Искусство и наука, понятия и образы

Искусство — один из видов общественного сознания и духовной культуры человечества. Как и другие их виды, в частности наука, оно служит средством познания жизни. В том, что наука изучает и исследует различные стороны жизни природы и общества, никто не сомневается. Но определяя сущность искусства, некоторые ученые, стоящие на моралистических или формалистических позициях, отрицают его познавательное значение или не уделяют ему должного внимания.

На самом деле искусство всегда по-своему отражает и осмысляет жизнь, находящуюся за его пределами. Это может быть жизнь людей в ее внешних отношениях и со­бытиях или же внутренний мир человеческой жизни, час­то принадлежащий самим создателям художественных произведений, или, наконец, жизнь природы, так или иначе связанная с человеческой жизнью. Художественные про­изведения всегда о чем-то говорят своим читателям, слу­шателям, зрителям, что-то им открывают, дают им воз­можность о чем-то узнать. Есть такие сферы человече­ской жизни, которые может осознать и осмыслить только искусство. Поэтому люди так высоко ценят художествен­ные произведения, берегут их, снова и снова к ним об­ращаются.

В чем же особенности искусства, отличающие его от науки и других видов общественного сознания, иначе го-

воря, в чем его специфические свойства?¹. Прежде всего, это различие в тех средствах, в которых искусство и наука выражают свое содержание. Сразу бросается в глаза, что наука применяет для этого отвлеченные понятия, а ис­кусство — образы.

На это отличительное свойство художественных произ­ведений впервые обратили внимание свыше двух тысяч лет тому назад древнегреческие философы, в особенности Платон и Аристотель, называвшие искусство «подражани­ем природе». Они разумели под «природой» всю реальную жизнь — и естественную, и общественную, — которая все­цело состоит из отдельных явлений. А «подражанием» они называли способность искусства воссоздавать эти отдельные явления жизни в изваяниях и картинах, в сце­нических представлениях, в поэмах и рассказах, иначе говоря, изображать отдельных людей, события в их жиз­ни, явления природы. Не употребляя слова «образ», они, по существу, понимали, что искусство воссоздает, воспро­изводит жизнь в образах.

Определение искусства как «подражания природе» встречается во многих теоретических работах вплоть до XVIII в. Так, один из французских просветителей — Д. Дидро — указывал, что «каждое произведение искус­ства достойно похвалы, когда оно во всем и везде соот­ветствует природе»... «Но кто предписывает вам быть стро­гим подражателем?» (54, 554, 575; разрядка на­ша. — Г. Я.), — спрашивает он, обращаясь к художнику.

Гегель, обращавший главное внимание на пересозда­ние, претворение явлений жизни в произведениях искус­ства, отказался от такой терминологии. Он утверждал, что специфика искусства — это создание «идеала». Под «идеалом» он разумел выражение идеи («раскрытие духа») во «внешнем явлении», в его «живой индивидуальности», т. е. в образе (42, 12, 160). Но Гегель, употребляя иногда слово «образ», не придавал ему определяющего значения. Это сделали позднее теоретики искусства, опирающиеся на сильные стороны «Эстетики» Гегеля.

Среди них был В. Г. Белинский. Он так писал о раз-

¹ Еще римские ученые установили, из чего должно состоять определение всякого вида предметов. Определение, писали они, складывается в результате: 1) отнесения данного вида предметов к его ближайшему роду; 2) указания на те особенности, которыми этот вид предметов отличается от всех других видов того рода. Значит, «специ­фика» — это видовые отличительные свойства всех предметов и явлений жизни.

личиях между философией и наукой, с одной стороны, и искусством — с другой: «Философ говорит силлогизмами, поэт — образами и картинами... Политико-эконом, воору-жась статистическими числами, доказывает, действуя на ум своих читателей или слушателей... Поэт, вооружась живым и ярким изображением действительности, показы­вает в верной картине, действуя на фантазию своих чи­тателей... Один доказывает, другой показывает, и оба убеждают, только один логическими доводами, другой — картинами» (29, 311).

