До пяти лет Саша думал

что его зовут “ОТВЯЖИСЬ!”…

А сейчас мы поговорим еще об одной психологической причине злоупотребления пищей, диаметрально противоположной той, что рассматривалась в предыдущей главке. Наша душа настолько хитро устроена, что может использовать одно и то же средство для достижения совершенно разных целей.

Парадоксально, но факт: поедание лакомств может быть не только способом потешить себя, но и орудием самобичевания. Все мы иногда любим и жалеем себя, а иногда чувствуем недовольство собой и так или иначе стремимся подвергнуть себя наказанию. В этом смысле еда является поистине универсальным средством. Но если психологический механизм получения удовольствия, так сказать, “поглаживания” себя посредством поглощения сладостей достаточно прозрачен, то “пищевая экзекуция” представляет собой более изощренный процесс.

К нему особенно интенсивно прибегают личности определенного склада, относящиеся к не столь уж редкой породе неудачников. Свою роль в спектакле под названием “Жизнь” человек получает еще в раннем детстве. Рассмотрим такую ситуацию: ребенок растет в атмосфере нехватки родительской любви. Изо дня в день ему втолковывается, что он неряха, неумеха и бестолочь. Из двух “классических” методов педагогического процесса родители постоянно используют “кнут”, совершенно игнорируя “пряник”. Жизнь малыша складывается несладко, причем во всех смыслах. Если же он дерзнет вырваться “на волю, в пампасы”, дорвавшись, например, до банки с вареньем, то получает суровое наказание. Таким образом, у него формируется представление о себе как о “плохом”, недостойном радостей жизни, а если уж ему вдруг "привалит счастье", то за это надо будет поплатиться. И вот вся его судьба становится мучительной чередой “преступлений и наказаний”. Причем, если “преступления” существуют, в основном, лишь в его воображении, то наказания – в действительности.

Став взрослым и самостоятельным, такой человек, наконец, получает доступ к “запретным плодам”, но в сознании уже прочно укоренился стереотип неминуемости возмездия. Поэтому, вместо того, чтобы получать удовольствие “от процесса”, он со страхом (и нетерпением!) ждет, когда же нагрянет кара. А человек всегда получает то, чего он ждет.

Он не удивляется, когда результатом “сладких мгновений” его жизни становится испорченная фигура и пошатнувшееся здоровье. “Я так и знал, что я буду наказан. Ведь я плохой, и не заслуживаю иного”, - думает он с каким-то горьким удовлетворением. Человек, который ценит себя по достоинству и заботится о себе, любимом, в этой ситуации бы спохватился, но тот, кто не испытывает к себе добрых и светлых чувств, все глубже погрязает в саморазрушительной игре. Если в идеале “мы едим для того, чтобы жить”, то такой человек ест для того, чтобы умереть. Ведь без меры поглощаемая пища наносит организму вред не меньший, чем яд замедленного действия. Кстати, героиня рассказа английского писателя С.П. Доннеля “Третья жертва мадам Шалон”, своего рода “черная вдова”, отправляла на тот свет своих мужей… закармливая их обилием вкуснейших блюд.

Печальнее всего, что наш чревоугодник-мазохист, подобно алкоголику или наркоману, сознает весь драматизм своего положения, но… Притупляя боль души сомнительным удовольствием от обильного пиршества, он с ненавистью смотрит в свое расплывшееся отражение в зеркале: мол, так тебе и надо, жирная свинья! И почти что с отвращением набрасывается на очередное блюдо: пропадать, так пропадать!

ДОКТОР, У МЕНЯ “ЭТО”…

Нет, читатель, речь сейчас пойдет отнюдь не о склерозе. Хотя, казалось бы, чем склероз не уважительная причина для избыточного веса? Допустим, поел человек, а через пять минут вдруг забыл об этом… и снова поел. И так с утра до вечера. Но – шутки в сторону. Сейчас мы поговорим о таких серьезных вещах, как алекситимия и психосоматика. Так что приготовимся пополнить свой словарный запас, а заодно умножить познания в сфере медицины и психологии.

