционные регуляторы уже не доминировали, а модерновые еще не укоренились. Для объяснения этого феномена С. Кургинян в качестве дополнительного (а для
3 См.: Тоффлер Э., Тоффлер Х. Революционное богатство. М., 2008.
4 См.: Новиков А., Новикова И. Кризис как способ движения вперед // ЭКЮ. 2009. N 6. С. 3 - 22.
стр. 101
России главного) макросоциального регулятора предложил культуру5. Такой вид регулятивности предполагает существование в социуме культуроцентризма, поддерживаемого историческими и метафизическими "генами" (мемами). Именно в таком аспекте специфического культуроценоза (подобно биоценозу), а не истерического "почвенничества" следует рассматривать особенность России. В Китае источником смыслов, мотиваций и регулятивности выступает, подобно российской культуре, конфуцианство. Конфуций указывает, что в кризисной ситуации самый дерзкий курс часто бывает самым безопасным.
Похоже, что нынешний многомерный глобальный кризис, независимо от его буквенного обозначения, является предтечей глобальной катастрофы исчерпания традиционных способов регулятивности существования макросоциума. Происходит "выворачивание наизнанку" текста контекстом.
ТРЕЩИНЫ СИСТЕМЫ
В конце 1960 - начале 1970-х годов в современной мирохозяйственной системе произошли важные изменения. Начался спад важнейших циклов этой системы - цикла гегемонии и общего экономического. Период 1945 - 1970 гг. соответствовал максимальной гегемонии США в миросистеме, а также подъему (фаза А) в рамках кондратьевского цикла. Этот подъем был самым мощным из всех, случавшихся в капиталистической экономике. Французские экономисты назвали этот период "славное тридцатилетие" (les trente glorieuses).
Циклические подъемы-спады свойственны всем сложным открытым системам благодаря внутренним процессам и внешним воздействиям - это системные ритмы. Кроме того, существенны сами принципы функционирования капитализма как миросистемы. Они сводятся к механизму извлечения прибыли капиталистами и к способам обеспечения государством такого миропорядка, при котором это извлечение возможно. Смысл существования капитализма как системы состоит в бесконечном накоплении капитала за счет извлечения прибыли в процессе деятельности капиталистов (производителей). Существенная прибыль возможна лишь в случае значительного превышения цены товара (услуги) над издержками производства. В условиях идеальной конкуренции получение существенной прибыли невозможно. Такая прибыль требует монополии или квазимонопольного положения мировой экономической державы. При этом предел цены определяется только эластичностью спроса.
В А-фазе кондратьевского цикла при экономической экспансии определяется та или иная относительно монополизированная ведущая отрасль, производство в которой позволяет извлечь большую прибыль и обеспечить накопление капитала. Такая ведущая отрасль тянет за собой все смежные, обеспечивая тем самым экспансию мироэкономики. Однако монополия ограничена по времени - в ней самой заложен механизм самоликвидации в виде производителей-конкурентов, которые через некое время выходят на рынок. Уровень конкуренции повышается - цены падают и снижается прибыль. Существенное ее падение ведет к стагнации, сменяющей экспансию экономики, - наступает спадающая волна (Б-фаза) кондратьевского цикла. По эмпирическим данным, совокупная длительность фаз А и Б составляет примерно 50 - 60 лет.
Чтобы общий баланс мировой экономики оставался положительным, необходима относительная стабильность, которую может обеспечивать держава-гегемон. Циклы гегемонии гораздо длиннее кондратьевских. История капитализма знает лишь три страны-гегемона: Соединенные провинции (Нидерланды) в середине XVII в., Соединенное Королевство (Великобритания) в середине XIX в., США в середине XX в. Возвышение державы-гегемона происходит за счет создания наиболее эффективного производственного механизма и выигрыша в борьбе с основным соперником.
