Особенности государственности и права улусов Джучи и Чагатая

Юго-Восточный Казахстан стал центром, где сходились границы трех наиболее крупных монгольских улусов. Территория Семиречья оказалась политически разорванной между ними: к улусу Джучи Отошла северная часть, прилегавшая к Балхашу; южная часть вошла в состав улуса Чагатая; северо-восточная окраина Семиречья составила важную часть улуса Угэдэя. В Семиречье находились главные ставки улусных ханов.
В Чагатайском улусе, причем главным образом на территории Семиречья, юли бесконечные войны Чингизидов — претендентов на власть улусного хана из числа Чагатаидов и потомков Угэдэя. В междоусобную борьбу втягивались группировки кочевых феодалов. В 1251 г. улус Угэдэя был ликвидирован, земли розданы сторонникам великого хана Мунке (сына Тулуя, младшего сына Чингисхана, владевшего «коренным юртом» в Монголии). Перераспределение владений произошло и в Чагатайском улусе. Феодальные междоусобицы в нем усилились после смерти Мунке, когда великими ханами объявили себя в 1260 г. Ариг-Буга и Хубилай. В итоге борьбы Ариг-Буга оказался со своими войсками на территории Чагатайского улуса6. Продолжавшиеся усобицы и войны вконец разорили местные города и земледельческие оазисы. Рашид ад-Дин отметил, что в 60-х годах XIII в. «воины Ариг-Буги до такой степени притесняли народ, что в Илийской долине наступил голод, от которого погибло много народа»7. После образования независимого государства Хайду в 1269 г., само появление которого означало восстановление влияния феодальной верхушки местного населения, были предприняты попытки на курултае, состоявшемся в этом же году на Таласе, оградить оседло-земледельческое население от дальнейшего разорения. Однако продолжавшиеся усобицы Чингизидов и длительные войны Хайду против армий великого хана, претендовавшего на запа^рые территории, оставили решение курултая невыполнимым. Таким образом, в результате нашествия монголов 1219—1224 гг. Казахстан вошел в состав империи Чингисхана. Кочевые племена Казахстана оказались в составе монгольских улусов отнюдь не без сопротивления. «Туши (Джучи) и Чагатай, — сообщает Джузджани в «Насировых разрядах», — управившись с делами Хорезмскими, обратились на Кыпчак и Туркестан, покорили и заполонили одно за другим войска и племена кыпчакские и подчинили все эти племена своей власти»3. Местная кочевая знать (кыпчакская и огузская) поступила на службу к монголам, а рядовые кочевники были использованы для формирования новых сотен, тысяч, туменов, раздававшихся в феодальные держания Чингизидам. Кыпчаки и другие тюркские племена составили значительную часть монгольской армии, двинувшейся во главе с Бату в 1237 г. на покорение Восточной Европы. Территория Казахстана вошла в состав трех монгольских улусов: большая (степная) часть — в состав улуса Джучи, Южный и Юго-Восточный Казахстан — в улус Чагатая, северо-восточная часть Семиречья — в улус Угэдэя. Улус Джучи занимал обширные земли к западу от Иртыша и охватывал северную часть Семиречья и весь Восточный Дешт-и Кыпчак до Нижнего Поволжья включительно. Улус Чагатая помимо названных земель включал в себя Восточный Туркестан и Мавераннахр. Угэдэй владел Западной Монголией, районами Верхнего Иртыша и Тарбагатая. Чингизиды стремились превратить свои улусы в независимые владения. После смерти Чингисхана, последовавшей в 1227 г., эта тенденция стала нарастать, и империя распалась на несколько независимых государств.

4.Сходство и различие монгольского («Их-Цааз») и казахского обычного права («Жеті-Жарғы») 16-18 вв.

Взаимное влияние культур этих двух кочевых этносов было огромно, и даже современный казахский язык кишит словами монгольскими, так же как язык ойратов был наполнен тюркизмами. Многие обычаи и традиции этих братских народов были схожи. Что там говорить, если и знаменитое уложение "Жеты Жаргы", по сути, было казахским вариантом джунгарского кодекса законов "Их Цааз". Что же касается собственно Монголии постимперского периода, то в ней, как ни странно, тöре, как впрочем и другие институты права эпохи Чингис-хана, постепенно исчезает. Вероятно, под влиянием китайского кодифицированного законодательства стираются грани между народными обычаями «йосун», тöре и имперским законодательством «яса» — на смену им приходит кодифицированное законодательство — «18 степных законов» (XVI–XVII вв.), монголо-ойратский кодекс «Их Цааз» (1640 г.), «Халха-Джирум» (XVIII в.) и др., в которых нашли отражение нормы и частного, и публичного права.