Этнополитическая мобилизация как фактор зарождения и развития этнополитических конфликтов

Общее понятие «мобилизация» широко используется в социологии общественных движений, да и просто в политической лексике. В об­щем смысле оно означает готовность к действиям или сами действия; в политологии смысл термина «мобилизация» близок по содержанию понятия «политизация». Данное понятие подчеркивает активное, ра-

§ 2. Этнополитическая мобилизация как фактор зарождения... 73

ционально-плановое начало движения. К. Дженкинс, обобщая толко­вания этой категории, определяет мобилизацию как процесс, с помо­щью которого группа получает и использует ресурсы для достижения поставленных целей. Та же логика прослеживается у российского эт­нолога М. Н. Губогло, который называет этничность, организованную в поисках достижения общей цели, «мобилизованной этничностью». Таким образом, это понятие фиксирует динамику развертывания этно­политического конфликта.

В свою очередь, ресурсы — это потенциал мобилизации, так назы­ваемые внутренние ресурсы (средства, методы, формы организации, стили лидерства, идеологии, используемые группой) и внешние ре­сурсы (социально-экономические и политические условия), которые благоприятствуют достижению поставленных целей. Для обозначения совокупности внутренних и внешних ресурсов и факторов, способст­вующих или препятствующих достижению целей движения, амери­канскими социологами Ч. Тилли, С. Тэрроу и другими было предло­жено понятие «структура политических возможностей», которое мож­но определить как структуру ресурсов, обусловливающих вероятность возникновения общественных движений, формы их деятельности (кон­фликтные или консенсусные) и эффективность.

В результате анализ процесса политической мобилизации должен содержать следующие необходимые составляющие:

1) выявление ресурсов, находящихся в распоряжении группы до на­чала процесса мобилизации;

2) анализ процесса использования этих ресурсов;

3) анализ возможностей увеличения ресурсов за счет источников, на­ходящихся вне контроля группы.

Можно предложить следующее определение этнополитической мо­билизации:

► Этнополитическая мобилизация — это процесс, посредством ко­торого группа, принадлежащая к одной этнической категории (при­писывающая себе принадлежность к таковой), в борьбе за полити­ческую власть и лидерство с членами другой/других этнических групп или государством манипулирует этническими обычаями, ценностями, мифами и символами в политических целях, исполь­зуя их как главный ресурс во имя обретения общей идентичности и политической/государственной организации группы.

74 Глава V. Этнополитические конфликты

Первым компонентом в «структуре политических возможностей» этнополитической мобилизации может быть назван процесс исполь­зования внутренних ресурсов этнополитической мобилизации. В свою очередь, этот процесс, как правило, развертывается поэтапно.

Первый этап — конструирование традиции и мобилизация «народ­ности». Этот этап этнополитической мобилизации предполагает вос­создание или реконструирование интеллектуалами, принадлежащими к этнической группе, традиций, обычаев, символов и особенно языка; их популяризация и распространение в широких массах во имя обре­тения особой этнической/национальной идентичности.

Второй этап — политизация этнического/национального наследия. На этом этапе историческое и культурное наследие этнической общ­ности, даже ее язык, обретают функции значимого политического ре­сурса. Происходит институализация этничности, т. е. начинается про­цесс формирования национального движения, использующего этот ресурс в политической борьбе. То, что раньше было традицией, разде­ляемой этнической группой, становится орудием культурной и поли­тической борьбы за воссоздание или обретение национальной госу­дарственности. При этом пережитая и передаваемая из поколения в поколение история служит всего лишь «сырьем» для конструирова­ния «подлинной» истории нации, формирования «образа древности», столь важного для национального самосознания. Вся прежняя исто­рия народа теперь определяется в национальных категориях. На этом этапе в групповое сознание внедряется представление об ущербности, ущемленности, «остаточности» этнообразующих маркеров, комплекс этнокультурной неполноценности и/или комплекс «народа-жертвы». На этой основе происходит формирование и институализация этнопо-литических элит у тех этнических общностей, которые их до этого не имели. В других же ситуациях лидерами возникших этнических дви­жений могут осуществляться публичные акции, для того чтобы за­интересовать в этнической проблематике власти соответствующего уровня (например, региона в составе государства), заставить признать ее и принять в качестве важнейшего политического ресурса. Таким об­разом, этнический фактор становится проблемой для существующей власти.

