Самостоятельным психическим процессом?

Воображение и память. По поводу того, является ли воображение самостоятельным

психическим процессом, мнения психологов расходятся. Л. С. Выготский (1950) считал его

отдельным от мышления психическим процессом. Такой же позиции придерживался вна-

чале (в «Основах психологии») и С. Л. Рубинштейн, отделявший воображение и от памяти.

Так, он писал: «Под воображением в самом широком смысле слова иногда разумеют всякий

процесс, протекающий в образах. В таком случае память, воспроизводящая образы прежде

воспринятого, представляется лишь «одним из видов воображения» (Ф. Кейра, А. Селли, П.

П. Блонский и др.). Исходя из этого, приходят к различению продуктивного и творческого

воображения и отождествлению первого с памятью. Поскольку, с одной стороны, вообра-

жение всегда опирается в какой-то мере на прошлый опыт, а с другой – образное воспро-

изведение обычно, как показало исследование, в какой-то мере преобразует воспроизводи-

мое, между воображением и образной памятью бесспорно существует связь. Но не менее

бесспорно и существование между ними различий. Если исходить из широкого понимания

воображения как охватывающего любой психический процесс в образах, то именно потому,

что этот термин включит в таком случае и память, придется, внося двойственность в тер-

мины, обозначить воображение в более узком и специфическом смысле слова в его отли-

чии от памяти. Поэтому целесообразнее сохранить термин «воображение» для обозначения

этого последнего специфического процесса. Воображение – это отлет от прошлого опыта,

это преобразование данного и порождение на этой основе новых образов, являющихся и про-

дуктами творческой деятельности человека, и прообразами для нее» (1999, с. 294–295). С. Л.

Рубинштейн полагал, что по мере восхождения ко все более высоким формам воображения

оно все более четко дифференцируется от памяти и в своих высших, наиболее специфиче-

ских проявлениях предполагает отношение к объективной действительности, диаметрально

противоположное тому, что сохранено в памяти.

Однако отделить творческий процесс, воображение от памяти невозможно. Показано,

что в процесс создания нового продукта неумышленно включаются имеющиеся знания,

ранее предъявленные образцы (Marsh et al., 1996).

С этим я однажды столкнулся, когда рецензировал книгу одного

хорошо мне знакомого коллеги. В ней я обнаружил свою схему, приведенную

несколько лет назад в моей докторской диссертации, но без ссылки на меня.

На вопрос автору книги, почему он не сделал ссылку, тот ответил, что эту

схему он сам придумал. Очевидно, давнее знакомство с моей диссертацией

автора рецензировавшейся мною книги послужило невольной причиной

этого недоразумения, связанного с «интериоризацией» коллегой этой схемы

и использованием ее в дальнейшем творческом процессе как своей новой

идеи.

Неразрывность воображения с памятью следует из того, что оно есть новая комбинация

старых представлений.

Воображение и представления. Воображение – это один из видов представлений

(«Человек…», 2007, с. 414). Одним видом являются представления памяти, т. е. то, что

запечатлевается в памяти после непосредственного восприятия какого-либо предмета, про-

цесса или явления. Другим видом являются представления воображения – это психические

образы, возникшие в результате преобразования представлений памяти (вторичных образов)

или имеющейся информации. Несмотря на такое деление представлений, нередко можно

Е. П. Ильин. «Психология творчества, креативности, одаренности»

встретить в качестве конкретных примеров воображения описания, связанные с вопроизве-

дением той или иной ситуации, состояния и т. д., бывших уже в личном опыте человека,

т. е. представлений памяти. Например, английский психолог А. Мейс (Mace, 1962) выде-

ляет репрезентатное воображение, под которым понимает воссоздание в уме зрительного

образа того, что в данное мгновение не воспринимается органами чувств, но воспринима-

лось в прошлом. Мы можем вообразить дом нашего детства или то, как та или иная мест-

ность выглядела несколько лет назад. Подобные примеры воображения как представления

(образов памяти) приводит и А. Г. Маклаков (2000): «Воображение оказывает влияние на

многие органические процессы: функционирование желез, деятельность внутренних орга-

нов, обмен веществ в организме и др. Например, хорошо известно, что представление о

вкусном обеде вызывает у нас обильное слюноотделение, а внушая человеку представление

об ожоге, можно вызвать реальные признаки «ожога» на коже. Подобная закономерность

известна уже давно и широко используется при лечении так называемых психосоматиче-

ских больных в ходе сеансов суггестивной терапии. С другой стороны, воображение оказы-

вает влияние и на двигательные функции человека. Например, стоит нам вообразить, что

мы бежим по дорожке стадиона во время соревнований, как приборы будут регистрировать

едва заметные сокращения соответствующих мышечных групп» (с. 285). Спрашивается, где

в этих примерах преобразование образов, создание нового, того, чего человек еще не вос-

принимал?

