2015-05-30
1901
…Что бы ни случилось — не смей возненавидеть Россию. Не она, не русский народ — виновники всеобщих страданий. Не в нём, не в народе лежит причина всех несчастий.
Измена была. Крамола была. Недостаточно любили свою родину те, кто первыми должны были ее любить и защищать. Сверху все это началось, Николай. От тех, кто стоял между престолом и ширью народной...
Россия была и будет. Может быть, не та, не в боярском наряде, а в сермяге и в лаптях, но она не умрет. Можно уничтожить миллионы людей, но им на смену народятся новые. Народ не вымрет. Все переменится, когда придут сроки. Не вечно же будут жить Сталин и Сталины. Умрут они, и настанут многие перемены...
Воскресение России будет совершаться постепенно. Не сразу. Такое громадное тело не может выздороветь сразу...
(Из устного завещания П.Н.Краснова,
лето 1945 г, по книге Н.Н.Краснова-младшего «Незабываемое»)
Этот тезис в наши дни приобретает особое звучание: угроза «сепаратизма», распада путинской Многонационалии на удельные княжества является едва ли единственной антитезой лозунга «Россия для русских». Когда полковник Ботокс на телеэкране рассуждает про то, что «Россия для русских» могут говорить только придурки или провокаторы, желающие только одного – распада «единой и неделимой» Российской Федерации, мне хочется, выражаясь словами профессора Преображенского, чтобы вся нынешняя власть взяла палку и начала колотить себя по затылку. И вот когда они выбьют из себя эти свои галлюцинации – угроза сепаратизма исчезнет сама собой.
|
|
|
Ведь мина сепаратизма, которым так любят кошмарить русских националистов сегодняшние кремлевские «единонеделимцы», заложена в самой нынешней Конституции, устанавливающей федеративную форму государственного устройства и дающей широчайшие полномочия этнически обусловленным субъектам федерации – национальным республикам. Одновременно с этим русские регионы никакой правосубъектности не имеют – достаточно сравнить Ярославскую или Вологодскую области с Республикой Татарстан или, прости Господи, с Республикой Чечня. Угадайте с трех раз, в каких из перечисленных регионов есть и своя Конституция, гарантирующая государствообразующий статус коренного народа, обязательное изучение соответствующего языка в общеобразовательных школах, свой гимн, флаг, свои бюджеты, свои элиты и прочие атрибуты удельного княжества? При всем формальном равенстве субъектов федерации, ни у одного этнически русского региона нет и доли тех прав и привилегий, имеющихся у национальных республик. По выражению Егора Просвирнина («Спутник и Погром»), положение современных русских «россиян» более всего напоминает положение средневековой черни, копающейся в не принадлежащей ей земле между замками национальных республик[13].
|
|
|
К чему приводит такая, с позволения сказать, «национальная политика» по взращиванию окраинных этнических элит и предоставления им национальных же автономий в сочетании с щедрыми дотациями из центра, уже было продемонстрировано в конце 1980-х - начале 1990-х годов – когда вскормленные таким образом окраинные номенклатурные князьки и ханы вдруг стали объявлять о своем суверенитете, одновременно выгоняя «русских оккупантов», с большей или меньшей кровью.
Так что «сепаратизм» следует искать не в лозунгах русских националистов - тот же Государь Император Александр III всецело был согласен с идеей «России для русских», и почему-то Казанская, Киевская, Минская губернии не стремились оторваться от России. «Сепаратизм» следует искать в самой конституционной основе современной Эрэфии, самопровозглашенной наследнице Совдепии с ее «социалистическими республиками» и подчиненным положением русского большинства.
Впрочем, эта ремарка о современном положении дел в России – лишь подводка к очередному обвинению, бросаемому в адрес генерала Краснова всевозможными млечиными и сванидзе. Как же, такой матерый предатель русского народа, что сразу же, став атаманом, захотел от России отделиться!
Что же, попробуем разобраться в истинных мотивах «отделения» Донской республики от «России» образца 1918 года.
Действительно, став в мае 1918 года Выборным Атаманом Всевеликого Войска Донского, Петр Николаевич Краснов прежде всего провозгласил независимость Донской Республики со всеми полагающимися признаками самостоятельного государства. В деталях становление молодого государства описано не только в мемуарах самого генерала («Всевеликое Войско Донское»), но и в «Тихом Доне», казалось бы, незаинтересованного в приукрашивании Михаила Шолохова. Он и не приукрасил – напротив, даже шолоховские инсинуации, рассчитанные на эмоциональное неприятие всех действий «белых», не смогли скрыть суть происходивших изменений на Дону.
А суть была предельно четкой и ясной: атаман Краснов, будучи человеком трезвого ума и практической складки, ранее всех понял, что большевики пришли к власти в масштабах целого государства, завладев не только почтой, телеграфом и телефоном, но и фабриками, заводами, пахотными площадями, прессой, банками и т.д. Большевики, в противовес деморализованным остаткам Русской Императорской армии, стали создавать своё партийное войско – Красную Армию, свои службы правопорядка и госбезопасности. То есть, представляли собой полноценный самодостаточный государственный аппарат.
Бороться против этого монстра партизанскими методами – а Добровольческая армия была, по существу, партизанским отрядом, хоть и численностью в несколько тысяч штыков – было немыслимо и безнадежно. Белые добровольцы, ушедшие в Ледяной поход, страдали от отсутствия снабжения – продовольственного, денежного, вещевого и военного. Фактически ничего не было, глава Добровольческой армии генерал Алексеев перемещался со своими частями по степям в повозке, сидя на сундучке с золотом, которое, конечно, уже не имело никакого решающего значения – особенно по сравнению с возможностями большевиков. Реквизиции продовольствия у мирного населения, во-первых, не добавляли популярности Белому Движению в народе, а во-вторых, все равно не обезпечивали всех насущных потребностей.
В отличие от Деникина и Алексеева, генерал Краснов имел мужество смотреть в глаза грубой реальности, и руководствоваться не абстрактными категориями сохранения любой ценой «единой-неделимой», а конкретной повесткой дня. Повестка дня была предельно понятной: большевицкому государству можно противопоставить лишь мощь другого государства, со своей территорией, промышленностью, финансовой системой, армией, продовольственной базой и охраняемой границей.
|
|
|
П.Н Краснов (в центре) с членами правительства Донской республики, Атаманский дворец, Новочеркасск, 1918 г.
Таким образом, создание Донской Республики было не проявлением какого-то сугубо «казачьего сепаратизма», а единственно возможным условием успешной борьбы против большевиков.
Кроме того, государственный статус позволял новому образованию вести дела с иностранными державами, выступая в качестве самостоятельного субъекта международной политики, заключать договора о взаимопомощи и т.д.
Что и было сделано: кайзеровская Германия признала Донскую Республику и начала оказывать ей помощь сырьем, оружием, регулярными военными частями. В отличие от помощи Антанты генералу Деникину, о которой я еще скажу ниже, помощь кайзера Вильгельма II своему вчерашнему противнику в Великой войне, царскому генералу Краснову, была существенной и действенной.