Держава-гегемон обеспечивает спокойное функционирование процесса перетекания капитала в карманы своих капиталистов. Ее состояние можно рассматривать как квазимонополию на геополитическую власть. Эту монополию подстерегает та же проблема, что и ведущую отрасль, - любая монополия рано или поздно самоликвидируется. Такая ликвидация обязана двум причинам. Держава-гегемон должна иногда прибегать к военной силе для поддержания миропорядка. Но потенциальная военная сила всегда выглядит более грозно, нежели реально используемая (Вьетнам, Ирак, Афганистан и др.). Крупные военные операции связаны с неприемлемыми издержками и людскими потерями. Они вызывают социальный протест в стане гегемона и укрепляют позиции его противников. Другая причина - рост экономической эффективности прочих стран, толкающий их на неподчинение. Обе эти причины обусловливают медленный, но необратимый упадок гегемона.
5 См.: Кургинян С. Кризис и другие // Завтра. 2009. N 25.
стр. 102
Долгосрочное кардинальное влияние на развитие трещин системы оказывают три процесса: глобализация за счет десуверенизации государств; демография за счет быстрого старения населения всех ведущих стран; развал СССР и "красного проекта" - за счет абсолютного доминирования США во всех сферах геополитики.
РЕВОЛЮЦИЯ 1968 г. УПАДОК "СТАРЫХ ЛЕВЫХ"
В период 1965 - 1970 гг. произошло совпадение фаз упадка самой мощной в истории кондратьевской волны и волны гегемонизма США. Это совпадение придало моменту особую остроту и вызвало мировую революцию 1968 г. (реально 1966 - 1970 гг.), возвестившую конец гегемонии США и упадок "старых левых" - традиционных антисистемных движений (коммунистов, социал-демократов, национально-освободительной борьбы). Эти движения упорно распространялись по миру в период последней трети XIX в. - первой половины XX в. и достигли максимума своих мобилизационных возможностей в интервале 1945 - 1968 гг.
В период бурного роста экономики предприниматели считали, что выгоднее удовлетворять материальные требования рабочих, чем останавливать прибыльное производство. Максимизация краткосрочной прибыли повлекла далее удорожание товаров и стала одним из факторов, покончивших с квазимонопольным положением ведущих отраслей.
Аналогичные экономические соображения определяли и политику США. Сопоставление затрат на репрессивные действия с ценой уступок национально-освободительным движениям привели к политике "управляемой деколонизации" и фактически способствовали приходу их к власти. К середине 1960-х движение "старых левых" повсеместно пришло к власти. Треть мира составил социалистический блок. Вторая треть - паневропейский мир - была абонирована социал-демократами, строившими государство всеобщего благосостояния. В бывших колониях к власти пришли всевозможные популистские движения. В стане "старых левых" господствовала атмосфера триумфа. Наиболее богатые и консервативные слои мира находились в состоянии страха перед необратимым наступлением разрушительного эгалитаризма.
Все перевернула мировая революция 1968 г. Представления и риторику ее участников пронизывали три темы. Первая - перенапряжение и уязвимость гегемонизма США. Тетское наступление коммунистов во Вьетнаме положило конец военным усилиям США. "Революционеры" воспринимали СССР как тайного пособника гегемонии США. Вторая - неисполнение "старыми левыми" своих исторических обещаний. Бунтари говорили: вы взяли власть, но не изменили мир. Образцом "новой стратегии" служила китайская культурная революция. Третья - угнетенность "забытых людей" по признакам национальности, пола, расы, сексуальной ориентации. Большое значение здесь сыграло американское движение "Власть - черным".
Революция 1968 г. яркой вспышкой прокатилась по всему земному шару, а к середине 70-х повсюду потухла. Главный ее результат - потерпели крах движения "старых левых" в качестве проводников каких-нибудь фундаментальных изменений. Непосредственный успех революционеров 1968 г., вышедших из подчинения центристскому либерализму, оказался мелким и недолговечным.
КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ ПРАВЫХ - ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
Контрнаступление правых не заставило себя долго ждать. Оно началось с середины 1970 г. Ему способствовали стагнация экономики и крах "старых левых". Своей кульминации оно достигло в конце 1980 - начале 1990-х, когда произошел развал соцлагеря и СССР. Инструментом контрнаступления выступила глобализация. Главной его задачей была ликвидация завоеваний низших классов, добытых во время кондратьевской А-фазы.
