Мезолитические стоянки и погребения

В лесах не могли существовать животные, принадлежавшие так называемому "фаунистическому комплексу мамонта". Те самые, что являлись основным объектом охоты и, следовательно, источником пищи для людей палеолитической эпохи. Крупные млекопитающие уходили вслед за ледником на север и постепенно вымирали или, в лучшем случае, значительно сокращали свой ареал. Природа бросала вызов людям, лишавшимся привычных источников пропитания. Приходилось приспосабливаться. Исчезновение мамонтов, уменьшение количества стадных копытных сделали нерезультативной коллективную загонную охоту. Действительно, даже если добыча мамонта требовала участия всех трудоспособных членов рода в течение нескольких дней, то полученные тонны мяса, костей и шкур оправдывали все усилия. Охота таким же способом, например, на зайцев очень скоро привела бы к голодной смерти всех ее участников. Следовало научиться охотиться индивидуально. Многочисленные реки и озера были полны рыбой и могли стать прекрасным источником пищи, конечно, при наличии соответствующих средств лова.На вызов природы человечество ответило изобретением целого комплекса новых орудий, что, собственно, и позволило археологам выделить особую эпоху, соответствующую началу геологической современности — мезолит. К важнейшим достижениям людей, живших в мезолитическую эпоху, следует отнести изобретение лука и стрел. Это было именно то оружие, которое позволяло охотнику одному уходить со стоянки и возвращаться с добычей. В качестве наконечников стрел использовались маленькие заостренные с помощью ретуши кремни геометрических форм, так называемые микролиты (по-гречески микрос — маленький, литое — камень). Массовое производство кремневых изделий в виде сегментов, трапеций и треугольников, размеры которых не превышали 5 см — это характернейший признак мезолитической эпохи для многих территорий, в том числе и для Крыма.Микролиты было невозможно использовать сами по себе. Их применяли для изготовления составных орудий. Для этого палке или кости придавали необходимую форму, делали в ней паз и в него, вплотную друг к другу, вставляли микролиты, укрепляя их с помощью смолы. Выступающие из паза острые края микролитов составляли рабочий край орудия.Составные орудия имели много преимуществ перед сделанными целиком из кремня: костяной или деревянной основе легче придать необходимые размер и форму; в случае поломки можно было заменить один микролит, а не орудие целиком; края микролитов заострялись гораздо лучше, чем края крупных кремневых заготовок и, тем самым, орудие делалось более производительным.Появились орудия для ловли рыбы — костяные крючки и гарпуны, а также, по мнению некоторых исследователей, кремневые аналоги современным блеснам. Была изобретена лодка, а точнее говоря, выдолбленный из ствола дерева челн. С его помощью полноводные и многочисленные в послеледниковую эпоху реки превращались из непреодолимых препятствий в средства коммуникации. Люди, причем почти повсеместно, приручили собаку, сделав ее первым в истории домашним животным. В Крыму открыто не менее 30 мезолитических стоянок. В горах, как и в предыдущие эпохи, люди предпочитали селиться в гротах и под скальными навесами. Три ставшие уже классическими мезолитические стоянки — Шан-Коба, Фатъма-Коба и Мурзак-Коба — расположены неподалеку друг от друга в Байдарской долине. Эти гроты впервые заселили еще в самом конце верхнего палеолита, а затем многократно оставляли и вновь возвращались на протяжении всей мезолитической эпохи. В результате, в них накопилась свита культурных напластований, насыщенных кремневыми орудиями, отходами их производства, костями животных, птиц и рыб, раковинами съедобных улиток. Вполне уверенно, а не предположительно, как для эпохи мустъе, можно утверждать, что люди защищались от ветра специальными заслонами. Пищу готовили на очагах, подчас углубляя их в землю и обкладывая камнями. В Шан-Кобе естественную скальную нишу, закрывая ее снаружи камнем, использовали как склад, в котором хранили улиток. Перед употреблением в пищу их запекали в специально выкопанных для этой цели ямах.Нуклеусы имели коническую или призматическую форму. От них можно было откалывать пластины с ровными параллельными краями. На пластинах, а гораздо реже и на отщепах, изготавливали скребки, резцы и различные другие изделия. Массовой находкой являются микролиты в виде сегментов и трапеций. Причем от нижних слоев к верхним, иными словами от ранних к поздним, количество трапеций увеличивается, а сегментов уменьшается.