Третий этап — «этническое очищение». Этническую общность, ее культуру на этом этапе превращают в абсолютную, сакральную цен­ность, которую необходимо любой ценой сберечь и защитить от иска­жающих влияний «чуждых» культур и групп, т. е. она должна оста­ваться любой ценой «чистой», между ней и другими должна быть про-

§ 2. Этнополитическая мобилизация как фактор зарождения... 75

ведена четкая непреодолимая граница. В этой ситуации свойственная этнонационализму идея общего происхождения приобретает конфрон-тационный характер, абсолютизируется и заслоняет более важные эле­менты потенциального объединения с «другими», связанные с общей культурой, историей, политическими институтами, коллективным и индивидуальным самоопределением. Этноцентризм логически обра­щается к мотиву «этнической чистоты», предполагающему закрытость, враждебность ко всему «иному», к подавлению его проявлений как внутри общности, так и вне ее. При этом и члены этнической группы должны быть защищены от всего, что является «чуждым», и делается это путем формирования «образа врага».

При всем многообразии возможных вариаций эта логика развития мобилизации свойственна прежде всего всем видам этнического на­ционализма, носители которого и выступают главными агентами эт-нополитической мобилизации. Поэтому потенциал и результаты ра­дикального и взрывоопасного коллективного действия, присущего эт­нонационализму обусловливаются ресурсами, возникающими при развертывании этих трех взаимосвязанных процессов.

Очень похожую трехфазную схему этнополитической мобилиза­ции для описания эволюции национальных движений Центральной и Юго-Восточной Европы периода роста и утверждения в этом регионе капитализма предложил чешский ученый М. Грох. Первая из них (фа­за «А») характеризовалась появлением отдельных патриотически на­строенных идеологов, которые обращались к разработке проблем языка, культуры и истории своих народов. В результате постепенного роста национальных движений намечался переход к национально-патрио­тической агитации (фаза «В»), когда наработки национальной интел­лигенции становились фактом общественного сознания. В оптималь­ных случаях эта эволюция завершалась возникновением массовых на­циональных движений, которые обращались к борьбе за национальное государство (фаза «С»).

Наиболее интересной с точки зрения воздействия на этническое развитие М. Грох считал фазу «В», которая, однако, далеко не у всех неполноправных народов смогла перейти в фазу «С»¹. Предложенная М. Грохом теоретическая схема уже послужила ориентиром в истори-ко-типологических исследованиях становления наций в Центральной и Восточной Европе. Но она, как представляется, вполне применима

¹ Грох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 121-145.

76 Глава V. Этнополитические конфликты

и для исследования процессов «национального строительства» на тер­ритории бывшего СССР.

Как уже отмечалось ранее, важнейший компонент в структуре эт-нополитической мобилизации — «внешние ресурсы мобилизации», т. е. внешние условия, благоприятные для реализации целей этнопо-литической мобилизации.

С. Олзак и Дж. Нейджл выделяют в качестве факторов, влияющих на процессы этнополитической мобилизации, следующие социально-экономические изменения в обществе:

а) урбанизация социума, которая обостряет конкуренцию между
представителями различных этнических групп, переселяющихся в го­
рода из районов прежнего компактного проживания;

б) индустриализация, которая также может обострить этническую
конкуренцию за рабочие места;

в) экономическое развитие периферийных районов или открытие
новых ресурсов экономического роста на периферии, занятой ком­
пактными этническими популяциями; это, как правило, создает по­
тенциал для возникновения этнических политических партий и дви­
жений;

г) наконец, мобилизация имеет место в условиях национально-го­
сударственного строительства: радикальное изменение политического
статуса этноса воздействует на этническое сознание и делает очень ве­
роятным массовое этнополитическое движение¹.

