2015-05-30
811
Повсюду в мире, в том числе в странах, обладающих давними демократическими традициями, существует большая или меньшая степень расхождения между тем, как понимают национальные интересы элита и "простой народ", правящие круги и оппозиция. У бюрократического аппарата, составляющего костяк государственного механизма, имеются собственные интересы, далеко не всегда совпадающие с потребностями общества и интересами граждан. В России, больше, чем где-либо, государственный интерес издавна доминировал над общественным, первое место среди приоритетов однозначно отдавалось могуществу российской державы, а не благосостоянию ее граждан. Такой подход сохранялся и в советское время. Демократические реформы 80-90-х гг., положив начало формированию гражданского общества, создали предпосылки для того, чтобы в понимании национальных интересов, а значит в
формулировании задач внутренней и внешней политики, достигался разумный баланс между непосредственно "державными" и общественными потребностями, принимались во внимание интересы различных социальных групп, частные интересы и права граждан в их совокупности.
Особенностью современной России является и переходное состояние российского общества. Концептуализация же национальных интересов и национальной безопасности России в условиях только еще начавшегося и встречающего все нарастающие осложнения процесса перехода от системы распределения материальных и трудовых ресурсов к системе обмена в условиях самой начальной и поэтому самой трудной стадии становления гражданского общества со всей очевидностью требует достаточно самостоятельных подходов. Демократические реформы далеки от завершения. Все еще остро стоит проблема перехода от сверхцентрализованной к рыночной экономике, к интегрированию в международные экономические структуры. Десять лет лихорадочных перемен, местами разрушив, а местами основательно подорвав господствовавшую в течение 70 лет систему ценностей, не водрузили еще на ее место иной системы. Безбрежный плюрализм, близкий к анархии, до крайности затруднял достижение общественного консенсуса по ключевым вопросам, а значит - четкое формулирование национальных интересов. Разработке целостной доктрины национальной безопасности в серьезной мере препятствовало отсутствие политического согласия основных элитных групп общества по базовым концептуальным вопросам в этой сфере. В то же время многие понимали, что концепция национальных интересов могла бы выполнить функцию консолидации общества вокруг базовых ценностей, которые разделяло бы подавляющее большинство граждан, невзирая на имеющиеся между ними идейные, социальные, национальные и конфессиональные различия.
Дискуссии и концептуальные поиски в отношении целостной концепции национальной безопасности до середины 1990-х гг., в основном, шли в научных кругах и в обществе и затрагивали такие вопросы, как определение национального интереса России в сопоставлении с национальными интересами других мировых держав; выяснение места национальной безопасности в структуре национального интереса; определение основных путей обеспечения национальной безопасности. При этом следует признать, что современная
отечественная научная мысль и нынешние подходы элитных кругов российских политиков, испытывая давление политической конъюнктуры, тем не менее в их стремлении к теоретическому осознанию цивилизационно-исторического самоопределения России развиваются в русле повтора прежних традиций сосуществования двух интеллектуальных
направлений XIX в. - славянофильства и западничества, идущих от И. Киреевского и А. Хомякова, П. Чаадаева и С. Соловьева.
Либерально-западническое течение тяготело преимущественно к научно-исторической форме изучения своеобразия "русского пути" (в лице так называемой государственной школы П. Анненкова, Т. Грановского, К. Кавелина, С. Соловьева и Б. Чичерина, что идеологически было связано с подготовкой и проведением либеральных преобразований 1860-х г.), в последующем развитое позитивистской школой исторической науки (В. О. Ключевский, П. Н. Милюков, Н. П. Павлов-Сильванский), соединенного с марксизмом у Г. В. Плеханова, М. Н. Покровского и в советской историографии, а у Л. Н. Гумилева - с системой ценностей отечественной духовной традиции. В трехтомнике "Россия" А. С. Ахиезера идеологические ориентации его опыта построения научной теории вновь принимают либеральную окраску. Характерна в этой связи его опора не только на современные западные теории модернизации, но и на некоторые идеи государственной школы русской историографии XIX в. Цивилизационно-историческая специфика российской государственности, с точки зрения Кавелина, Соловьева и Чичерина, определяется расхожим фактом взаимодействия или даже своеобразного синтеза трех элементов - стихий общественной (народной) жизни: славянско-европейского (первоначальный родовой быт русских славян), западноевропейского или "варяжского" (правительственная княжеская власть и дружинное начало) и общеевропейского (христианство). Квинтэссенцией неолиберальной трактовки национальных интересов России сегодня можно признать доклад профессора-философа из МГУ В. Ильина на одной из конференций в 1993 г. в МГУ, посвященной проблемам россиеведения (идентификации ее национальных интересов), в котором он сформулировал несколько идиом, которые не должны лечь в основу фундаментальной российской национально-государственной идеологии, чтобы Россия была "достойна автономной концепции собственного величия,
крепящегося на подвижном балансе "родного и вселенского"". Надо признать, что эти положения говорят о серьезном центристском перемещении идей данного направления, так как они по ряду позиций сегодня перекликаются с положениями русской идеи, философское обоснование которой дал еще в 1888 г. Вл. Соловьев в своем докладе "Русская идея", опубликованном впервые в России после его смерти в 1909 г. Выступая тогда против националистической ограниченности, он определил основное содержание этой идеи как не разделение, а синтез, культурно-историческое единство человечества, призванное противостоять "множеству центробежных сил". Хотя сущностные черты русской идеи формировались в процессе многовековой истории народа, что отразил И. А. Ильин: "возраст русской идеи есть возраст самой России", соловьевскую линию истолкования русской идеи продолжили В. Розанов, Н. Бердяев, С. Булгаков, Вяч. Иванов, Л. Карсавин, П. Струве. А. Изгоев, Г. Федотов, А. Лосев, И. Ильин и др.-
Одной из первых современных попыток целостного подхода в определении национальных интересов и безопасности, видимо, следует считать доклад "Стратегия для России"-, где при определении национальных интересов и национальной безопасности России
используют следующие предпосылки: а) объективная слабость России, перешедшей в состав "средних держав"; б) потеря стратегического интереса Запада к России, обусловленного как уже упомянутой ее слабостью, так и неизбежной "замкнутостью на себе" развитых стран Европы. "Достаточно ясно, - указывается в докладе, - что финансовые ограничения, экономические интересы, отсутствие возможностей серьезного экспорта капитала, высокая ресурсная самообеспеченность диктуют необходимость возврата к традиционной для России континентальной стратегии, полный отказ от навязанного коммунистическим мессианством и случайностями истории глобального вовлечения СССР
в дела всего мира".- В 1994 г. в монографии Э. А. Позднякова "Нация, национализм, национальные интересы" проблемы национальной безопасности России рассматриваются через призму ее национальных интересов и комплекса угроз ее единству и целостности.— Тогда же в коллективной работе "Опыт национально-государственной идеологии" было проведено достаточно полное исследование проблем национальной политики и идеологии, в том числе в обеспечении национальной безопасности.—
Первое Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ (1994 г.) впервые официально продекларировало в качестве важнейшей патриотической задачи государственничество, а не построение как ранее гражданского общества. В то же
время семь основных пунктов в Послании по укреплению государственности в России (законность; борьба с преступностью; экономические реформы с возрастающей опорой на внутренние ресурсы и укрепление начал государственного регулирования экономики; инвестирование культуры, образования и науки; новая региональная стратегия -"вертикальный федерализм"; отстаивание "благополучия и достоинства соотечественников, везде, где бы они не проживали", и судьба, в первую очередь, россиян в ближнем зарубежье; активизация внешней политики с переносом ключевого направления в страны Содружества и полное использование потенциала международных организаций, "исходя из национальных интересов России") лишь
косвенным образом отражали будущую доктрину национальных интересов.