Микролиты широко применялись при изготовлении стрел. Наконечник стрелы, как правило, составляли несколько микролитов. Их вставляли в пазы, вырезанные с двух сторон древка. Проведены эксперименты, в ходе которых современные исследователи делали стрелы по образцу мезолитических и стреляли ими из лука в туши коз и кабанов. Стрелы мезолитической конструкции доказали свою эффективность. При точном попадании, они наносили животному глубокие, несовместимые с жизнью раны, а иногда пробивали его насквозь. В то же время, микролиты оказались орудиями практически одноразового использования. В процессе экспериментов при попадании в туши они, чаще всего, либо деформировались, либо ломались, либо их невозможно было извлечь из тела животного. Этот недостаток компенсировался простотой массового изготовления стандартных микролитов из также стандартных кремневых пластин.Любопытно, что крупные кремневые сегменты, так называемого шанкобинского типа, наносили животному неглубокую (до 4 см), но очень широкую рану, которая должна была вызвать сильную кровопотерю. Кровотечение усиливалось еще из-за незначительной, по сравнению с наконечником, толщиной древка, не закрывавшего рану. Такие наконечники были, вероятно, особенно эффективны при индивидуальной охоте на сильно пересеченной, заросшей густой растительностью местности. Нанесенные ими раны позволяли проследить зверя по кровавому следу.Из кости делали наконечники дротиков, шилья, иглы, украшения-подвески. Орудия из лопаток крупных животных имели заглаженную поверхность, заостренные края и служили, очевидно, ножами или кинжалами. В Мурзак-Кобе найдены костяные наконечники гарпунов, снабженные двумя рядами асимметрично расположенных зубьев. Они очень невелики по размерам. Длина единственного целого экземпляра составляет всего 7 см. С помощью острого конца наконечник насаживался на деревянную рукоять, и в таком виде гарпун служил, вероятно, для добычи крупной рыбы. Залощенные поверхности изделий свидетельствуют об их частом употреблении.Кости животных, найденные при раскопках мезолитических стоянок, принадлежали разнообразным видам. Из них только собака была одомашнена, все остальные попадали в гроты в результате успешной охоты. Исследователи отмечают смешанный характер фауны, сочетавшей лесные (благородный олень, кабан, косуля, рысь, бурый медведь), лесостепные (осел, бык) и степные (лошадь, сайга) виды. Полноводные и глубокие в то время реки позволяли людям постоянно питаться рыбой ценных пород. Они ловили лосося, форель, головля, судака, сома, крупную плотву. Обитателям Мурзак-Кобы в реке Черной однажды попался сом длиной 172 см. Если о значении собирательства в эпоху палеолита можно только догадываться, то возрастающая роль улитки Helix в пищевом рационе мезолитических жителей горнокрымских гротов не вызывает сомнений. Раковинами этих улиток насыщены некоторые культурные слои. Одна из прибрежных стоянок в Ласпи представляет собой почти сплошное скопление раковин Helix с включениями кремневых орудий. Таким образом, она соответствует стоянкам "раковинных куч", открытых практически вдоль всего европейского морского побережья. Вероятно, памятники такого рода оставлены людьми, занимавшимися преимущественно собирательством.Раскопки в Фатъма-Кобе и Мурзак-Кобе знамениты открытыми в этих гротах погребениями. В Фатъма-Кобе был похоронен мужчина в возрасте 40 лет, ростом 170 см. Захоронение совершено на правом боку головой на юго-восток, кисти рук положены под голову, ноги сильно поджаты — ступни находились почти у самого таза. Характер повреждений свидетельствует о прижизненности и преднамеренности ампутации. Возможно, в данном случае мы имеем дело со следами обрядов, например, инициации, когда девушек, достигших половой зрелости, подвергали разным болезненным процедурам, чтобы перевести их в класс взрослых женщин. Мужчина, может быть, погиб насильственной смертью. Во всяком случае, руководивший раскопками С. Н. Бибиков заметил застрявший в черепе осколок кремня. Если это так, то, учитывая одновременность погребений, возможно предположить ритуальное убийство молодой женщины.Любопытно, что для совершения захоронений не выкопали могилу. Умерших просто засыпали камнями. Причем не очень удачно. Очевидно, когда люди на какое-то время покинули стоянку, хищникам удалось раскопать и частично разрушить труп мужчины. Вернувшимся родственникам пришлось положить еще несколько рядов камней и забросать их землей.При сравнении фатьмакобинского и мурзаккобинских захоронений бросаются в глаза отличия в погребальном обряде (скорченное на боку, одиночное в Фатъма-Кобе и вытянутые на спине, парные в Мурзак-Кобё). Разницу отметил и изучавший скелеты антрополог Е. В. Жиров. Длинноголовые широколицые люди из Мурзак-Кобы относятся к так называемому кроманьонскому антропологическому типу, а низколицый с высокой переносицей мужчина из Фатьма-Кобы — к средиземноморскому. Мизерное количество погребений делает гипотетичными любые выводы, основанные на их изучении. Но все же, очень осторожно можно предположить, что в эпоху мезолита в горном Крыму, в непосредственной близости друг от друга, жили группы людей, различающиеся происхождением и особенностями идеологических представлений.