Оба ученых [Фарадей и Бор] обладали воображением, граничащим с

ясновидением. Фарадей видел силовые линии электрического и магнитного

полей там, где для современных ему физиков существовала только пустота

– пространство, лишенное всякой материальной сущности. Достаточно

было один раз услышать Бора, посмотреть на движения его рук, когда он

показывал чертежи и модели, – и становилось ясно, что ученый на самом

деле видел, как построен атом, что он мыслит образами, которые неустанно

проходили перед его глазами.

Сапарина Е. В., 1967, с. 73.

Воображение и мышление. По поводу соотношения воображения с мышлением

существуют разные точки зрения. В начале XX в. швейцарский психиатр Э. Блейлер (Bleuler,

1912) рассматривал мечтание и фантазию («сны наяву») как «аутистическое мышление».

Л. С. Выготский (1950) считал воображение отдельным от мышления психическим про-

цессом. В издании «Психология: Словарь» (1990, с. 64) тоже написано, что «одна и та же

задача может быть решена как с помощью воображения, так и с помощью мышления». По С.

Л. Рубинштейну (1999), воображение – это мысленное преобразование действительности в

образной форме. Это значит, что воображение является особой формой мышления. Им отме-

чается, что «воображение в собственном смысле имеется лишь тогда, когда течение образов

перестает быть непроизвольным изменением, как бы искажением образов-представлений,

становясь свободным оперированием образами, не связанными установкой на воспроизве-

дение» (с. 296). Отсюда: воображение, по С. Л. Рубинштейну, – это произвольное опериро-

вание образами и их преобразование с определенной сознательно поставленной целью, а не

просто произвольное воспроизведение этих образов. Поэтому, с позиции С. Л. Рубинштейна,

не всякое изменение (трансформация) образа может быть следствием воображения. Напри-

мер, иллюзии не связаны с воображением.

Кто может провести резкую границу между воображением и мыслью?

Ее нет, этой границы. Воображение создало закон притяжения, бином

Ньютона, печальную повесть Тристана и Изольды, расщепление атома,

создание Адмиралтейства в Ленинграде, «Золотую осень» Левитана,

Е. П. Ильин. «Психология творчества, креативности, одаренности»

«Марсельезу», радио, электрический свет, принца Гамлета, теорию

относительности и фильм «Бэмби».

К. Паустовский

Образ-представление, писал С. Л. Рубинштейн, по своей природе лабильное образова-

ние, поэтому он легко поддается преобразованию. Однако когда происходит лишь мерцание

образа без определенной тенденции, связанной с преобразованием в определенном напра-

влении (т. е., очевидно, в соответствии со сформулированной целью), то говорить о вообра-

жении еще не приходится. Здесь, по мнению С. Л. Рубинштейна, налицо лишь предпосылки

для преобразующей деятельности.

Уже в наше время А. В. Брушлинский (1970) отрицал существование воображения как

особой формы отражения и сводил его к мышлению.22 Он не видел в современных исследо-

ваниях воображения необходимой степени научности, хотя и не отрицал, что за явлениями,

описываемыми как воображение, скрывается известный смысл. Так, он писал: «Традицион-

ное определение фантазии как «преобразующего отражения» не выражает ее специфики и

потому неправомерно. Оно ведет к признанию всех других форм психического отражения

чисто механическим и пассивным, что явно ошибочно. Из познавательной деятельности по

сути дела изымается все самое основное и существенное, его творческий момент и все это

богатство «механизмов» и операций познания включается в состав воображения, приписы-

вается только ему» (с. 68). А. В. Брушлинский допускает, что в психологическом смысле

мышление выходит за пределы логических законов, имеет некоторый «остаток». Но этот

«остаток» нельзя назвать воображением, поскольку неизвестно, каким законам он подчи-

няется. Неслучайно в учебниках «Психология», изданных под редакцией В. Н. Дружинина

(2000а, б, 2001), нет главы о воображении, а в главе «Мышление» это понятие даже не упо-

минается. Таким образом делается попытка изгнать понятие «воображение» из психологии.