Появление первых концептуально обоснованных построений позволило ряду авторов выделить противоречия в экономической сфере при определении "национальных интересов" и "национальной безопасности" России в середине 1990-х гг.: выбор источников преодоления кризисных явлений (внутренние резервы или зарубежные инвестиции) и порядок распоряжения ими (центральная власть и/или местные интересы). Выбор источников преодоления кризиса в виде материальной и финансовой помощи развитых стран влечет за собой ориентацию на внедрение в России элементов западной политической культуры и идеологии. Ориентация на мобилизацию собственных резервов находится вполне в русле российской политической традиции и предполагает развитие, основанное на творческом применении российской политической культуры и рационального использования ценностей российской государственности, таких, как примат идейно-политических стимулов к интеграции территорий, политические рычаги мобилизации ресурсов и направленность экономики на самообеспечение.
Свое видение этого понятия дала группа ученых под руководством Г. X. Шахназарова по итогам проведенного в 1995-1997 гг. исследования, исходя из ценностных ориентации и национальных целей. Под национальными интересами они предложили понимать "осознанные и официально выраженные (на уровне закона, государственной доктрины, государственной политики) потребности страны, соотнесенные с основными ценностными ориентациями российской цивилизации", под национальными целями - "сформулированные в соответствии с национальными интересами властью и принятые народом установки на достижение будущего состояния общества, государства и личности, при котором единственным и высшим критерием оценки деятельности государства и власти может и должно быть благополучие народа".— Если ценностные ориентации выступают как категории вечные, определяющие, то национальные интересы и национальные цели -категории подвижные, изменчивые, что обусловлено конкретными геополитическими и
стратегическими условиями, внутренней и международной ситуацией, характером имеющихся и зарождающихся противоречий и порождаемыми ими угрозами национальной безопасности в конкретно-исторической обстановке. По их мнению, необходимо, прежде
всего, перестать "забалтывать" проблему перечнем десятков и сотен "приоритетов" и вернуться к собственным цивилизационным ценностям, имея при этом в виду, что сохранение России - это, прежде всего, сохранение, сбережение русского народа, как общечеловеческой ценности, как носителя наиболее важных духовных качеств российской цивилизации. Речь идет о русском народе прежде всего потому, что он все еще остается носителем единства, защиты, помощи, безопасности не только для самого себя, но и для других народов, выступающих вместе с ним как единая общность, он выступает носителем общинного духа, т. е. той самой ценности, которая в любых, самых трагических испытаниях не только помогала выжить, сохранить себя и других, но и подняться на уровень общепланетарного значения. Вот почему благополучие русского народа- это благополучие России в целом, что всегда понимали и понимают противники Великой России (например, не случайно А. Даллес в качестве основного метода разрушения России предлагал антирусский национализм). Именно ценностные ориентации российской цивилизации и русский народ как ведущая ее сила определяют цели, приоритеты, интересы национальной безопасности.
На этой основе они делают вывод, что основной национальный интерес, стоящий перед современной Россией, заключается в воссоздании самобытного, уникального многонационального сообщества (государственного образования), демократического государства на собственной цивилизационной основе, государственного образования, способного вобрать в себя достижения иных цивилизаций, но не подменить ими свою самобытность. При этом интеграцию России в международное сообщество следует рассматривать, прежде всего, как средство обеспечения национальных интересов, так как при превращении интеграции в самоцель, да еще по чужому сценарию, как показал короткий исторический опыт новой России, происходит разрушение России, так как достижение этой цели сопряжено с отказом от основных ценностных ориентации российской цивилизации, с потерей экономической и политической независимости. Достаточно полное системное изложение национальных интересов было
дано в последние годы в трудах ученых из Санкт-Петербургского Университета МВД РФ.—
В то же время приведенные доктринальные и нормативные положения нельзя назвать полными и достаточными, так как они не раскрывают механизмов определения интересов, их соотношения и реализации, что предопределено рядом существующих нерешенных проблем, в том числе мдтодологического порядка.
Проблемы. Важной методологической проблемой является соотношение национальных интересов и национальной безопасности.— С одной стороны, безопасность понимается как защищенность самих национальных интересов, с другой, безопасность сама может быть определена как наиболее важный национальный интерес, поскольку обеспечение безопасности - непременное условие - conditio sine qua поп - выживания страны, без чего невозможно достижение любых других целей. В то же время в условиях кризисного характера развития общественных процессов в нашей стране существует реальная опасность слияния предметов национальных интересов и собственно национальной безопасности. В результате возникла тенденция включать в это понятие едва ли не всю проблематику жизни и деятельности современного общества. Тем самым оно размывается, на этой основе уже не построить четкой программы действий. Кроме того, в общественном сознании постепенно утверждается мысль: "Нам угрожают отовсюду", что приводит появлению стереотипов о постоянстве угроз для жизни, к выводам о необходимости "сильной руки", о возможности "полицейского государства".
