Почему вы сразу не додумались подать диссертацию на ленинградский совет?

А я маленький был. Глупый и наивный. Ничего не соображал... В Питер тут же пошли звонки из Киева и Одессы о том, что нужно завалить этого выскочку, то есть меня. Налицо чистый случай обхода Станка. Петя мне сделал выписку от кафедры, как аспиранту университета. Мало ли где я работаю, имею право сесть в самолет и полететь в Питер защищаться. Истерика поднялась неописуемая, командная система сработала отменно. В Питере немедленно созывают совещание сектора. Массон мне и говорит: «Вы понимаете, по-моему, пахнет завалом. Я не контролирую ситуацию. Давайте пустим работу на обсуждение на методологическом семинаре».

Он велел написать тезисы, повесить их на доске. Тем самым меня спас, не пустив на малую защиту. Они бы меня просто зарубили, и пришлось бы все полностью переделывать. А так диссертация сохранялась. Вернее, диссертация и при завале сохраняется, но ты должен исправить замечания, прежде чем будешь к ним опять обращаться. Он мне так и сказал: «Методсеминар ни к чему не обязывает. Там сидит та же публика. Весь ученый совет. Если вас зарубят на методсеминаре – никаких последствий». Если бы меня зарубили на официальной процедуре, то ранее чем через год нельзя дергаться вообще ни с какой диссертацией. Вот он меня и спас. Только один Долуханов признался, что это новаторская работа. Сказал, что ему тоже поначалу показалось, что это спекуляция, но когда меня выслушал, понял, что все необычайно интересно. «И вообще, – говорит, – могли бы здесь присутствующие подумать об этом и сами заняться. Вам подают хорошую, продуктивную идею, а вы даже слышать не хотите». Тем не менее, все ведущие палеолитчики заявили, что я не отличаю резца от скребка. Что, в сущности, было почти правдой.

Методсеминар фактически состоял из членов того же самого совета. Они меня запороли и отправили домой. Массон на прощание посоветовал: «Андрей, лучше напишите другую диссертацию. Не связывайтесь с этим крокодилом. Он вам сейчас не по зубам».