Конфликт ценностей

Многие свойства конфликта интересов, его амбивалетность, в частности, характерны и для конфликта ценностей, которые представляют собой обобщенные представления людей относительно целей и норм своего поведения. В ценностях воплоща­ются исторический опыт и культура отдельных групп (этно­сов, классов и т.д.), т.е. они служат своеобразным ориентиром, с которым люди соотносят свои действия.

Экономические, культурные и политические перемены свя­заны между собой и в известной мере предсказуемы. Так, при индустриализации наблюдается непрекращающийся сдвиг от традиционных к рационально-правовым ценностям. Современ­ные стремления людей к получению образования, развитию науки и техники, достижению относительной самостоятель­ности в поступках и т.д. отмечают многие исследователи.

Две основные школы (марксистская и веберовская) заметно различаются в оценке конфликта ценностей. Если сторонники марксисткой школы утверждают, что экономические интересы предопределяют политические и культурные ценности, то при­верженцы веберовской версии считают, что культурные цен­ности имеют приоритет. Несмотря на разницу в подходах обе они сходятся в том, что связи интересов и ценностей не только неоспоримы, но и тесно коррелируются.

Изучение ценностей в 43 странах мира (1990-1991) показа­ло: модернизация ведет к появлению синдрома индустриали­зации, вызывает профессиональную специализацию, бюрокра­тизацию, централизацию, подъем образовательного уровня и такую конфигурацию верований и ценностных ориентации, которые тесно связаны с высоким уровнем экономического развития. Однако в высокоразвитых индустриальных общест­вах, кажется, проявляется второй синдром, выражающийся в том, что экономический рост теряет свою центральную роль. В то же время возникает синдром культурных и институцио­нальных изменений, связанных с переносом внимания на ка­чество жизни в целом и на демократичность политических ин­ститутов в частности.

Таким образом, ценности, являясь относительно общими, стабильными характеристиками людей, меняются от воздейст­вия экономических, социальных и других факторов и направ­ляют своих носителей к определенным целям. Люди, следова­тельно, в своей деятельности стремятся к удовлетворению своих потребностей, реализации своих интересов, руководст­вуясь ценностными представлениями о том, что для них при­оритетно, а что нет.

Связь конфликта ценностей с потребностями и интересами в значительной мере опосредована. С учетом значимости со­знания отдельные конфликты ценностей бывают унаследован­ными памятью о прошлых обидах и столкновениях. Бывает и так, что люди одной группы (поселенческой, например), имею­щие сходные интересы, резко расходятся в религиозных воз­зрениях.

Относительной самостоятельностью обладают внутренние психологические конфликты. Если З. Фрейд все больше скло­нялся к оценке такого рода конфликтов в качестве поля битвы между вытесненными и вытесняющими силами, то современ­ные исследователи находят, что в число внутренних конфлик­тов должны быть включены противоречивые отношения не только к другим людям, но и к самому себе, противоречивые качества и противоречивые множества ценностей.

Поскольку конфликты часто касаются убеждений, веры или моральных ценностей, их признание предполагает, что мы раз­вили свою собственную систему ценностей. Просто заимство­ванные убеждения, не являющиеся частью нашего «Я», едва ли об­ладают достаточной силой, чтобы вызывать конфликты или слу­жить ведущим критерием при принятии решений. Такие убеждения, если на них оказывается воздействие, легко заменя­ются другими. Если мы просто заимствовали взращенные в нашем окружении ценности, то конфликты по очень важным для нас вопросам не возникают.

Если, например, сын никогда не сомневался в мудрости своего ог­раниченного отца, то возникнет едва заметный конфликт, когда отец захочет, чтобы сын выбрал профессию, отличающуюся от той, которую он сам предпочитает. Женатый мужчина, который любит другую жен­щину, находится в реальном конфликте; и если он не смог разобраться в своих взглядах на смысл брака, то просто выберет путь наименьшего сопротивления, вместо того чтобы признать существование конфликта и принять однозначное решение.