Отсюда другой методологической проблемой в определении национальных интересов является установление их объектного состава. Характерно, что в отличие от английского языка, допускающего употребление понятия Nation в качестве синонима понятия State, в русском два эти понятия нация и государство четко различаются. И хотя при определении понятия национальных интересов авторы уже упоминавшегося доклада исходили из потребностей
страны, в дальнейшем они уточнили, что понимают под национальными интересами наиболее существенные потребности российского общества и государства, удовлетворение которых обеспечивает их существование и развитие и которые, поэтому являются важнейшими целями внутренней и внешней политики. В то же время к недостаткам данного подхода, на наш взгляд, следует отнести то, что в этом понятии национальных интересов отсутствуют потребности личности как основа интересов человека. Следует признать, что это достаточно распространенная ошибка, когда забывают включать этот элемент в структуру национальных интересов. Производным такого подхода является понимание национальной безопасности как совокупность только государственной и общественной безопасности.— В другом случае предлагается "при формулировании понятия "национальная безопасность Российской Федерации" отмечать, что оно относится не только к российскому государству и обществу, но и к российским народам, всему многонациональному народу России, что в определенной степени разъяснило бы и обеспечило необходимую увязку определения "национальный", используемого в названии данного понятия, с его формулировкой".—С последним трудно согласиться, поскольку выделение в качестве самостоятельного субъекта многонационального народа РФ и российских народов, организованных по национальному признаку (автор, видимо, имел в виду нации, в узком смысле этого понятия), с одной стороны, будет неполным (можно выделить в составе общества не только социальные общности по национальному признаку, но и по родовому - семья, по профессиональному - профсоюзы, по политическому - партии и т. д.), а с другой - это будет не совсем логичным, так как в соответствии с положениями теории государства и права народ является неотъемлемым атрибутом государства как определенной коллективности, ассоциации, интегрируемой публично-властными отношениями и институтами, как государственно организованного общества или политико-территориальной и
структурно-организованной формы общества.— В науке конституционного права при этом под народом подразумевается 1) все население данного государства независимо от его деления на какие-либо национальные общности или 2) обособленную от других национально-культурную общность, которая может и не быть связана с территорией какого-либо государства.— Исходя из международной практики понятие "народ" включает племя, группу племен, народность, этническую нацию, религиозную общность, языковую общность. Справедливость наших замечаний подтверждается предложениями других ученых о расширении объектного состава в понятии безопасности, например, А. А. Тер-Акопов считает, что следует "ввести дополнительно такие объекты безопасности, как семья, коллектив, международное сообщество".—
На наш взгляд, национальная безопасность, исходя из субъектного состава, включает в себя три составляющие: государственную безопасность, общественную безопасность и безопасность человека (личную безопасность). Если первая прямо связана с противодействием угрозе независимости и территориальной целостности страны, оборонному потенциалу, конституционному строю и связана с защитой институтов, обеспечивающих безопасность этих ценностей, то вторая отражает потребность защиты общественного порядка, собственности во всех ее формах, безопасности личности; третья
же характеризует защищенность интересов, прав и свобод человека. Взаимозависимость этих трех составляющих национальной безопасности очевидна.
Отсюда следующая методологическая проблема в определении национальных интересов - установление соотношения при этом интересов личности, общества и государства^. Ослабление любой из этих составляющих - ущерб для страны в целом и для конкретной личности в частности, равно как и перекос в определении приоритетов также не менее опасен. Превращение, например, в 1930-е гг. государственной безопасности в абсолютную величину (тождественно
национальной безопасности) привело страну к террору, массовому уничтожению граждан, подавлению общества и личности, оценке их интересов лишь через призму интересов государства. Государственная безопасность тогда отражала политическую формулу: народ и общество для государства. В конце 1980-х - начале 1990-х гг. заявленный приоритет общественной безопасности в силу приоритета целей и задач построения гражданского общества сопровождался разрушением структуры органов государственной безопасности, что (осознанно или неосознанно) определялось стремлением утвердить принцип правового государства: государство для личности и общества. Во второй половине 1990-х гг. было проведено множество исследований, конференций, семинаров, слушаний, итогом которых стали проекты, программы и концепции по этой теме. Среди них можно выделить проект "Политика национальной безопасности Российской Федерации" (1996-2000), подготовленный в Российском научном фонде. Авторы предложили решение через общенациональную идею, национальные интересы, ценности, цели и приоритеты. В качестве общенациональной идеи предложено считать "возрождение российского государства, обустройство России, живущей в согласии с собой и с окружающим ее миром", высшим национальным интересом и социальным идеалом России - "обеспечение развития человека, устойчивого роста уровня его жизни и благополучия на основе соблюдения его прав и свобод", которые, в свою очередь, названы "высшей ценностью", как общенациональная цель - обеспечить к 2000 г. "достойный уровень и качество жизни
каждого", как главный приоритет государства - развитие его граждан.— Как видно даже из этого перечисления, главной особенностью проекта является заявленный приоритет интересов человека перед общественными и государственными.— Авторы другого проекта концепции обеспечения безопасности личности, общества, государства из Международной неправительственной научно-исследовательской и образовательной
организации "РАУ - Корпорация" считают, что "определение общенациональных интересов России должно основываться на признании жизненно важных интересов личности, общества и государства в их динамике и необходимости их реализации на сбалансированной основе".— Представители Центра глобальных программ Горбачев-Фонда под руководством Г. X. Шахназарова ставят на первое место интересы общества и государства и считают, что предметную область безопасности необходимо ограничить первоочередными интересами и целями: политическая стабильность (управляемость, поддержание порядка, необходимого для нормального функционирования всех общественных и государственных институтов, защита конституционной законности, прав и свобод граждан); целостность государства (такая его структура и политический режим, которые исключают угрозу распада под воздействием внутренних противоречий); оборона (защита независимости и территориальной неприкосновенности страны от вооруженной агрессии извне); техноэкологическая безопасность (предупреждение техногенных катастроф, преодоление последствий стихийных бедствий); экономическая безопасность (обеспечение экономической самостоятельности страны как условия выживания и развития народа); внешнеполитические приоритеты (способствующие созданию максимально
благоприятной для России международной среды).— Следует отметить, что здесь существуют и другие подходы.
Если проанализировать эволюцию подхода в решении этого вопроса, то можно выделить три основных принципа в установлении соотношения интересов личности, общества и государства: приоритет интересов - паритет интересов - баланс интересов. На наш взгляд, предпочтительней принцип баланса интересов, как позволяющий наиболее полно учитывать интересы каждого субъекта в конкретных исторических и иных условиях обстановки. В то же время, и сегодня еще отсутствует механизм определения, измерения и обеспечения такого баланса интересов основных субъектов.
Важной проблемой, тесно связанной с предыдущей и требующей теоретического осмысления и законодательного разрешения, является соотношение основных субъектов и их участие в обеспечении безопасности. В системе обеспечения национальной безопасности современной России реально действуют несколько групп субъектов:
государство, осуществляющее функции в этой области через органы законодательной, исполнительной, судебной власти, органы прокурорского надзора, через систему правоохранительных органов и специальные службы (в настоящее время здесь можно выделить такие первоочередные проблемы, как разделение полномочий между субъектами обеспечения безопасности "по вертикали" - РФ - субъекты РФ - муниципалитеты и координация действий таких субъектов "по горизонтали");
общество (в лице негосударственных организаций, представленных частными охранными и детективными предприятиями и организациями, службами безопасности, фондами, научными, информационно-аналитическими центрами и иными структурами - с одной стороны, и криминальные структуры (другая часть общества), создающие "крыши" для борющихся за раздел сфер влияния и захвата собственности мафиозных кругов - с другой);
граждане, вынужденные заниматься самозащитой своих прав и законных интересов от посягательств представителей как криминальных, так, порой, и государственных структур.
