2015-05-22
408
Очевидно, кто-то должен заботиться о детях. Общество больше не отказывается от своей ответственности за детей, лишенных нормальной семьи; напротив, сегодня произошел поворот прямо в противоположном направлении. Общественное мнение требует, чтобы было сделано все возможное для тех детей, которые лишены нормальной семьи. Многие современные беды связаны с практическими трудностями, которые возникают при воплощении в жизнь принципов, вытекающих их такого нового отношения.
Невозможно сделать что-то хорошее для ребенка, просто приняв закон или приведя в действие административные механизмы. Все это необходимо, но это лишь первый и самый незначительный шаг. В каждом случае правильное обращение с детьми требует людей, и это должны быть подходящие для такой роли люди; а таких людей всегда мало. Количество их значительно увеличилось бы, если бы административный механизм предусматривал еще и наличие посредников, которые, с одной стороны, имеют дело с неповоротливой администрацией, а с другой, постоянно контактируют с теми, кто непосредственно выполняет работу, определяют их положительные качества, оценивают достигнутые успехи, дают возможность развиваться образовательному процессу, делают эту работу интересной, обсуждая неудачи и их возможные причины, и всегда готовы оказать помощь, если необходимо удалить ребенка из приемного дома или заведения, причем как можно быстрее. Забота о ребенке отнимает много времени и лишает человека, который ею занимается, эмоционального резерва, необходимого для контактов с административным персоналом или с более широкими проблемами, касающимися в отдельных случаях полиции. И наоборот, человек, способный постоянно иметь дело с администрацией и полицией, не может обеспечивать необходимую заботу о ребенке.
Переходя к более специальным проблемам, следует помнить психиатрический диагноз каждого ребенка, который доверен нашим заботам. Как я уже указывал, такой диагноз можно поставить только после тщательного изучения истории болезни или на основе определенного периода наблюдений. Дело в том, что у ребенка, лишенного семейной жизни, мог быть в младенчестве хороший старт и даже начало полноценной семейной жизни. В таких случаях может сохраняться прочное основание душевного здоровья, так что болезнь, связанная с депривацией, вторична и наложена на это здоровье. С другой стороны, ребенок, который нередко не выглядит очень больным, не имеет такого здорового опыта, который может быть обнаружен и реактивирован в новом окружении; больше того, возможны случаи, когда в младенчестве был острый дефицит заботы и поэтому сами основания душевного здоровья в терминах структуры личности повреждены или отсутствуют. В таких крайних случаях хорошее окружение приходится создавать впервые, и, возможно, оно не окажет никакого воздействия, потому что ребенок нездоров изначально, может быть, еще и с наследственной предрасположенностью к нестабильности или безумию. В самых крайних случаях ребенок безумен, хотя в отношении детей это слово никогда не используется.
Необходимо отдавать себе отчет в существовании этой стороны проблемы, иначе те, кто оценивает результаты наших усилий, будут поражены, обнаружив, что даже при самом чутком отношении бывают неудачи и всегда найдутся дети, которые вырастают безумными или в лучшем случае антиобщественными.
После установления диагноза в терминах присутствия или отсутствия положительных черт в раннем окружении, а также зависимости ребенка от них, делается следующий шаг — обдумывается процедура. Здесь я хочу подчеркнуть (а я пишу это в качестве детского психоаналитика), что формулировка принципов ухода и обращения с депривированными детьми не входит в задачи психотерапии. Психотерапия — это средство, которое, как можно надеяться, постепенно в некоторых случаях усовершенствует то, что уже сделано. Говоря в общем, в настоящее время личная психотерапия не является столь уж практичной. Главная процедура — создание альтернативы семье. То, что может быть в этом смысле сделано для ребенка, можно классифицировать следующим образом.
