Глава 31. Вика прочитала вежливый отказ от очередного издательства - болезненный укол по ее самолюбию, - и не смогла удержаться от слез

Вика прочитала вежливый отказ от очередного издательства - болезненный укол по ее самолюбию, - и не смогла удержаться от слез. Кому надо то, чем она занимается? Внутри все опускалось от безысходности. Вика залезла в Интернет и снова пробежалась по требованиям к рукописи. Вроде бы и жанр и объем и стиль подходят… Может, она просто бесталанная?

Вика шмыгнула носом и попыталась взять себя в руки. Она же может просто посмотреть ситуацию…

«Файл с рукописью даже не открывали!» - поняла Вика, все больше мрачнея, и снова забросила удочку в пустоту.

Люди, которые принимали от нее файл, подсознательно чувствовали ее неуверенность в успехе, ее сомнения в себе как в авторе и с легкостью просматривали ежедневную почту дальше; таких, как она, просителей у них сотни, если не тысячи…

Она захлопнула крышку ноутбука. Взгляд упал на внушительную стопку Володиных книг: «Наука о дыхании», «Хатха-йога», «Сила разума»… Она выглянула в окно. Со второго этажа огромная теплица казалась небольшой, а Володька внутри – точно гномик в панамке... Она покачала головой: Володя с лопатой расхаживал взад-вперед и одновременно разговаривал по телефону. Еще неделю назад он собирался вскопать землю и посадить помидоры так, как делала его мама, и сегодня, наконец, он решительно отправился на, по его собственному выражению, лопато-грабле-терапию…

Она спустилась вниз, натянула калоши и направилась к теплице.

- Я соскучилась… - тоненьким голоском протянула Вика, тщательно оглядывая результаты Володиных усилий: дело не двигалось. М-да!

- И я, моя девочка, соскучился… Сейчас вон мужик знакомый позвонил. Лошадь продает недорого. Я отъеду ненадолго?

- Давай! А кушать чего хочешь?

- Чего дашь, то и ладно…

- Вчерашние щи есть… сырники могу пожарить… Да? Ммм… А мне опять отказ пришел! - выдохнула Вика. – Расстроилась, конечно… Может, ну ее, эту творческую мастерскую? Никому это не надо… У меня, в конце концов, два экономических образования…

Володя потрепал ее по плечу и прижал к себе одной рукой.

- Творчество уже часть тебя…Сложно отказаться от радости быть творцом тому, кто это попробовал. И никогда не отчаивайся! За все нужно заплатить свою цену. Пиши, стучи дальше в окошечко; придет день – оно и для тебя откроется…

Володя заторопился уйти. Вика вздохнула, взглянула на участок земли под ногами. Может, у нее хватит сил возделать хотя бы несколько борозд? Будет приятный сюрприз… Надев перчатки, она взялась за черенок лопаты. Лопата вошла на пол-штыка в землю, грунт приятно рассыпался. Вспомнилось, как в детстве она работала с бабушкой на огороде и еще на бескрайнем усаде картошки… В голове прошелестело, что работа с землей воспитывает, напитывает энергетической силой и мудростью самой природы, - не зря необразованные крестьяне всегда обладали глубокой жизненной философией… Чувствуя, как по вискам заструился горячий пот, она стала упорно двигаться ряд за рядом…

Володя вернулся через час и нашел Вику в теплице, которая к тому моменту была вскопана наполовину. Вика приветливо кивнула, внутри себя немало забавляясь: на Володином лице читалась целая гамма чувств от изумления от полной растерянности. Он схватился за лопату и, не переодеваясь, стал копать сам.

- Как лошадь? - поинтересовалась Вика.

- Ой, чудесная! Трехлетка. Ласточка зовут… На тебя похожа!

- В смысле? – не поняла Вика.

- Такая же стройная и высокая мисс Грация. Ноги длинные, тонкие, изящные, бедра широкие, талия как у козы, а глаза краси-ивые…

- Купил, что ли, уже?!

- Ага… Завтра привезут! Знаешь, мечта моего детства была! Я всю жизнь хотел большой дом, много детей, и чтобы лошадь своя была. Конечно, я ее доченьке купил – обещал… Пусть занимается, приучается к ответственности, к труду. Лучше пусть с лошадкой время проводит здесь, на свежем воздухе, чем в доме с тещей неизвестно чем дышит… Просили за Ласточку шестьдесят тысяч - я пятерку сверху дал. Думаю, мясо на рынке и то дороже стоит…. Лошадь ухоженная, видно… Они ее вообще с живодерни какой-то забрали, выходили… Молодцы…

- Ну и правильно! - кивнула Вика и рукой потянулась к метле, чтобы убрать мусор. – Может, хоть переоденешься? Поедим сходим, я тебя ждала… Схватился сразу за лопату…

- Не! Я уж доделаю!

