Несовершеннолетних. Проблема и поиски ее решения

Не для кого не секрет, что преступность в нашей стране ежегодно возрастает не менее, чем на 20-25%. Неуклонно растет и число лиц, участвующих в совершении преступлений. Отдельно следует отметить рост преступлений, совершенных несовершеннолетними.

Преступность несовершеннолетних формирует базу для взрослой преступности. Рецидив несовершеннолетних, совершающих преступления вновь, достигает 60%. Из подростковых банд выходят хорошо подготовленные преступники «со стажем». В последствии эти банды и отдельные субъекты с легкостью вливаются в криминальную среду общества, входят в состав мафиозных структур.

В контексте данной проблемы логично формируется тезис о несостоятельности мер превенции, в частности, Уголовного закона.

По этому вопросу все чаще теоретики высказываются в сторону изменения уголовного законодательства и уголовной политики в отношении несовершеннолетних. Например, в юридической литературе акцентируется внимание на том, что до сегодняшнего дня остается неурегулированной проблема объективного вменения несовершеннолетним правонарушителям квалифицирующих обстоятельств: предварительного сговора группой лиц при совершении краж и других преступлений, чем искусственно повышается угроза наказания до 6 лет лишения свободы, и относится это преступление к тяжким. А на лиц, совершивших тяжкие преступления, амнистия, как правило, не распространяется. Поэтому под амнистию перестала попадать значительная часть несовершеннолетних, так как основная категория преступлений, совершаемых несовершеннолетними, - это кражи по предварительному сговору группой лиц.

Выделение критерия «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц» - бесспорно, т.к. «предварительный сговор» повышает общественную опасность преступления потому, что облегчает его совершение. Между тем, если взрослый преступник эту повышенную общественную опасность должен осознавать достаточно ясно, то в отношении несовершеннолетнего такое предположение небесспорно, поскольку несовершеннолетние, особенно в возрасте 14-15 лет, отличаются от взрослых более низким интеллектуальным уровнем развития, неустойчивой психикой, несформировавшимися волевыми качествами. В этом возрасте они часто действуют под влиянием "стадного" инстинкта, а не разума и воли. Кроме того, на практике «сговор», зачастую, происходит между несовершеннолетними и взрослыми.

Как справедливо замечают Мелешко Н., Куссмауль Р., хотя, объективно, такие преступления и представляют повышенную общественную опасность, но несовершеннолетние субъекты, не являющиеся их инициаторами, большей общественной опасности, чем если бы они совершили то же деяние в одиночку, не представляют.

Действующее уголовное законодательство сконструировано таким образом, что обязывает правоохранительные органы автоматически вменять квалифицирующий признак - совершение преступления по предварительному сговору группой лиц - как организатору преступления, так и лицу, вовлеченному в его совершение даже путем принуждения, что не отвечает целям индивидуализации наказания, а также противоречит принципу субъективного вменения.

Законодательный путь решения проблемы «объективного вменения квалифицирующих обстоятельств несовершеннолетним»: ввести в УК РФ норму о том, что совершение преступления группой лиц, по предварительному сговору группой лиц или организованной группой не может признаваться ни отягчающим, ни квалифицирующим обстоятельствами в отношении несовершеннолетних, не являющихся подстрекателями, организаторами или иными инициаторами преступления.

Существуют и иные упущения законодателя. Речь идет об ответственности за преступления с привилегированными составами (например, предусмотренные в ст.106-108 УК РФ). Уголовная ответственность за данные преступления наступает согласно ст.20 УК РФ с 16-летнего возраста. Вместе с тем их составы предусмотрены в специальных предписаниях по отношению к общим нормам. Поэтому в соответствии с ч.3 ст.17 УК РФ лица, достигшие шестнадцатилетнего возраста и совершившие указанные деяния при наличии привилегирующих обстоятельств, несут ответственность за привилегированные преступления. В то же время несовершеннолетние, не достигшие 16-летнего возраста, могут быть субъектами, скажем, убийств, предусмотренных ст.105, а их ответственность за привилегированные преступления исключается. В соответствии с буквальным грамматическим смыслом ч.3 ст.17 и ст.20 УК РФ пятнадцатилетние лица могут подлежать уголовной ответственности в случае совершения ими деяний, содержащих признаки преступлений с привилегированными составами, по общей норме, поскольку отсутствие признаков специальной нормы влечет действие общей. Ряд авторов настаивают именно на подобном применении уголовного закона.

