Глава 35

Вика пропустила машину, рвущую асфальт по левой полосе, и снова нажала на педаль газа. Поездка в Дивеево планировалась давно - обитель Серафима Саровского считается одним из самых мощных в России мест силы, а ей силы сейчас как раз необходимы...

Володя сидел слева от нее и поглядывал в окно, обращая внимание на указатели и гадая, во сколько они прибудут.

- Хочешь, я поведу? – предложил он, повернув к ней лицо, но Вика мотнула головой.

- Я так дорогу лучше запомню, - пробормотала она, - пригодится… Я так рада! - Вика радостно сжала рукой его руку. – К концу месяца обещали отдать тираж твоей книги! Жду не дождусь… А ты рад?

- Очень рад. Конечно, рад, Вик. Даже не думал, что мне это будет так приятно… Лучший подарок к шестидесятилетию… - Уголки его глаз блеснули влагой. – Мать не звонила?

- Не-а… Зачем? Пока у нее все в порядке…

- Казалось бы, чего стоит просто поддерживать теплые, дружеские отношения?

- Все отболело, - махнула рукой Вика. - Где-то жива, ходит, и ладно… Выжгла внутри все, как в пустыне Сахара… А почему мать так ко мне всю жизнь относится?

- Потому что ей так удобнее. Она живет страстями. В тебе не дочь видит, а соперницу, хотя ты и не давала повода. Сама возможность вашего соперничества все гасит. Она готова затоптать любого, кто способен посягнуть на ее женское счастье… У нее как агония: нужно сорвать все последние цветы. И сколько бы ты для нее ни делала, сколько бы времени ни прошло, она не желает додать тебе ни материнского тепла, ни заботы. Конечно, умом мать понимает, сколько тебе уже задолжала. Что украла твою юность, проживала твою жизнь. Совесть ведь никуда не спрячешь, не задушишь – она сверлит и требует снять грех с души, пока не поздно… но мать нашла прекрасный способ заглушать голос совести. Ищет повод на тебя обидеться, провоцирует конфликт, убеждая себя, а заодно и всех окружающих, что ты – плохая дочь, что не стоишь воздаяния. Не достойна. Сталкивает вас то с Васькой, то с Лизой лбами. Живет по принципу: «Разделяй и властвуй», благо есть кого делить на хороших и плохих…

- Но если понимает, почему не поблагодарит хотя бы?

- Смеешься? Гордыня не позволяет. Не хочется так себя унижать. Не хочется отдавать. Не хочется признавать, что ты вырастила Васю, когда она его бросила. Она понимает, насколько ты выше ее… Знаешь, в глубине души она думает, что не имеет морального права ждать от детей заботы до гробовой доски: слишком много накуролесила. Поэтому все ее надежды только на Степана. На его помощь и заботу на старости лет. Поэтому все, что есть – ему и на блюдечке. Дети обойдутся. Тем более, им не впервой. Если что, всегда можно нацепить овечью шкуру и с крокодиловыми слезами позвонить: «Дети, помогите!». И дети прибегут. У нее же правильно воспитанные дети…

- Мило… Только я не думаю, что Степан для нее расстарается…

- Степан далеко не из тех благородных и благодарных мужиков, которые готовы платить добром за добро и выносить заодно судно. Он пришел брать. Здоровье у твоей матери пошатнется. Если у Васьки все начнет рушиться через десять лет, то у твоей матери совсем скоро… Пришло время собирать камни. Все станет на свои места. Мать тебе еще поклонится в ноги…

Вика нахмурилась и погнала машину чуть тише, иногда взглядывая на Володю.

- Зачем мне ее поклоны, за которые она меня потом еще больше ненавидеть будет? Мне даже как-то не по себе стало… Бр-р! Она надеется, что я буду злорадствовать? Смешно! Зачем мне это надо? Господи! Знал бы ты, сколько она мне гадостей в жизни наделала! По каким кругам ада протащила! Чего только не было! Все и не вспомнишь! Да и вспоминать не хочется…

- Когда, со своей стороны, Степан ее предаст, глаза у матери на все откроются. Захочется ей… ох как захочется просто посидеть рядом с тобой, без задней мысли о выгоде... Будет ситуация, когда она к тебе придет за прощением. А ты будешь слышать слова любви, смотреть в материнские глаза, но искать в них лишь очередной подвох. В тебя намертво уже вбито, что мама – это только неприятности, мама – это змеиные укусы, мама – это футбол в одни ворота…

- Потому что не может человек тридцать с лишним лет относиться вот так, а потом взять и поменяться! У меня злости никакой на нее нет… Равнодушие, а иногда - чисто человеческая жалость…

- Твоя мать – курица глупая! Надо было на самом деле всего ничего: звонить хотя бы иногда и интересоваться: «Как ты там, доченька?» - и доченька звонила бы каждый день, поздравить в день рождения, не полениться, принести подарок - и доченька дарила бы в ответ, не считая… Соблюдала бы элементарные правила приличия, а главное – не делала бы гадостей… И Васька к тебе придет, как к источнику тепла и света.

