Путем преобразования в слоговые знаки первоначальных логограмм развилось также и критское слоговое письмо

До завоевания его греками о-в Крит и другие острова Эгейского моря имели смешанное население, видимо, пришедшее сюда из Малой Азии; это древнейшее догреческое население Крита обычно называют минойцами, а его культуру и письменность - минойской (по имени легендарного царя Крита - Миноса).

Начало развития критско-минойской рабовладельческой государственности и культуры (так называемый "древнеминойский период") относится к III тысячелетию до н. э., а ее высший расцвет (так называемый "среднеминойский период") - к первой половине и середине II тысячелетия до н. э. С конца XVII в. до н. э. начинается завоевание материковых и островных колоний Крита греческими племенами ахейцев, которое завершается около 1400 г. до н. э. захватом самого Крита; в связи с этим центр эгейской культуры перемещается с о-ва Крит в южную Грецию, в Микены. Около 1200 г. до н. э. своеобразная и блестящая критско-минойская культура почти бесследно исчезает в результате нового завоевания и опустошения о-ва Крита на этот раз греческими дорийскими племенами.

До конца XIX - начала XX в. наука почти ничего не знала о древней критской культуре, если не считать разрозненных и кратких упоминаний о древнем Крите у античных авторов (Гомера, Аристотеля, Геродота и др.) да смутных греческих преданий о легендарном царе Крита Миносе, сыне Зевса и Европы, быке Минотавре, и т. п. Вновь открыта была эта культура лишь в конце XIX - начале XX в. в результате раскопок немецкого археолога-любителя Г. Шлимана и в особенности английского ученого А. Эванса, многотомные капитальные труды которого* не утратили значения до настоящего времени.

*(A. Evans. Scripta Minoa. Oxford, "The Palace of Minos", v. 1 - 4. London.1921 - 1936 и др.)

Согласно А. Эвансу, памятники критского письма подразделяются по их графическим особенностям на четыре исторических разновидности:

Иероглифическое письмо А (конец III - начало II тыс. до н. э.).

" " Б (начало и середина II тыс. до н. э.).

Линейное письмо А (середика II тыс. до н. э.).

" " Б (XV - XII в. до н. э.).

Иероглифическое письмо А имело ярко выраженную картинную форму; письмо это представлено почти исключительно гравированными печатями и оттисками с них. Иероглифическое письмо Б почти при том же количестве и составе знаков отличалось несколько более упрощенной, хотя все еще явно изобразительной формой знаков; кроме печатей и оттисков с них, письмо это представлено также краткими надписями на глиняных табличках, медальонах, дисках и вазах.

Как та, так и другая разновидности критского иероглифического письма по значению их знаков были, видимо, в основном логогра-фическими системами. Правда, сравнительно небольшое количество знаков (согласно А. Эвансу около полутораста*),применявшихся в этом письме, казалось бы, свидетельствует в пользу его слогового типа. Однако такое малое количество знаков могло быть обусловлено и иной причиной - чрезвычайной однотипностью, стандартностью и краткостью критских надписей (как правило, посвящения различных предметов богам или же счетно-учетные надписи)**. Кроме того, в основном логографический тип критского иероглифического письма подтверждается: сравнительно широким использованием логограмм даже в самом позднем критском письме - в линейном Б; ярко выраженным картинным характером критских иероглифов (рис. 22), большим графическим сходством их с несомненными логограммами линейного письма А и даже Б (рис. 37). В то же время в иероглифическом письме, вероятно, уже применялись и слоговые знаки, необходимые для передачи собственных имен, часто встречавшихся в критских надписях.

*(А. Эванс. Критское линейное письмо. "Вестник древней истории", 1939, № 3, стр. 27.)

**(С. Я. Лурье. Языки культура микенской Греции. М.,1957,стр. 7.)

Линейное критское письмо отличалось от иероглифического значительно более условной, схематической, линейной формой его знаков. Как показали результаты расшифровки, по значению знаков это письмо было в основном письмом слоговым, хотя в нем продолжали использоваться и логограммы. Так, в линейном письме В применялось около 90 слоговых знаков (рис. 37) и около 50 логограмм; последние обычно ставились в правой части надписи и служили для" пояснения текста, передаваемого слоговыми знаками в левой части надписи (указывали предметы, о которых говорилось в надписи)*. Критское иероглифическое письмо, так же как линейное письмо А, по-видимому, применялось для передачи неизвестного, но вероятно, неиндоевропейского языка догреческого ("минойского") населения Крита. Лишь при переходе к линейному письму Б оно начало широко использоваться для передачи греческого языка ахейских завоевателей Крита и критских колоний.

*(Там же, стр. 4.)

