Социальные конфликты

Особым объектом социологического исследования все более

становятся социальные конф­ликты со всеми формами и видами их проявления. Социальная конфликтология как специальное научное направление скла­дывается за рубежом в 50-х годах нашего века. Ее проблемы представлены в исследованиях таких специалистов-конфлик­тологов, как Л. Козер, Р.Дарендорф, Д.Бернард, Л. Крисберг. Многие из них естественно отправлялись от марксистского уче­ния о социальных противоречиях как источнике общественно­го развития.

Отечественная конфликтология формируется в 70-х годах нашего века. Систематизированный анализ конфликтологии дан в монографии E. Степанова «Конфликтология переход­ного периода: методологические, теоретические, технологи­ческие проблемы».

И зарубежные, и отечественные конфликтологи исследу­ют широкий диапазон проблем: прогнозирование, диагности­ка, профилактика конфликтов, способы разрешения конф­ликтов, типы и виды конфликтов. Само понятие конфликта остается дискуссионным, хотя, проанализировав многочис­ленные определения, можно прийти к некоторому общему пониманию социального конфликта: социальный конфликт - это осознанное социально напряженное противоречие соци­альных субъектов. Конфликт - это не просто противоречие, а его социально-напряженная стадия. Конфликт - это не про­сто противоречие, а его осознание противостоящими сторо­нами. Конфликт - это социальное явление, а не природное, естественное, это противоречие социальных субъектов: инди­видов, групп, партий, организаций, общностей, этносов, вет­вей власти и т.д.

В основу типологизации конфликологии можно положить принцип генерации, порождения, последовательного развер­тывания проблем, обусловленных самим объектом исследова­ния - социальным конфликтом, - т. е. генетический принцип: движение от исходного пункта к конечному. Следуя этому принципу можно было бы предложить следующую логику раз­вертывания проблем социальной конфликтологии:

- проблемы генезиса, возникновения, детерминации конф­ликтов;

- проблемы становления, констутирования конфликтов;

- проблемы диагностики, прогнозирования конфликтов;

- проблемы параметризации, атрибутивного описания кон­фликтов;

- проблемы типологии конфликтов;

- проблемы модификации, метаморфоз конфликтов;

- проблемы перспектив развития конфликтов;

- проблемы регулирования, разрешения конфликтов.

Все другие проблемы (причины, факторы, виды, способы и пр.) определяют свое место в выделенных крупных блоках.

За границами собственной теории социальных конфлик­тов (социальной конфликтологии) остаются вопросы метатеоретического, метонаучного характера: история становле­ния конфликтологии, предмет и понятийный аппарат кон­фликтологии, методы исследования конфликтов, состояние проблемы, библиография, прикладное значение конфликто­логии.

Важной проблемой социальной конфликтологии является проблема типологии конфликтов. Здесь с учетом принципа

многомерности можно говорить о множестве оснований типологизации конфликтов: по субъектам, по масштабности, по детерминации, по способам разрешения, по напряженности, по предмету конфликта, по конфликтогенным факторам и т. д.

Субъектами конфликтов могут выступать личности и общ­ности, а значит, уже можно говорить о четырех типах соци­альных конфликтов по субъектному основанию:

- межличностные конфликты;

- межгрупповые конфликты;

- личностно-групповые конфликты;

- внутриличностные конфликты.

Бесконечный ряд перечислений объектов, предметов конф­ликтов (территория, сырье, власть, деньги, школа, природа, транспорт, дети, оружие и пр.) необходимо преодолеть типологизацией конфликтов по объектному основанию.

Наиболее продуктивным здесь может быть подход, связан­ный с выделением основных сфер общественной жизни, что представлено в работах Общероссийской академии человекове­дения. Суть концепции заключается в выделении восьми сфер общественной жизни как социальных констант: экономической и экологической, научной и художественной, управленческой и педагогической, медицинской и физкультурной.

Следовательно, мы могли бы сказать, что в качестве объек­тов социальных конфликтов могут выступать названные выше сферы, а значит, все конфликты по объективному основанию могут быть типологизированы по этим восьми сферам: эконо­мические, экологические, научные, художественные, управ­ленческие, педагогические, медицинские, физкультурно-спортивные конфликты.

Все другие конфликты или являются видами названных (на­пример, политические, правовые конфликты развертываются в рамках управленческих), или конкретизируются по этим ти­пам. Скажем, этнонациональные или межгосударственные конфликты могут приобретать вид этноэкономических, этноэкологических и т.п.