Правые стремились таким образом сократить издержки производства и демонтировать государство социального обеспечения во всех его проявлениях, а также приостановить упадок гегемонизма США. Наступление правых вначале увенчалось большим успехом (особенно, что касается развала соцблока), но оно же привело к грандиозному провалу.
Начиная с 1970-х накопление капитала обеспечивалось не производственной, а финансово-спекулятивной прибылью. Капитализм в ведущих странах стал финансовым. Основной механизм спекуляций - поощрение потребления с помощью кредитования ("истерия кредитования"). По сути, подобное происходит всегда в период кондратьевской Б-фазы. Новым на этот раз стали масштабы - спекуляций и задолженности. Развилась самая мощная спекулятивная мания в истории капитализма. Она сопровождалась кризисами
стр. 103
"лопающихся пузырей". В настоящее время мир переживает образование нового пузыря - дотации банкам и массовую эмиссию долларов.
Трещина, созданная в миросистеме кризисом-2008, очень глубокая, вероятно ведущая в тупик. "Заклеить" ее не удастся долго, если вообще удастся. Главная опасность - утрата долларом статуса мировой резервной валюты, гарантирующей сохранность сбережений и относительной экономической стабильности. Для смягчения ситуации власти обращаются к печатанию денег и протекционизму. Такая линия обороны вряд ли сможет надолго сдержать социальный взрыв, особенно учитывая фактически перманентный структурный характер безработицы.
Аналитики часто говорят о выходе из тупика за счет географического перераспределения производства в Азию (Японию, Южную Корею, Тайвань, Китай, Индию), Африку, Восточную Европу. Относительное усиление Азии - реальность, но эта реальность работает на подрыв капиталистической системы, резко увеличивая число людей, среди которых распределяется добавленная стоимость. "Верхушка" капиталистической миросистемы не может быть слишком большой - это уменьшает общее накопление капитала. Китайская экономическая экспансия ускоряет снижение структурной прибыльности капиталистической экономики.
ПУТЬ К КАТАСТРОФЕ
Жизнедеятельность любой системы осуществляется через циклические ритмы, связанные с кризисами, которые снимают возникающие противоречия. Это требует траты системной энергии, выражающейся в некоей "системной цене" за ликвидацию кризиса. После преодоления очередного кризиса система имеет меньше свободной энергии и более высокий уровнь цен. Это ступенька к нарастанию энтропии и соответственно хаоса.
Капиталистическая миросистема базируется на бесконечном накоплении капитала за счет извлечения прибыли на рынке. Прибыль образуется за счет разницы цены производства и цены продажи (в широком плане), поэтому капиталист озабочен прежде всего снижением издержек производства. Последние состоят из трех элементов: затрат на персонал, издержек производственного процесса и налогов.
Затраты на персонал включают оплату труда трех категорий: неквалифицированной рабочей силы, среднего звена и управленческой верхушки. В фазе роста (А) затраты на неквалифицированный труд обычно возрастают из-за удовлетворения коллективных требований трудящихся. Рецептом против этого становится перенос производства (обычно в фазе Б) в районы с низким уровнем заработной платы. Это эффективный, но дорогостоящий способ. К тому же в мире остается все меньше мест, куда имеет смысл переносить производство, о чем свидетельствует рост урбанизации за последнее столетие.
Затраты на персонал среднего звена повышаются в связи с ростом сложности и масштабов производства. Кроме того, это звено важно и в политическом аспекте - создается прослойка, лояльная руководству и демонстрирующая возможность вертикального лифтинга.
Рост затрат на "верхушку" определяется усложнением предпринимательских структур и разделением феноменов собственности и управления. Управленческая верхушка присваивает в виде ренты все большую часть доходов компаний, уменьшая прибыль собственников и расходов на реинвестицию. Процесс этот непрерывно развивается.