Позднее Г. В. Плеханов, возражая Л. Н. Толстому, утверждавшему, что суть искусства — в передаче художни­ком испытанных им чувств другим людям, указывал, что искусство выражает не только чувства, но и мысли худож­ника и передает их «в живых образах» (74, 4).

В настоящее время мысль о том, что специфическое свойство искусства заключается прежде всего в его образ­ности, разделяют очень многие теоретики, в особенности те, которые исходят из познавательного значения искус­ства.

Что же такое образы в отличие от рассуждений, до­казательств, умозаключений (силлогизмов), которые со­здаются с помощью отвлеченных понятий? В чем 'разли­чие между образами и понятиями?

Те и другие есть средства отражения реальной дейст­вительности в сознании людей, средства ее познания. Но понятия и образы по-разному отражают жизнь в двух основных ее сторонах, существующих во всех ее явлениях. Предварительно нужно выяснить наличие и соотношение этих сторон.

Все, что существует на свете, состоит из отдельных, или «единичных», материальных явлений и предметов. Человечество живет на Земле, состоящей из отдельных материков с равнинами, горами, реками, населенных мно­жеством отдельных растений и животных. Само челове­чество состоит из отдельных людей, которые создают ору­дия труда, машины, средства передвижения, произведения искусства, предметы бытового обихода и т. д. Духовная жизнь людей, их мысли, чувства, стремления также при­надлежат отдельным личностям, которые передают их друг другу с помощью жестов, знаков, слов, предложений или целых сочинений.

Но каждый человек (как и каждое растение, здание, орудие, произведение науки или искусства) представляет собой единство двух разных сторон: общего и индивиду-

ального. С одной стороны, каждый человек — это пред­ставитель определенного рода живых существ, а в истори­ческом развитии этого рода — какой-то национальности, социального слоя, профессии и т. д. Эти особенности свойственны не только ему одному, но и множеству дру­гих людей того же народа, той же эпохи, подобного же общественного положения. У него могут проявляться различные нравственные достоинства и недостатки (ум, доброта, слабоволие, эгоизм и т. д.), которые характерны и для других людей. Это существенные особен­ности человека. Но каждый человек обладает и множест­вом таких черт и свойств, которыми он отличается от всех других людей той же национальности, социального строя, пола, возраста, нравственных качеств. Это его личные, неповторимые, индивидуальные свойства.

Во всех людях, во всех живых существах, явлениях, процессах, предметах общие свойства их жизни и инди­видуальные черты не обособлены, а тесно связаны между собой и пронизывают друг друга. Общее, родовое никогда не существует без индивидуального и вне его, но всегда выражается в нем, раскрывается через него. И индивиду­альное всегда заключает в себе родовые особенности. Однако индивидуальное может по-разному проявлять в себе общее. Оно может быть особенно отчетливым, актив­ным, значительным проявлением общего, родового, су­щественного или же выражать его не очень ясно и силь­но, или же, наконец, совсем слабо, почти незначитель­но.

В каждой области жизни, в каждом роде ее явлений всегда встречаются и те, и другие, и третьи его представи­тели. В том случае, если тот или иной род представлен множеством отдельных явлений, большинство из них вы­ражают в себе обычно существенные свойства этого рода средней степенью ясности и силы.

Так, среди большой группы студентов, посвятивших себя изучению определенной науки, лишь некоторые об­наруживают выдающиеся способности по избранной спе­циальности; отдельные студенты оказываются мало или даже вовсе не способными к ней; а большинство занимает середину между ними, проявляя одаренность, но не очень большую, не исключительную. Или, например, среди мно­жества берез в лесу немногие поражают высотой, пря­мизной ствола, развесистостью кроны, немногие — низко-рослостью, кривизной и однобокостью кроны, прочие же не привлекают к себе особого внимания, так как не отли-

чаются ни совершенством выражения своих родовых свойств, ни большими изъянами.