Вопрос о воображении приобрел остро дискуссионный характер,

причем дискуссия идет в любопытном направлении. Одни (Розов А.

И., 1966; Петровский А. В., 1968; Раевский А. Н., 1968) стараются

защитить само существование процесса, который изучается уже в течение

двух тысячелетий, а другие подвергают сомнению его существование

(Брушлинский А. В., 1970).

Возникновение такой дискуссии вызвано рядом причин. Первая из

них – интенсивное изучение проблемы мышления, в особенности его

творческой стороны, которое выявило существенное значение в мышлении

нелогических процессов и их связь с творческой стороной мышления. В то

же время еще недостаточно выяснены природа и механизмы этих процессов.

Одни (например, Бруннер Дж., 1962) рассматривают их как интуитивное

мышление. Другие, также относя все нелогические процессы в мышлении

к интуиции, стремятся выделить различные ее виды, причем творческий

момент в мышлении – производство идей – связывают с творческим

воображением как одним из видов интуиции (Бунге М., 1967). Третьи

имеют тенденцию отождествлять все нелогические процессы в мышлении

с воображением (Розов). И наконец, четвертые считают, что нелогические

компоненты мышления надо рассматривать как собственно мыслительные

процессы и относить их к воображению ни в коем случае нельзя

(Брушлинский). Стремление ряда ученых рассматривать нелогические

22 Нельзя не отметить оригинальность, граничащую с экстравагантностью, взглядов А. В. Брушлинского. Например,

он говорил о том, что имеется «немгновенный инсайт», утверждал, что нет репродуктивного мышления, поскольку любое

мышление творческое, дал новую трактовку взаимосвязи мышления и творчества.

Е. П. Ильин. «Психология творчества, креативности, одаренности»

компоненты мышления как относящиеся к процессу воображения и было

одной из причин, вызвавших дискуссию о воображении.

Другая причина этой дискуссии – недостатки, имеющиеся в

определениях воображения. С самого начала изучение воображения

мыслилось как образный процесс, причем в него включалась и образная

память. Еще Т. Рибо различал два вида воображения: репродуктивное, т. е.

образную память, и творческое – создание новых образов. У нас впервые Л.

М. Шварц (1941) отказался от включения в воображение образной памяти и

определил его как творческий процесс создания новых образцов на основе

переработки образов действительности. В дальнейшем такое понимание

воображения развил в своих «Основах психологии» С. Л. Рубинштейн.

И в настоящее время такого понимания воображения придерживаются

многие психологи. Однако его надо считать недостаточным: в нем не

выявлена познавательная функция образов воображения, не подчеркнута

специфичность новых образов, отличающая их от образов, переработанных

в памяти.

Е. И. Игнатьев (1962) дает уже принципиально иное определение

воображения как «создания нового в форме образа, представления или

идеи». Здесь воображение отождествляется с любым творческим процессом

и лишается образности как специфического признака, отделяющего его

от мышления. Аналогичное понимание воображения дано и в «Кратком

философском словаре», и в статье А. И. Розова (1966). При таком

расширенном понимании воображения мышление оказывается лишенным

творческого момента, что не соответствует действительности. Именно

на основании критики таких неудачных определений Брушлинский и

пришел к отрицанию существования воображения. Однако неудачность

определения – это еще не достаточное основание для отрицания самого

существования воображения. Для такого отрицания необходимо показать,

что те процессы, которые обычно относят к воображению, могут быть

сведены на другие психические процессы и что воображение не выполняет

никакой специфической функции в психике и деятельности людей.

Никифорова О. Н., 1972, с. 67–68.