В области производственных издержек усилия капиталистов направлены прежде всего на экстернализацию издержек. Она осуществляется по трем направлениям - переработки токсических отходов, возобновления ресурсов, строительства инфраструктуры. С начала нарождения капитализма (XVI в.) до 1960-х годов экстернализация считалась делом нормальным. Движение "зеленых" превратило "домашнюю" проблему отходов в политическую. Экстернализация, связанная с возобновлением ресурсов, стала проблемой по причине роста населения Земли. Мир охватила лихорадка: кто, чем и с какой целью пользуется и кто платит по счетам? По традиции капиталист оплачивал лишь малую часть расходов на инфраструктуру. Для удовлетворения политических требований капиталистов по всем видам экстернализации власти вынуждены повышать налоги. Кроме того, они прикладывают усилия к интернализации издержек предпринимателей, что существенно снижает прибыльность бизнеса. Происходит рост налогообложения на всех уровнях. Кроме того, растет "частное" налогообложение за счет коррупции чиновников и вымогательств мафии. Главным импульсом к повышению налогов было влияние всемирных антисистемных движений на политическую культуру, то есть демократизация мировой политики.
"Народные" движения выступают за гарантированное предоставление государством услуг образования, здравоохранения и пенсионного
стр. 104
обеспечения. За последние двести лет повысился уровень таких услуг и расширилась география мест, где предъявляются подобные требования. Государство всеобщего благосостояния не в силах их удовлетворить.
С течением времени доля издержек в реальных ценах производства становится все больше, несмотря на непрерывную модернизацию и повышение его технологической и организационной эффективности. В мировом масштабе, кроме того, действует "эффект храповика" - изменения цен в сторону повышения происходят легче, нежели в сторону понижения, то есть имеет место негибкость цен в сторону понижения.
Самое резкое повышение отпускных цен произошло после 1945 г. Это было связано с возросшим потреблением, обеспечивавшимся увеличением кредитования. Сегодняшний кризис вызван тем, что гибкость спроса имеет свои пределы. Если все живут не по средствам, то в определенный момент кто-то останавливается, а затем остальные следуют его примеру.
Имеет место сочетание трех элементов - масштабного "обычного" краха, роста издержек на производство и внешнего давления на систему, создаваемого ростом азиатской экономики. Подобное сочетание ведет к системному кризису и постепенному втягиванию капиталистической миросистемы в катастрофу - в бифуркацию с непредсказуемым аттрактором6. Нобелевские лауреаты по экономике 2009 г. Э. Остром и О. Уильямсон предлагают решать "трагедию общего" путем расширения теории фирмы Коуза до всемирного масштаба7.
Валлерстайн отмечает, что нет никаких сил, способных вернуть существующую миросистему в состояние равновесия8. Он говорит о возможной конкуренции двух новых систем, которая идет со времени революции 1968 г., основанных на "духе Давоса" или на "духе Порту-Алегри". Первая система - еще более жесткий иерархический капитализм. Вторая - более эгалитарная и демократическая, близкая идеям Маркса о смене правящего класса и коммунизме. Сюда же примыкают революционные идеи А. Негри и М. Хардта9. Валлерстайн прогнозирует завершение борьбы и появление нового аттрактора к 2050 - 2070 гг.
Идеи эти интересны, но относятся, скорее, к жанру "фэнтези" - сроки выходят за рамки парадигмы немарковских10 взаимодействий (±15 лет), а поэтому слабо связаны с реальностью. Более реальными, особенно идеологически, нам кажутся прогнозы, основанные на нетократии11 и меритократии в духе Платона. Только история, которая не принимает ничьей стороны, сможет определить сложившуюся ретроспективу.
РОССИЙСКИЕ РЕАЛИИ
Экономическое состояние России полностью определяется внешней конъюнктурой, состоянием глобального рынка. Курс рубля - функция цены на нефть. Никаких самостоятельных инструментов экономического восстановления пока у России нет и быть не может. По сути, Россия "упала в кризис" без всякой ее собственной роли и восстанавливается также вне зависимости от собственной воли и сознания.
Российские реалии можно оценить, рассматривая бесстрастные статистические данные, опубликованные Росстатом за восемь месяцев 2009 г. Среди членов G-20 у России самое значительное сокращение ВВП - во втором квартале 2009 г. 10.9% против 5.5 в ЕС и 3.9% в США. Китай и Индия сохраняют высокие темпы роста - 7.9 и 6.1% соответственно.