Через час помидоры были посажены, и они вернулись в дом. Вика стала разогревать поздний обед. На столе появились тарелки с супом, от которых исходил густой пар.

- Дианетика – великая вещь, - проговорил Володя, макая зубчик чеснока в соль. – В ней есть такое понятие – «афинити». Общность. Общие интересы, общие цели, которые связывают людей. Если этого нет – все разваливается… Мы с тобой столькими гранями пересекаемся!

Вика аккуратно подула на ложку с супом и с интересом спросила:

- Ты изучал дианетику?

- Да, у меня книги наверху лежат, может, видела, знаю их практически наизусть. Вообще, в дианетике много правильного, полезного для жизни, хотя я и не со всем согласен…

- И с чем не согласен?

- Там нет души, нет искренности, нет заботы об общем благе, только личная выгода и фальшивый «чиз» по Карнеги. Куриная демократия, как в армии: «Отодвинь ближнего, накакай на нижнего»… На голом эгоизме и цинизме общество далеко не уедет, - это еще Карл Маркс писал в своем «Капитале», а его последователи рассчитали каждый финансовый кризис… Мудрости, как в любой религии, много, а вот чистых в помыслах служителей мало…

- Верх принимает все мировые религии, поскольку каждая направлена на развитие духа…

- Ага… Духа! Меня тут же хотели на бабки развести. Устрой им тут за свой счет банкет, подарки сделай в качестве вклада в общее дело… Я улыбнулся и попрощался…

- Вот и я тебе о том же! Нечего намаз перед одеждами совершать. Посмотри сначала, что там, за одеждой… Многие священники сами не верят в то, что проповедуют, и ведут себя соответственно… Рясой прикроются, как дипломатической неприкосновенностью, и творят все, что нормальному человеку и в голову не придет… Это дело их совести, конечно, но нечего из обычных людей кумиров делать - тебе сверху дадут за это по голове… И что там в дианетике интересного?

- Самое ценное, на мой взгляд, – одитинг. Сидит опытный психолог и стирает эмоциональную память…

- Одитинг? Ни разу не слышала... И в чем принцип?

- Принцип в том, что все, на что ты смотришь тщательно и внимательно, теряет власть над тобой. Человек чувствует, что в определенных ситуациях он выходит из себя, но не имеет ни малейшего понятия, почему. Они вытаскивают настоящую причину. Мне приходилось одну и ту же ситуацию рассказывать раз по сто, причем слушают внимательно, не перебивают…

- Надо же! – удивилась Вика. - Я к тому же выводу пришла… У меня, правда, свой способ достучаться до истины… Вообще, кто ищет, тот найдет. Было бы желание…

- Можешь показать? – поднял на нее глаза Володя. - Мне крайне интересно…

- Конечно! – кивнула Вика. - Лучше всего пробовать перед сном - успеешь за ночь восстановиться. И лучше в парилке – выше восьмидесяти градусов и негатив сам уплывает…

В парилке только-только начал нагреваться воздух. Вика поджала ноги под себя и повернула лицо к Володе - тот сидел по левую руку от нее с закрытыми глазами.

- Можно, я сама найду проблему, с которой сейчас необходимо поработать? – попросила она.

- Да, конечно, - согласился Володя.

Вика потерла висок и попыталась сосредоточиться, проникнуть внутренним зрением глубже. Увидеть то, что давно мучает мужчину рядом и так глубоко пустило свои корни, что он сам уже и не догадывается о своей боли. Истинная причина всплывает так редко, мельком, что он и не думает о ней, давно забыл, только вот она не отпускает его ни на миг…

- Мне показывают тебя скованным цепями по рукам и ногам, - рассказывала Вика. – Ты как будто хочешь закричать во весь голос, а не можешь. Тебе это очень мешает. Если избавишься от запрета – сразу легче станет, душевная боль уходить начнет, занозы из сердца…

Володя пожал плечами, а Вика продолжала:

- Выключили голову совсем. Не думаем! Не вспоминаем! Просто плывем за моим голосом, доверяемся ему, расслабляем все тело… расслабили кисти рук, плечи, шею, мышцы лица… А теперь мы возвращаемся в то время, в тот момент, когда тебе строго-настрого запретили кричать, может быть, плакать, а тебе так сильно хотелось… Отпустили мысли высоко в небеса… Расслабились… Ситуация сама медленно, но верно выплывет на поверхность… - Вика бросила на Володю изучающий взгляд, пытаясь отследить его состояние, но тут же почувствовала, что находится уже сама там, вместе с ним.