Требует дальнейшего совершенствования организация взаимодействия между первым и вторым уровнем - государственной и негосударственной системами обеспечения безопасности, и определения степени и правил участия граждан в обеспечении национальной безопасности, их взаимодействия с государством и обществом.— Сегодня государство в лице своих органов рассматривает человека, в основном, как объект своей деятельности и весьма слабо оценивают его как субъекта отношений в сфере общественной и личной безопасности, что может привести к негативным последствиям. Может наступить отторжение органов общественной безопасности, слабая осознанность своей зависимости от общества, появляется тенденция
превращения этих органов в самодовлеющую силу, концентрирующую свое внимание на чисто профессиональных аспектах деятельности, а долг перед обществом все меньше осознается как основа жизнедеятельности самой системы. В конечном счете происходит пренебрежение судьбой личности уже и как объекта отношений в сфере общественной безопасности. Личность, ощущая свое бессилие и незащищенность, ищет иные пути самозащиты (железные двери и домофоны в квартирах, приемы самозащиты и телохранители, оружие и помощь представителей криминального мира и т. п.). В результате система государственной и общественной безопасности начинает рассматриваться личностью либо с равнодушием, либо как враждебная сила. Постепенно в
обществе под воздействием явлений социального и духовного характера, пренебрежения жизнью и безопасностью личности начинает утверждаться культ жестокости и насилия.
К числу нерешенных пока проблем следует отнести и соотношение интересов по срокам их реализации (долгосрочные, среднесрочные, краткосрочные). Об актуальности этой проблемы говорит то обстоятельство, что пока ни один из заявленных национальных интересов в современной России не реализован в установленные сроки; и соотношение интереса и информации, о чем писал еще К. Маркс ("идея неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от интереса"-) и на что указывает само понятие "интерес" во втором его значении - желание вникнуть в суть, узнать, понять,— т. е. здесь требует осмысления возможность использования второй организующей функции информации - внешней информации как средства организации социальных систем.
С учетом изложенного и на основе анализа приведенных положений, содержащихся в доктринальных и нормативно-правовых документах, можно выделить следующие жизненно важные интересы в информационной сфере:
а) для личности:
• соблюдение и реализация конституционных прав и свобод человека и гражданина на поиск, получение, передачу, производство и распространение объективной информации;
• реализация права граждан на неприкосновенность частной жизни, защита информации, обеспечивающей личную безопасность;
• использование информации в интересах не запрещенной законом деятельности, физического, духовного и интеллектуального развития;
• защита права на объекты интеллектуальной собственности;
• обеспечение права граждан на защиту своего здоровья от неосознаваемой человеком вредной информации;
б) для общества:
• обеспечение интересов личности в информационной сфере;
• построение правового социального государства;
• упрочение демократии, построение информационного общества;
• духовное обновление общества, сохранение его нравственных ценностей, утверждение в обществе идеалов высокой нравственности, патриотизма и гуманизма, развитие многовековых духовных традиций Отечества, пропаганда национального культурного наследия, норм морали и общественной нравственности;
• достижение и поддержание общественного согласия;
• предотвращение манипулирования массовым сознанием;
• приоритетное развитие современных телекоммуникационных технологий, сохранение и развитие отечественного научного и производственного потенциала;
в) для государства:
• создание условий для реализации интересов личности и общества в информационной сфере и их защита;
• формирование институтов общественного контроля за органами государственной власти;
• безусловное обеспечение законности и правопорядка;
• создание условий для гармоничного развития российской информационной инфраструктуры;
• формирование системы подготовки, принятия и реализации решений органами государственной власти, обеспечивающей баланс интересов личности, общества и государства;
• защита государственных информационных систем и государственных информационных ресурсов, в том числе государственной тайны;
• защита единого информационного пространства страны;
• развитие равноправного и взаимовыгодного международного сотрудничества.
Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. Изд. 5-е. М, 1986. С. 168.; Изд. 6-е, перераб. и доп. М, 1991.
С. 162.
" Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 23. С. 47.
3 Ожегов С. И. Словарь русского языка. Изд. 22-е, стереотип. М, 1990. С. 252.
4 Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. Изд. 5-е. М, 1986. С. 311.
"Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. Изд. 6-е, перераб. и доп. М, 1991.С. 287.
"Национальные интересы и проблемы безопасности России. /Доклад по итогам исследования, проведенного Центром глобальных программ Горбачев-Фонда в 1995-1997 гг. (Руководитель Проекта - член-корр. РАН Г. X. Шахназаров). М, 1997.
7 См. об этом: Русская идея // Сборник. М., 1992. Размышления о России и русских. "На европейскую дорогу,
марш!" Штрихи к истории русского национального характера. М., 1996; Ключевский В. О. Русская история.
Полный курс лекций в 3-х кн. М, 1993; Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М, 1990;
Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М, 1993; Геллер М, Некрич А. История Россия. В 4-х т. М, 1996;
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М, 1991; Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Империя / Русь, Турция,
Китай, Европа, Египет. Новая математическая хронология древности. М., 1996; Река времен. Книга истории и
культуры. В 5-ти т. М.,1996; Конинский Г. История русов или малой России. Репринтное воспроизведение
издания 1846 г. Киев, 1991; Бердяев Н. А. Самопознание. М, 1990; Касьянов А. А. Дух нации. Основа
государственного строительства и жизнеобеспечения народов. Ч. 1. Ростов-на-Дону, 1999; Русские. Этно-
социологические очерки. М, 1992; Хохряков Г.Ф. Русские. Кто мы? М, 1993; Зеньковский В. В. История
русской философии. В 2-х т. и 4-х кн. Л., 1991; Новгородцев П. И. Идея права в философии В. С. Соловьева.
Речь, произнесенная на торжественном заседании Психологического общества в память о В. С. Соловьеве 2
февраля 1901 года // Ежегодник ИНИОН РАН "Человек: образ и сущность (гуманитарные аспекты). Человек
и власть". М, 1992. С. 71-75.
о
"Подготовлен рабочей группой Совета по внешней и оборонной политике (неправительственной организации) в составе: Л. Вайнберга, А. Грачева, К. Затулина, С. Караганова, Е. Кожокина, М. Масарского, Н. Михайлова, В. Рубанова, В. Третьякова при участии А. Арбатова, С. Благоволина, С. Колесникова, А. Коновалова, В. Можаева, В. Никонова, С. Ознобищева, С. Рогова, К. Сорокина, С. Станкевича, Г. Явлинского при использовании также открытых разработок МО и МИД России.
9 Стратегия для России (доклад) // Независимая газета. 1992.19 авг.
Поздняков Э. А. Нация, национализм, национальные интересы. М., 1994.
Ильин В. В., ПанаринА. С, Рябов А. В. Россия: опыт национально-государственной идеологии. М., 1994.