Согласимся с исследователям, констатирующими абсурдность такого решения. За совершение одного и того же деяния в этом случае несовершеннолетний будет подвергаться более строгому наказанию, нежели взрослый.

Выше мы рассмотрели частные примеры несовершенства Уголовного кодекса. Но приоритетным направлением борьбы с преступностью несовершеннолетних как теоретики, так и правоприменители считают создание в стране ювенальной юстиции.

Ювенальная юстиция - термин международный, обозначающий специализированную систему правосудия в отношении несовершеннолетних. Что понимать под этой системой? Зачастую с ней связывают, прежде всего, специализированные судебные органы, предназначенные для рассмотрения дел в отношении несовершеннолетних, однако, очевидно, что специфику уголовного правосудия по делам данной категории лиц составляют следующие элементы: особый круг лиц, на которых распространяется действие данной системы; специальные меры уголовно-правового воздействия; особые процедурные нормы, регламентирующие процесс расследования и судебного разбирательства; система специализированных судебных органов и учреждений.

Система ювенальной юстиции ориентирована в первую очередь на социальную реабилитацию молодых людей в обществе. Правосудие в отношении несовершеннолетних вопреки распространенному ошибочному мнению основано вовсе не на снисхождении к правонарушителям, а на понимании причин преступного поведения и поиске эффективных способов воздействия на виновных с учетом их возрастных особенностей, его цель - попытаться избежать дальнейшей криминализации личности и способствовать социальной реабилитации ребенка, а не его отчуждению от общества.

Судьи констатируют, что ювенальная юстиция действительно приносит реальные результаты: в регионах, где в качестве эксперимента действуют специальные суды повторность совершения преступлений несовершеннолетними снизилась на 20-25%, а преступность несовершеннолетних – на 15-20%. [8]

В зарубежной доктрине выделяют 2 модели ювенальной юстициии: реабилитационную и восстановительную. Первая описывалась выше, о последней речь пойдет дальше.

Во многих странах мира социальная реабилитация несовершеннолетних преступников осуществляется в рамках программ примирения жертвы и правонарушителя (Victim-Offender Reconciliation Programs), также известных как программы посредничества (Victim-Offender Mediation Programs).[9] Они включают в себя организацию встреч правонарушителя и жертвы лицом к лицу. Помощь опытного ведущего позволяет пройти этим встречам конструктивно. В условиях подобных встреч правонарушитель обнаруживает конкретные, человеческие последствия своих действий, учится принимать на себя ответственность за них. Жертвы (которые обычно игнорируются уголовным правосудием) получают возможность выговорить свой страх или гнев, что необходимо для исцеления их душевной жизни от последствий травмы или шока причиненного преступлением. Правонарушители отвечают за совершенное ими, заключая примирительный договор с жертвой, в котором обязуются возместить ущерб преступления. Подобные договоры направлены на восстановление справедливости; обычно они содержат обязательства выплачивать деньги и\или сделать какую-то работу для жертвы, участвовать в общественных работах.

В настоящее время существует около 300 подобных программ в США и Канаде, около 500 в Англии, Германии, Скандинавии, Польше, Чешской республике, Австралии и Новой Зеландии. Статистика по программам примирения всей Северной Америки (которые развиваются с 1974 года) показывает, что около 2/3 случаев всей массы преступлений, по которым примирение допускается местными законами, разбирается на встречах между жертвой и правонарушителем; около 95% встреч приводит к подписанию примирительного договора; около 90% соглашений о возмещении ущерба выполняются в течение 1 года. Для сравнения следует добавить, что действительный процент выплат назначаемых судами Северной Америки реституций обычно не превышает 30%.[10]

В связи с этим Российская юридическая наука пытается сформировать модель ювенального правосудия, способного объединить как реабилитационный, так и восстановительный компонент в единое целое. Однако до сих пор для этого нет никакой законодательной основы. И, если ювенальная юстиция в ее классической форме больше относится к уголовному процессу, то восстановительное правосудие необходимо должно опираться на Уголовный кодекс. В частности, предлагается пересмотреть институт освобождения от уголовной ответственности.