- Неторопливо и медленно рассказываем, что происходит, - мелодично напевала она, чувствуя, как внутри ее кожи разливается Володин адреналин. - Все хорошо, бояться не нужно…

- Я в первом классе. Новый год. И нам всем дали подарки, - выдохнул Володя, закрытыми глазами разглядывая картинку. – Я раскрыл свой подарок и тут же съел несколько конфеток. Потом выхожу на улицу – папа меня ждет. Он приехал за мной на велосипеде. Я сажусь на раму, и мы едем домой. Папа спрашивает, как дела, что в школе было, - я показываю на подарок. Говорю, что съел две конфетки…

Вику накрыло его эмоциями так, что ее тело отбросило вправо. Она молча взяла Володю за руку.

- Он стал ругать меня, - Володины губы изогнулись коромыслом, - за то, что я один спорол конфеты, и не поделился с младшей сестрой…что не имел права… он достал из сумки молоток и стал бить меня по голове... бил и приговаривал, что я – вор, что я – крыса, и, если я сделаю так еще хоть раз, он меня убьет…

- Тебе хочется кричать от боли или от обиды?

- От обиды! И от боли тоже! Но он мне не давал плакать! Если я всхлипывал, он бил меня сильнее, чтобы я прекратил… чтобы я был мужиком… Я замолчал… Он все равно меня бил всю дорогу, и я думал, что уже не доеду до дому...

- Все. Ты дома. Мама видит синяки?

- Она заподозрила неладное. Спросила, откуда шишки и краснота. Отец соврал что-то… Мама погладила мою голову - мне было очень больно, но я терпел, не плакал. Положил подарок на стол и пошел, лег на кровать. Проспал часа четыре… Потом ушел гулять как ни в чем ни бывало, только голова еще долго болела… И еще было обидно - сестра ведь со мной никогда ничем не делилась… Почему я должен?

- А теперь отмотай, пожалуйста, назад и вернись в тот момент, когда тебе хочется кричать, визжать, выть, бить ногами, кулаками от боли… Тогда было нельзя. Теперь можно. Отца рядом нет... Попробуй сейчас выпустить все наружу… Хочется кричать - кричи!

- Нельзя! Не могу! – скривился Володя и быстро-быстро замотал головой.

- Это несложно на самом деле. Не ломай себя, просто расслабься и позволь себе проявить эмоции. Это – не слабость. Ты же сам понимаешь, что ты сильный, мужественный, а слезы - это нормально. Это абсолютно нормально для взрослого человека, а тем более для ребенка… Я с тобой. Не бойся…

Вика тихонько заплакала, выпуская через себя чужую боль, и тут же Володин кулак вдарил в стену так, что та задрожала. Он взвизгнул, будто его режут, и громко, сотрясаясь всем телом, зарыдал. Вика только того и ждала. Позволив пару давней боли вырваться наружу, она притянула Володину голову к своей груди и зашептала, гладя его плечи и приговаривая:

- Плачь, плачь, мой хороший… слезы – это хорошо, это – правильно, это – необходимый выброс эмоций… отец был жесток к тебе… жесток и несправедлив… я с тобой… никто тебя больше не обидит… моего любимого… моего хорошего… моего золотого… я с тобой… поплачь…

Рыданья сменились потоком слез, реки превратились в ручьи, пока, наконец, и те не перестали течь. Володя грохнул кулаком по лавке, пытаясь прийти в чувство, и красными, как у кролика, глазами бросил на Вику благодарный взгляд.

- Легче? – спросила она.

- Сам не понимаю… - выдохнул Володя. – Ничего не соображаю сейчас! Я, конечно, понимал, что разрядка необходима, но вытянуть из себя никак не мог ни слезинки. Дрался дурью так, что от меня шарахались, кирпичи о голову ломал, а заплакать не мог. Видимо, нужен был кто-то в помощь… кому я доверяю… кого это не оттолкнет… Фу! И правда, легче! Хм! Приехала ко мне лечиться, а сама меня лечишь… Знаешь, как я благодарен тебе за то, что ты взяла и вскопала теплицу? Без претензий, без нервотрепки, без лишних слов… Я так раньше любил работать! Но после неоднократного раздела «совместно нажитого» рука не поднималась, глаза бы не глядели ни на что… Все опостылело… Знаешь, когда плохое разбавляется потом хорошим, это тоже лечит…

- Знаю, - шепнула Вика, прижимаясь к его плечу. – Еще как лечит…

В голове прошелестело, что мужчины такие же хрупкие и тонкие существа, как и женщины. Хотят того же. Мечтают о том же. И почему она сама все время воспринимала мужчин, как существ с другой планеты? Боялась? Закрывалась на сто замков? Пыталась выстроить какие-то схемы, правила, придумать велосипед заново? Насколько все было надуманно! Насколько все проще на самом деле!

И в этом они с Володей похожи…

Вина бросила на него любящий взгляд, чувствуя, как через него из ее сердца сейчас ко всем мужчинам полилось тепло…