Тексты писем атамана Краснова кайзеру, имеющие хождение в литературе (в т.ч. в том же «Тихом Доне») и послужившие в свое время поводом для нападок со стороны руководства Добровольческой Армии, на самом деле не содержат никакой крамолы. Как бы современным «необольшевикам», вслед за генералом Деникиным, не хотелось подать их как «подхалимство» и «лизоблюдство», письма содержат вполне конкретные просьбы, предложения и гарантии равного - равному, а велиречивый слог их – вполне в духе дипломатической переписки того времени[14].
Итак, с немецкой помощью к лету 1918 года вся область Войска Донского была очищена от большевиков, появилась возможность строить мирный быт, налаживать собственное производство, создавать свою собственную армию.
Вредных факторов было два: властные амбиции генерала Деникина и ноябрьская революция в Германии.
С одной стороны, командир партизанского отряда (каковым являлась Добровольческая армия) Деникин требовал от главы суверенного государства атамана Краснова разрыва отношений с Германией и полного подчинения себе. Даже читая мемуары самого Деникина «Очерки русской смуты», трудно отделаться от ощущения, что в данном противостоянии позиция генерала Краснова выглядит гораздо более разумной, а поведение - более достойным, нежели истерические требования Деникина подчиниться ему, блюсти верность англичанам и французам и разорвать отношения с Германией. Напомню, что при всем при этом Добровольческая армия де-факто находилась на содержании у Донской Республики и по части питания, и обмундирования, и вооружения, пользуясь тем, что атаман получал от кайзера - и одновременно с этим требуя перекрыть этот источник снабжения под предлогом «верности союзникам» и «непримиримости с врагом»!
|
|
|
Я никоим образом не пытаюсь принизить значение Антона Ивановича Деникина как военачальника или умалить его заслуги в бытность офицером Русской Императорской армии, но факт: даже в самые критические моменты 1918-1920 гг., на краю гибели всего Белого Дела, он упрямо и слепо предпочитал руководствоваться личными амбициями, фобиями и симпатиями, лицемерно называя всё это «верностью союзническому долгу», одновременно оплевывая всех несогласных и отклоняя варианты сотрудничества, сулившие практический успех[15].
Что же, то, как Антанта оценила честь и верность генерала Деникина, красноречиво свидетельствует офицер Северо-Западной армии генерала Юденича, коллега П.Н.Краснова по редакции армейской газеты «Приневский край», русский писатель А.И.Куприн:
«С огорченным лицом Г. помолчал немного, потом продолжал:
– Должен сказать, что виною отчасти были наши снаряды. Большинство не разрывалось. Мы наскоро сделали подсчет: из ста выстрелов получалось только девятнадцать разрывов. Да это что еще? Нам прислали хорошие орудия, но все без замков. «Где замки?» Оказывается – «забыли»...
– Но кто же посылал орудия и снаряды? – спросил я.
Г. помялся, прежде чем ответить.
– Не надо бы... Но скажу, по секрету... Англичане...
<…>
Англичане, обещавшие подкрепить движение белых на Петербург своим военным флотом, безмолвствуют, и лишь под занавес, когда большевики, в безмерно превосходных силах, теснят, окружают Белую Армию и она уже думает об отступлении, лишь тогда перед Красной Горкой появляется английский монитор и выпускает несколько снарядов с такой далекой дистанции, что они никому и ничему вреда не приносят.
Англичане обещали оружие, снаряды, обмундирование и продовольствие. Лучше бы они ничего не обещали!
Ружья, присланные ими, выдержали не более трех выстрелов, после четвертого патрон так крепко заклинивался в дуле, что вытащить его возможно бывало только в мастерской.
Их танки были первейшего типа («Времен войн Филиппа Македонского», – горько острили в армии), постоянно чинились и, пройдя четверть версты, возвращались, хромая, в город. Французские «Бебе» были очень хороши, но командовали ими англичане, которые уверяли, что дело танков лишь производить издали потрясающее моральное впечатление, а не участвовать в бое. В своей армии они этого не посмели бы сказать.
<…>
Англичане присылали аэропланы, но к ним прикладывали неподходящие пропеллеры; пулеметы – и к ним несоответствующие ленты; орудия – и к ним неразрывающиеся шрапнели и гранаты. Однажды они прислали 36 грузовых пароходных мест. Оказалось – фехтовальные принадлежности: рапиры, нагрудники, маски, перчатки». [16]
Несмотря на эти вопиющие и очевидные всем уже тогда факты, подтверждавшие, что англичанам и французам отнюдь не нужна была сильная национальная Россия, Деникин и ему подобные, тем не менее, упорно не желали смотреть в глаза реальности. В результате этого упрямого нежелания Белое Дело потерпело поражение, а вся наивная интеллигенция была или вырезана в Крыму – на последнем плацдарме Русской Армии – или оказалась в изгнании. Из-за их ошибок та же участь постигла и остальную, лучшую часть Белого Движения, которая изначально не питала никаких иллюзий насчет порядочности союзников по Антанте и предпочитала действовать, исходя из насущных условий. Проиграли все, и те, и другие.
В мае 1945 году в Лиенце англичане в очередной раз подтвердили, чего стоит слово британского офицера: под «честное слово» майора Дэвиса и фельдмаршала Александера вывезя несколько тысяч плененных казачьих чинов, в том числе и 75-летнего генерала Петра Николаевича Краснова - якобы на «конференцию», а на самом деле - в советскую зону оккупации, где их, уже разоруженных, передали в руки их смертельных врагов – советских палачей из НКВД[17].
С другой стороны, немецкие генералы Гофман и Людендорф, пропустив весной 1917 года в Россию вагон «профессиональных революционеров» во главе с Лениным и Радеком на условиях совершения переворота и вывода России из Мировой войны от имени новой власти на немецких условиях, выражаясь образно, «выиграли бой, но проиграли войну». В марте 1918 года Брестский мир был подписан, Россия выведена из войны, немецкий Восточный фронт снят, громадные территории бывшей Российской Империи аннексированы в пользу Германии. Тем не менее, укрепившись в России, большевицкая бацилла вернулась в Германию, и вот уже в ноябре 1918 года тот же Радек активно участвует уже в немецкой революции, свергнувшей кайзера.
Падение монархии в Германии означало как капитуляцию в Великой войне самой Германии, так и конец Донской Республики, а также гетмана Скоропадского на Украине. Внешнеполитические договоры были денонсированы, германская армия демобилизована. По времени это совпало с усилением генерала Деникина в качестве Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России, давление обстоятельств усилилось, и в начале февраля 1919 года атаман Краснов был вынужден подать в отставку. Немцы покинули Дон и Украину, белые добровольцы Деникина остались один на один с Красной армией.
