Как вам Бахчисарай?

Дворец, конечно, очень хорош. А в остальном - довольно унылое зрелище. Ходили к татарам вино пить – единственное развлечение… В разгар сезона по телефону из Бахчисарая я узнаю, что Русецкий меня увольняет с работы. Между нами состоялся примерно такой разговор: «Немедленно приезжай в Киев! Иначе я тебе не дам договор». Я говорю: «Вы мне уже и так давно все не дали». «Я тебя уволю!» «Ну и увольняйте». И повесил трубку. После чего позвонил в Казань Халикову и с ним договорился об оппонировании на докторской защите. Он попросил работу, и я ему отправил ее по почте. Ковалевской тоже передал работу.

Тут мне передали из дома приглашение в Турцию, к этому Тунчеру. Я посмотрел на эту бумажку с унынием и показал Миле. Она мне и говорит: «Ты должен поехать». «Но у меня нет паспорта». «Я тебе его сделаю». Мила все время моталась из экспедиции в Москву, по своим делам. На Чуфуте у нее работало две дочери. Одной двадцать лет, Варе. Очень красивая девушка. Вторая Марина, похуже, на мой вкус, но тоже ничего. С ними копал и ее младший сын. Володя его звали, для разнообразия. Они всех мужчин в семье называли Володями. Это внук Генинга. Мужа в этот момент у Милы уже не было. У меня даже возникло ощущение, что я новый претендент на эту пустующую роль в ее многотрудной женской жизни. Но она не подавала виду.

В общем, она приехала в Москву, пошла в турецкое посольство, по своим гэбэшным концам, немедленно взяла анкету, сказала перед отъездом, чтоб я сфотографировался. Анкеты мы вместе заполняли. В следующий свой отъезд она все это увезла и сдала обратно в посольство. Паспорт мне выслала потом поездом в Одессу. Конференция начиналась 20 октября. Этот паспорт у меня до сих пор хранится. На фотографии я в пиджаке и галстуке Петрова, у меня не было при себе своего. Это раритетный документ и я его не выбрасываю, потому что он сделан практически сразу после путча, в сентябре...

Первый сезон мы докопали, расстались друзьями. Мила там еще пыталась произвести какую-то археологическую реконструкцию, но я ей не дал, потому что усадьба не была докопана. У Милы были чрезвычайно своеобразные представления о реконструкции... Денег на поездку в Турцию у меня не было. У меня вообще не было никаких денег. Милка мне платила рублей по пятьсот, но тоже не очень регулярно. Когда выплатила зарплату за лето, я ее отдал домой, потому что им нечего было жрать. Я не знал, как технически осуществить поездку. И решил, что можно это сделать через сектор гагаузоведения, потому что меня не одного пригласили на конгресс. Оказалось, что и сам Курогло собирался ехать и моя подруга-алкоголичка Валя тоже. Она сказала, что у нее есть приглашение, и она в курсе, где взять на шару билеты. Потом предложила: «Если у тебя есть паспорт, я могу купить билет». Я передал паспорт, а она заказала билет через Академию наук Молдавии на поезд «Москва-Стамбул».