Картина двенадцатая

Гостиная Тафаевой. Несколько человек гостей. Говор по-русски и по-французски. Входят Петр Иванович и Александр, раскланиваются с гостями.

ПЕТР ИВАНОВИЧ (подводя племянника к Тафаевой). Разрешите вам представить, Юлия Павловна, мой племянник Александр.

Александр целует Тафаевой руку. Все взгляды на него.

А моего приятеля Суркова нет? Он забыл вас?

ТАФАЕВА: О нет! Я очень благодарна ему, он посещает меня.

ПЁТР ИВАНОВИЧ: Где же он?

ТАФАЕВА: Вообразите, он дал слово мне и кузине достать непременно ложу на завтрашний спектакль, когда, говорят, нет никакой возможности... и теперь поехал.

ПЁТР ИВАНОВИЧ: И достанет, я ручаюсь за него, он гений на это... Да вот он.

Входит Сурков.В руках у него трость с золотым набалдашником в виде львиной головы. Сурков целует руку хозяйке, раскланивается с гостями. Остановил взгляд на Александре.

СУРКОВ (Александру). И вы здесь, молодой человек!

Александр поклонился.

ПЕТР ИВАНОВИЧ (Александру, тихо). Предчувствует!.. Сурков подходит к дамам, целует руки.

Ба! Да он с тростью. Что это значит? (Суркову.) Что это?

СУРКОВ: (мимоходом). Давеча выходил из коляски... оступился и немного хромаю.

ПЕТР ИВАНОВИЧ (Александру, тихо). Вздор! Заметил набалдашник — золотую львиную голову? Хвастался, что заплатил шестьсот рублей, и теперь показывает. Вот тебе образчик средств, какими он действует. Сражайся и сбей его вон с этой позиции... Помни — вазы твои, и одушевись.

СУРКОВ (размахивая билетами, Тафаевой). На завтрашний спектакль имеете билет?

ТАФАЕВА: Нет.

СУРКОВ: Позвольте вам вручить. (Передает билет Юлии Павловне.)

ТАФАЕВА: Петр Иванович, не желаете ли ко мне в ложу?

ПЁТР ИВАНОВИЧ: Очень вам благодарен, но я завтра дежурный в театре при жене. А вот позвольте представить вам взамен молодого человека...

ТАФАЕВА: Я хотела просить и его. Нас только трое — я с кузиной, да...

ПЁТР ИВАНОВИЧ: Он вам заменит и меня, а в случае нужды и этого повесу. (Показал на Суркова.)

СУРКОВ: Благодарю, только не худо было бы предложить этот замен пораньше, когда не было билета. Я бы посмотрел тогда, как бы заменили меня.

ТАФАЕВА: Ах! Я вам очень благодарна за вашу любезность, но не пригласила вас в ложу потому, что у вас есть кресло. Вы, верно, предпочтете быть прямо против сцены... особенно в балете.

СУРКОВ: Нет-нет, лукавите, вы не думаете этого. Променять место подле вас — ни за что!

ТАФАЕВА: Но оно уж обещано...

СУРКОВ: Как? Кому?

ТАФАЕВА: Мсье Рене. (Показала на бородатого иностранца.)

МСЬЕ РЕНЕ. Уи, мадам ма фэ сэт эр*.

СУРКОВ: Покорно вас благодарю! (Обращается к Петру Ивановичу, косясь на Александра.) Этим я вам обязан.

ПЁТР ИВАНОВИЧ: Не стоит благодарности. Да не хочешь ли в мою ложу? Нас только двое с женой, ты же давно с ней не видался, поволочился бы...

СУРКОВ (деланно). Я уезжаю! Прощайте!

ТАФАЕВА: Уже! Завтра дадите взглянуть на себя в ложе хоть на одну минуту?

СУРКОВ: Какое коварство! Одну минуту, когда знаете, что за место подле вас я не взял бы места в раю.

ТАФАЕВА: Если в театральном, верю!.. Идемте к столу, господа.

Сурков хотел подать руку Тафаевой, но Петр Иванович легонько подтолкнул Александра. Александр протягивает руку Тафаевой, та с удовольствием принимает ее и направляется в столовую. Петр Иванович берет под руку Суркова. За ними следуют и другие гости.