Высокая степень отчетливости и активности выраже­ния общего, родового в индивидуальности того или иного явления делает это явление типом своего рода, т и-пическим явлением (гр. typos — отпечаток, оттиск). Типичны не те отдельные явления жизни, которые, как час­то неверно думают, воплощают в себе свойства своего рода с небольшой степенью ясности и силы, которые выступают средними, рядовыми его представителями, часто состав­ляющими в нем большинство. Типичны такие явления, ко­торые, по выражению Чернышевского, «превосходны в сво­ем роде», в индивидуальности которых родовые черты «отпечатались» резко, рельефно. Явление может быть не­обычным, исключительным в своей индивидуальности и именно поэтому может оказаться превосходным в своем роде, типичным для него. Значит, не следует противопо­ставлять «исключительное» «типическому», как это неред­ко делается.

Так, в каждой области знания типичными учеными являются те люди, которые обнаруживают в своей науч­ной деятельности особенно большую талантливость ин­теллектуальную, идейную целеустремленность и самоот верженность. Такими были, например, выдающиеся деяте­ли русской науки физиолог И. П. Павлов, ботаник Н. И. Ва­вилов, геолог В. И. Вернадский и др.

Так же и в области искусства. Например, среди цер­ковных зданий, созданных в России в стиле классицизма (конец XVIII — начало XIX в.), типичными оказываются не те, которые во множестве построены второразрядными архитекторами по селам и провинциальным городам, а такие выдающиеся образцы этого вида зодчества, как Казанский собор в Ленинграде или церковь «Всех скор­бящих» в Москве, на Ордынке.

Необходимо различать, следовательно, в явлениях жизни их родовые, существенные особенности и степень типичности каждого отдельного яв­ления для всего рода. Но превосходность отдельного яв­ления в его роде не означает, конечно, превосходности всего этого рода явлений в той или иной области жизни. Сам род явлений может иметь разное значение для общества: и, более или менее положительное, и более или менее отри­цательное.

Так, типичным представителем политической реакции в конце царствования Александра I был военный министр

Аракчеев, самый крайний и активный вдохновитель реак­ционного курса, подавляющего свободу общества, созда­тель «военных поселений», невыносимых для народа.

Так же бывает и в области искусства. Часто спорят, например, о достоинствах джазовой музыки, не различая достоинств всего этого рода музыки и отдельных его произведений. Есть отдельные джазовые пьесы, превос­ходные в своем роде. Но весь этот род музыки значитель­но уступает по достоинствам содержания классическим родам инструментальной музыки — камерной и симфони­ческой.

Типичность явлений общественной жизни, равно как и жизни природы, имеет очень большое значение, прежде всего для практической деятельности людей. Так, земле­дельцы стремятся проводить сев самыми крупными, всхожи­ми семенами. Зоотехники улучшают скот, отбирая самых породистых, продуктивных животных.

Не меньшее значение типичность явлений имеет для науки и искусства. Ученые проводят свои исследования и эксперименты на типических проявлениях тех или иных закономерностей жизни. И художники всегда интересуют­ся самыми яркими и значительными представителями той или иной социальной среды и эпохи, делая их прототипа­ми своих вымышленных персонажей. Но для искусства изображение типического всегда является главной и само­довлеющей задачей, а для науки изображение типических явлений имеет лишь служебное и вспомогательное значе­ние. В основном наука познает жизнь не в образах, а в отвлеченных понятиях.

Отвлеченное понятие — это мысль об общих, родовых, существенных свойствах явлений жизни, абстрагиро­ванных от индивидуальных черт каждого отдельного явления. Своей абстрактностью научные понятия отличают­ся от обычных словесных понятий, которыми люди мыслят в повседневной практической деятельности — производст­венной, общественной, бытовой.

Так, в повседневной жизни люди думают: «Прошел дождь, теперь пшеница будет лучше расти». Человек, подумавший так, прекрасно знает, что такое дождь вообще и пшеница вообще. Но он имеет в виду дождь, только что выпавший в известном ему месте, и пшеницу, растущую на известном ему поле. Он не думает о том, что такое дождь как метеорологическое явление, какие процессы его вызывают, что он отличается от града и снега или что та­кое пшеница как ботаническое явление в отличие от ржи

или ячменя. Иначе говоря, он видит общее в индивидуаль­ном, но не отвлекает в своей мысли общие свойства явлений от их индивидуальных черт, а только отличает первые от вторых. Он интересуется при этом не общими свойствами самими по себе, а их конкретным, индивидуальным прояв­лением.