12 Национальные интересы и проблемы безопасности России /Доклад по итогам исследования, проведенного
Центром глобальных программ Горбачев-Фонда в 1995-1997 гг. (Руководитель Проекта - член-корреспондент
РАНГ. X. Шахназаров). М., 1997.
11 См. об этом: Особенности правового обеспечения национальных интересов Российской Федерации. СПб.,
1998; Идеологические ориентиры России. Основы новой общероссийской национальной идеологии. В 2 т. /
Под общ. ред. С. В. Степашина. М.,1998. 14
Лопатин В. Н. Энергетика и безопасность // Япония сегодня. 1998. № 1. С. 7.
Например, с таких позиций выступал И. П. Рыбкин, будучи Секретарем Совета безопасности России: "Проблема обеспечения национальной безопасности должна решаться комплексно, с точки зрения общих и
долгосрочных интересов государства и общества". (Рыбкин И. П. К безопасности - через согласие и доверие. М, 1997. С. 4).
Каламанов В. А. Национальная безопасность Российской Федерации и межнациональные конфликты
(теоретико-правовой анализ). Автореф. дисс. докт. юрид. наук.СПб., 1999. С. 22. 17
Венгеров А. Б. Теория государства и права. Учебник для юридических вузов. Изд.З-е. М, 1999. С. 72-99.
18 Большой юридический словарь. М, 1997. С. 395.
Тер-Акопов А. А. Безопасность человека. М, 1998. С. 11.
Лопатин В. Н. О приоритетах государственной власти России // Сборник материалов круглого стола
"Регионы России: путь в новое тысячелетие". М, 1999. С. 43-46. 21 Политика национальной безопасности Российской Федерации. (1996-2000). Проект// Научные доклады.
Российский научный фонд. М., 1996. 22 На аналогичных позициях стоят и представители Фонда национальной и международной безопасности
(руководитель Шершнев Л. П.), А. А. Тер-Акопов и др. См.: Безопасность человека // Учебно-методическое
пособие для преподавателей образовательных учреждений по курсу "Основы безопасности
жизнедеятельности". М, 1994. С. 7-117. 23 Концепция обеспечения безопасности личности, общества, государства // Белая книга российских
спецслужб. С. 177-200. 24 Национальные интересы и проблемы безопасности России. М., 1997.
Прохожев А. А. Национальная безопасность: основы теории, сущность, проблемы. М., 1996; Возжеников
А. В., Прохожев А. А. Система жизненно важных интересов России. М, 1997. 26
Лопатин В. Н. О реформе правоохранительных органов // Уголовная политика России - прошлое,
настоящее, будущее. Сборник материалов. Вып. 1. М, 1997.
—Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 89.
Ожегов С. И. Словарь русского языка. С. 252.
12.3. Основы теории угроз. Доктрина информационной безопасности РФ об основных угрозах в информационной сфере и их источниках
Подход в определении безопасности через опасности и угрозы и их источники достаточно распространен, но там также нет единой методологии в определении угроз, их соотношении между собой, что указывает на необходимость разработки целостной теории угроз.
Если раньше угрозы носили внешний и военный характер, когда невоенные и военные средства практически невозможно было применять комплексно, то сейчас, в условиях взаимозависимого мира и новых технологий, угроза национальной безопасности носит, как правило, именно комплексный характер.- В одних случаях силовое воздействие может включать военный компонент (Ирак, Босния), в других - обходиться практически без его применения (Куба, Ливия, Иран). Наиболее яркий пример тому - поражение СССР в "холодной войне" и его устранение с мировой арены без применения военных мер. Сегодня, например, по оценке ученых из Отделения экономики РАН, уже сейчас в этой сфере можно смоделировать несколько действенных сценариев существенного подрыва безопасности России в результате враждебных действий (без применения военных средств):-
1. Дезорганизация национальной экономики - вплоть до ее банкротства (результат проведения целенаправленных и масштабных
спекуляций на рынке ценных бумаг либо массированного предъявления платежных требований, которые РФ как страна-должник окажется не в состоянии выполнить, с последующим арестом зарубежного имущества и замораживанием банковских счетов и прочими негативными последствиями).
2. Экономическая блокада, или "мягкое эмбарго" (в форме интенсивной, целенаправленной конкуренции).
3. Продовольственная уязвимость. (Россия рискует перейти в импорте продуктов питания "красную" черту: критический для продовольственной независимости страны уровень порядка 30%, в то время как в ряде промышленных областей доля зарубежного продовольствия составляет до 60%. К этому сценарию примыкает проблема биологической деградации населения вследствие последовательного ухудшения структуры питания и качества продуктов массового потребления).
4. Технологическая блокада (носит потенциальный характер).Россия пока остается страной с образованным населением и высокотехнологичным потенциалом. Однако с течением времени значение этого фактора, по-видимому, будет быстро возрастать. За последнее десятилетие финансирование науки сократилось в 15 раз, численность научных сотрудников - в 5 раз, а финансирование такой специфической научно-технологической среды, как наукограды - приблизительно в 100 раз. Имело место также существенное сокращение доли расходов на НИОКР в резко уменьшившемся российском оборонном бюджете. При этом утрата научно-технического потенциала может носить необратимый характер.- Вместе с тем уже сейчас стала актуальной проблема информационно-коммуникационной безопасности, например, от целенаправленной компьютерной агрессии либо "ползучей" утраты действенного контроля наднациональными информационными и коммуникационными ресурсами. Существует не только вероятность деградации российской экономики до уровня природно-сырьевого анклава мирового хозяйства, но и возможная перспектива поэтапного выведения страны из мировой торговли ресурсами.
5. Угроза дезинтеграции российского пространства как по этническому признаку, так и в результате "естественного
сепаратизма" (например, возможность отпадения Дальнего Востока: постепенного (при сохранении нынешнего состояния экономики) или стремительного (в случае коллапса транспортной либо энергетической системы).
6. Угроза криминализации общества в условиях утраты государством контроля над
экономической и финансовой деятельностью. По некоторым имеющимся оценкам,
криминальными группировками в той или иной форме контролируется 60-80%
коммерческих и банковских структур. Проявлением этой угрозы является и
крупномасштабная коррупция во всех эшелонах власти.
В целом, по оценке академика РАН Г. Осипова, в настоящее время критические отметки по более чем десяти предельным показателям опасных социальных процессов, принятые в развитых странах, в России перекрываются в 1,5-3 раза. Такие оценки "катастрофичности" российской практики в очередной раз ставят вопрос об ответственности не только руководителей страны, политиков, но и науки и ее представителей.
