Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 20

Перейдем к обсуждению второго аргумента... Если специфиче­ские человеческие потребности — это нечто совсем иное, чем не­посредственные органические потребности, делает ли это невоз­можным утверждение, что в постоянном цикле деятельностей и потребностей момент потребности сохраняет в относительном смыс­ле роль первого момента, которую мы отказываемся дать, в абсо­лютном смысле, первичной органической потребности? Конечно, если рассматривать как уже данное непрекращающееся цикличе­ское повторение деятельности удовлетворения развитых потребно­стей постоянное проявление потребностей, которые частично яв­ляются следствием самой этой деятельности, то ясно, что каждый момент может быть взят за отправной по отношению к другому, и тогда схема потребность — деятельность — потребность (П—Д— П) не менее законна, чем обратная схема деятельность — потреб­ность— деятельность (Д—П—Д), так как одна из них непрерыв­но соединяется с другой. Взятый в этом смысле вопрос о том, являются ли потребности относительно первичными элементами или нет, т. е. вопрос о том, является ли какая-то одна точка окруж­ности ее «.началом*, по сути своей лишен смысла. Единственная реальная проблема заключается в понимании того, каким образом общий цикл деятельностей и потребностей стал тем, что он есть в развитой личности, в понимании способа, при помощи которого потребности проявляются в личности, способа, который является аспектом цикла, рассматриваемого в его совокупности. Социальная гоминизация выражается не в простых переустройствах или до­бавлениях к модели потребностей, по существу неизменной, а в создании радикально новой структуры мотивации. Слишком часто мы ограничиваемся подчеркиванием чрезвычайного разнообразия и социально-исторической изменяемости человеческих потребностей. Это, с общей точки зрения, соответствует только историзованному психологическому натурализму. Действительно, это еще не самое важное. Самое важное заключается в том, что если элементарная органическая потребность является настоятельной, внутренней и гомеостатичной, то развитая человеческая потребность, напротив, характеризуется, более или менее широко, мерой своей терпимости даже1 к длительному неудовлетворению, своей эксцентрацией и своим расширенным воспроизводством, не имеющим внутренних ограничений.

Мера терпимости проявляется, например, в классических по­ступках отказа, иногда на всю жизнь, от удовлетворения настоя­тельных, подчас существенных потребностей. Эксцентрация выра­жается в особенности в способности брать на себя, пусть даже в ущерб своим собственным потребностям, но тем не менее с чрез­вычайной настойчивостью, потребности другого индивида или со­циальной группы. Разумеется, в этом случае можно считать, что, если человек действует в зависимости от объективно внешних по отношению к нему потребностей, значит он их интериоризует до такой степени, что они становятся его личными потребностями, или, другими словами, даже в этом случае потребность коренится внутри индивида, что бесспорно. Но не будем играть словами и согласимся, что между первоначальной внутренней потребностью и потребностью, внутренний аспект которой понятен только как результат интериоризации требований внешней сущности, есть качественное различие. Так, например, совокупность усилий, из которых состоит жизнь борца, остается непонятой, если в его жиз­ни видеть только совокупность жертв и недооценивать тот факт, что она многими своими сторонами (и часто самыми глубокими) соответствует его личной потребности; но свести его жизнь к че­му-то вроде огромного корыстного расчета — значило бы еще меньше понять ее. В действительности все усилия реальной жиз­ни-борьбы основаны именно на осознании того факта, что общее удовлетворение личных потребностей проходит через совершение определенного числа социальных преобразований — совершение, объективная логика которого подчиняет себе, более или менее полно, непосредственное предельное удовлетворение личных потреб­ностей, взятых отдельно. Личная потребность бороться не есть, следовательно, удовлетворение простой внутренней потребности принесения себя в жертву простому внешнему социальному требо­ванию, она является до определенного момента предопределением противопоставления между внутренней потребностью и внешним социальным требованием, причем преодолением не на основе отказа от внутренней потребности, а на осознании существенно важной эксцентрации ее основы, что, по существу, модифицирует всю деятельность. Что касается расширенного воспроизводства потребностей, то оно настолько ярко проявляется в чрезвычайном историческом разнообразии мотиваций человеческой деятельности и в их безграничном заострении, например в области художест­венного наслаждения, что здесь всякое развитие было бы излишним.

Фромм (Fromm) Эрих (23 марта 1900—1980) — немецко-американский психолог, философ и социолог. Один из главных теоретиков неофрей­дизма. Родился в Германии. Изучал философию в Гейдельбергском уни­верситете, психоаналитическое обра­зование получил в Мюнхенском уни­верситете, а затем в Берлинском пси­хоаналитическом институте. С 1929 по 1932 г. работал в Институте со­циальных исследований во Франк-фурте-на-Майне, в котором сложи­лась и получила широкую известность так называемая франкфуртская со­циологическая школа. После прихода Гитлера к власти Э. Фромм эмигри­ровал в США. Преподавал в раз­личных университетах США, вел широкие теоретические исследования в области психоаналитической теории личности. Э. Фромм, так же как и некоторые другие неофрейдисты, ис­пытал заметное влияние марксизма. В противовес ортодоксальному фрей­дизму Э. Фромм подчеркивает извест­ную автономию по отношению к ор­ганическим потребностям, социаль­ный и исторический характер собственно человеческих потребностей и мо­тивов, рассматривая их как продукт «исторического процесса, который творит людей». Однако в трактовке самого «исторического процесса» Э. Фромм склоняется к психологи­стической позиции, нередко пытаясь объяснять те или иные исторические и социальные события через апелля­цию к собственно психологическим механизмам («бегство от свободы»). Соч.: Escape from Freedom (1941); Man for himself (1947); Psychoanaly­sis and Religion (1950); The Sane Society (1955); Marx's Concept of Man (1961); May Man Prevail? (1961); Beyond the Chains of Illusion (1962); The revolution of Hope (1968); The nature of Man (1969); The Crisis of Psychoanalysis (1970). Лит.: Современная психология в ка­питалистических странах. М., 1963; Уэллс Г. Крах психоанализа. От Фрейда к Фромму. М., 1968; Д о б-реньков В. И. Неофрейдизм в поисках «истины» (иллюзии и за­блуждения Эриха Фромма). М., 1974; Ковалеве. М. Разумный гуманизм и его противники. М., 1975.