***
Не подлежит сомнению, что в случае восстановления в остальной России легитимной власти и порядка, основанного не на «Капитале» Маркса, а на Новом Завете, генерал Краснов самым первым признал бы Дон частью такой России. Скоропадский и Маннергейм так же, вне всякого сомнения, последовали бы его примеру. Но во времена хаоса и кровавого безумия Гражданской войны это было самым разумным - расчистить островок стабильности и спокойствия, который позволил бы ковать мощь для будущих боев против Красного Антихриста. И если для этого требовалась добросовестная помощь вчерашнего врага – что же, в интересах успеха дела такой помощью необходимо было воспользоваться.
Впрочем, если кому-то из читателей ближе самоубийственное следование неким «принципам» и «обязательствам» перед безчестными, даже когда очевидно, что в этом случае партия будет безнадежно проиграна – не смею переубеждать. Каждому своё.
***
Для полноты понимания того, как сам «сепаратист» Краснов отзывался в публичной печати об идее «казачьей «самостийности»», необходимо привести наиболее выразительные отрывки из его одноименной работы, вышедшей в 1922 году:
«Казачья «самостийность», самостоятельность казачьих областей, создание отдельного государства «Юго-Восточного союза», или совсем не подчиненного России, или входящего в федерацию государств, ее образующих, как самостоятельное самоуправляемое целое, неправда ли, как все это дико звучит?
Мы слышим об этом с самой революции. Уже во времена атамана Каледина зародилась мысль об отделении от России и самостоятельной жизни «по-своему», «по-казачьему». Казачья газета, выходящая в Болгарии, в Софии, «Казачье слово» в третьем номере от 30 ноября 1921 года в передовой статье «Кто виноват?» объясняет причины стремления казаков к отделению от России.
Ни в Русских головах, однако, ни в головах настоящих крепких казаков эта мысль не умещается. Ехал, ехал по Воронежским, Тамбовским или Саратовским степям, проехал станцию Чертково, «стой!» — таможня, «подавай пропуски, визы, подавай багаж для осмотра» — «юго-восточная республика»... Граница, пограничная стража, засеки, окопы... войска... Тот же Русский язык, та же вера православная, те же обычаи. Русские лица, а все чужое... иностранное, что ли?
Если этнографически и отчасти географически можно понять самостоятельные Финляндию и Грузию — там и граница как-никак может быть установлена, и язык и обычай свой, не похожий на Русский, и вера не та; или этнографически можно признать Эстонию, Латвию, Белоруссию, Польшу, Украину: все-таки и язык, и характер, и обычаи хотя немного, да разнятся от Русских, — то как устроить самостоятельные Казачьи войска, как отделиться от России тем, кто и кровью, и узами родства, и территорией, и верой православной, и славою своею так тесно связан с Россией, что отделить нельзя одних от других. Как выбросить лучшую жемчужину короны Русской, гордость Русского государства!
<…>
Не казаки стремились к самостоятельности, а Московское Царство отрекалось от них, ибо выгоднее было так по соображениям внешней политики.
18 июня 1637 года казаки самовольно взяли Азов. Для московского государства это было событие огромной важности, потому что приближало Москву к морю и к Черноморской и Средиземноморской культуре. С июня по сентябрь 1641 года казаки отстаивали Азов для России. Из 5000 казаков, запершихся в Азове, 3000 было убито, остальные были ранены и спаслись чудом. Вопрос о принятии Азова от казаков обсуждался в Москве на Земском Соборе. Все понимали, что принять Азов значило бы начать войну с турками. А слаба была Русь, «измалодушествовались» ее люди, и Михаил Федорович послал казакам приказ оставить Азов.
В 1643 году послы Московские Милославский и дьяк Лазаревский по наказу Государеву говорили султану Турецкому по поводу Азовских дел: «Если Государь ваш велит в один час всех этих воров казаков побить, то Царскому величеству это не будет досадно»...
Поневоле казакам приходилось держаться самостоятельно, вести от себя переговоры с крымцами и турками и посылать в Москву свою «Зимовую станицу» — то есть посольство. Царь тоже сносился с атаманом и казаками как с самостоятельным государством, посылал к ним послов и дарил их своим «царским жалованием» — казною, порохом и сукнами.
Так требовала жизнь. Так было удобнее для внешних дел, чтобы легче было оправдываться в незаконном продвижении границы Московского Государства на восток и на юг, которое делали казаки.
Ермак подарил Царю Ивану Сибирское царство, казак Денежкин ходил на Камчатку, Сибирская и Оренбургская линии медленно, но верно, начиная с императора Петра Великого, продвигались в Центральную Азию и на Дальний Восток. В самые последние времена, перед Японской войной, в Манчжурии у Делантуни образовалась из казаков охранной стражи Китайской восточной дороги станица. Казаки выписали жен и устроились по-своему.
«Воры-казаки» — так было удобнее вести политику на востоке.
Один знатный китаец Фень-ты-линь в Суйдуне по поводу занятия казаками вр. командуемой мною бригады Кульджи вследствие безпорядков в Китае в 1912 году, с горечью и иронией говорил мне, что «граница Российского государства лежит на арчаке казачьего седла».
Доля правды, конечно, была в этом. Казаки стремились приобрести Государю новые земли, поклониться ему новыми царствами и охотно прикидывались, когда то было нужно, самостоятельными, драпировались в одежду «воров-казаков», и не обижались на резкие слова послов Московских в иностранной переписке.
Но никогда, на всем протяжении с лишком четырехсотлетнего своего существования, казаки не считали себя и не думали иначе, как неразделенными с Россией. «Самостийными» они были для внешнего пользования. Внутри же понимали государственным умом, что без России им не жить, и никогда себя от нее не отделяли. Это не мешало им говорить: «у вас в России», «вы Русские, иногородние, а мы казаки»... «у нас на Дону»...
Казаки всегда стремились, однако, сохранить свои старые Русские обычаи, свои «вольности» казачьи. Тяжелая рука Русской власти, стремившейся до такой степени все централизовать, что в Новочеркасске нельзя было поставить на улице фонарей без разрешения из Петербурга, им не нравилась. Они часто поднимались против не в меру старавшихся придавить их «вольности» (не самостоятельность, а именно «вольности») правителей Русских.
<…>
Не о самостоятельности и какой-то фантастической жизни вне России мыслят в крепких головах своих казаки, а о том, чтобы снова «явился в России Державный Венценосец, могущий умиротворить и внедрить правду и порядок на Святой Руси»…».
***
Следующий эпизод «казачьей самостийности» генерала Краснова относится уже к периоду Второй Мировой войны. Немудреная суть этого эпизода заключается в следующем: якобы Краснов решил воспользоваться покровительством немцев, и под защитой Вермахта образовать-таки независимую «Казакию». В подтверждение этого тезиса приводятся следующие «свидетельства»:
«После разгрома под Царицыном и эмиграции, Краснов на словах отрёкся от сепаратизма. Но, получив от Гитлера должность начальника Главного управления казачьих войск, немедленно взялся за старое. «Вы казаки, самостоятельный народ, — заклинал он подельников на курсах пропагандистов в Потсдаме уже в 1944-м. — Русские враждебны вам.