- Знаешь, - решила сменить Вика тему. - Я хочу съездить, отдохнуть… Ты как на это дело смотришь?

- Съезди… - пожал плечами Володя. – Съезди, если надо.

- А ты?

Он сморщился так, словно проглотил таракана, и помотал головой.

- Не люблю! Я уж свое отпрыгал… Ты же знаешь, что мне дома лучше всего. У себя, на грядке...

- Ну почему ты не любишь путешествовать? – протянула Вика. – Я не понимаю, как можно это не любить!

Володя смотрел на нахмуренные Викины брови и лишь развел руками, а на его губах заиграла безобидная улыбка.

- Возьми девчонок своих, если хочешь, - предложил он. - Будет повеселей!

- Все заняты! У кого кредит, у кого до отпуска еще полгода… Как раньше было хорошо, когда катались везде с Олей! - неожиданно для себя проговорила Вика. - Вот с кем всегда было легко и просто в плане вылазок… Звонок другу, и ты уже в полете…

В машине повисла довольно долгая пауза, в течение которой Вика смотрела на дорогу, а Володя что-то напевал себе под нос. Наконец, он нарушил тишину:

- Я вижу, что ты сильно переживала, когда вы расстались. Не поняла ее жеста. Почему она вот так взяла и все разрушила. Ты, бывает, думаешь, что могла бы вновь наладить с ней отношения, правда?

Вика повернулась к нему. Как хорошо он читает в ее душе! Как в раскрытой книге.

- А знаешь, почему Оля так поступила? – бросил на нее внимательный взгляд Володя.

- Почему?

- Она посчитала, что ты ее предала. Говорила одно, что Вадим – козел и все такое, а сама все это время спала с ним. При этом с ней ничем не делилась…

- Он такой и есть! И я ее не обманывала, просто не говорила то, что может ее ранить. Зачем? Зато обманывалась сама…

- Если хочешь, сделаю так, чтобы вы помирились. Хочешь?

Вика подняла на него глаза.

- А ты можешь?!

- Я многое могу… Если тебе это действительно надо.

- Нет! - чуть поразмыслив, ответила она. - Ты же знаешь, я терпеть не могу получать что-то искусственно... И потом… Оля так легко от меня отказалась! И из-за кого?! Что ее так задело, не понимаю… Вадим ведь был ей никто!

Володя повернулся к ней вполоборота и громко рассмеялся.

- Ну, ты и святая наивность! Неужели ты и в самом деле думаешь, что она с ним не спала?! - Володя закивал головой. - Конечно, спала! Ложилась под него, и не раз! Хотела иметь общепризнанный статус «его женщины», «женщины босса», а тут ты со своей книгой! Конечно же, она понимала, что возможностей у тебя встречаться с Вадимом было гораздо больше, чем у нее, и по внешности ты ярче, но хотела пребывать в иллюзиях. А ты их разбила… И он ей иллюзии уже успел разбить…

- А откуда ты все это знаешь? – задала Вика вопрос и сама же поразилась его глупости.

- Откуда? Да просто знаю, и все! Мне сейчас в подробностях показали. Хорошо, что ты эти картинки не видишь! Поверь мне, для тебя так лучше, ты слишком хорошо думаешь о людях, особенно о тех, кого любишь…

- Ну, значит, пусть остается все как есть… Значит, еду одна! – бодро проговорила Вика, что ярко контрастировало с тем, что у нее творилось внутри, и тем самым вновь вызвала Володину улыбку. - Ты, кстати, не против?

- А у меня есть выбор?

- Не-а! Нету!

Когда они подъехали, Вика долго выискивала место для парковки. Наконец, дверцы хлопнули, сигнализация мелодично дала знать, что автомобиль закрыт, и они поспешили к монастырю.

Место было красивым и очень ухоженным. Везде виднелись плоды усилий многочисленных рук, прекрасный вкус ландшафтного дизайнера, царили порядок и чистота. Вика с Володей купили свечи, иконы, медальоны и первым делом направились в храм, где находились святые мощи.