Предположение, что критское письмо первоначально предназначалось для какого-то негречеекого и даже неиндоевропейского языка, подтверждается фонетическим анализом слоговых знаков этого письма. Любая система письма, если только она не механически заимствована одним народом у другого, если она возникает для воспроизведения данного языка, всегда более или менее точно отражает его особенности. Между тем знаки критского письма вопроизводили фонетику греческого языка крайне несовершенно. Знаки эти (рис. 37) передавали только открытые слоги (типа гласная или согласная плюс гласная) и были совершенно не приспособлены для передачи часто встречающихся в греческом языке слогов с конечными согласными; непригодны были они и для воспроизведения слогов, начинающихся с двух согласных; наконец, одни и те же знаки применялись в критском письме для передачи слогов с глухими, звонкими и придыхательными согласными (например, для t, d и th)*.

*(Там же, стр. 6 и сл.)

Критское иероглифическое письмо, а отчасти также и линейное письмо А до сих пор полностью еще не расшифрованы; правда, лого-графическое значение многих иероглифических знаков предположительно устанавливается, исходя из их изобразительной формы, а слоговое значение многих знаков линейного письма А определяется, исходя из графического их сходства со знаками линейного письма Б. Окончательной расшифровке этих видов критского письма препятствует неизвестность языка их надписей.

Критское линейное письмо Б, поскольку оно широко применялось для передачи ахейского диалекта древнегреческого языка, к настоящему времени в основном расшифровано, и греческие тексты, написанные знаками этого письма, прочитаны. Правда, расшифровка линейного письма Б была в основном завершена лишь в середине 50-х годов XX в.

Неудачи эти были обусловлены главным образом двумя обстоятельствами. Во-первых, многие исследователи критского письма, в частности чешский ученый Б. Грозный и болгарский ученый В. Георгиев, пользовались в своих работах неправильной компаративистской методикой. Они пытались определять фонетическое значение критских знаков главным образом на основе графического сходства этих знаков со знаками самых различных письменных систем, в том числе систем, резко разнящихся от критского письма по типу и не связанных с ним генетически. Так, Б. Грозный* в его расшифровке исходил из графического сходства критских знаков с финикийскими, хеттскими, египетскими и даже вавилонскими и протоиндийскими письменами. Аналогично этому В.Георгиев** исходил из сходства критских знаков с финикийскими, греческими и этрусскими буквами и с хеттскими иероглифами. Между тем сходство графической формы знаков разных систем письма может быть чисто случайным; предположение о сходстве значения знаков на основе сходства их формы закономерно лишь при условии, если эти знаки относятся к системам письма, типологически близким и генетически тесно связанным друг с другом.

*(В. Grоsnу. Alteste Gesohichte Vorderasiens und Indians. Praha, 1943; его же, Kretas und Vorgriechenlands Inschriften. "Archiv Orientalni", XIV, Praha,; XV, 1946.)

**(В. Георгиев. Словарь критско-микенских надписей. София, 1955; его же. Происхождение алфавита. "Вопросы языкознания", 1952, № 6.)

Во-вторых, некоторые исследователи критского письма, в частности В. Георгиев, исходили из ошибочной гипотезы, будто бы критское линейное письмо с самого его возникновения и до конца предназначалось для передачи индоевропейского языка, хотя и не греческого, но близкого к греческому*. Поэтому фонетическое значение многих критских знаков определялось В. Георгиевым на основе принципа акрофонии, т. е. по первому слогу греческого названия того предмета, форму которого воспроизводил данный знак и для обозначения которого он, вероятно, применялся на первоначальной логографической стадии развития критского письма. Так, например, согласно В. Георгиеву, критский слоговой знак, напоминавший по свой форме плеть, возник по принципу акрофонии из логограммы плеть; поскольку же плеть по-гречески hema, постольку (по В. Георгиеву) предполагаемое слоговое значение этого знака - he. Что касается Б. Грозного, то он "воссоздал" предполагаемый минойский язык, составив его из смеси греческих, финикийских, хеттских и других слов.

*(В. Георгиев. Проблемы минойского языка. София, 1953; его же. Вопросы родства средиземноморских языков. "Вопросы языкознания", 1954, № 4.)