Особое явление среди мезолитических культур Крыма представляет собой комплекс кремневых орудий, обнаруженный при раскопках стоянки Сюрень II. Своеобразие ему, наряду с прочим, придают кремневые наконечники по форме напоминающие ивовый лист. Подобные изделия характерны для свидерской мезолитической культуры, памятники которой открыты на территории Польши, в Прибалтике и на Волыни. На этом основании высказывалось мнение о миграции в Крым каких-то групп людей с далеких северо-западных территорий. Правда, другие ученые полагают, что речь может идти лишь о культурных заимствованиях, не связанных с переселением.Заметно отличаются от горнокрымских памятники кукрекской культуры, названной так по стоянке, расположенной в долине реки Зуя. Ареал культуры охватывает не только предгорный и степной Крым, но и Приазовье, и Приднепровье. Своеобразные нуклеусы и кремневые орудия позволяют заключить, что носители кукрекской культуры проникли в Крым из степного Северного Причерноморья.Имея дело почти исключительно с памятниками материальной культуры, археологи очень ограничены в возможностях, когда речь идет о реконструкции взаимоотношений первобытных людей. Здесь на помощь может прийти этнология. На Земле сохранились, или еще недавно сохранялись, народы, уровень развития материальной культуры которых очень схож с тем, что фиксируется при раскопках мезолитических стоянок. Таковы, например, некоторые группы аборигенов Австралии, бушмены южной Африки, жители острова Огненная Земля, расположенного у оконечности Южной Америки. Они пользовались деревянными, каменными и костяными орудиями, близкими, а иногда и аналогичными мезолитическим. На этом основании, с известными оговорками, можно попытаться спроецировать общественные отношения современных отсталых народов на эпоху среднего каменного века. Выясняется, что существовала весьма устойчивая матрилокальная организация. Внутри рода возникла хозяйственная специализация. Во всех описанных этнографами случаях женщины занимались собирательством, а мужчины охотой и рыбной ловлей. Жестким было деление на половозрастные группы, а именно детей, взрослых женщин и взрослых мужчин. Перевод детей в группу взрослых рассматривался как важнейшее общественное событие и, обычно, сопровождался обрядом инициации (initiatio, по латыни — посвящение). Посвящаемый подвергался тяжелым испытаниям, иногда, кратковременным, а иногда продолжавшимся в течение года: полной или частичной изоляции, голоданию, бичеванию, нанесению ран, прижиганию, различным болезненным операциям на половых органах (обрезание, дефлорация) и т. д. Не прошедший инициации в глазах окружающих оставался ребенком, независимо от его биологического возраста, что было равнозначно общественной смерти.

Родовая организация позволяла упорядочить взаимоотношения полов. Половые отношения внутри рода строжайшим образом запрещались, брачных партнеров можно и должно было искать в другом, причем строго определенном роду. С членами этого рода, но только с ними, практиковались очень свободные сексуальные отношения.

Брачные отношения семангов, живших в Юго-Восточной Азии, описал Н. Н. Миклухо-Маклай.

"Девушка, прожив несколько дней или несколько недель с одним мужчиной, переходит добровольно и с согласия мужа к другому, с которым опять-таки живет лишь некоторое, короткое или более продолжительное, время. Таким образом, она обходит всех мужчин группы, после чего возвращается к своему первому супругу, но не остается у него, а продолжает вступать в новые временны браки, которые зависят от случая и желания".В дальнейшем организация половых взаимоотношений эволюционировала по пути ограничения возможности выбора сексуальных, партнеров. Например, выбирать можно было только в своей возрастной группе или только своих двоюродных или троюродных братьев или сестер. Как далеко зашли подобного рода ограничения в мезолитическую эпоху можно только догадываться.Род не был совершенно стабильным коллективом. Он пополнялся за счет новых брачных партнеров своих членов и уменьшался за счет уводимых по тем же причинам родственников. Все эти люди должны были участвовать в довольно сложной и разнообразной хозяйственной деятельности, что было немыслимо без жесткого руководства. Судя по этнографическим данным, наиболее важные проблемы взрослые родственники решали сообща. Но для руководства повседневной хозяйственной деятельностью, совершения обрядов, улаживания мелких конфликтов выбирали наиболее уважаемого, опытного человека. Не существовало никаких законов или иных норм, власть вождя поддерживалась только его личным авторитетом. Однако этого было достаточно. Человека, не желавшего жить так, как это было принято у родственников, ждала кара. Особо злостных нарушителей, а находились и такие, умерщвляли или изгоняли из рода. В условиях первобытности это были практически равнозначные наказания. В одиночку выжить было невозможно.