С некоторым содроганием Вика вошла внутрь храма. Оглядываясь по сторонам, поднялась по лестнице; ее руки и ноги начала сотрясать мелкая дрожь. Она прислушивалась к себе, ловила новые ощущения и пыталась в них разобраться. Несколько лет назад она побывала в Троице-Сергиевой Лавре, но тогда у нее не было тех способностей…

Она встала в очередь к мощам, чувствуя, что ее лихорадит все сильнее. Вспомнив, что нужно приложить медальон к святыне не меньше чем на минуту, она подошла к монашке возле саркофага и попросила подержать купленное на стекле. Та с улыбкой протянула руку, а Вика ловила уже себя на мысли, что ее теперь пронизывают электрические токи; вибрации шли такие, что иконы в ее руках начали подрагивать. От мощей исходила не только колоссальная энергия, но и веяло чем-то родным, близким… В голове тут же прошелестело, что ей нужно молиться именно Серафиму Саровскому… Вика попросила вразумить раба Божьего Василия. Поставила за здоровье близких свечи. Возможно, в тысячный раз попросила встречи со «своим человеком»…

Возле саркофага она попросила очищения и защиты. В тот же миг ее тело словно продернули через сито, а в груди сразу же стало легче.

Вика, поблагодарив, забрала заряженный медальон и отошла в сторону. Может, еще разок приложиться? Хуже не будет…

Вика снова встала в очередь. Приложилась. Ее продернули снова, причем с такой силой, что Вика охнула. Внутрь полился яркий свет, и на душе стало необыкновенно легко и спокойно. «Теперь все», - шепнул внутренний голос.

Перекрестившись, Вика поклонилась в пояс и попятилась назад. Их еще ждет канавка, по которой легкими стопами ходила Богородица…

Володя шел по канавке следом за ней. Вика иногда оборачивалась и видела, что он часто останавливается, иногда подносит к лицу платок. Когда ров закончился, Володя тихонько прошептал, пытаясь совладать с бушевавшими в нем чувствами:

- Спасибо, что ты меня сюда привезла. Мне сейчас столько открылось… Столько удивительного… А благость какая!

Вика кивнула: у нее были те же чувства.

До Канарских островов было почти семь часов лету. Вика засунула свою нехитрую кладь на верхнюю полку - на руках были лишь легкая куртка и сумочка, - и в ожидании долгого пути вытянула ноги в проход. Путешествие, на ее счастье, оказалось довольно приятным и нетяжелым. Командир самолета выполнял еще и роль гида - то и дело до пассажиров доносился его приятный баритон, объясняющий, какую именно страну они сейчас пролетают.

Несколько DVD-комедий, и их самолет уже шел на посадку…

Остров Тенерифе очаровал Вику с первых шагов - кругом царили чистота и порядок. Вежливый и любезный персонал аэропорта сразу же напомнил, что они в части Европы. В воздухе витал приятный аромат цветов и благовоний, дороги радовали своим неизменным высоким качеством, а машины и автобусы сияли намытыми стеклами.

Через два часа Вика с двумя полными еды тарелками в руках и беспокойством на лице рассматривала, куда бы ей присесть, - почти все столики в ресторане отеля были заняты шумными немцами, итальянцами и французами. Русских было немного. И почти всем гостям отеля было хорошо за пятьдесят. «Курорт для пенсионеров», - поняла Вика.

Ее внимательный взгляд пробежался по людям, - с модными стрижками, в простой, современной и удобной одежде, с тяжелыми золотыми украшениями и шее или запястьях. «Люблю местных пенсионеров! Одни приятные ощущения: ухоженные, воспитанные, интеллигентные. Всегда поздороваются, сто раз улыбнутся, тысячу раз извинятся. Молодцы! И что бы так не жить? В несезон путевки недорогие, нет ни жары, ни шумной молодежи; все тридцать три удовольствия для людей на заслуженном отдыхе…»

Наконец, она присела за только что освободившийся столик и принялась уплетать салаты, фрукты и рыбу, приготовленную на гриле, а внутреннее радио не переставало вещать:

«Вдобавок все свежее и экологически чистое… Я тут за две недели отъемся и надуюсь в боках, как шарик. Ну и ладно! Интересней всего будет изучить ресторанчики, что на берегу… Обожаю мидии!».

Неподалеку остановились две девушки-близняшки. На их чисто русских лицах застыла растерянность - очевидно, они тоже находились в поисках свободных мест. Вика махнула им рукой и приветливо улыбнулась, и их за столом стало трое.

Девушки сообщили Вике, что родом из Череповца, и их отдых занимает столько же дней, сколько и ее.

- Ну, значит, и улетать будем вместе, - проговорила одна из близняшек. – Хорошо, что мы тебя встретили! Будет веселей! А ты с английским дружишь?

- Ага, - кивнула Вика.