1. Приемные родители, которые хотят создать ребенку семейную жизнь, какой она была бы у настоящих родителей. Считается, что это идеальное решение, однако тут же следует добавить, что дети, переданные приемным родителям, должны обладать способностью отзываться на хорошее. Практически это означает, что в прошлом таких детей должна существовать хорошая семейная жизнь и они способны на нее отзываться. У приемных родителей такие дети получают возможность вернуть то, что у них когда-то было, но что они потеряли.
2. Далее идут небольшие «дома заботы» — семейные приюты под началом (это не обязательное, но желательное условие) супружеской пары, в которых воспитываются дети разного возраста. Такие маленькие приюты со временем можно группировать, что имеет преимущества и с административной точки зрения, и с точки зрения детей, которые обретают, так сказать, сводных братьев и сестер. Здесь детям тоже предоставляют хорошие возможности, и потому необходимо тех детей, которые не в состоянии этими возможностями воспользоваться, в такие приюты не поселять. Один нестабильный ребенок может испортить работу целой группы. Следует помнить, что работа, в которую вкладывают душу, эмоционально труднее простого «исполнения обязанностей» и воспитатели в случае неудач склонны переходить к более простым, поверхностным методам.
3. В третьей категории группы больше по численности количество детей может достигать восемнадцати человек. У воспитателя сохраняется возможность личного контакта со всеми детьми, но у него должны быть помощники, и руководство этими помощниками — важная часть работы воспитателя или опекуна. Здесь возникает проблема разделения симпатий, и дети получают возможность настраивать одних взрослых против других и даже играть на латентной ревности. Причем в среднем каждому ребенку достается меньше внимания. Но с другой стороны, мы получаем больше возможностей для работы с сильно пострадавшими от депривации детьми. В данном случае отношения менее личные, более «диктаторские», и к каждому ребенку предъявляется меньше требований. В таком доме ребенок меньше нуждается в прошлом здоровом опыте, который можно было бы оживить. В таких приютах ребенка меньше тянет отождествлять себя с домом и семьей, сохраняя личную спонтанность и импульсивность. Возникает промежуточное положение — в большом доме происходит, так сказать, слияние с личностями других детей в группе. Это означает потерю личной идентичности и идентификации с общей семейной обстановкой.
4. Далее в нашей классификации идут большие учреждения, в которых руководители заняты главным образом управлением штатом и лишь косвенно связаны с повседневным воспитанием детей. Преимущество в том, что так можно содержать больше детей. Поскольку персонал больше, вероятней и различные обсуждения трудных случаев; дополнительное преимущество в том, что дети могут образовывать соперничающие друг с другом группы. Думаю, такое учреждение более приспособлено для обращения с более больными детьми, то есть с теми, у кого в прошлом положительный опыт слишком мал. Относительно безличный руководитель может держаться на удалении и представлять власть, в которой нуждаются такие дети; они нуждаются в такой власти, потому что самостоятельно не в состоянии обладать одновременно спонтанностью и контролем над ней. (Они либо отождествляют себя с властью и превращаются в маленьких «гауляйтеров», либо становятся чрезмерно импульсивными, полностью полагающимися на внешний контроль власти.)
5. Наконец, возможны еще большие учреждения, которые являются наилучшим местом для детей в самом тяжелом состоянии. На какое-то время такие учреждения необходимы. Они должны управляться диктаторскими методами, и для ребенка хорошо подвергнуться ограничениям, которые может немедленно наложить на него общество. Это хорошая форма сублимации потенциальных диктаторов. Можно даже найти преимущества в таком нежелательном состоянии, потому что при диктаторских методах управления трудные дети — можно надеяться — в течение долгого времени не будут причинять неприятностей обществу. Очень больные дети здесь более счастливы, чем в меньших приютах, здесь они могут обрести способность играть и учиться, так что несведущий наблюдатель будет поражен. Но в таких заведениях трудно распознавать детей, которые созрели для более личностного воспитания, детей с растущей способностью идентифицироваться с обществом, не утрачивая своей собственной индивидуальности.