"Казаки! Помните, вы не русские, вы Казаки, самостоятельный народ. Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков, давила их и эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою независимую от Москвы жизнь". Выступление на курсах пропаганды в Потсдаме летом 1944 г., цит. по Ганусовский Б. К., "Русская Жизнь", август 1961 г. (Источник: Казачий словарь-справочник. Т. 2. С. 86)» [18].
На это позволю себе процитировать Живой Журнал Русского блогера Федора Мамонова, ибо лучшую отповедь врагам я не могу себе представить:
«Кочует эта советоидная легенда из публикации в публикацию, и уже как бы не герой Национальной России и не рыцарь Дона Пётр Николаевич, а злостный самостийник.
Конечно, сказка эта греет душу потомкам комиссаров, да и не только им, но и всем заклятым врагам Национальной России. Однако каждая сказка рано или поздно кончается...
Первое, что бросается в глаза, так это отсутствие у "homo soveticus" логики, даже самой примитивной. Как до советско-германской, так и после Краснов высказывал свою приверженность Национальной России. Возьмите хотя бы его обращение к казакам 22 июля 1941-го. Почитайте его работу "О казачьей самостийности", написанную ещё до войны. И тут вдруг атаман резко меняет свою позицию, становится оголтелым русофобом! И конечно совки охотней доверяют не официальным воззваниям Атамана и не его статьям, публикациям и книгам, а воспоминаниям некоего Ганусовского, которые он опубликовал 17 лет спустя после событий заявленных в ней! Причём даже не удосуживаются выяснить кто такой этот Ганусовский (который вообще не казак) и какая выгода ему от заведомого поклёпа на Петра Николаевича. Но беда совков и всей их исторической науки в том, что понравившийся им факт они готовы выставить в качестве непререкаемой истины. И хоть в заверенных документах Краснов, как до, так и после лета 1944, пишет прямо противоположные вещи, совки всё равно поднимают на-гора свой никчёмный фактик, вычлененный из чьих-то смутных воспоминаний (опубликованных 17 лет назад после описываемых событий). Как будто логика, к которой они так любят апеллировать, и впрямь у них атрофирована.
А теперь давайте прочитаем духоподъёмную статью Петра Николаевича, опубликованную им в газете "На казачьем посту", 15 декабря 1944 года. Напутствие с тем, что "русские - враги" Краснов к тому времени казакам уже как бы дал. Стало быть, зачем через несколько месяцев писать в официальном органе казачьих войск Рейха вещи прямо противоположные? Так что как бы не хотелось нашим врагам, а Краснов "единонеделимцем" был похлеще какого-то там капитулянта Деникина. Точнее, Краснов был автономистом, но здесь мы, русские национал-социалисты, и не хотим с ним спорить, ибо казачество действительно есть автономная часть Русского Мiра, и имеет несколько отличный от великорусов этногенез (великорусы - германо-балто-венды, казаки - ирано-арии с примесью от готов и новгородских повольников).
Кстати, если Вы вчитаетесь в эту статью, то вопрос "считали ли нацисты русских недочеловеками?" отпадает сам собой. Точнее не отпадает, а переходит в разряд риторических, что вы поймёте, прочитав её. Этот пост я сделал исключительно ради этой статьи, а не для того, чтобы кого-либо опровергнуть.
Где Россия?
Часто и много теперь говорят о России и русских. В разбуженной, чувствительно затронутой в самом больном месте народного самолюбия – любви к отечеству и народной гордости – молодежь, родившаяся или воспитавшаяся заграницей, в чужих краях, проглядевшая большевизм и жуткое кровавое рабство, в какое попал русский народ, оскорбляет Россию и русских, смешивая Россию с союзом советских социалистических республик и русских с «совецкими».
Слышны голоса лютой кровной обиды:
Россию хотят завоевать!...
Россию хотят делить на части!...
Русский народ хотят обратить в рабов! В навоз для германской расы!...
Те, кто так говорит, не знает, где Россия? Говорит с чужих, - советских подсказок… Жидовских наущений…
Прекрасные, полные искренней, горячей любви к родине, тяжкой боли за нее, свои «Записки» генерал П.Н. Врангель заканчивает следующими словами:
«Спустилась ночь. В темном небе ярко блистали звезды, искрилось небо. Тускнели и умирали одиночные огни родного берега. Вот потух последний…
Прощай родина…»
Генерал Врангель не обмолвился, когда сказал «прощай Родина», а не «прощай Россия»…
Россия и русские уплывали с ним на кораблях.
Вот тогда-то Россия была побеждена и завоевана и обращалась в самое жуткое рабство. Она становилась рабом третьего интернационала и его руководителей – жидов…
Те, кто с диким улюлюканьем носился в эти жуткие дни по Севастополю и по приказу жидов Бронштейна и Бела Куна вешал на фонарях оставшихся в Севастополе русских офицеров, кто насиловал русских девушек и женщин – не были русскими…
С появлением 25 октября (7 ноября) 1917 года у власти большевиков и с ними жестокой своры жидов – началось покорение жидами России.
Оно продолжалось долго. Упорно была оборона русского народа от поработителей евреев.
В ноябре 1920 года завоеван был последний кусок юга России. В январе того же года отошла в Эстонию и была ликвидирована северо-западная армия генерала Юденича. Почти одновременно погасло сопротивление на севере у генерала Миллера. Дольше сопротивлялась Сибирь. Сибиряки через Маньчжурию перенесли огонь белой борьбы в Приморье и к берегам Тихого океана. Последний их бой был 1 октября 1922 года у ст. Монастырище. Остатки сибирской армии, под командой генерала Пепеляева подошли к берегам Охотского моря. Здесь, у бухты Аян, отряд был окружен и сдался 18 ноября 1923 года.
21 год тому назад погас последний огонь борьбы русских за Россию. Россия была разделена на отдельные республики, во главе которых поставлены ничтожные личности, подчиненные жидам. Темная ночь спустилась над русской землей и покрыла ее.
Вот как описывает это время один из русских патриотов:
… «И вот сейчас Россия «в плену»… Она «покорена»… Что то такое несуразное, глупое творится в ней, вопреки всякой логике, и, главное, вопреки всей русской исторической идее.
Неужели это тот самый народ, который стал во весь свой духовный рост в 1812-м году? Как понятен, например, В. Розанов, который бегал в конце 17-го года в исполком Троицко-Сергиевского посада, где жил, бегал специально для того, чтобы посмотреть русского коммуниста и допрашивал, допрашивал его всей душой своей:
- Как же это так?! Ты, Иван Петров, теперь коммунист?! И Бога нет?! И, значит, интернационал?! Что же произошло?! Как же это случилось?! Неужели так вот и веришь, что Господа Бога нет?!
