Воззрения на проблему либидо существенно варьируют от позиции Юнга до точки
зрения неофрейдистов. Для Юнга (45, 46) либидо представляет первичную энергию,
лежащую в основе не только сексуальной, но всей психической жизни (“фундамент и
регулятор психического существования”). Это фундаментальное влечение, движущая
жизненная сила, вбирает питание, рост, сексуальность, интересы и т.д. Неофрейдисты, с
другой стороны, полностью отбрасывают инстинкты и либидо. Они допускают значение
биологических потребностей и их влияние на процесс развития, но отказываются от
признания либидо в качестве движущей силы, преследующей эротические наслаждения.
Взамен они пытаются истолковать биологическое развитие ребенка в свете культурных
влияний и обусловленных культурой межличностных отношений. Согласно Томпсон (65),
теория либидо Фрейда оказывается неудовлетворительной в объяснении агрессии,
перверзий и нарциссизма. Различие между школами станет яснее, когда мы рассмотрим всю
|
|
генетическую последовательность формирования личности.
Неофрейдисты, однако, имеют определенное мнение относительно потенциала
личности новорожденного. Гарри Салливан (64), например, следуя за Адлером, утверждает,
что человек рождается с “неким побуждением к власти”. При рождении влечение не вполне
сформировано, но способно к развитию. Первые фрустрации биологической
устремленности к обладанию порождают направленность на преодоление внутреннего
чувства бессилия. Салливан иллюстрирует свою мысль рассуждением о ребенке,
неспособном достичь впервые увиденную луну. Неудача приводит к фрустрации чувства
власти и компенсаторному поиску способов приобретения могущества. Устремление к
могуществу, таким образом, считается важнее, чем чувство голода, жажды или сексуальное
вожделение, потому что лежит в основе всех этих влечений. Устремление к власти является
настолько существенным, что степень его удовлетворения или фрустрации определяет
развитие личности. По словам Салливана (64), “полноценное развитие личности наряду со
стремлением, к безопасности в основном базируется на открытии ребенком своего бессилия
в достижении определенных желаний имеющимися в его распоряжении средствами.
Разочарование первым опытом постнатальной жизни (в отличие от внутриутробной жизни,
где все доступно) приводит к началу грандиозного развития действий, мышления,
предвидения и o.a., ограждающих от чувств опасности и беспомощности в противостоящих
условиях” (прим. 2).