К числу существенных угроз для национальной безопасности, на наш взгляд, можно отнести то, что социальная теория демонстрирует определенную растерянность и неадекватность требованиям времени, социальные науки оказались не готовы дать правильный прогноз и предложить правила безопасного поведения как для государства, так и для общества и граждан в новых условиях. Среди причин этого сегодня выделяют несколько обстоятельств. Например, Н. А. Чуканов к ним относит, то, что "общественные науки не используют в качестве единственного критерия истины простой и точный прогноз", а, к сожалению, "за критерий истины принимается авторитет ученых и наиболее
приемлемые "здравому смыслу" объяснения".- Другие объясняют это тем, что на протяжении последних десятилетий социальные науки были разделены как бы на два русла: "коммунистические" и "западные". Первые оказались в прокрустовом ложе догмы и конъюнктуры, а соответственно, не готовыми к новым вызовам времени. Западная социальная мысль, связанная с именами Д. Белла и Г. Мак-Люэна, Г. Кана и О. Тоффлера, Дж. Несбита и Ф. Фукуямы, также пребывала в плену благостных стереотипов постиндустриальной концептуалистики, обобщенных в
образе эгалитарной глобальной деревни. Но именно эта основа (развитие на основе прогресса) подверглась существенному испытанию на прочность в конце XX в., именно эта концептуалистика и переживает сейчас серьезный кризис. В 90-е гг. различные интеллектуальные авторитеты - от 3. Бжезинского до С. Хангтимтона, влиятельные общественные фигуры - от папы Иоанна Павла II до Дж. Сороса заговорили о наступлении периода глобальной смуты, о грядущем столкновении цивилизаций, о движении мира к новому тоталитаризму или неосредневековью, о реальной угрозе демократии со стороны неограниченного в своем "беспределе" либерализма и рыночной стихии. Идет глубокая переоценка ситуации, складывающейся на планете, пересмотр актуальных по сей день концептов и предлагавшихся ранее прогнозов, их ревизия в русле неклассических, радикальных, эсхатологических, фундаменталистских и принципиально новых мировоззренческих позиций. По мнению ряда отечественных ученых,- в XXI в. человека в отношениях с властью и западную цивилизацию ожидают серьезные испытания. Иранская революция 1980 г. и упадок коммунизма 1990 г. суть лишь первые признаки того, что капиталистическая мировая система вступает и период кризиса. Пока "выбиваются" слабые звенья, но придет черед и сильных, а затем и целого блока звеньев - западной цивилизации с характерным для нее типом отношений человека и власти. Уже сейчас следует готовиться к этому и прогнозировать возможные варианты. Исключительно полезен в этом отношении анализ отечественной истории XIX-XX вв. В России и СССР за этот период времени уже проиграно столько вариантов отношений "человек - власть", что можно в какой-то степени говорить о двух последних веках русской истории как о "воспоминании о будущем мира". Достаточно вспомнить, что Россия только в последнем столетии пережила три социальных взрыва, два из которых потрясли до основания государство и общество. Наверное, прав П. Я. Чаадаев, говоривший о том, что призвание России - преподнести миру какой-то важный урок. Урок преподнесен. Теперь в осмыслении новой ситуации
перехода от стереотипов прежних интересов и угроз в практике важно максимально сократить дистанцию хаотичного, неорганизованного либо по инерции идущих социальных процессов как у нас в стране, так и за рубежом.-
При изучении вопроса об угрозах в информационной сфере так же, как и в случае с общими угрозами национальным интересам, еще в 1996 г. стало ясно, что отсутствует единый подход в классификации угроз интересам личности, общества, государства в информационной сфере, не отработан понятийный аппарат, отсутствует методология оценки уровня угроз и последствий их реализации. Существовавшие проекты концепции информационной безопасности не в полной мере соответствовали в этой части Посланию по национальной безопасности Президента Российской Федерации Федеральному Собранию РФ и концепциям национальной безопасности. Тогда нами было предложено в качестве первоочередной задачи в области обеспечения информационной безопасности считать подготовку в рамках Концепции информационной безопасности Российской Федерации классификатора основных внешних и внутренних угроз и вызовов интересам личности, общества, государства в этой области, а также разработку понятийного аппарата и методологии оценки уровня угроз и последствий их реализации. К сожалению, эта задача
•7
остается до сих пор актуальной.- Исходя из понятия и
предмета безопасности, юридически правильнее было бы, на наш взгляд, здесь говорить об угрозах правам и интересам основных субъектов (человека, общества, государства) в отношении информации и информационных систем.
На основе сравнительного анализа вышеуказанных документов и проектов нормативных актов, носящих доктринальный и концептуальный характер, определены следующие основные угрозы национальным интересам в информационной сфере.
Угрозами конституционным правам и свободам человека и гражданина в информационной сфере могут являться:
• принятие нормативных правовых актов, ущемляющих конституционные права и свободы граждан;
• противодействие, в том числе со стороны криминальных структур, реализации гражданами своих конституционных прав на неприкосновенность частность жизни;
• неправомерное ограничение доступа граждан к открытым информационным ресурсам, нерациональное, чрезмерное ограничение доступа к общественно необходимой информации;
• нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина в области массовой информации;
• противоправное применение специальных средств воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание;
• манипулирование информацией (дезинформация, сокрытие или искажение информации).
Угрозами интересам общества в информационной сфере могут являться:
• неисполнение требований федерального законодательства, регулирующего отношения в информационной сфере;
• создание монополий на формирование, получение и распространение информации в Российской Федерации, в том числе с использованием телекоммуникационных систем;
• дезорганизация и разрушение системы накопления и сохранения культурных ценностей, включая архивы;
• усиление зависимости духовной, экономической и политической сфер общественной жизни России от зарубежных информационных структур, девальвация духовных ценностей, пропаганда образцов массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе;
• активизация различного рода религиозных сект, наносящих значительный ущерб духовной жизни общества, представляющих прямую опасность для жизни и здоровья граждан;
• снижение духовного, нравственного и творческого потенциала населения России, что существенно осложнит подготовку трудовых ресурсов для внедрения и использования новейших технологий, в том числе информационных;
• увеличение оттока за рубеж специалистов и правообладателей интеллектуальной собственности;
• нарушения правил в сфере оборота информации: противоправные сбор и использование информации; нарушения технологии обработки информации; утечка информации по техническим каналам; уничтожение, повреждение, разрушение или хищение машинных и других носителей информации; перехват информации в сетях передачи данных и на линиях связи, дешифрование этой информации и навязывание
ложной информации; несанкционированный доступ к информации, находящейся в банках и базах данных; нарушение законных ограничений на распространение информации;
• нарушения правил в области функционирования информационных систем: внедрение в аппаратные и программные изделия компонентов, реализующих функции, не предусмотренные документацией на эти изделия; разработка и распространение программ, нарушающих нормальное функционирование
• информационных и информационно-телекоммуникационных систем, в том числе систем защиты информации; уничтожение, повреждение, радиоэлектронное подавление или разрушение средств и систем обработки информации, телекоммуникации и связи; внедрение электронных устройств для перехвата информации в технические средства обработки, хранения и передачи информации по каналам связи, а также в служебные помещения органов государственной власти, предприятий, учреждений и организаций независимо от формы собственности;
• нарушения правил в области использования средств обеспечения информационной безопасности: воздействие на парольно-ключевые системы защиты автоматизированных систем обработки и передачи информации; компрометация ключей и средств криптографической защиты информации; использование не сертифицированных отечественных и зарубежных информационных технологий, средств защиты информации, средств информатизации, телекоммуникации и связи при создании и развитии российской информационной инфраструктуры.