- Верю, - отвечал Иван Петров. – Как раньше верил, что Бог есть, так теперь верю, Василий Васильевич, что Его нет. Вот уже четвертый месяц, как уверовал, что Бога нет.
- Ишь ты!... Ишь ты!..., - шептал Василий Васильевич.
- Покурить мне, Иван Петров… До смерти хочется.
- Курите, Василий Васильевич. Без Бога обходительнее и по времени. Время такое пришло, что Бог не у места, ни к чему…»
Что же – это Россия?... Иван Петров – русский народ?... И та война, которую теперь ведет советский союз –вторая Отечественная война?...
Не будем святотатствовать и лицемерить.
Когда пришло на Россию такое время, что «Бог не у места», не стало и России.
Там, где была она – там уничтожение всего русского, истребление интеллигенции, духовенства, учителей, уничтожение сильных и крепких людей, уничтожение казаков, домовитых и трудолюбивых крестьян и создание серенького, безличного, затравленного стада натасканных «на технику», «орабоченных» людей, штукарей стахановцев… И под ними чуть теплится, ожидая избавления, несчастный русский народ, не смеющий и слова сказать…
Можем мы без немцев – принести это избавление, спасти Россию?
Можем мы, сами, живя по чужим государствам, создать миллионные армии, тысячи самолетов, танков, орудий, миллиарды снарядов, чтобы победить большевизм?
Ответьте честно…
И, если «нет» - не будем говорить напыщенных слов о разделе давно поделенной России, о рабстве давно обращенных в жидовских рабов, о жестокостях войны, но честно и мужественно впряжемся в общую работу уничтожения большевиков.
Россия возродится… Не та, которую легкомысленно видят не знающие России, не с «батюшкой» Сталиным, вдруг прославленным русским патриотом, не со льстецами продажными писателями и поэтами, не с жидовской несосветимой ложью и пропагандой, но со свободным русским народом, работающим рука об руку с немцами над созданием новой Европы, - Европы без жидов…
Петр Краснов
«На казачьем посту», №40,
15 декабря 1944 года.
Оригинал этого номера "На казачьем посту" можно скачать по этой ссылке: http://elan-kazak.ru/sites/default/files/ IMAGES/ARHIV/Periodika/nkp/1945-41.pdf
PS. Особенно забавно, что совки иногда цитируют [19] отрывочек из этой статьи (хотя саму статью в глаза не видели, она-то в Интернете совсем недавно появилась), из книги Крикунова "Казаки между Гитлером и Сталиным". Причём звучит он так:
«Слышны голоса: Россию хотят завоевать, Россию хотят делить на части, русский народ хотят обратить в рабов… Где Россия? Её давно уже нет, не будем говорить напыщенных слов о разделе давно поделённой России, о рабстве давно обращенных в рабов… но обратим все свои силы прежде всего и только на своё собственное казачье дело, дело свободы и независимости своего Края – Казачьей Земли» (1944 год, цит. по П. Крикунов, "Казаки между Гитлером и Сталиным".).
Как Вы убедились последнее предложение вообще НЕ ИЗ ЭТОЙ СТАТЬИ.... Ну что поделаешь, так делается "патриотическая история"» [20].
Комментарий к статье Мамонова «Атаман Краснов и совецкая чушь» от блогера kaminec:
«От себя добавлю относительно упомянутой цитаты из Ганусовского, которую он приписывает Краснову.
Это "высказывание П.Н. Краснова" он привел не по документу, не по статье, где-либо печатаной, а якобы со слов казака, слышавших их от Краснова на курсах.
В настоящее время имеется огромный пласт переписки Краснова, его книги, его статьи в разных журналах и газетах, в том числе и военного времени, но нигде в данных документах ничего подобного нет. Это и понятно, потому что из-под пера Петра Николаевича подобное и не могло выйти. Он был казаком и гордился этим, но он не был русофобом и русоненавистником.
Собственно, всем образованным людям это и так очевидно - достаточно прочтения одного романа "Единая Неделимая" или "Ложь". Ну а просоветским "историкам", продолжающим дело всевозможных эренбургов - наше русское презрение да риторический вопрос к ним - "где ваша совесть?"» [21]
***
Вот еще один «эпизод», охотно цитируемый идейными потомками Эренбурга:
«В декабре 1944 на вилле в Далевице его навестил старый сослуживец, чтобы узнать, как он мог выпустить такое воззвание к казакам, в котором противопоставил казачество русскому народу, призвал порвать с ним и сделать ставку на автономию под германским покровительством. На это он пояснил, что германцы в обмен на лояльность казаков обещают дать разрешение на создание казачьего государства, независимость которого будет гарантирована в течение 50 лет. Сослуживец, высказав сомнение по поводу этих обещаний, спросил его, не боится ли он поставить «крест» на своем добром имени. Он ответил:
«… Я знаю, что ставлю крест на своем добром имени и на своей предыдущей жизни и деятельности. Я старик, одной ногой в гробу уже стою! Что мне жизнь?! Да и нет такой жертвы, которой я бы не принес, чтобы спасти родное мне казачество, оно меня породило, и ему принадлежит моя жизнь и честь…» [22]
Тот же декабрь 1944 года, к которому относится уже приведенная статья «Где Россия?», вышедшая в официальном органе Главного управления казачьих войск Вермахта «На казачьем посту» №40 от 15.12.1944. Со стороны «национал-патриотов» – очередной анонимный «сослуживец», которому Краснов говорит прямо противоположные вещи. Анализ воззвания, в котором Петр Николаевич якобы «противопоставил казачество русскому народу, призвал порвать с ним и сделать ставку на автономию под германским покровительством» будет проведен ниже, и каждый сможет сделать вывод по своему разумению, насколько автор «цитаты» вообще владеет фактическим материалом.
Теперь по сути приписываемого лично Краснову высказывания, вне связи с «таким воззванием к казакам». Мне слабо верится, чтобы человек, в течение семидесяти пяти лет своей жизни являвший собой образец чести и достоинства, Христианской веры и презрения к смерти, вдруг, накануне краха всей борьбы, стал бы «ставить крест» на себе прежнем, делая ставку на некую «Казакию» под германским покровительством, когда советские танки уже двигались по Восточной Пруссии, Польше, Венгрии и Румынии, а западные союзники – по Италии, Голландии и Франции. Зимой 1944/1945 годов вся Германия представляла собой груду руин в кольце блокады, чтобы кто-нибудь еще мог всерьёз рассчитывать на ее «покровительство» на казачьих землях, да еще принося свою репутацию и офицерскую честь – понятие вообще неприкосновенное и не обсуждаемое – в жертву этому эфемерному «покровительству».