Иначе мыслят люди, оперирующие отвлеченными, абстрактными понятиями. Они интересуются общими, родо­выми свойствами явлений самими по себе; на этой основе они классифицируют явления и устанавливают связи и взаимоотношения между общими, существенными свойствами явлений и процессов. Отдельное же индиви­дуальное явление может служить им только примером этих общих свойств и связей.

Но общие свойства явлений часто очень сложны, раз-носторонни, изменчивы. Поэтому содержание общего по­нятия о том или ином явлении может быть передано не одним суждением, а целым рядом суждений, выражен­ных в отдельных предложениях.

Например, при определении общего понятия «метафо­ра» литературоведы сначала относят это явление не к его ближайшему роду, а к роду более общему, более широкому в своем объеме. Они говорят, что «метафора» — это вооб­ще одно из «средств словесной изобразительности». Затем они указывают на «ближайший род» определяемого явле­ния, на то, что «метафора» — это слово, имеющее «ино­сказательное, переносное значение». И наконец, они выя­сняют специфическое, видовое отличие «метафоры», заключающееся в том, что ее иносказательность основана на принципе сходства между явлениями жизни (звезды мигают, душевное волнение, теплый прием). А затем они добавляют, что «метафора» может вместе с тем выражать эмоциональное отношение говорящего к изобра­жаемой жизни и поэтому часто служит «эпитетом» изображенных явлений.

Некоторые области знания, такие, как наука, филосо­фия, технология, особенно заинтересованы в создании и систематизации отвлеченных понятий. Они часто пользу­ются для их обозначения не обычными словами живых национальных языков, но строго определенными в своем содержании терминами (лат. terminum — предел, граница), заимствованными в большинстве случаев из классических «мертвых» языков — древнегреческого и ла­тинского.

Разработка отвлеченных понятий требует специализа-

ции мышления. Особенно отчетливо специализация мыш­ления проявляется в различных областях науки. Поэтому об ученых часто говорят, что они «мыслят понятиями». И чтобы подчеркнуть существенные различия между нау­кой и искусством, о художниках, творцах произведений искусства говорят, что они «мыслят образами». Что же такое образ? В чем его отличие от отвлеченного понятия?

В философии «образами» называют всякое отражение жизни в сознании людей, всякое ее «отображение». Для философов «образ»— это и восприятие человеком отдель­ного явления, конкретное представление о нем, возникаю­щее в его сознании, и зрительные, слуховые и прочие ощущения, из которых складываются такие представле­ния, и отвлеченные понятия о родовых свойствах явлений.

В науках об искусстве, в частности в литературоведе­нии, слово «образ» имеет другое значение. Для искусство­ведов «образ» это не просто отражение отдельного явле­ния жизни в человеческом сознании, а зто воспроиз­ведение уже отраженного и осознанного художником явления с помощью тех или иных материальных средств и знаков — с помощью речи, мимики и жестов, очертаний и красок, системы звуков и т. д.

Образы всегда воспроизводят жизнь в ее отдель­ных явлениях и в том единстве и взаимопроникновении их общих и индивидуальных черт, какое суще­ствует в явлениях самой действительности. Можно мыслить об их общих, родовых свойствах всех людей в их отличии от животных или о свойствах людей определенной нацио­нальности и эпохи. Но создать зрительный или словесный образ человека вообще, англичанина или индуса вообще невозможно. Это будет не образ, а зрительная или описа­тельная схема. Образ человека — это изображение отдель­ного лица с множеством присущих ему индивидуальных черт, а также подробностей окружающей его жизни. Тако­во, например, отличие художественной скульптуры от макетов человеческой фигуры, применяемых при изучении анатомии.