Российский исследователь З. Сикевич дополняет этот перечень так называемыми составляющими «этнического риска», который опреде­ляет как «…вероятность негативного влияния этнического фактора на устойчивость социальной системы». К этим составляющим относятся:

1. Этнический состав территории, соотношение доли титульного на­селения государства или этнического большинства региона и доли национальных меньшинств.

2. Наличие этнотерриториальных претензий, особенно в случае их использования в качестве инструмента государственной политики.

3. Законодательное нарушение прав человека по этническому призна­ку или косвенным показателям принадлежности к национальным меньшинствам (знание государственного языка, ценз оседлости и др.).

¹ 01гак 8., №г§е(/. Introduction. Competitive Ethnic Relations: An Overview // Competitive Ethnic Relations / Ed. by S. Olzak, J. Nagel, L., 1986, p. 3-14.

§ 2. Этнополитическая мобилизация как фактор зарождения... 77

4. Стремление национального меньшинства, проживающего анклав-но, к национально-государственному самоопределению, особенно если этот анклав непосредственно соседствует с территорией ос­новного проживания этноса.

5. Этнокультурные и конфессиональные различия соседствующих этнических общностей.

6. Курс на построение национального государства в условиях полиэт­нического общества¹.

Этот перечень можно и, как представляется, нужно дополнить, сле­дующими составляющими «этнического риска».

7. Степень легитимности, эффективности и стабильности государст­венной власти, сплоченность и организованность «центральной» правящей политической элиты.

8. Характер и состояние общественных и особенно государственных институтов. В ситуации ослабления институциональной системы государства для этнополитической мобилизации появляются бла­гоприятные предпосылки.

9. Внешнее влияние, т. е. надежда на поддержку извне или, наоборот, опасение осуждения, например, мировым сообществом, несомнен­но, воздействует на поведение лидеров националистических дви­жений. Особенно взрывоопасна ситуация, когда доминирующая этническая группа данного государства представлена меньшинст­вами в соседних государствах. Яркий пример — русские или ши­ре — «русскоязычные» на постсоветском пространстве. Их пред­ставляют как «оккупантов», «троянского коня», служащего инте­ресам державы с имперскими претензиями, на этом основании их лишают некоторых основных прав и подвергают дискриминации в политической и социально-экономической сферах. В свою очередь катастрофическое снижение социального и политического статуса «русскоязычных» создает благоприятные предпосылки для их эт­нополитической консолидации.

10. Территориальное положение. Если республика или самоопределя­ющаяся этническая общность не имеет внешних границ, ей трудно ставить своей целью сецессию, радикальный сепаратизм. Все став­шие самостоятельными бывшие союзные республики СССР и быв-

¹ Сикевич 3. В. Проблема этнического риска и национальные меньшинства в постсовет­ских государствах // Расы и народы. Ежегодник. ¹ 24. Современные этнические и ра­совые проблемы. М., 1997. С. 277.

78 Глава V. Этнополитические конфликты

шей Югославии, так же как и Абхазия, Южная Осетия, Карабах, Чечня, имеют внешние границы. Отсутствие таких границ создает ограничения для эскалации сепаратизма и стимулирует поиск мир­ных конституционных решений (Татарстан, Башкортостан).