И тем досаднее, что на эту топорно состряпанную «утку» откровенно советского покроя попадаются и вполне уважаемые авторы, старающиеся быть более-менее объективными в деле оценки Русского антибольшевицкого Сопротивления в годы Второй Мировой. В частности, уважаемый Сергей Дробязко в своей статье «Казаки в Вермахте» повторяет, я бы даже сказал, «ставит в вину» атаману Краснову три момента:
1. Упомянутый выше «крест на добром имени и предыдущей жизни» - у Дробязко эта фигура речи связана еще с самым первым обращением Атамана к казакам от 25.01.1943 года;
2. Отсутствие упоминания о России в том же самом обращении к казакам от 25.01.1943;
3. Уже набившее оскомину «противопоставление казачества русскому народу» - на сей раз в разрезе условий вхождения казачьих частей в состав Вооруженных Сил Комитета освобождения народов России генерала А.А.Власова.
По поводу первого «пункта обвинения», кажется, все уже сказано – анонимный «сослуживец», отсутствие конкретного источника «цитаты», одновременно - ее широкое хождение в Интернет-пространстве именно в таком виде, дословно, позволяют нам с высокой долей вероятности утверждать о прямой фальсификации с целью притянуть «доказательную базу» сомнительного происхождения под советскую трактовку событий.
То, что в обращении к казакам казачий генерал не упомянул Россию – это, конечно, серьёзный промах с его стороны. Особенно учитывая строго идеологический – антибольшевицкий - характер воззвания. Действительно, мобилизовывать казаков на борьбу стоило не прямой апелляцией к их родовой памяти, а к государству, которого по состоянию на январь 1943 не было на политической карте мира. Вот это, наверное, было бы действеннее.
Скажите, как вы думаете, когда советский писатель Константин Симонов в 1942 году писал своё стихотворение «Убей его!» («Если дорог тебе твой дом») - что-то там про стол, вкопанный дедом в саду под липой, про жену, которую втроем зажимают в углу и насилуют похотливые немцы, про портрет отца с Георгиевскими крестами (!), растоптанный немцами же – почему он апеллировал только к русской родовой памяти, а не, скажем, к общечеловеческим ценностям – например, к освобождению всего мира от коричневой чумы? Руководствуясь логикой уважаемого С.И.Дробязко, выходит, что плевать хотел Константин Симонов на свободу всего человечества и избавление, скажем, Египта от частей Африканского корпуса Роммеля! Абсурдна сама постановка вопроса? Безусловно.
Поэтому специально для апологетов версии о недостаточной озабоченности генерала Краснова судьбой русского народа поясняю – данное воззвание имело адресный характер, и адресовано оно было казачеству как этнической общности.
Не стоит сокрушаться – в №27 газеты «Парижский вестник» от 27.02.1943 года для русской публики генерал Краснов опубликовал другое свое обращение – «С немцами или со Сталиным?». Для полноты впечатления привожу его здесь полностью:
«Я пишу не для русских изгнанников-эмигрантов, не для «подсоветских», не для так называемых «остов», не для советских, подвластных Сталину рабов (если бы газета каким-нибудь чудом дошла до них), но пишу вообще для всех Русских с большой, прописной, буквы «Р», для тех, кто любит, ценит и понимает Россию. Кто понимает, что Россия – не территория, не кусок земли, где растут новгородские березки, где свищут весенними ночами курские соловьи, где делают вяземские пряники и пекут московские калачи, где трезвонят в церковные колокола и чтут своих русских святых, - но – Россия, - это Русский народ. Великий, могучий, талантливый Русский народ, вышедший из новгородских, черниговских и киевских трущоб и в течение десяти веков отхвативший себе шестую часть света, заселивший и культивировавший ее.
Этим Русским я хочу сказать, что беда не в том, что та, или другая часть России занята немцами, что возможна частичная колонизация России народами, которым тесно в центральной Европе, но беда в том, что Русский народ жестоко, тщательно и методично уничтожавшийся большевиками на протяжении четверти века, теперь приносится гекатомбами жертв мировому масонству и стоящему за ним еврейству. За нынешнюю зиму, в угоду американскому капиталу, избито по минимальному подсчету, около пяти миллионов Русских… Их гнали пулеметами, пистолетами-пулеметами и заградительным огнем артиллерии НКВД на верную смерть. Их гнали жгучим обманом «второй отечественной войны», разжиганием в них погашавшегося в течении двадцати пяти лет Русского патриотизма… Погашавшегося и чудом – не погасшего… И те, кто теперь идет против немцев во имя идеи Великой России, во имя восстановления ее старых имперских границ – самые несчастные, самые жалкие люди – ибо они нагло обмануты…
Говорят… Со слов «дикторов» английского и советского… Говорят со слов тех, кто это радио слушал, а, может быть и не слушал, но сам выдумал эти разжигающие страсти слухи. Говорят, что в недавние дни к одному из северных городов советского союза прибыли пароходы из Америки и из Англии. С них сошли люди, встреченные на пристани громовым ура! Эти люди были одеты в форму Русской Императорской армии, были в погонах и при всех орденах… Это при жестком морозе Ледовитого океана!... Но «passons, pasons», поверим и этому… Говорят что РККА – рабоче-крестьянская красная армия носит ныне наименование Русской армии, что она будет снабжена русским национальным бело-сине-красными знаменами, что тем чинам ее, которые раньше служили в императорской армии, разрешено носить ордена, ими от царской власти полученные. На офицеров красной армии надевают какие-то особые золотые погоны… Созданы ордена Александра Невского, Суворова и Кутузова… Еще говорят, что Сталин был на каком-то торжественном богослужении в соборе, подходил к святому Кресту и поцеловал руку местоблюстителя Патриаршего престола, митрополиту Сергию…
Так говорят… Церкви, еще недавно запакощенные Губельманом-Ярославским – полны молящимися. Русский народ видит в Сталине прозревшего ярого националиста и спасителя великодержавной России. Словом, как в песне поется: - «сам Кудеяр в монастырь пошел – Богу и людям служить»…
И так не только шепчут по эмигрантским пивнушкам, но уже и кричат в газетах… Погодите, мол, все себе заберем: - и Финляндию, и Норвегию, и Прибалтику, и Польшу, и Бессарабию, и Болгарию, и Персию, и Сербию… Стоном стоит крик – Даешь Варшаву!.. Даешь Берлин.. Даешь Париж!.. Всю Европу даешь!.. Масонский мир нам позволил все это взять. Американский жид все предал Сталину… Будет великая Россия!»…
Жид, попавшийся в мошенничестве и схваченный городовым, чающий, что настал час расплаты – всегда начинает с обещаний и посулов самых больших и богатых взяток… А потом, когда это не подействует и уже близок полицейский участок, кричит и угрожает. Это его последняя ставка.
Сталин ведет русскую политику?
Нет! Не русскую политику он ведет. Даже и не политику коммунистической партии, но исполняет приказ масонства и американского еврейского капитала. И ему плохо!.. Ох, как плохо!.. За полтора года войны потерять убитыми, ранеными и пленными пятнадцать миллионов человек – потрясение, какое не всякий народ выдержит. Его не починить мнимыми, временными, ничтожными успехами. И на заградительные отряды НКВД может найтись расправа. Приходит его последний час. Вот тут-то и должна выручить ложь.