За фасадом борьбы с финансовыми неурядицами в России рушатся те производства, которые спасли экономику после 1998 г. Чем выше доля добавленной стоимости в отрасли и чем сложнее ее продукция, тем хуже она переживает кризис. Например, добыча нефти выросла на 0.4%, а производство дизельного топлива сократилось на 2.2%, масел - на 16.8, асфальта - на 53.3%. Железной руды добыто меньше на 18.3%, стали выплавлено на 26.5 меньше, бесшовных труб выпущено меньше на 43.8, автомобилей - на 62.6%. Древесины заготовлено на 6.2% меньше, пиломатериалов - на 19.6, оконно-дверных конструкций и мебели - на 40%. Тканей соткано меньше на 7.4%), а одежды сшито меньше на 18.5%. Объем геологоразведочных работ в 2009 г. составил 15% уровня 1990 г.
Все эти цифры говорят намного больше, нежели интегральный показатель падения ВВП за 8 месяцев на 10.4%. Всего за один год доля обра-
6 См.: Валлерстайн И. Динамика глобального кризиса: тридцать лет спустя // Эксперт. 2009. N 35. С. 48 - 56.
7 См.: Журавлев С. Улучшение теории коммунизма и капитализма // Эксперт. 2009. N 40. С. 56 - 58.
8 См.: Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века. Пер. с англ. М., 2003.
9 См.: Негри А., Хардт М. Империя. М., 2004.
10 См.: Азорянц Э., Харитонов А., Шелепин Л. Немарковские процессы как новая парадигма // Вопросы философии. 1999. N7. С. 94 - 104.
11 См.: Зуев А. Г., Мясникова Л. А. Нетократия // Свободная мысль-XXI. 2005. N 9. С. 3 - 19.
стр. 105
батывающей промышленности в ВВП снизилась на 3.2 п.п. (с 18.3 до 15.1%). Для такой же деиндустриализации перед кризисом 1998 г. потребовалось четыре года. Расходы на конечное потребление в ВВП выросли с 64.2 до 78%, а валовое накопление сократилось с 25.5 до 14.9%.
Очевидна катастрофа - промышленность умирает. Гибель реального сектора происходит на фоне сокращения эффективности экономики в целом. Падение промышленного производства на 14.1% сопровождается сокращением выработки энергии на 7.9%, то есть энергоемкость ВВП продолжает расти. Такое снижение эффективности подтверждается и падением производительности труда. В США и Западной Европе, несмотря на кризис, производительность труда растет.
За время кризиса власти РФ преуспели в стабилизации финансовой сферы - в этом самое значимое отличие нынешней ситуации от кризиса 1998 г., хотя надо отметить, что прибыль банков за первое полугодие 2009 г. сжалась почти в 60 раз - с 409.1 до 6.8 млрд. руб.12, что осложняет их необходимую докапитализацию. На втором году рецессии основной функцией стабилизации оказывается камуфлирование катастрофы в реальном секторе13. Разговоры о том, что экономика достигла дна и начинает возрождаться сомнительны по своему содержанию. В бюджете 2010 г. (дефицит 8% ВВП) расходная составляющая превосходит доходную в полтора раза. Страна вновь обращается к внешним заимствованиям - в ближайшие три года ожидается рост внешнего долга на 60 - 70 млрд. долл. Следует отметить, что долг квазигосударственных банков и корпораций в июне 2010 г. составил 150 млрд. долл.
Предкризисная экономика (2006 - 2008 гг.) носила дутый, спекулятивный характер, была ориентирована на сиюминутные выгоды и бюджетные "распилы". Эту экономику вряд ли можно "поднять" и подкрасить. Нужно строить новую экономическую систему, ориентированную на модернизацию обрабатывающей промышленности и обновление инфраструктуры, систему, восприимчивую к инновациям и нацеленную на эффективность и конкурентоспособность.
Об этом, собственно, говорится в статье президента Д. Медведева "Россия, вперед!"14. Эта статья - не план и не программа. Это духоподъемный декларативный текст-мечта, содержащий перечень приоритетов и ориентиров развития страны на десятилетия вперед. Важно признание технологической несостоятельности России. Знание реалий - это уже сила, если им активно пользоваться. Стране предлагается жить рационалистически и прагматически.