Эта точка зрения подверглась критике со стороны О. Н. Никифоровой (1972). Она счи-

тает вывод А. В. Брушлинского неверным, «во-первых, потому что творческий момент не

сводится только к преобразованию образов – к нему относится и преобразование понятий,

создание новых идей. Во-вторых, наличие в познавательных процессах воображения (как

их компонента) не ведет еще к уничтожению специфики этих процессов или к необходимо-

сти отрицания самостоятельного существования воображения. Если следовать логике рас-

суждения Брушлинского, то придется прийти и к отрицанию мышления, так как оно присут-

ствует при всех психических процессах и практической деятельности людей. Все дело в том,

что любой психический процесс имеет сложную структуру, в которую входят все или мно-

гие другие психические процессы» (с. 68). Однако «самостоятельное место психического

процесса в сложной деятельности человека может быть определено по наличию специфи-

ческой жизненной функции этого процесса, по порождаемому им психическому продукту

и по особенностям его структуры», – пишет О. Н. Никифорова (с. 69). Этим трем требова-

ниям воображение соответствует, поскольку «психическим продуктом процесса воображе-

ния является создание объективно новых или частично новых образов, выражающих желае-

мое, возможное, будущее, или – субъективно новых образов, позволяющих субъекту познать

то, чего он сам не воспринимал. Благодаря этим особенностям воображения оно выполняет

Е. П. Ильин. «Психология творчества, креативности, одаренности»

существенную специфическую функцию в жизни людей, которую не выполняют другие пси-

хические процессы, а именно: оно служит основой создания новых предметов, удовлетво-

ряющих те или иные потребности человека, и расширяет возможности познания чувствен-

ной, наглядной стороны действительности не только путем непосредственного опыта через

восприятие, но и путем построения образов на основе тех или иных данных (знаков или

элементов предметов), – сюда относится, например, воссоздание образа предмета по чер-

тежу, воссоздание художественных образов по тексту литературного произведения и т. д.

При таком понимании воображения оно достаточно четко отделяется от мышления, которое

направлено на познание взаимосвязи явлений и их сущности и которое продуцирует поня-

тия, системы понятий, идеи» (с. 69).

И мышление, и воображение являются социально обусловленными

психическими явлениями. Они обеспечивают две противоположно

направленные тенденции взаимоотношений субъекта и общества, которые

сливаются и проявляются в знаково-символической деятельности.

Мышление рождается во внешнем мире и им же детерминировано. Субъект

с помощью мышления стремится отражать его существенные типичные

объективные характеристики, отбрасывая частные, несущественные,

проникая в глубь вещей путем их дифференциации, т. е. выделяя

элементарные составляющие (новые целостности в границах старой) и

связи, их образующие, придавая им структурность, логичность, облекая их в

форму понятий. Мышление стремится к предельной устойчивости, ясности

элементов знания и в пределе, при чрезмерном игнорировании других

компонентов психического, может приводить к выхолащиванию мысли, к

таким ее качествам, как догматизм, жесткий прагматизм, рационализм.

Выделенная с помощью мышления суть вещей, их общекультурные

значения сохраняются, закрепляются в знаках, которые создаются при

непосредственном участии воображения. Как не может существовать

содержание без формы, значение без знака, так не может существовать

мышление без воображения, и наоборот.

Воображение в отличие от мышления преимущественно «властвует»

в мире внутреннем, субъективном. Оно тесно связано с эмоциональной

сферой, системой личностных смыслов и, так же как и мышление,

является особым способом познания, выделения существенного, общего,

в первую очередь в мире субъективном, в мире смыслов. Происходит это

на основе интеграции, включения объективного психического содержания

в систему личностно-эмоциональных отношений и трансформации его,

переосмысления в «значение-для-меня». Но субъективный личностный

смысл, в котором, однако, отражаются общечеловеческие переживания,

становится объективной реальностью, приобретает статус общекультурного

смысла и находит свое выражение в разнообразных формах знаково-

символической деятельности.

Пирожкова М. Г., 2007, с. 49–50.

Воображение, необходимо включаясь в мыслительные процессы, участвует в создании

мысли как особого рода целостности, привнося в нее смысл.

О. Н. Никифорова пишет, что воображение отчленяется и от образной памяти, «так как

сколько бы сильно не перерабатывались в памяти образы действительности, они никогда не

отражают возможного, будущего и никогда не превращаются в образы реально существую-

щих предметов, с которыми субъект не сталкивался в своем личном опыте» (с. 69).

Е. П. Ильин. «Психология творчества, креативности, одаренности»