Угрозами интересам государства в информационной сфере могут являться:
• размывание единого правового пространства страны вследствие принятия субъектами Российской Федерации нормативных правовых актов, противоречащих Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству;
• разрушение единого информационного пространства России;
• вытеснение российских информационных агентств, средств массовой информации, российских производителей средств информатизации, телекоммуникации и связи с внутреннего информационного рынка, противодействие доступу Российской Федерации к новейшим информационным технологиям, взаимовыгодному и равноправному участию российских производителей в мировом разделении труда в индустрии информационных услуг, средств информатизации, телекоммуникации и связи, информационных продуктов, а также создание условий для усиления технологической зависимости России в области современных информационных технологий;
• монополизация информационного рынка России, его отдельных секторов отечественными и зарубежными информационными структурами;
• блокирование деятельности государственных средств массовой информации по информированию российской и зарубежной аудитории;
• закупка органами государственной власти импортных средств информатизации, телекоммуникации и связи при наличии отечественных аналогов, не уступающих по своим характеристикам зарубежным образцам;
• ослабление роли русского языка как государственного языка Российской Федерации;
• целенаправленное вмешательство и проникновение в деятельность и развитие информационных систем Российской Федерации;
• низкая эффективность информационного обеспечения государственной политики Российской Федерации вследствие дефицита квалифицированных кадров,
отсутствия системы формирования и реализации государственной информационной политики.
Источники угроз информационной безопасности Российской Федерации подразделяются на внешние и внутренние. К внешним источникам угроз относятся:
• деятельность иностранных политических, экономических, военных, разведывательных (в том числе деятельность космических, воздушных, морских и наземных технических) и иных средств и видов разведки иностранных государств и информационных структур, направленная против интересов Российской Федерации в информационной сфере;
• стремление ряда стран к доминированию и ущемлению интересов России в мировом информационном пространстве, вытеснению ее с внешнего и внутреннего информационных рынков; увеличение технологического отрыва ведущих держав мира и наращивание их возможностей в противодействии созданию конкурентоспособных российских информационных технологий; обострение международной конкуренции за обладание информационными технологиями и ресурсами;
• деятельность международных террористических организаций;
• стремление ряда стран сократить использование русского языка как средства общения за пределами России;
• подготовка к информационным войнам и использование информационного оружия.-
К внутренним источникам угроз относятся:
• недостаточная экономическая мощь государства (критическое состояние отечественных отраслей промышленности; отставание России от ведущих стран мира по уровню информатизации; недостаточное финансирование мероприятий по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации);
• неразвитость институтов гражданского общества и недостаточный государственный контроль за развитием информационного рынка России;
• неблагоприятная криминогенная обстановка (тенденции сращивания государственных и криминальных структур в информационной сфере, получения криминальными структурами доступа к конфиденциальной информации, усиления влияния организованной преступности на жизнь общества, снижения степени защищенности законных интересов граждан, общества и государства в информационной сфере);
• недостаточная разработанность нормативной правовой базы, регулирующей отношения в информационной сфере, а также недостаточная правоприменительная практика;
• недостаточная координация деятельности федеральных и региональных органов государственной власти Российской Федерации по формированию и реализации единой государственной политики в области обеспечения информационной безопасности Российской Федерации;
• снижение эффективности системы образования и воспитания, недостаточное количество квалифицированных кадров в области обеспечения информационной безопасности;
• недостаточная активность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов
• Российской Федерации в информировании общества о своей деятельности, в разъяснении принимаемых решений, в формировании открытых государственных ресурсов и развитии системы доступа к ним граждан.
В Концепции национальной безопасности РФ отмечено усиление угроз безопасности Российской Федерации в информационной сфере и стремление ряда стран к доминированию в мировом информационном пространстве, вытеснению России с внешнего и внутреннего информационного рынка, а также сделан вывод, подтвержденный в Доктрине информационной безопасности, что "серьезную опасность представляет разработка рядом государств концепции "информационных войн", предусматривающих создание средств опасного воздействия на информационные сферы других стран мира, нарушения нормального функционирования информационных и телекоммуникационных систем, сохранности информационных ресурсов или получения несанкционированного доступа к ним.
С учетом сказанного, а также того, что угроза ведения информационной войны и применения информационного оружия носит многоплановый и актуальный характер, рассмотрим подробнее содержание этой угрозы и особенности ее реализации.
Информационная война. Информационное противоборство ранее присутствовало практически во всех войнах в таких основных формах, как ведение разведки и противодействие ей, распространение дезинформации, слухов и борьба с ними (в том числе при помощи цензуры) и т. п. С появлением новых информационных технологий и организацией международного информационного обмена на новом уровне информационная составляющая в стратегии обеспечения национальной безопасности, по оценкам Совета Безопасности Российской Федерации, руководителей российских спецслужб и Минобороны России, вышла на первый план. По данным ФАПСИ, за последние 15 лет расходы на приобретение средств информационной борьбы увеличились в США в четыре раза и занимают сейчас там первое место среди всех программ по вооружению-. В
интересах обеспечения информационной безопасности Америки Пентагон выделил на 1999 г. 90 млн долл. для проведения экспериментальных исследований по ряду направлений, в том числе создание новых технологий по распознаванию образов, формированию электронного образа боевого пространства, автоматическому поиску, сбору и обработке информации с помощью спутников.— Информационное противоборство в ходе ведения обычной войны начало переходить на новую, более высокую стадию - информационной
воины.—
Термин "информационная воина" (далее - ИВ) появился в середине 80-х гг. в связи с новыми задачами Вооруженных Сил США после окончания "холодной войны" (разработка группы военных теоретиков США в составе Г. Экклз, Г. Саммерз и др.); начал активно употребляться после проведения операции "Буря в пустыне" в 1991 г., когда новые информационные технологии впервые были использованы как средства ведения войны; официально впервые закреплен в директиве Министерства обороны США от 21 декабря 1992 г. и в директиве Комитета начальников штабов Вооруженных Сил США Т9 3600.1 (декабрь 1992 г.); детально разъяснен в Меморандуме № 30 (1993 г.) заместителей министра обороны и председателя Комитета начальников штабов Вооруженных Сил США. В военных кругах США под информационной войной понимаются действия, предпринимаемые для достижения информационного превосходства в поддержке национальной военной стратегии посредством воздействия на информацию и
информационные системы противника при одновременном обеспечении безопасности и защиты собственной информации и информационных систем.