С понятием напряженности (силы, интенсивности) связыва­ют само содержание конфликта, поскольку конфликт чаще все­го и трактуют в литературе как особый, высший, социальный тип напряженности. Это понятие скорее социально-психологи­ческое, но оно имеет конструктивное значение при учете субъекной предоставленное конфликтов. В конфликте участвуют люди со своими личностными, психологическими характерис­тиками (интересы, желания, идеалы, вкусы, ориентации, убеж­дения, цели и др. мотивационные таксоны).

Анализ напряженности социальных конфликтов возможен, с нашей точки зрения, по крайней мере в двух направлениях:

а) изучение количественной интенсификации конфликта как движения от простейших форм выражения конфликта на уровне желаний, стремлений, ориентации до личностно окра­шенных целей, интересов, программ, доктрин;

б) качественный анализ конфликтных состояний и форм их разрешения в диапазоне «консенсус - компромисс - кон­фронтация - катастрофа».

При типологии конфликтов по масштабности важен про­странственный фактор. Он становится понятным в тенденции геополитического анализа конфликтов на планете. Территории, страны, регионы, земли, зоны, районы и т. п. - это все понятия, конкретизирующие масштабный подход.

В этом плане по масштабности можно выделить три типа кон­фликтов:

1) глобальные конфликты, субъектами которых выступают страны, государства, блоки, общности общепланетарного ха­рактера;

2) региональные конфликты, субъектами которых выступа­ют блоки стран, регионы, блоки государств и районов;

3) локальные конфликты, субъектами которых выступают отдельные районы, группы общностей, подсистемы локальных структур.

Такой подход важен с точки зрения диагностики масштаб­ности конфликта: нередко локальный конфликт перерастает в региональный, а последний - в глобальный.

Происходит достаточно закономерный процесс трансформа­ции глобального в региональное и локальное и наоборот. Это хорошо видно на примере конфликтов на религиозной и кри­минально-мафиозной основе.

Методологически важно, что исследователи конфликтов все­гда должны учитывать диалектическую связь трех уровней его бытия: суперсистемный (глобальный) - системный (региональ­ный) - подсистемный (локальный) уровни.

Конфликтогенная проблематика становится все более акту­альной. С одной стороны, совершенно очевидно, что все соци­альные конфликты проходят через сознание людей, то есть являются субъективными; последнее выражается в конфлик­тах целей, интересов, программ, идеалов и т. д. Но за субъек­тивными установками людей стоят объективные основания: полярность позиций, статусов, ролей, отношений к собствен­ности и т.д. Легко сказать, что деятельность того или иного человека (президента, министра, мэра, губернатора, лидера партии) определяется его интересами, целями, вкусами. Труд­но понять, что за этими субъективными установками стоят ре­альные социальные силы, социальные субъекты, группы, партии, движения.

С другой стороны, даже если принять во внимание субъек­тивные установки, устремления, мотивации сторон конфлик­та, то все равно надо двигаться в глубь явления, до базиса, до фундамента, до основания субъективной рефлексии: сферы жизни, экономика, коллизии общества и природы, реальное бытие людей. Психологически можно отрешиться от этих объективных оснований, но именно они детерминируют в ко­нечном счете субъективные мотивации, ориентации, установ­ки, выступающие на поверхности социальных конфликтов.

Если на субъективном уровне детерминации может наблю­даться хаос, обусловленный бесконечным перечнем ин­тенций личности: интересов, влечений, желаний, стремлений, убеждении, пристрастий, вкусов, идеалов и пр., то и здесь под­ход к ним как к родовым сущностным силам человека подска­зывает типологизацию. В структуре человека, в его природе можно зафиксировать две уже отмеченные нами силы: потреб­ности (побудительная сила) и способности (деятельная сила). Значит, субъективная детерминация конфликтов может быть типологизирована по этим двум основаниям: по потребностям (хочу) и способностям (могу).

На объективном уровне детерминация конфликта может быть сведена к уже названным выше восьми сферам обществен­ной жизни: экономика и экология, наука и искусство, управле­ние и педагогика, медицина и физкультура. Это значит, что кон­фликты могут быть детерминированы противоречиями, колли­зиями в этих сферах общества.

Типология конфликтов по способам разрешения — самая на­сущная и самая обсуждаемая в литературе по конфликтологии проблема. Здесь необходимо сделать несколько предваритель­ных замечаний.

Отношение к этой проблеме дифференцируется уже в свя­зи с наличием двух концепций, двух подходов к пониманию

конфликтов. Если некоторые авторы рассматривают конфлик­ты как болезненное, ненормальное состояние, то вполне есте­ственно, что они будут отстаивать позицию разрешения, недо­пущения конфликтов. Значит, им надо решать проблему поис­ка способов разрешения конфликта.