Спецификой обладают и другие уровни конфликта ценнос­тей: между индивидами, малыми, большими группами. Геопо­литики находят резкие различия не только между ценностями отдельных стран, но и целых цивилизаций. Христианская ци­вилизация, например, издавна в качестве канонов признает де­сять моральных заповедей («не убий», «не прелюбодействуй», «чти отца своего» и т.д.). Однако в развитых странах Запада традиционные формы религии (протестантизм, католицизм) находятся в упадке: уровень посещения церквей снижается, обесценивается и роль традиционной морали. Люди в меньшей степени, по сравнению с прошедшими десятилетиями, склон­ны поддерживать требования относительно абортов, само­убийств, гомосексуализма, разводов.

В то же время исламский фундаментализм с его ценностя­ми находится на видимом подъеме, особенно в тех странах, где экономика либо слабо развита, либо основана исключительно на продаже нефти.

Конфликты ценностей в России и других странах в так на­зываемый переходный период (проведение кардинальных эко­номических и политических реформ) также обладают опреде­ленными специфическими чертами. При всем разнообразии процессов в этих странах самым крупным считается конфликт между традиционализмом и модернизмом. Этот конфликт раз­вивался постепенно, он по многим причинам предшествовал политическим событиям начала 1990-х гг.

Эмпирические исследования в восточноевропейских странах изобилуют выводами о кризисе модернизма и трудностях в об­новлении традиций, но в России и на территории бывшей Юго­славии эти процессы воспринимаются особенно остро. Здесь воз­никло организованное сопротивление переменам, в котором при­няли участие и правящие политические и культурные группы, опираясь на массовую поддержку обнищавшего населения. Дру­гие слои в какой-то мере сохранили модернизаторский потенци­ал, а в рядах образованной молодежи действуют даже постмо­дернистские тенденции. Однако трудно определить, насколько они самобытны, а в какой степени являются заимствованием и подражанием западным стандартам. Этот конгломерат ценнос­тей сказывается на позициях политических партий. Исследова­ния выявляют значительные ценностные наложения, смешивание и комбинирование на первый взгляд несовместимых сис­тем (Д. Пантич).

Другими важнейшими видами конфликтов ценностей явля­ются: конфликт между свободой и равенством, справедливостью и неравенством, между коллективизмом и индивидуализмом, ксенофобией (вражда и неприязнь к иностранцам) и открытос­тью к миру, демократией и авторитарностью, стремлением к общественной собственности и ориентацией к частной собст­венности.

Наиболее профессиональные исследователи (Н.И. Лапин, М.Н. Горшков и др.), ведущие мониторинг ценностных ориента­ции российского населения с 1989 г., сделали вывод: ныне цен­ностное сознание россиян находится отнюдь не в начале, а при­мерно посередине пути к модернистской системе ценностей или одолели больше половины этого пути. Сами конфликты ценностей заметно ускоряют или замедляют общественные из­менения.

В развитых западных странах наблюдается постепенное ис­чезновение тех систем ценностей, которые сложились в усло­виях дефицита, и явное распространение среди все расширяю­щихся сегментов общества таких ценностей, в основе которых лежат обеспеченность и стабильность (Р. Инглхарт). Это обу­словливается беспрецедентно высоким уровнем реального благосостояния, которым характеризуется положение народа в передовых индустриальных странах, в отличие от условий су­ществования более ранних обществ. В развитых индустриаль­ных странах большинство людей считают достаток само собой разумеющимся и воспринимают его как должное. И именно потому, что они относятся к своему материальному благопо­лучию как к должному, они не осознают степени влияния этой данности на их мировоззрение.

В новой системе ценностей из тех, которые издавна играли ключевую роль в становлении индустриального общества, т.е. экономические достижения, рост и рациональность, в какой-то степени потеряли свое влияние. На уровне общества в целом наблюдается радикальное замещение приоритетов раннего этапа индустриализации, усиливается тенденция к переносу упора с экономического роста на озабоченность его отрица­тельным влиянием на окружающую среду. На уровне индиви­дуума максимизация экономических успехов постепенно ли­шается приоритета: для возрастающей части населения куда более значащими становятся самовыражение и стремление к осмысленному труду. Изменяются и мотивации в труде: мак­симизация доходов как главный приоритет все очевиднее ус­тупает место степени удовлетворенности самим процессом труда.