- Нам повезло! – улыбнулась другая близняшка. - Мы по-английски ни полслова не знаем. Толку, что купили словарик… Поможешь нам с языком? Я знаю, если заказывать экскурсию на улице, то выходит гораздо дешевле…

После завтрака Вика поднялась в свой номер, побросала на тумбу вещи и с разбегу плюхнулась на двуспальную кровать. Номер был большой, красивый, уютный, с элегантно подобранными цветами. Огромная ванна в нежных пастельных тонах. С балкона можно любоваться видами на океан. «Да здесь одного балкона за глаза хватит для семьи из трех человек!» - думала девушка, оглядываясь вокруг.

Совсем рядом, на соседнем балконе, раздавался непрекращающийся шум, словно кто-то взбивал гоголь-моголь. Вика поднялась на цыпочках и украдкой заглянула за стенку – две толстые немки играли в кости.

После душа и поражающего разнообразием меню отельного ресторана Вика вместе с близняшками отправилась на пляж с серым вулканическим песком, то и дело застывая возле сувенирных лавчонок - вдоль пляжа располагалась целая гряда последних, - или возле ценников местных ресторанчиков. Многие из туристов приходили сюда, чтобы посидеть за столиком с пинтой пива за один евро напротив безбрежного океана, или поцедить сквозь трубочку вкуснейшее местное вино – сангрию, наблюдая сквозь сладостную дрему за тем, как представители рода человеческого качаются на изумрудных волнах, лениво возлежат на песке или шезлонге с книгой в руках, или, сбившись в кучки по интересам, громко лопочут на непонятных языках, и на едином для всех смеются…

Вечером Вика снова выглянула на балкон – солнце катилось за горизонт и красило океан в сладкие с позолотой тона. Ее щека прижалась к балюстраде, а из груди вырвался вздох удовлетворения, словно ее перенесли в другой, полный благополучия и гармонии мир.

Она там, где нужно. Покой, шум прибоя, хороший сервис и эстетика вокруг. За стеной двигались люди, совсем скоро закипит ночная жизнь...

За следующую неделю она в компании новых знакомых посетила местный Лоро-парк, где насмотрелась на китов, дельфинов, пингвинов, акул, хлопала в ладоши тюленям и морским котикам, посетила вулкан Тейде и вдоволь налюбовалась колючками всех мастей и размеров, а также марсианскими пейзажами…

В автобусе рука привычно делала в мини-блокноте наброски нового романа. Ранним утром и поздним вечером наедине с ноутбуком строчки лились сами собой... Все же, глядя на окружающую красоту, она понимала, что нет ничего прекрасней ее любимой Италии. Вот где бы она чувствовала себя на седьмом небе от счастья…

«В следующий раз стопроцентно еду в Италию и никуда больше!»

Еще в ее сознании крутилась мысль о том, насколько она любит жизнь. Каждый день приносил с собой новые события, новые чувства, новые знания и опыт. Какой грандиозный спектакль разыгрывается перед ней с самого детства! Как в этом спектакле все продумано, логически выстроено! Одно действие следовало за другим, плавно вытекало из него, делало петлю и плыло дальше, выжигая в пространстве нити ее судьбы. И ничего бы сейчас она не стала менять. Абсолютно. Внутри нее разливался невероятный покой от ощущения внутренней свободы в настоящем и полного принятия своего прошлого.

Володя звонил, как обычно, два раза в день – утром, чтобы узнать, как ей спалось, и вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. Иногда он в шутку спрашивал, не встретила ли она на курорте своего орла. Вика что-то в шутку отвечала, чувствуя, как здесь, за тридевять земель, ее сознание очищается от всего лишнего, наносного…

И на экскурсиях, и пересекая холл отеля, переходя дорогу, в лавчонках, на берегу океана – везде Вика интуитивно искала ЕГО. Но никого, кто бы отвечал ее внутреннему позыву, не было. Несмотря на это, Вика расслабилась и отдалась на волю провидения и ласковых волн. Она двигалась и смотрела вокруг, как никогда, спокойно и уверенно, доверяя подспудному чувству, что кто-то сверху просто желает ей приятного отдыха от всего - и от ее поисков тоже…

Однажды вечером Вика выходила из дверей ресторана и неожиданно очутилась на фотосессии с настоящим орлом. На ее руку в доли секунды была надета рукавица, в которую вцепились крепкие когти. Всеми фибрами души Вика впитывала ощущения от неожиданного гостя. Птица гордо взглянула на нее, затем захлопала крыльями, устраиваясь поудобнее... Вика замерла в восторге, ощутив родные ей энергии: светлую, сильную, горячую мощь.

- Мальчик? – повернула она лицо к хозяину.

- Да, - кивнул тот, быстро щелкая фотоаппаратом.

Вика не могла оторвать от птицы глаз, шепча ему на ушко с восхищением:

- Какой ты красивый! Самый замечательный! Самый чудесный! Самый лучший на свете…

Птица внимательно слушала Вику, застыв в выразительной позе, будто бы давая понять, что это – несомненная истина…