Чем, в самом деле, рискует товарищ Сталин, становясь националистом, создавая «русскую» армию и в ней «гвардейские» части? Чем рискует, надевая на офицеров погоны и ордена? Чем рискует, открывая церкви и – поверим на слово – целуя руку митрополиту Сергию?
Ровно ничем. Его «русская армия», со всеми «гвардейскими частями», с офицерами, как бабочки на огонь прилетевшими в погонах и орденах из Англии и Америки – будет уложена в безумных лобовых атаках на немецкие позиции, те орденоносцы старых орденов и новых Александра Невского, Суворова и Кутузова, те, кто ходил молиться в открытые большевиками церкви, и сам митрополит Сергий, когда не будет в них больше надобности, будут отправлены на Лубянку, а оттуда на Соловки, в Нарымский край, на медленную и мучительную смерть, или просто будут прикончены с мучениями или без них в подвалах чрезвычайки. Не в первой…. Дело для Сталина привычное…
Ну, а если удастся? Вдруг и точно – Финляндия, Польша, Германия, Франция – вся Европа – его – Сталина? О! Какое это будет море крови и слез, какие насилия, огни пожаров пойдут по всей Европе, «весь мир до основания мы разрушим»… То будет не великая Россия, как думают наивные глупцы, но новый огромный застенок, новый СССР, где люди забудут про сон, где люди будут метаться в ужасе жидовского рабства, голода, людоедства и неслыханных истязаний.
Если бы Сталин действительно думал о России, о русском народе, о русской армии – он просил бы мира у Германии. Немцы воюют не с Россией, но защищаются от большевизма. Если в СССР не большевизм, но Россия – нет смысла войны.
Разве России нужна Финляндия, которая в императорские времена была полусвободна и процветала, имея свои границы, свое войско, свою валюту, свои почтовые марки и свой сенат? Разве нужна России Польша, всегда бывшая обузой и безпокойным местом Русской империи? И тем более – никогда Россия не думала о завоевании Германии. Мир и дружба с Германией и Пруссией длились не одну сотню лет, и сколько блага сделала эта искренняя дружба обоим великим государствам. На несчастную войну 1914-1918 годов толкнул Россию тот же англо-жидовский масонский мир, который и теперь старается доконать Россию и Германию.
Немцы завоевывают Россию… Так говорят… Они, начиная войну, объявили, что идут против коммунизма, а на деле пошли…
Да принуждены были пойти… Германия предполагала, что русский народ любит свою родину, что он не настолько обезличен и порабощен, чтобы не воспользоваться случаем и не сбросить с себя жидовское иго… Вместо того – жестокое сопротивление. Не пошли с немецкими войскам и против Сталина полки красной армии, не произошли внутренние безпорядки при мобилизации. Там оказалась не Россия, но СССР. Красная армия за Сталина.
Миллионы пленных!... Слабость, но не сила духа! Сопротивление красной армии растет и растет. «За батюшку Сталина», за наглейшего обманщика идут умирать русские крестьяне и рабочие.
Озлобление растет с обеих сторон. Растет и взаимная ненависть. Положение России становиться все худшим. К грядущей победе Германии примешивается горечь больших потерь. Кровь вопиет об отмщении.
Те русские, кому я пишу, кто подлинно любит Россию, должен понять, что единственное, что можно сделать – это смягчить падение и унижение России. Когда хотят смягчить боль и ранения при падении с высоты – растягивают сети, подстилают пуховики и солому…
Вступив в войну вместе с германской армией против Сталина и большевиков, мы кладем основание для возрождения России в Новой Европе.
Россия может быть и жить с немцами, как на протяжении веков она и жила. Россия легко может ужиться с национал-социализмом, но со Сталиным, большевиками и американскими жидами, с масонами и англичанами никогда и никакой России не будет!
Это скажет всякий, кто пришел оттуда, кто прожил там эту четверть века и кто только тогда, когда пришли немцы, первый раз вздохнул свободно и спокойно проспал первую ночь после более девяти тысяч ночей жуткого вечного страха и прислушивания, не пришли ли, чтобы забрать, увести… казнить… Это вам скажут те рабочие и крестьяне, которые при отходе германской армии умоляют их взять с собою. И еще красноречивее это скажут вам взгляды стариков, женщин и детей, которые не могут уйти и знают, что их ожидает…
Это вам скажет и ваша душевная боль за русский народ, снова попадающий под жидовскую пяту большевиков и жидов.
У России и русского народа путь спасения только один – с немцами Адольфа Гитлера».
Как можно заметить, в тексте нет ни слова о казаках – однако вряд ли кто-то на этом основании станет всерьёз утверждать, что в феврале 1943 года Краснову вдруг стали безразличны интересы казачества. И как связать это воззвание к русским с уже как бы свершившимся публичным же «противопоставлением казаков» и поставленным «крестом на своем добром имени»?
Наконец, последний пункт – «противопоставление казачества русскому народу» и якобы имевшиеся по этому поводу разногласия с генералом А.А.Власовым. Как можно понять из нижеприводимого текста открытого письма генерала Краснова генералу Власову от 16.03.1945, разногласия эти касались, в основном, внутренней структуры ВС КОНР в части, касающейся казачьих подразделений и их субординации, а отнюдь не противопоставления «русских» и «казачьих» частей – тем более, что собственно «казачьи» части на большой процент были укомплектованы добровольцами других национальностей, в т.ч. и русскими.
«Глубокоуважаемый Андрей Андреевич!
7 и 9 января 1945 года я имел с Вами серьезные беседы о взаимном отношении в общей работе против большевизма возглавляемых Вами русских вооруженных сил и Казачьих войск. Военные обстоятельства и необходимость как Вам, так и мне уехать в инспекционные поездки помешали нам закончить переговоры.
…Вы поняли, что освободить Россию от большевистской власти можно только при помощи иностранной державы и именно Германии. Казаки, как только немецкие войска подошли к их землям, всем народом перешли на сторону Германии и, вооружаясь чем попало, создали казачьи полки и сотни, сражались плечо к плечу с немцами, как при наступлении Германской армии, так и при отходе её из пределов СССР. Германское правительство оценило это добровольное сотрудничество с войсками: оно признало казаков своими союзниками, a 10 ноября 1943 года объявило, что оно признает права казаков на их земли, кровью и трудами предков завоеванные, и их права на самобытность существования, то есть создание своих полков со своими казачьими начальниками и управление своими Атаманами. И цели — уничтожение большевизма в России, и средства — тесное сотрудничество для того с Германией, у Вас и у казаков — одни и те же. Какая же тут может быть размолвка? Если бы военные обстоятельства не прервали наших переговоров, мы бы с Вами договорились и пошли бы, как и надлежит идти, как всегда шли русский солдат и казак. Нашей кажущейся размолвкой воспользовались большевики. Через своих агентов и заблудших казаков, авантюристов, личное самолюбие и выгоды ставящих выше блага Родины, они сеют смуту, говоря, что казакам следует отойти от своих вождей и начальников, идущих с немцами, и перейти к Вам, делающему Русское дело без немцев.