К особенностям информационной войны можно отнести следующие:
охватывает в качестве самостоятельных объектов все виды информации и информационных систем, отделяя информацию от среды использования;
объекты могут выступать и как оружие, и как объект защиты;
расширяет территорию и пространство ведения войн, ведется как при объявлении войны, так и в кризисных ситуациях в различных сферах жизнедеятельности;
ведется как специализированными военными, так и гражданскими структурами.
Концепция "информационной войны", по оценкам российских спецслужб, предусматривает:
подавление (в военное время) элементов инфраструктуры государственного и военного управления (поражение центров командования и управления);
электромагнитное воздействие на элементы информационных и телекоммуникационных систем (радиоэлектронная борьба);
получение разведывательной информации путем перехвата и дешифрования информационных потоков, передаваемых по каналам связи, а также по побочным излучениям и за счет специально внедренных в помещения и технические средства электронных устройств перехвата информации (радиоэлектронная разведка);
осуществление несанкционированного доступа к информационным ресурсам (путем использования программно-аппаратных средств прорыва систем защиты информационных и телекоммуникационных систем противника) с последующим их искажением, уничтожением или хищением либо нарушением нормального функционирования этих систем ("хакерная" война);
формирование и массовое распространение по информационным каналам противника или глобальным сетям информационного взаимодействия дезинформации или тенденциозной информации для воздействия на оценки, намерения и ориентацию населения и лиц, принимающих решения (психологическая война);
получение интересующей информации путем перехвата и обработки открытой информации, передаваемой по незащищенным каналам связи, циркулирующей в информационных системах, а также публикуемой в средствах массовой информации.
Оценка основных направлений ведения информационной войны подтверждается выделением в программах Университета национальной обороны США таких форм ИВ, как радиоэлектронная борьба (РЭБ), война с использованием средств разведки, психологическая война, война с хакерами, кибернетическая война.
В целях реализации этой концепции (как в наступательном, так и в оборонительном плане) в США проведены и осуществляются следующие основные мероприятия:
1. Создана объединенная (Министерством обороны и ЦРУ) комиссия по безопасности,
которая с июня 1993 г. по февраль 1994 г. исследовала эту проблематику и пришла к
выводу, что вторжение в информационные системы и сети - это важнейшая угроза
безопасности в этом десятилетии и, вероятнее всего, в следующем столетии, что сети
передачи данных превращаются в поле битвы будущего.Информационное оружие,
стратегию и тактику применения которого еще предстоит тщательно разработать, будет
использоваться с"электронными скоростями" при обороне и нападении. Информационные
технологии позволят обеспечить разрешение геополитических кризисов, не производя ни
одного выстрела. Наша политика обеспечения национальной безопасности и процедура ее
реализации должны быть направлены на защиту наших возможностей по ведению
информационных войн и на создание всех необходимых условий для воспрещения
противоборствующим США государствам вести такие войны.
2. Начата разработка стратегии подготовки и ведения ИВ. Во всех видах Вооруженных Сил
США созданы специализированные центры по ведению ИВ (Центр информационных
боевых действий ВВС) США - AFIWC, расположен в штате Техас на базе ВВС Келли;
Служба наземных информационных боевых действий Армии США - LIWA, расположен в
штате Вирджиния в форте Белвуар.
При этом в Пентагоне каждый из видов войск имеет свою рабочую группу по этой проблематике. В уставах Вооруженных Сил США и нормативных документах изложены принципы и способы ведения ИВ.
3. Во всех видах Вооруженных Сил США созданы спецподразделения ведения ИВ и введены специальные должности офицеров. Во всех военных учебных заведениях введены спецкурсы по ИВ иидет подготовка специалистов ведения ИВ (в 1995 г. состоялся первый выпуск).
4. В Вооруженных Силах США проводятся учения и штабные игры по этой проблематике (опыт учений 1994-1995 гг. обобщен в Пентагоне). Во время практических боевых действий за пределами США отрабатываются конкретные операции ИВ с применением информоружия.
5. Проведено пять международных конференций по ИВ под эгидой правительства США.
6. Принимаются меры по ежегодному совершенствованию национальной информационной инфраструктуры, где, по оценкам представителей правительства США, циркулирует до 80% конфиденциальной информации, в том числе особо важной.
Администрация Клинтона в феврале 1998 г. приняла решение о развертывании проекта по созданию новой сети Internet (Next Generation Internet) на территории США с новыми качественными характеристиками.
7. Ежегодно увеличиваются ассигнования на разработку новых видов информационного
оружия (в Министерстве обороны, Агентстве национальной безопасности, ЦРУ США) и
оснащение им национальных структур в объеме, превышающем, по оценкам экспертов,
уровень затрат на ракетно-ядерные и космические программы 1994г.
Информационное оружие. Информационное оружие, как и информационное противоборство, по мере развития общества и информационных технологий претерпевало изменения. В современной практике под информационным оружием, по определению американских экспертов, понимается комплекс программно-информационных средств,
созданных для поражения информационных ресурсов противника. Однако, сопоставив это определение с понятием ИВ, принятым Комитетом начальников штабов Вооруженных Сил США, надо признать, что приведенное определение является неполным, поскольку не включает в себя информационные системы как цель поражения в ИВ.
Определение, данное российскими учеными и экспертами, представляется более точным.—
Информационное оружие (далее - ИО) - это средства уничтожения, искажения или хищения информационных массивов, добывания из них необходимой информации после преодоления систем защиты, ограничения или воспрещения доступа к ним законных пользователей, дезорганизации работы технических средств, вывода из строя телекоммуникационных сетей, компьютерных систем, всех средств высокотехнологичного обеспечения жизни общества и функционирования государства.
Информационное оружие от обычных средств поражения отличают:
скрытность - возможность достигать цели без видимой подготовки и объявления войны;
масштабность - возможность наносить невосполнимый ущерб, не признавая национальных границ и суверенитетов, без привычного ограничения пространства во всех сферах жизнедеятельности человека;
универсальность - возможность многовариантного использования как военными, так и гражданскими структурами страны нападения против военных и вражданских объектов страны поражения.
По оценкам Службы внешней разведки Российской Федерации, приведенным на парламентских слушаниях по теме "Угрозы и вызовы в сфере информационной безопасности", состоявшихся в Государственной Думе в июле 1996 г., сфера применения ИО включает как военную, так и экономическую, банковскую, социальную и иные области потенциального использования в целях:
дезорганизации деятельности управленческих структур, транспортных потоков и средств коммуникации;
блокирования деятельности отдельных предприятий и банков,