11. Изменение (возрастание) геополитической значимости потенци­ально конфликтного региона. Геополитический фактор стал широ­ко использоваться конфликтующими сторонами как инструмент в достижении своих целей в конфликтах и расширении базы кон­фликтов. Международная поддержка становится одним из важней­ших ресурсов в этнических конфликтах, а в конфликтах, основан­ных на сепаратизме, — наиболее важным из них. Симптоматично, в частности, что Закавказье в западных (англо-американских) ис­следованиях все чаще идентифицируется как Ближний Восток (ММсйе ЕжЬ), точнее, как «Новый», или «Большой» Ближний Вос­ток, а это радикально меняет геополитическую конструкцию ре­гиона. Ускорился процесс вытеснения России с этого геополити­ческого пространства, что неизбежно оказывает влияние на этно-политическую ситуацию и на Северном Кавказе. Поэтому можно прогнозировать не только обострение, но и интернационализацию всех имеющихся в данном регионе затяжных этнополитических конфликтов.

12. Социально-экономическое расслоение (классовое, статусное) в об­ществе, которое приобретает форму этнического расслоения, также резко повышает конфликтный потенциал, поскольку социально-экономическая власть и господство накладываются на этнополити-ческую власть и дополняются элементом этнократии. Поэтому ва­жен и объем ресурсов группы, заявляющей о своих политических притязаниях, причем как материальных, обеспечивающих ее само­достаточность, так и интеллектуальных. Интеллектуальный ресурс обеспечивает более цивилизованный характер взаимоотношений противоборствующих сторон, учет взаимных интересов, возможность компромисса. Однако можно напомнить, что целому ряду воору­женных этнополитических конфликтов предшествовали споры ис­ториков и ученых-обществоведов. Так, грузино-абхазскому кон­фликту начала 1990-х гг. предшествовали споры о том, на каком языке были сделаны надписи на памятниках древности, найден­ных на территории Абхазии. В этих спорах живейшее участие при­нимал Владислав Ардзинба (историк по образованию) и Звиад Гамсахурдиа (филолог). Такой же спор историков предшествовал

§ 2. Этнополитическая мобилизация как фактор зарождения... 79

конфликту в Нагорном Карабахе и Косово. Применительно к их деятельности можно вести речь об «идеологическом производстве» конфликтов.

13. «Перепроизводство» образованных людей, особенно гуманитари­ев, и возникновение препятствий для карьеры стимулирует рост недовольства. Зачастую именно национализм становится для них потенциальным средством выражения фрустрации и интеллекту­альной невостребованности, проявлением бунта «маргиналов».

14. Массовая миграция из регионов с серьезными расовыми и культур­ными отличиями. С этой проблемой столкнулись сегодня все про-мышленно развитые страны Запада, не менее остро она стоит и в России.

Вероятно, и этот перечень не будет исчерпывающим и его можно дополнить. Однако даже наличие только некоторых из этих факторов делает этнополитическую мобилизацию и эскалацию конфликтов практически неизбежной.

Как видно из данного списка «внешних ресурсов», почти все они возникают как результат или следствие модернизации социума, а сего­дня они усугубляются процессами экономической и культурной глобализации. Существует устойчивая корреляция между подъемом национализма и переходным состоянием общества, поскольку нацио­нализм берется компенсировать издержки «процесса освобождения», порожденные модернизацией.

Во-первых, процессы модернизации, этнополитической мобилиза­ции и формирования наций тесным образом связаны между собой. Во-вторых, конечной, но не всегда достижимой целью этнополитической мобилизации является «нация-государство». В-третьих, для этниче­ских общностей, претендующих на осуществление этой цели, характе­рен тип «наступательной мобилизации», а для имперских народов — тип «охранительной мобилизации». В-четвертых, политическая прак­тика показывает, что сочетание социальных и национальных, религи­озных и этнических требований оказывалось в целом гораздо более эффективным средством этнополитической мобилизации масс, неже­ли чисто националистические лозунги. В-пятых, даже в случае массо­вой этнической мобилизации выступление «всего народа» против че­го-то или за что-то есть лишь один из самых распространенных поли­тических мифов. Зачастую имеет место либо принуждение со стороны политической элиты или государства к всеобщему выступлению, либо поспешное к нему присоединение на этапе близкой победы, сулящей

80 Глава V. Этнополитические конфликты

уже не гибель, а определенные дивиденды (вспомним «эффект безби­летника» М. Олсона)¹.