Действительная расшифровка критского линейного письма Б была в основном завершена в середине 50-х годов английскими учеными М. Вентрисом и Дж. Чадвиком*. Удача М. Вентриса и Дж. Чадвика, во-первых, была обусловлена тем, что они исходили из правильной предпосылки, что линейное письмо Б использовалось для передачи древнегреческого языка, но возникло применительно к какому-то другому языку, отличному по его фонетике от греческого. Во-вторых, М. Вентрис и Дж. Чадвик постепенно отказались от графического сопоставления критских знаков со знаками всех других систем письма, кроме одной, которая по своему происхождению была, несомненно, непосредственно связана с критской, а по своему типу очень близка к ней; этой системой было ранее расшифрованное кипрское письмо (см. ниже). Наконец, в-третьих, М. Вентрис и Дж. Чадвик умело использовали метод внутреннего анализа критского письма (учет общего количества знаков, частоты встречаемости каждого из них, места, занимаемого ими в слове, и т. п.). В результате М. Вентрису и Дж. Чадвику удалось правильно определить фонетическое значение большинства слоговых знаков линейного письма Б (рис. 37) и прочитать многие греческие тексты, переданные этими знаками.

*(J. Chadwick. The Decipherment of Linear B. London, 1958.)

Из истории критского письма и из результатов его расшифровки могут быть сделаны следующие выводы:

Раннее возникновение фонетических знаков в критском письме, Taк же как в древнеегипетском, китайском и ацтекском письме (см. раздел 8 предыдущей главы), в наибольшей мере было обусловлено особым содержанием критских надписей, в которых часто встречаются собственные имена, с трудом передававшиеся логограммами.

Развитие фонетических элементов критского письма по слоговому пути было обусловлено тем, что язык догреческого населения Крита, видимо, представлял собой язык, в котором господствовали законы открытых слогов и недопустимости смежных гласных. Благодаря этому слоги особенно легко выделялись из речи, а количество разных слогов в языке было очень ограниченно.

3. Превращение в слоговые знаки первоначальных минойских логограмм, видимо, происходило, как это предполагал В. Георгиев*, по одному из двух путей - или путем преобразования в слоговые знаки логограмм, обозначавших однослоговые слова, или же путем закрепления за знаком, обозначавшим многослоговое слово, значения первого слога этого слова. Однако процесс этот происходил на материале неизвестного языка догреческого населения Крита.

*(В. Георгиев. Происхождение алфавита. "Вопросы языкознания", 1952, № 6, стр. 68 - 69.)

37. Слоговые знаки критско-микенского линейного письма Б и их значение согласно М. Вентрису и Дж. Чадвику (в порядке общепринятой нумерации знаков и с указанием частоты их встречаемости). Внизу - глиняная табличка с надписью критским слоговым письмом

На основе критского линейного письма возникло чисто слоговое "кипрское письмо", большинство памятников которого относится к V - IV вв. до н. э. Промежуточным звеном между критским и кипрским письмом, вероятно, было так называемое "кипроминойское"письмо; памятники его, найденные тоже на о-ве Кипр, датируются XVI - XV вв. до н. э.

Всего известно 55 знаков кипрского письма. Пять из них обозначают изолированные гласные, остальные 50 - сочетания согласная + гласная (рис. 38). Так же как и во всех других слоговых системах, возникших на логографической основе, графическое строение кипрских знаков не связано со звуковым составом слогов, которые эти знаки обозначают. В то же время кипрское письмо - единственная из слоговых систем, возникшая на основе логографии, но не содержащая ни одной логограммы.

Древнейшие из памятников кипрского письма написаны на языке догреческого населения о-ва Кипр (видимо, на догреческом критско-минойском языке); подавляющее большинство надписей - на языке греческих завоевателей о-ва Кипр. Знаки кипрского письма, так же как и линейного критского, передавали открытые слоги и не различали слогов с глухими, звонкими и придыхательными согласными; это подтверждает, что кипрское письмо, так же как и критское, первоначально предназначалось для передачи языка догреческого населения Кипра.

По последним исследованиям, в частности согласно работам советского ученого Ю. В. Кнорозова*, логографически-слоговой характер имела также древнейшая и наиболее развитая система письма аборигенов Америки - письмо майя.

*(Ю. В. К норозов. Древняя письменность Центральной Америки. "Советская этнография", 1952, № 3; его же. Спор о древних письменах. "Новое время",1956, № 41; его же. Проблемы изучения письменности майя. "Вопросы языкознания", 1957, №3 и другие статьи.)

38. Слоговые знаки кипрского письма

Государство майя, представлявшее собой конфедерацию городов, возникло около VII в. до н. э. в Центральной Америке на территории современной Гватемалы. Около VII - VIII вв. майя по неустановленным причинам покинули свои города и переселились к северу, на п-ов Юкатан. Расцвет государственности и культуры майя здесь продолжался с X по XV в. Испанцы, высадившиеся на Юкатане в 1527 г., нашли города майя уже очень ослабленными междоусобной борьбой и поэтому сравнительно быстро их завоевали.

