Экологический конфликт

1. Понятие.

Экологические конфликты – одна из наиболее часто встречающихся разновидностей, или групп, социальных конфликтов, возникающих практически на протяжении всей истории существования человечества. Подход к ним основан на двух допущениях. Первое: экологические конфликты имеют сущностные черты и механизм развития, присущие любому социальному конфликту. Второе: эти конфликты обладают одновременно весьма существенной спецификой. Своеобразны предмет и причины экологических конфликтов, процессы их возникновения, протекания и разрешения. Особыми являются последствия этих конфликтов,.весьма опасна их неосознанность, непонятность. Своеобразны и внешние условия динамики экологических конфликтов.

Констатация существования экологических конфликтов порождает необходимость специфического вмешательства со стороны заинтересованных сил (общества, государства, государственных структур, социальных групп), основанного на праве и использующего его возможности.

Рассмотрим сначала экологические конфликты как социальный феномен, некоторую данность, определяющую потребность в правовом регулировании и служащую объектом действия права, а на этой основе и некоторые вопросы, связанные с оптимизацией правового регулирования экологических конфликтов. При этом будет использована информация, полученная при изучении различных сторон механизма действия экологического права, экологически значимого поведения людей и причин экологических правонарушений в различных сферах охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов[1].

Первая специфическая черта экологических конфликтов, определяющая как методику их распознавания и оценки, так и способы правового и иного регулирования, состоит в их имманентности обществу. Экологические конфликты, будучи, с нашей точки зрения, в принципе порождены самим взаимодействием общества и природы, отражают содержание процессов жизни людей в существующих природных условиях, специфику сложившихся экологических ниш. Как известно, в работах по конфликтологии спорят о существовании полезных конфликтов; возможно, нужно четче различать такие оценки конфликтов, как нормальность, объективность и полезность, и уточнить понятие полезности. Экологический конфликт. есть объективное явление и не обязательно негативное. Общество, люди вынуждены жить в условиях экологических конфликтов, считаться с ними, а также с возможностью их возникновения и необходимостью преодоления. Взаимодействие общества и природы осуществляется на принципиально ограниченной базе и связано с расходованием объективно ограниченных, трудно восстанавливаемых или вообще невосстанавливаемых ресурсов. Это обусловливает характер экологического конфликта. Действительно, проблема выбора между различными вариантами поведения, которая присуща всему социальному развитию, особенно сказывается на поведении в ограниченной нише и при ограниченных возможностях. В современных условиях это постоянное свойство экологического поведения обостряется тем, что, по мнению многих специалистов, человечество живет в долг у природы, так как уровень потребления природных ресурсов превышает способность природы к их пополнению или восстановлению, воспроизводству[2].

Собственно говоря, не столько теоретический анализ, сколько данные экологического мониторинга показывают, что практически каждое крупномасштабное решение в сфере взаимодействия с природой является началом конфликта либо попыткой его решения, так как связано с выбором между реально непримиримыми или плохо примиримыми альтернативами. Самые разнообразные процессы поведения, казалось бы, признанные обществом и не осуждаемые им, в части, обращенной на потребление или переделку природы, чреваты возможностью возникновения конфликта и связаны с его преодолением. Из сказанного можно сделать как минимум два предварительных вывода. Первый состоит в том, что объектом экологического права должны быть конфликты как имманентное свойство экологического поведения и экологических процессов, существующее латентно или открыто, т.е. конфликтогенные и конфликтные ситуации различной зрелости. Второй вывод связан с необходимостью настройки экологического мониторинга на выявление и анализ экологических конфликтов как на его нормальную и повседневную функцию[3].

Следующая специфическая черта экологических конфликтов состоит в их социальности, общественной природе и значимости. В сущности, экологические конфликты в принципе невозможно представить себе как столкновение людей и окружающей среды, общества и окружающей среды. Это всегда столкновения между людьми. Любой выигрыш одного участника взаимодействия с окружающей средой, природой может оказаться проигрышем для другого, хотя понятно, что никто не страдает от того, что Волга, Рейн или Миссисипи стали действительно чище. Но уж во всяком случае любой действительной экологический проигрыш одного участника есть проигрыш и всех остальных. Это означает, что в принципе невозможно нанести ущерб окружающей среде так, чтобы не задеть интересы третьих лиц.

Следовательно, человечество заинтересовано в разрешении конфликта, даже если это не осознается при анализе данного конфликта. Разумеется, в конкретной ситуации разрешения конфликта могут быть лучше или хуже учтены интересы группы населения или страны, но в целом последствия экологического конфликта связаны с сохранением или нарушением общего и единственного базиса жизни людей. Экологические конфликты имеют не просто социальный, но экзистенциальный характер и относятся к проблеме жизни, существования людей. Возможно, выбор политической власти, политический конфликт менее значим для людей, чем экологический, ибо первый может и не подрывать условия жизни, тогда как экологические конфликты на деле соотносятся именно с ними. Это положение значимо как для выявления действительных участников экологического конфликта, так и для выбора способов и определения возможностей его разрешения. Экологические конфликты должны решаться не в пользу одной из сторон, а в пользу окружающей среды или природных объектов как таковых.

Далее, существенной чертой экологического конфликта, характерной, возможно, и для иных конфликтов, можно считать гносеологические трудности их оптимального решения. Это относится не только к экологическим конфликтам в целом, но едва ли не к каждому экологическому конфликту в отдельности. Объясняется это тем, что выбор в сфере взаимодействия с природой ограничен уровнем человеческих знаний, которые в принципе недостаточны, их переоценка уже много раз приводила к неверным решениям, к выбору худшей модели снятия конфликта. Известно, что, кроме того, внешние и внутренние факторы принимаемых решений изменчивы; человечество в целом, равно как и его отдельные представители, в сущности, не имеют достаточных возможностей просчитать и предвидеть последствия того или иного решения конфликта. Так, конфликт, связанный с колебаниями уровня Каспийского моря и требовавший выбора одного из способов решения в определенный период, как будто разрешился. Но впоследствии оказалось, что принятые решения принесли огромный экологический вред. Сторона, настаивавшая на щадящем подходе к регулированию Каспия, проиграла, хотя была права. Сейчас продолжается конфликт вокруг дамбы в Финском заливе в районе Санкт-Петербурга. Не видно, чтобы кто-то из участников этого конфликта, как и мировая экологическая мысль, мог показать, каким путем следует решать этот конфликт.

Из этого вытекает необходимость достаточно осторожного отношения к возможностям человеческого мышления, науки, а соответственно, государственного регулирования экологических конфликтов правовыми средствами. Стремление к осознанию и решению экологических конфликтов должно сочетаться с пониманием ограниченности человеческих возможностей и необходимости их непрерывного приложения к экологическим процессам. С собственно правовой и государственно-правовой точек зрения этим ограничиваются возможности императивного регулирования и подчеркивается потребность в расширении начала диспозитивности, а шире – альтернативности правовых предписаний.

Таким образом, экологические конфликты и конфликтогенные ситуации имманентны экологическим процессам и экологическому поведению, имеют жизненное значение для человечества, должны постоянно быть предметом социального контроля (мониторинга).