Для начала не пугайтесь этих мудреных слов. В действительности все очень просто и до боли знакомо. Возьмем такую ситуацию: растет в семье единственный ребенок. Все лакомства, все игрушки, все внимание взрослых являются его “эксклюзивными” привилегиями. Но вот у него появляется младший братик… Теперь все блага приходится делить на двоих. Естественно, такая ситуация может здорово выбить первенца из колеи. Ведь мама и папа, все заботы, которых ранее безраздельно уделялись ему, единственному, вдруг начинают оживленно хлопотать вокруг “новичка”. “Ах, ему отдали половину моей шоколадки… Да еще заставляют делиться моими игрушками с этим сопляком…” – шепчет злой дух обиды. В итоге возникает естественное стремление взять и, например, отодрать за уши “счастливого соперника”. Но, приступив к “реализации” этого желания, наш юный “борец за свои права” навлекает на себя такую бурю родительского гнева, что раз и навсегда зарубает себе на носу: быть обидчивым – плохо, быть злым – гадко, быть жадным – мерзко. В общем, испытывать эти чувства попросту недопустимо.

Вот так и формируется личность вроде бы невообразимо добрая, щедрая и покладистая. Но загвоздка здесь в том, что “опальные” эмоции, будучи в определенных ситуациях свойственными природе человеческой, не исчезают, а попросту не осознаются их “хозяином”. Допустим, наплевали человеку в душу, а он: “Ну и ладно, я не обидчивый”, оскорбили безнаказанно, а он: “Что поделаешь, если я такой добрый”, обобрали, а он: “Ну и дай-то им Бог, ведь я же не жадный”. Но ни обиды, ни оскорбления все же проходят бесследно: они исправно вызывают эмоции, вот только человек, вместо того, чтобы осознать их и пережить тем или иным образом, попросту говорит себе: “Стоп!”. Это правило может распространиться вообще на все эмоции: формируется тотальный запрет на чувства, этакое “истинно арийское” бесстрастие. Вот вам, собственно, и алекситимия, которую можно трактовать как неразвитость эмоциональной сферы.

А ведь согласитесь, что плохих и хороших эмоций не бывает, если, конечно, их применять с умом и в меру. Ту же злость можно и нужно осознать в себе, что и даст рычаги управления ею. В результате злость можно успешно трансформировать в здоровую агрессию – отличное средство самозащиты и мощный двигатель личного прогресса. Но наш алекситимик лишен такой благодатной возможности, а жаль… После изрядной порции невзгод, которые человек более эмоциональный просто оплакал бы и забыл, алекситимик, как правило, появляется на пороге врачебного кабинета, бормоча нечто невразумительное, типа: “Доктор, у меня “это”…” Вместо боли душевной он испытывает боль физическую, но даже и ее он не вполне способен выразить словами: неразвитость чувств приводит к бедности и фантазии, и речи.

Вспомним механизм, свойственный человеческому организму, о котором подробно говорилось ранее: испытал эмоциональное напряжение – реализовал в действии. Но если эмоция не осознается, то, казалось бы, нет и действия. Ан нет! Эмоция, так или иначе, проложит себе путь: не вовне, так внутри организма. Нереализованное напряжение приводит к спазму мышц, сосудов, бронхов и т.д. В результате самое слабое звено организма дает сбой: появляются вначале функциональные, а затем и органические поражения тех или иных органов и систем. Возникают так называемые психосоматические заболевания, развившиеся как следствие душевного неблагополучия: человек отдает в жертву своему “спокойствию” собственный орган.

Спектр психосоматики очень широк: это и язва желудка, и бронхиальная астма, и нейродермит, и болезни сердечно-сосудистой системы, и даже инфекции (когда разрушается иммунная система). Сюда же относится и ожирение: в ответ на стресс возникает так называемая гиперфагическая реакция, когда взамен эмоции человек испытывает дискомфорт в области желудка, побуждающий его к излишнему потреблению пищи. Плюс к этому нереализованные эмоции снижают обмен веществ.

Так что обывательские советы типа: “Тебе вредно переживать, а то давление подскочит!”, в общем-то, бессмысленны. Давление все равно подскочит. Так не лучше ли будет переживать на здоровье, позволять себе “выпускать пары”. Замечательно, если это будет двигательная активность, замечательно вдвойне, если она будет способствовать решению травмирующей проблемы. Но ничего страшного, если для начала это будут слезы, крик или даже небольшое битье посуды. А куда деваться - уж так мы, люди, устроены, что эмоции должны претворяться в действие.