Древнейшие датированные письменные памятники майя относятся к IV в. н. э., древнейшие недатированные, вероятно, восходят к последним векам до н. э. Большинство памятников представляет собой надписи, высеченные на камне (на стеллах, алтарях, стенах храмов и т. п.). До испанского завоевания у майя имелось также много рукописей. Рукописи эти, складываемые гармоникой, выполнялись обычно цветными красками на полотнищах оленьей кожи или особого материала из древесной коры, внешне напоминавшего бумагу. После испанского завоевания большинство рукописей майя были уничтожены как языческие; в особенности много сожжено в столице майя на аутодафе, организованном в 1561 г. францисканским монахом Диэгоде Ланда. До настоящего времени сохранились только три рукописи майя, обычно именуемые по месту их хранения "дрезденской", "мадридской" и "парижской".

Знание письма майя было достоянием жрецов и крупных государственных чиновников; для остального населения письмена были непонятны и имели лишь магическое и эстетическое значение. Поэтому с распадом государства майя, в частности с уничтожением жречества, исчезло и понимание письма.

Письменные памятники майя насыщены цифровыми и календарными знаками и представляют собой, как правило, датированные исторические хроники. В основе письменности майя, по-видимому, лежало учение, что события повторяются в течение каждого цикла времени, и поэтому значение последовательности событий в прошлом позволяет предвидеть их в будущем. По образному выражению Э. Томпсона*,"ритм времени очаровал майя", а их письменность - это "симфония времени".

*(J. Е. Тоmpsоn. Maya Hieroglyphic Writing. Washington, 1950.)

В большинстве письменных памятников майя (рис. 39) строки идут горизонтально и состоят из изобразительных, сильно стилизованных, как правило, овальных иероглифов, симметрично расположенных по отношению друг к другу. Общее количество разных иероглифов - около 300. Иероглифический текст обычно сопровождается пиктографическими изображениями, поясняющими его.

39. Образец сочетания иероглифического текста (вверху) с цифровыми знаками (точка - единица, черта - пять) и с пиктографическими изображениями (внизу) в письменности майя (Дрезденская рукопись, стр. XVI с.)

Таким образом, если письмо ацтеков по соотношению в нем иероглифических знаков и пиктографических изображений напоминает додинастические письменные памятники Египта (иероглифы служат главным образом для передачи чисел и собственных имен и являются как бы дополнением к пиктографическому изображению, в которое они скомпонованы, см. рис. 9, 10, и 11, 12),то письмо майя близко к египетским памятникам начала Древнего царства (пиктографические изображения являются как бы пояснением к иероглифическому тексту, который они сопровождают, см. табл. 1 и рис. 39).

В своем сочинении "Сообщение о делах в Юкатане" (1566 г.) Диэго де Ланда утверждает, что майя применяли как буквенно-звуковые знаки, так и слоговые (рис. 40)."Из их букв,- пишет Д. де Ланда,- я помещу здесь азбуку; их громоздкость не позволяет больше, ибо они употребляют для всех согласных буквы из одного знака и затем для соединения частей другой... как можно видеть на следующем примере: Le значит "петля" и "охотиться с ней"; чтобы написать это знаками, хотя при произношении нам слышатся две буквы, они писали тремя, помещая к согласной гласную е, которую она имеет перед собой. И в этом они не запутываются, хотя употребляют их, если пожелают, по своей прихоти... Затем в конце они приписывают соединительную часть". И далее: "Они также пишут по слогам, одним и другим способом"*.

*(Диэго де Ланда. Сообщение о делах в Юкатане. М.- Л., 196, стр. 193 - 194.)

40. Буквенно-звуковые знаки майя согласно рукописи Диэго де Ланде 'Сообщение о делах в Юкатане' (XVI в.)

После издания в середине XIX в. рукописей майя* и сочинения Д. де Ланда было предпринято множество попыток расшифровки письма майя (Б. де Бурбур, П. Вялентини, Л. де Рони, С. Томас, Д. Бринтон, П. Шелльхас, А. Тоззер иГ. Аллен, Л. Ферстман, В. Гейтс, Б. Уорф, С. Морли, И. Томпсон и др.). В результате, путем арифметических расчетов и сличения иероглифов с пиктографическими изображениями, удалось определить значение всех цифровых знаков майя, условных иероглифов дней, месяцев, исторических циклов, четырех сторон света, символов планет, главных ботов, а также нескольких изобразительных иероглифов (главным образом иероглифов жертвенных животных). Всего было расшифровано около 100 из 300 знаков майя. При этом, как правило, удавалось установить лишь смысловое, а не фонетическое значение этих знаков (исключение - несколько слов, фонетически прочтенных Л. де Рони и С. Томасом).

*(Е. К. Kingsbоrоugh. Antiquities of Mexico, v. 9. London, 1831 -1848.)