В-шестых, разные варианты этнополитической мобилизации и кон­фликтов (с различной степенью «продвинутости» этих процессов) можно наблюдать и сегодня в новых независимых государствах, воз­никших на территории бывшего СССР. Как отмечает В. А. Тишков, «все страны (постсоветского пространства. — А. В.) продолжают строить национальное государство от имени “титульных” этнических общно­стей и держать остальное население в статусе не членов нации или да­же не граждан этих государств. Эта политика этнического исключе­ния, даже если она официально в некоторых странах называется “по­литикой интеграции” (а фактически ассимиляции или непризнания особого группового статуса), стала основным внутренним вызовом су­ществующих новых гражданско-политических сообществ. Она препят­ствует разрешению ранее случившихся насильственных конфликтов, хотя у таких конфликтов накопилась своя логика трудных противоре­чий и антагонизмов, поскольку это связано с гибелью людей, разруше­ниями и изгнанием населения с мест своего проживания.

Ни одно из новых государств за пределами России не смогло пока одержать верх над силами радикального этнического национализма, противопоставив ему формулы общественного устройства, которые обеспечивали бы гражданское равенство независимо от этнической принадлежности, а культурно отличительным общностям давали бы гарантии сохранения их культуры и справедливого участия во всех сферах общественной жизни. Ни одно из государств не пересмотрело в спешке принятые в начале 1990-х гг. основные законы и другие положения в сторону признания хотя бы официального двуязычия, и русский язык остается “наказанным языком”, хотя на нем продолжа­ют говорить дома и на работе не только большинство политических лидеров новых стран, но и огромные массы населения»².

¹ Согласно М. Олсону, преследующий собственный интерес рациональный индивид,
входящий в большую социальную группу, не будет добровольно жертвовать собствен­
ными ресурсами (время, деньги, информация и др.) ради достижения целей общности,
не имея каких-либо дополнительных стимулов. Во-первых, он знает, что его усилия не
окажут заметного воздействия на достижение цели; во-вторых, он в любом случае раз­
делит выгоду, полученную другими, по праву являясь членом данной группы (Ол-
сон М. Логика коллективного действия. М., 1995. С. 5).

² Тишков В. А. Межэтнические отношения и конфликты: перспективы нового тысячеле­
тия // Антропология власти. Хрестоматия по политической антропологии: В 2 т. /
Сост. и отв. ред. В. В. Бочаров. Т. 2. Политическая культура и политические процессы.
СПб., 2006. С. 483.

§ 3. Особенности урегулирования этнополитических конфликтов 81

В-седьмых, самой российской политической нации предстоит еще длительный процесс консолидации, который, с одной стороны, тормо­зит как имперская риторика «русских патриотов», так и имеющая официальный статус доктрина «многонационального народа России», а с другой — сохраняющаяся под воздействием «наступательной этно-политической мобилизации» опасность распада политического, пра­вового и экономического пространства страны по этническому при­знаку; такая «мобилизация» еще совсем недавно практиковалась эт-нополитическими элитами в российских «национальных регионах». «Основной внутренний вызов Российскому государству, — пишет В. Тишков, — заключается в вялом утверждении нового образа страны среди населения, в отсутствии в необходимой степени общеразделяе-мой гражданской идентичности россиян, чувства гражданской ответ­ственности и патриотизма. В стране на уровне политиков, этнических активистов и экспертов до сих пор отвергается существование много-этничной гражданской нации, несмотря на высокий уровень социаль­но-культурной гомогенности населения страны…»¹.

Этнический фактор, став однажды влиятельным политическим фактором, отличается большой стабильностью и воспроизводимостью, поскольку закрепляется во властно-политических позициях, запечат­левается в исторической памяти народа, передается из поколения в поколение. Деполитизация этноса и межэтнических отношений про­исходит очень медленно, даже если ее пытаются ускорить, не случайно многие этнополитические конфликты приобретают затяжной характер.