Сложнее с другой концепцией, признающей конфликты нормальным общественным явлением, источником развития, движущей силой прогресса. В рамках этой концепции тоже возможны два варианта теоретизирования:

1) если конфликты - источник развития, то их не надо раз­решать, потому что общество лишится этого источника, насту­пит стагнация, загнивание, спад;

2) если конфликты - источник развития, то их надо разре­шать, потому что именно разрешение, а не существование кон­фликтов является источником развития.

Заметим, что обе концепции находятся в русле проблемы «разрешения», только в первом случае разрешение конфликта осуществляется в цивилизованной форме, а во втором случае допускается все многообразие способов разрешения. По этим основаниям возможна типологизация конфликтов по способам их разрешения.

Насильственные и ненасильственные способы. Это до­вольно распространенная дихотомия. Однако проблема ус­ложняется многообразием отношений к тому и другому способу.

Одни исследователи в принципе исключают насилие, на­сильственные способы разрешения конфликтов. Другие пола­гают, что насильственный способ вполне естественен и даже ко­ренится в психофизиологии человека.

Смягчающий вариант представлен в подходах тех авторов, ко­торые признают возможность насильственных и ненасильствен­ных способов разрешения конфликтов, но предостерегают от крайностей. Другой вариант смягчения однозначностей заклю­чается в попытках само насилие свести к «мягким» формам, ког­да переговоры, диспут, упреждение, умиротворение рассматри­ваются как форма насилия. Даже родились такие термины, как «культурное насилие», «легитимное насилие», «структурное насилие», «функциональное насилие» и пр. Психологический механизм такого дискурса очевиден: от оценки переговорного процесса как «культурного насилия» легче перескочить к таким формам насилия, которые далеки и от культуры, и от легитим­ности, и от цивилизованности, к насилию в чистом виде.

Итак, общий вывод прост: социальные конфликты, конеч­но, могут и должны разрешаться как насильственными (с их видами), так и ненасильственными (с их видами) способами.

В истории прежде всего революционного движения извест­ны многообразные формы, способы разрешения конфликтов, которые пока не систематизированы в литературе: стачки, за­бастовки, восстания, революции, гражданские войны, интер­венции, локауты, голодовки, манифестации, демонстрации, митинги, протесты, пикетирование, баррикадные бои, аресты, ссылки, шантаж, подкуп и т.д. и т.п.

Прежде всего важно определить два первичных вектора на­правленности разрешения конфликтов: позитивный и нега­тивный.

Позитивная ориентация предполагает движение противо­стоящих субъектов навстречу друг к другу и выражается в постепенном, поэтапном сближении позиций.

Первый шаг здесь - движение к компромиссу, когда сторо­ны сохраняют свое «я», но делают взаимные уступки. Этот ва­риант можно рассматривать как гетерогенное позитивное раз­решение конфликта. В компромиссе стороны сохраняют свое бытие, cвою специфику, но они сближают, а не отчуждают свои позиции, двигаются к примирению, к согласию да еще и в не­насильственной форме.

Второй шаг здесь - это движение от компромисса к консен­сусу, когда стороны теряют свое «я», сливаются в некоем треть­ем, едином целом. Это гомогенное позитивное разрешение кон­фликта.

Негативная ориентация предполагает движение субъектов друг от друга и выражается в поэтапном отдалении позиций.

Первый шаг здесь - конфронтация, когда субъекты конфлик­та занимают непримиримые позиции, спасая свое самоценное «я». Это гетерогенное негативное разрешение конфликта - про­тивостояние.

Второй шаг - катастрофа, когда стороны конфликта в не­примиримой борьбе утрачивают и свое «я» и некое целое (поле их отношений), в рамках которого они существовали. Это го­могенное негативное разрешение конфликта, уничтожение сторон.

Мы обозначили некоторые критические точки «разрешающе­гося конфликта. В этом диапазоне располагаются все иные кон­кретные формы и способы преодоления конфликтной ситуации.

Социальные конфликты возникают во всех сферах общества. В настоящее время наиболее явно представленными выступают

конфликты между ветвями власти, между политическими партиями, между предпринимательскими группировками, между национальными общностями, между государствами и их объединениями. В педагогической сфере, пусть в меньшем масштабе, но тоже возникают социальные конфликты разнообразного вида: «ученик - учитель», «учитель - учитель», «учитель - родитель», «учитель - директор», «директор - департамент» и т.д. Сложный с социально-гуманитарной точки зрения труд педагога постоянно ставит его в конфликтные си­туации, разрешать которые приходится обеим сторонам. Не всегда хватает мудрости, терпимости, готовности идти на ком­промисс, что может создавать дискомфортную среду деятель­ности. Это наносит урон не только взаимодействующим сторо­нам в общей сфере, но и субъектам, стоящим на отдаленных орбитах социальных отношений.