Только на сиюминутной прагматике, без идеологии и метафизики страна будет топтаться на месте. Президент хорошо осознает исчерпанность и катастрофичность политики России как страны, "болтающейся" между прошлым и будущим. Отсюда желание модернизации, но как ее провести? Предлагается обойтись без мобилизации и пересмотра макроэкономики. Но так не бывает. Нужен ресурс и его концентрация. Президент называет "врагов народа" - это продажные чиновники и предприниматели, которые ничего не предпринимают. Он обоснованно упрекает нацию в "патерналистских настроениях" и предлагает: "Давайте мы вместе сделаем это!". Возникает вопрос, кто эти "мы"? Поэтому главным становится вопрос, не "что же нам делать?", а "кто будет это делать?". Где та элита, которая обладает необходимой "длинной" политической волей?
В разговорах о модернизации много "мечтательных" слоганов - "информационный прорыв", демократическое "желаемое завтра". Между тем главная задача модернизации в России - банальное повышение эффективности, то есть снижение удельных издержек15. Надо поставить на место российских производителей, "производящих" только изощренные схемы вывода доходов16.
Что касается инновационного прорыва, то вряд ли имеет смысл "клонировать" в Сколково Силиконовую долину. Целесообразнее вложить ресурсы в сверхмощный компьютер (более 1066 терафлопс) и соответствующее программное обеспечение, позволяющее виртуально проигрывать проекты любой сложности.
В экономическом плане РФ вернулась к модели конца XIX - начала XX в. (с некими поправками на глобализацию и особенностями международной ситуации). То же можно сказать о социальной ситуации. Процесс первоначального накопления постоянно подрывает процесс собственно капиталистического накопления, а поэтому на месте советского общества не возникло не только буржуазного общества, но даже ничего структурированного - мы имеем "общество-кашу". Процессы
12 См.: Тальская М. Битва за тающую прибыль // Эксперт. 2009. N 39. С. 47.
13 См.: Иноземцев В. Она утонула // Ведомости. 05.10. 2009.
14 Медведев Д. "Россия, вперед!" // Газета.ру. 10.09. 2009.
15 См.: Иноземцев В. Издержавшаяся страна // Ведомости. 31.05.2010.
16 См.: Иноземцев В. Причины сверхрасходов // Ведомости. 01.06.2010.
стр. 106
дезорганизации и распада (социального, морального) доминируют над процессами социальной организации. Социум РФ в своей массе не создает общественный продукт, но претендует на него. Социальная поляризация уже достигла латиноамериканских пропорций.
Сегодня достаточно ясно: то, что в начале 90-х выдавалось за экономическую реформу, не только не было реформой, но преследовало главным образом внеэкономические цели - изменение социально-экономической системы и создание неэгалитарного эксплуататорского строя за счет массового ограбления населения, огромную часть которого вытолкнули за черту бедности.
О масштабах экспроприации говорят следующие цифры: в 1989 г. в Восточной Европе (включая европейскую часть СССР) за чертой бедности жили 14 млн. человек, а в 1996 г. эта цифра увеличилась до 168 млн. Социального погрома такого масштаба история не знала. В 90-е годы власть "реформаторов" отказалась гарантировать даже жизнь - отсюда убыль населения со скоростью 1 млн. человек в год, как во время войны. Собственно, это и была социальная война "дворцов против хижин".
Россия в настоящее время вплотную подошла к новой "точке бифуркации" - "зеркальной" в системном ракурсе по отношению к середине 1980-х, откуда она свалилась в "перестройку" и "рыночные реформы".
Антикризисные акценты действия российских властей связаны с поддержкой социальной сферы. Каждый третий рубль из бюджета и внебюджетных фондов идет на "социалку", причем не инвестиционную (строительство школ, вузов, больниц), а банально кассовую ("еду-питье"). В экономическом смысле эти траты имеют минимальный мультипликативный эффект, не распространяя антикризисный импульс дальше пищевой промышленности. Такой подход фактически закрывает окно возможностей для инвестиционной перезагрузки экономики.