Они возбуждают ненависть к немцам, подрывают доверие к Германской армии. Они говорят, что в Штабе Казачьих Войск и в станицах засели заскорузлые старики, которые только и думают подвести Казачество под протекторат Германии, и одновременно распространяют волнующие казаков слухи об успехах Вашей армии, подошедшей к самой Москве! Все это ни Вам, ни казакам не на пользу. Это нужно только большевикам. Хорошо зная чаяния казаков, свидетельствую Вам: у казаков одна мечта — вернуться в родные Края, зажить там своей жизнью, какой они жили до прихода к власти большевиков. Казаки хотят иметь свое самоуправление: Круг (Рада) и выборных атаманов. Казаки ничего не имеют против того, чтобы те, кто жили и живут теперь на их землях, там и оставались жить равноправно с казаками.
Казаки сознают, что после победы Россия останется под наблюдением и покровительством Германии. Казачьи Войска, самостоятельно развиваясь, будут пользоваться помощью немцев как союзники Германии.
Для успокоения умов, русских и казачьих, мне бы хотелось, чтобы Вы, Андрей Андреевич, таким же открытым письмом ответили бы казакам на следующие вопросы:
1) Вооруженные Силы Комитета Освобождения Народов России являются частью Германской армии, Германией содержимой и вооружаемой, как это в казачьих частях, или это — самостоятельная, независимая от Германии армия, как о том болтают безответственные люди, противопоставляя её казакам, «продавшимся немцам»?
2) Признаете ли Вы за казаками те права, которые уже признала Германия?
3) Можете ли Вы и Комитет, Вами возглавляемый, оказать казакам на родной земле помощь, защиту и покровительство без помощи Германии?
4) Не считаете ли Вы ошибочным и вредным в теперешнее смутное время раскалывать казаков созданием параллельного Управления Казачьих Войск, независимого от Главного Управления Казачьих Войск (во главе с генералом от кавалерии П.Н. Красновым)?
Я не хочу верить этому и думаю, что это только непроверенные слухи и печальное недоразумение, которое Вы прекратите, приступив к общей работе с казаками и их законными начальниками для спасения Родины, при полном уважении старых прав и особенностей казачьего быта.
Остаюсь искренне уважающий Вас,
Начальник Главного Управления Казачьих Войск
Генерал от кавалерии П.Н. Краснов»
Что же до прав казаков, признания которых от Власова требует Краснов, то права эти, озвученные в Манифесте от 10.11.1943 года, и кратко пересказанные в приведенном письме суть следующие:
- права и преимущества служебные – постоять за честь отчизны – родных казачьих войск;
- самобытность, стяжавшая казакам историческую славу – славу дедов и отцов;
- неприкосновенность земельных угодий; своего «порога и угла».
Словом, в ноябре 1943 года Германия в лице фельдмаршала Кейтеля и рейхсминистра Розенберга признала за казачеством те самые права, которые были у него и при Государе Императоре – ни больше и не меньше.
Делать на основании этого какие-либо далеко идущие выводы о стремлении к какому-то «противопоставлению» казачества русскому народу мне представляется, по меньшей мере, безосновательным.
***
Наконец, в 2008 году на ниве разоблачения «Краснова-сепаратиста» преуспел солидный журнал «Огонёк» в лице своего обозревателя Владимира Тихомирова. В №7 была опубликована статья с претенциозным названием «Атаман СС» (хотя, как известно, к СС Краснов никакого отношения не имел). Наряду с уже ставшей привычной истерикой по поводу мемориала в станице Еланской и установленного там памятника Атаману, в ненаучный оборот автором статьи было введено несомненное ноу-хау:
«Не выдерживают никакой критики и слова о том, что Краснов якобы ничего не знал о планах Гитлера. В книге историка Вячеслава Науменко «Великое предательство» приводится такой отрывок из письма Краснова: «Мы верим, что всем народам новой Европы теперь ясно, что только полное разделение России-СССР на ее составные части раз и навсегда избавит Европу от вечной опасности и разрушения со стороны Москвы… Русских необходимо запереть в рамки старого Московского княжества, откуда началось продвижение московского империализма...» [23].
Вбейте любую фразу из этой дивной мысли в поисковик Яндекса, и вы будете поражены тем, в каком масштабе дословно разлетелось это невероятное утверждение по всевозможным «национал-патриотическим» ресурсам.
В одной из «священных Интернет-войн» эту цитату с нескрываемой снисходительностью и апломбом мне привел один из одержимых и непримиримых «национал-патриотов» (правда, без ссылки на статью в «Огоньке», из чего следовало, что он как бы сам разыскал экземпляр книги «Великое предательство» «историка» Вячеслава Науменко, проанализировал и выдал цитату злостного самостийника - русофоба). В дальнейшем, правда, из контекста беседы выяснилось, что оппонент свято уверен, что книга «Великое предательство» - именно о поступлении Краснова на службу к немцам. О трагедии Лиенца и предательстве англичан – о том, о чем эта книга и есть на самом деле - он и понятия не имел.
Более того: судя по исходной статье «Огонька», об истинном содержании «цитируемого» труда понятия не имел и сам Владимир Тихомиров:
«Между прочим, до того, как заняться историей, Вячеслав Григорьевич Науменко был походным атаманом Кубанского казачьего войска и заместителем самого Краснова на посту начальника Главного управления казачьих войск, а после войны выехал в США, где и начал писать мемуары. Так что вопрос он знает досконально»[24].
«Великое предательство» потому, что Краснов – предатель, а историк Науменко знает вопрос досконально, потому что сам был заместителем Краснова в ГУКВ - и всё.
В отличие от анонимного национал-патриота, у меня книга Вячеслава Григорьевича была – причем оригинальное двухтомное издание 1962 года. Поразившись откровенной дикости и нелепости приписываемой «цитаты», я не поленился и перепахал всю книгу дважды. Вполне ожидаемо, высказывания о «полном разделении России» и «вечной опасности со стороны Москвы» я в ней не обнаружил. Едва ли не единственный пример прямой речи генерала Краснова в этой книге содержится в воспоминании одного из казаков (собственно, вся книга представляет собой сборник частных воспоминаний выживших очевидцев трагедии Лиенца, переписки с английскими властями и т.п.). Предсказуемо, эта речь прямо противоположна тому, что в уста атамана «со ссылкой» на Науменко пытался вложить «огоньковский» шелкопёр, а вместе с ним – и все «национал-патриоты», бездумно скопипастившие этот перл на свои страницы.
Итак, посмотрим, о чем же говорил генерал Краснов в оригинальном, а не придуманном нечистоплотным Тихомировым издании «Великого предательства». Том 1, страница 90, скан подлинника:
Не правда ли, несколько отличается от того, что хотели бы услышать от него «национал-патриоты»?