Дешево и сердито (но не дальновидно!) выплачивать пособия уволенным, вместо инвестиций в создание новых качественных рабочих мест. Экономике нужны не подачки, а стимулы.
В России закончился постсоветский период "логократии", отмеченный лихими девяностыми и тучными нулевыми. Выстроена управляемая "мышечная" властная вертикаль, подобная резидентуре, но отсутствует смысловая вертикаль, тот хребет, на который должна работать "мышечная система".
* * *
Меры, принимаемые сегодня США и другими странами ядра мировой финансовой системы, ориентированы на ее сохранение и не затрагивают основных институциональных источников кризиса.
Неверно был поставлен и диагноз - кризис рассматривался как финансовый и краткосрочный, а не структурный и длительный, как ступень к миросистемной катастрофе17. Главным объектом приложения антикризисных мер выбраны банковская система и финансовый рынок вне контекста широкой программы предотвращения депрессии. Упор в мерах сделан не на реализацию продуманной стратегии долгосрочного развития, а на пожарные методы, базирующиеся на монетарной догматике с ускоренной необеспеченной эмиссией доллара. Такая эмиссия создает опасные дисбалансы в экономике, толкая ее в режим обострения и состояние бифуркации. Похоже, что США из генератора управляемого хаоса в мире превращаются в генератор хаоса неуправляемого. Сохранившие экономический суверенитет страны (Китай, Индия) не отказались от валютного контроля и даже в условиях кризиса демонстрируют уверенный рост.
В конце 1960 - начале 1970-х годов произошел переход мировой экономики из режима ускоренного развития в режим глобального перераспределения прибыли и собственности. Проявлением этого стал отказ (1968 г.) от золотого обеспечения доллара США и замена Бреттон-Вудской финансово-экономической модели моделью либерально-монетаристской. Идеологическим манифестом этого перехода стал доклад "Пределы роста" (Римский клуб, 1972 г.), а манифестом политическим - визит президента Р. Никсона в КНР (1972 г.). Произошло планетарное разделение метапроизводства и потребления с усилением роли посреднических финансово-инвестиционных структур. В рамках этой модели КНР превратилась в "мастерскую мира", произошло уничтожение СССР и раздел его наследства, а также формирование "золотого миллиарда" с патронатом США.
С начала 1990-х мировой валовой продукт (МВП), если исключить КНР, практически не рос, но в то же время ФРС производила неконтролируемую эмиссию долларов. По данным Банка международных расчетов (БМР), к началу 2008 г. объем денежной массы достиг 530 трлн. долл.
17 См.: Кругман П. Возвращение Великой депрессии. М., 2009.
стр. 107
при МВП в 32 трлн. На каждый доллар прироста МВП в 2007 - 2008 гг. печаталось 40 "бумажных" долларов.
По данным БМР, уже в 2006 - 2007 гг. Китай обошел США по реальному объему ВВП - произошла смена мирового экономического лидера, и нынешний глобальный кризис является лишь следствием этого факта. По прогнозам Банка к 2020 г. промышленное производство КНР в четыре раза превысит таковое в США и в 1.5 раза - совокупное США, Канады и ЕС. КНР может занять в мировой экономике такое же положение, как США после Второй мировой войны (50% МВП). Однако, несмотря на спад своего могущества, США остаются бесспорным проектным, информационным, научно-технологическим и военно-политическим лидером современного мира и прилагают максимум усилий для поддержания такого лидерства.
Россия еще стремительнее, чем США, теряет свой геостратегический потенциал, но остается "главной кладовой" мира (25 - 35% мировых запасов полезных ископаемых) и второй по силе ядерной державой, обладающей большим технологическим заделом и мощным проектным потенциалом. Поэтому Россия рассматривается ведущими аналитиками как одна из вершин "глобального треугольника" США-КНР-РФ. Этот треугольник выступает в качестве несущего геостратегического каркаса первой трети XXI в. Пока трудно предвидеть, как долго и в какой мере сможет этот каркас противостоять нарастанию катастрофы миросистемы.
Ключевые слова: глобальный кризис, мировая экономика, США, Китай, РФ, кредитная "истерика", экстернализация издержек, миросистемная катастрофа.
стр. 108
